Лиммерийские перчатки [Мария Эджуорт] (fb2) читать постранично, страница - 3

похититель собаки и заговорщик против кафедральной его церкви. Он сообщил уже свои подозрения тому клубу, в котором был членом; одни уверяли его, что он бредит; другие — и большая часть — почитая невозможным, чтобы римский католик мог быть честным человеком, соглашались, что господин Бриан О'Нейль человек подозрительный, что он приехал в Герфорт неизвестно зачем, что у него множество денег, а откуда он их берет, не знают, и что, наконец, необходимо должно иметь над ним строгий надзор.

Господин Гилль, услышав о бале, тотчас сообразил, что он не иное что, как хитрая выдумка заговорщиков.

— А! а! — воскликнул господин Гилль. — Этот ирландец не глуп! Он хочет усыпить нас своими пирушками; он хочет нас вздернуть на воздух в ту самую минуту, когда мы будем заняты одними весельями. Хитрец! Но ему не удастся нас обмануть! Я поседел старостою церковным! Я спасу моих сограждан от страшной опасности, им угрожающей! Слышишь ли, Ревекка? Запрещаю Бетти и думать о бале, запрещаю ей носить лимерикские перчатки, которые подарил ей этот опасный заговорщик — прошу вас обеих делать без всякого прекословия то, что я почту необходимым; верьте моей опытности, я в этом деле знаю гораздо более вас.

Госпожа Гилль возвратилась к дочери в великом недоумении, уверенная решительным тоном супруга своего, что заговор, ею самою выдуманный, точно существует; она побежала к соседкам и рассказала каждой за тайну то, что было ей известно о сем великом деле.

Бетти покорилась без роптания воле своих родителей, но в сердце ее была сокрыта нежная привязанность к О'Нейлю, который в самом деле был человек, достойный уважения и любви. Вдова Смит прислала к ней маленькую свою дочь, чтобы поблагодарить за то пособие, которое она ей сделала. Мисс Луиза много рассказывала ей о господине Бриане, который был чрезвычайно добр и ласков и благодетельствовал им со времени их несчастия. Бетти слушала с удовольствием похвалы О'Нейлю; она пошла в комод, вынула ленту и подарила ее маленькой Луизе. Лиммерикские перчатки представились ее глазам — она вздохнула, сорвала с горшка розу, ощипала листы, осыпала ими перчатки и накрыла их белым платком.

Между тем господин Гилль беседовал с важными политиками своего клуба — все они согласно признались, что кафедральной герфортской церкви угрожает опасность. Все обстоятельства были приняты в рассуждение: этот бал, на котором будут танцевать до упаду, эти перчатки, которые раздаются даром при билетах, может быть потому, что господин Бриан не имеет нужды их продавать — все казалось столь подозрительным, что разве один сумасшедший мог бы не признать в О'Нейле тайного неприятеля англичан и религии, выдающего себя за перчаточника ирландского. Заключили, что всего безопаснее посадить его в тюрьму — надлежало только найти законный предлог.

О'Нейль в платеже долгов своих не имел той строгой точности, какою отличаются обыкновенно английские купцы; он задолжал хлебнику и портному и дал им векселя на шесть месяцев сроком. Эти векселя куплены были господином Гиллем; срок вышел, положено было задержать господина О'Нейля, если он не будет в состоянии заплатить деньги в ту самую минуту, в которую их потребуют.

Поверенный господина Гилля приходит к Бриану требовать платежа, но Бриан, будучи занят приготовлениями к балу и удивленный, что видит в чужих руках свои векселя, сказал в сердцах, что не имеет ни шиллинга денег и что ему не время теперь заниматься таким вздором. Поверенный пересказал господину Гиллю слово от слова ответ Бриана.

После бала О'Нейль пошел провожать пешком мисс Женни, парикмахерову дочь. К нему приближается человек, бьет его по плечу и говорит:

— Государь мой, от имени короля беру вас под стражу!

— Врешь, бездельник! — воскликнул Бриан. — Это плутни проклятого Гилля! Один он способен обидеть честного человека за такую малость!

На улице сделался страшный шум; множество народа столпилось вокруг Бриана; ирландские работники хотели вступиться за своего земляка; началась было драка, но Бриан все успокоил своим благоразумием. Он последовал за полицейским, а между тем послал к своей матери просить, чтобы она как можно скорее нашла за него поруку.

Госпожа О'Нейль тушила свечки, оставшиеся после бала, когда пришли ей сказать о несчастии, приключившемся ее любезному сыну. Нетрудно, подумала она, сыскать поруку между людьми, которые за несколько минут веселились и танцевали в моем доме; но танцевать и быть порукою — великая разница. Госпожа О'Нейль узнала это на самом опыте. Все ее приятели отказались от поручительства под разными предлогами. Что делать? Скорее посылать к ростовщику, закладывать вещи, платить тройные проценты — как бы то ни было, господин О'Нейль, просидев часа два в городской тюрьме, получил опять свободу, но он не подозревал, что его брали под стражу для того единственно, чтобы воспрепятствовать ему взорвать на воздух кафедральную церковь. Возвращаясь домой и идучи мимо церкви, он увидел