Кто-то простой [Елена Коломеец] (fb2) читать постранично, страница - 6

желании я мог вобрать в себя сознание Игоря уже сейчас. Шлем стал частью моего мозга и нам не нужен был переводчик. Но парень все говорил и говорил. Я понял, что он боится и тянет.

– Мне надо идти. Помни, ты обещал, – я вышел из лаборатории.

Обзор был плохой. Шлем вряд ли планировали использовать в таких условиях, границы дверей, стен, окон, были едва заметны, и я шел, как слепой, вытягивая вперед руки и нащупывая путь. Какой идиотизм. Почему в кино или книгах это выглядит красиво? Боевые трансформации, благородные лица, грациозные движения. А в реальности по коридорам центра наощупь бредет немолодой дядька в помятой форме, в дурацком шлеме и с головной болью?

Совсем рядом, за поворотом я увидел зеленое пятно. Интерфейс выхватил его, на щитке спроецировался квадратик, как фокус на фотоаппарате. Он пульсировал, показывая готовность захвата. Первый раз всегда страшно, да? Потом будет легче.

Я выдохнул и поглотил чужое сознание.

И все погрузилось в какую-то вязкую тьму. Мозги превратились в болото. Я брел по нему и собирал чужие сознания, будто мимоходом рвал листья на растущих по обочинам деревьях. Серая стена периметра прерывалась пробоиной. Черной, как выбитый зуб. И эта чернота пульсировала, светилась зеленым, полная чужого разума.

Впитывать, поглощать, забирать. Еще, еще. Я упал, и понял это только по резкой боли в коленях и сместившемуся углу обзора. Сколько их еще там? Будет ли конец? Тошнота и головная боль заполнили весь мир. Зеленые пятна плясали в глазах, и я уже не мог понять, какие из них настоящие, а какие порождены фантомами в моей голове.

От удара шлем сдвинулся, я поднял руки, чтобы его поправить и понял, что, наверное, уже сошел с ума. Мои собственные руки были в ауре зеленого сияния. Мысли были вялыми и тягучими, я думал, словно передвигал огромные тяжелые камни.

Неужели я заразился от чужого сознания? Но не может же вирус передаваться мысленно! И тут я понял. Какой же я идиот. Мучившая меня весь вечер головная боль, светобоязнь и жар в ладонях, это же симптомы первого порядка при заражении. Но как? Когда?

Проходная. Я же пожал руку Игорю. До дезинфектора!

Дурак. По крайней мере я перекрыл город, и зараза не пойдет дальше. А сейчас можно просто лечь и умереть. Потому что продолжать брести в это море тошноты и боли, запихивая в свой зараженный мозг чужие сознания уже не обязательно.

Но я все равно упрямо полз на четвереньках в сторону проема и брал, брал, брал. Чем больше я сделаю сейчас, тем меньше работы останется ребятам. Тем больше шансов, что кто-то уцелеет. С каждым шагом боль становилась все сильнее, словно тугой шар, распирающий мою бедную голову изнутри. И шар лопнул.

Когда-то давно я чуть не утонул. Как потом оказалось, я барахтался в десяти сантиметрах от поверхности. Почему-то такие вещи со стороны кажутся бесконечно простыми, даже глупыми. Ну как не понять, где верх, а где низ. А вот так, не понять. Я барахтался в панике, полностью потеряв ориентацию, тыкался в разные стороны, чувствуя, как горят легкие и я вот-вот сдамся и сделаю вдох. Спас меня брат, который видел, как я мечусь и позвал. Так я и выплыл – на голос.

И сейчас я, та часть меня, которую я привык считать собой, металась внутри головы, окруженная десятками чужих сознаний. Тонула в них, теряя себя. И некому было позвать меня, чтобы найти выход.

Я растворялся в чужих сущностях. Чувствовал, как угасаю, теряя ощущение не только мира вокруг, но даже собственные мысли. Они уплывали, будто мягкие облака, но на смену им приходили другие. Они были не просто чужими. Чуждыми. Иная мораль, отношение к себе, к миру. Они удивляли, но не шокировали. Что-то внутри меня отзывалось им.

Та тонкая нить, которая не дала мне пропасть, оказалась частью меня самого.

Я приходил в себя постепенно, будто заново открывая для себя мир. Что бывает темнота и свет. Движение и неподвижность. Цвет, звук, форма, абстрактные понятия и методы взаимодействия с пространством. Я ощущал себя чем-то намного большим, чем был раньше. Мой разум раскрывался, вбирая в себя все новые и новые знания. Открывая для себя все новые возможности.

Мне больше не был нужен шлем. Да и тело мое мне было не очень-то нужно. Но я был не готов шагнуть так далеко. Пока я лишь младенец и имею право делать свои первые шаги.

Какая ирония. Если бы я был здоров, мой разум не слился бы с разумами зараженных. Ученые были правы, у них действительно, иная форма разума, отчасти личная, отчасти коллективная. Благодаря механизму шлема, мы слились, образуя нечто третье. Я чувствовал, что растекаюсь, распространяюсь в пространстве и времени. Понимал, что буду длиться еще долго, вбирая в себя разумы зараженных. Как всякая личность, буду расти и взрослеть.

Но уже сейчас я чувствовал и понимал, что где-то там, далеко во времени, я стану настолько могущественным, что смогу играться с вероятностями в прошлом. И подкину скучающему Коле мыль зайти в диспетчерскую и выпить кофе. И паззл сложится. Как одна правильно упавшая костяшка домино тянет за собой