Жатва [Андрей Александрович Протасов] (fb2) читать постранично, страница - 5

Мохито. Ночь. Рахмат.

*      *      *

Митра. Дари мечтою, отче. Мира дар. Тим.

Тени Ло. То ли мило, то ли нет.

Нор трон.

*      *      *

Нога. Вагон.

Шорох хорош.

Сила лис.

Ворох хоров.

Рыть штырь.

Сыр бы. Ты, брысь.

*      *      *

Елеон, но еле.

Тенет

винив,

вина манив,

це, маракую, кара мест.

*      *      *

Чур круч.

Мохом.

Жалко поклаж.

Но дали жрице в осаде. Бежать, та же беда, совести. Ржи ладонь.

*      *      *

Заразен не зараз.

Лапок копал.

Лапища щипал.

Корок

не дал. Ладен

и жарко. Кражи

навара. Караван.

Море. Пером

пиша, шип

ладил, и дал

новому умов он.

*      *      *

Ревность – сон вер.

Радуга – магу дар.

Теребя берет.

Лопата. Пол.

Лица настил.

Расти царь.

*      *      *

Но велик и лев он.

Брак. Скарб.

Барка. Краб.

Но медлил демон.

*      *      *

Трефы. Ферт.

Либидо. Водка как довод. И бил.

Скок. Кокс.

Отчасти луна. Красиво вис аркан у лица. Что

я цел, браво, Ра, шаровар блестя.

И кроха махорки.

Наркотики то. Кран.

Вином могу, угомонив

невроз – зорь вен.

*      *      *

Латал

рану у нар.

Место отцем.

Анима. Кумар. Шале было. Капель лепа колыбель. Ашрам у камина.

*      *      *

Какаду. Дари в саке рыбы. Река Свира. Дуда как.

Картина – манит рак.

Косы мысок.

*      *      *

Я околел, око я.

Шемахань. На, хам, ешь.

Куксил и скук

куцо стук.

*      *      *

кар, зане ставец. Укор. Ослица. Настил. Сорок уст. Ева. Цена. Зрак.

Жар и Мане снило. Скоморохи хором. Оксолин. Сена мираж.

*      *      *

Я как будто рукою раздробленной

посвящаю мой глаз в белый череп листа.

Наполняю, как мозг вытекающий густо,

фантастично поющей ночной синевой.

Я рождаю мой мир на противне листа,

выжигаю рукой – только что было пусто,

бесполезный узор – развлечение тучи,

расплескавшей чернила меня.

И осталось пятно бессмысленной речи.

*      *      *

Удовольствие нижних конечностей –

Темнота в глазах, не до вечностей.

Где набралась такой беспечности,

При твоей то неброской внешности.

Когда вошел в храм капителий мой,

Он нашел и приют и дом.

Одиссей так жил, не хотел домой,

Обманул его Купидон.

Кровать называла Мерином.

Неси нас волшебный конь

В пределы страны Иберия,

Под сень бархатистых крон.

Мы будем ловить желание,

Как птиц на силки любви,

И наши воспоминания

Нам станут страной мечты.

Ловили секунды счастья,

И мерин был весь в поту

– Зачем мне такие страсти,

Зачем только я живу.

Как будто я сам в романе,

Как будто я сам люблю.

Да, чтобы они в рыдване

Закончили жизнь свою.

Ведь кровати любить нечем,

Да и незачем, как верблюд,

Двух горбов сторожит вече –

Вот и весь ей доступный люд.

*      *      *

Ахматова – печальна.

Цветаева – сильна.

И Хлебников – пространен.

Есенин – гнев юнца.

И Мандельштам из Римлян.

А Пастернак из тех,

Которым мир – картина –

Сопутствует успех.

Тарковский – одинокий.

А Шершеневич – бес…

И Пушкин се стоокий

Накрыл крылом их всех.