Книга Иоши [Роман Гребенчиков] (fb2) читать постранично, страница - 2

люблю людей. Я рядом с ними задыхаюсь. Четыре часа с ними на поезде меня пугали: я боялся быть у всех на виду, боялся, что разоблачат мои проблемы, мою уникальность. Меньше всего хотел сочувствия, да и любого внимания. Мне был необходим телепорт из пункта «А» в пункт «Б», чтобы избежать любого человеческого присутствия.

Я не отрывал глаз от рельсов, пока их не загородила прибывшая «Ласточка». Оторвала от дум мысль, что сейчас будут стягиваться на платформу все пассажиры. Я пытался спрятаться от неизвестных силуэтов за столбами, но они заполоняли весь перрон, не оставив ни малейшего участка спокойствия.

Поезд ехал до Ястребска с единственной остановкой в Родищенске. Меня пугала возможность встретить кого-то из родного города. Я не был готов делиться прошедшей у меня жизнью и то же самое узнавать у давнего знакомого. Я избегал любого контакта с людьми: не только словесного, но и визуального. И да, я повторяюсь, ведь все мысли об одном и том же.

Я ненавижу людей, и не только в тот день, но и всегда, так только случались просветы желания к ним приблизиться, но с каждым годом это желание все реже и реже возникало во мне. Быть одному, в стороне от всего, весьма неплохо.

К несчастью, настоящая пытка только предстояла. Так как я один из первых вошел в «Ласточку», то ужаснулся тому, куда попал. Честно, я и забыл это редчайшее удовольствие от путешествия в них. Да, внешне очень приятное и благоустроенное место, но об отдыхе в дороге можно забыть. Ярчайший свет в салоне заставлял ненавидеть не только людей, но и весь мир. Больно было уже смотреть на столицу за окном, ведь даже через отражение этот блеск резал глаза. Ох, а что до сидений – жесткие и некомфортные, в которых невозможно вытянуться. Я с болью вспомнил, как сложно засыпать в подобном комфорте, да еще в придачу убрали столики, на которые можно положить голову. А самое отвратительное, что мне предстояло разделить пространство для ног с неизвестным мне человеком, который может не оставить места для меня, засунув неудобный чемодан под свое сидение. Хотя это и было самым страшным: какие экспонаты меня будут ожидать в дороге, ведь не помню ни одного случая, чтобы со мной ехал кто-то адекватный или более-менее приятный. Да! От меня тянет лицемерием, не спорю, в тот день я сам был одним из неприятнейших экспонатов.

Будучи в ожидании своих уже нелюбимых спутников, я оценивал рассаживающихся пассажиров. Посадка началась, как всегда, за полчаса до отправления, и люди не спешили заполнять вагон. Через ряд от меня уже уместилась молодая семья с двумя маленькими детьми. Дед с несколькими баулами заполнил тумбу под багаж и искал, куда бы еще засунуть свое добро. Дама с голосистой собачкой, которая реагировала на любые телодвижения окружающих. Я все ожидал увидеть свой подвид, но, видимо, в этом вагоне был одинок.

В будний день пассажиров оказалось не так много, мне еще может повезти, и я проведу дорогу в уединении, но меня, как всегда, преследует судьба-злодейка. К моей ячейке подошел дождевой червь в опрятном костюме и поздоровался. С ним был один только саквояж, который он засунул под сидение по диагонали от меня. Я гадал, чего от него ждать. Одеколоновый убийца? Нет. Человек-закуска? Тоже непохож. Один из подвидов не затыкающихся болтунов?

– Бурная ночка? – спросил оживленно Червь, слегка мне улыбнувшись. Он уселся над своей сумкой и наклонился в мою сторону.

Недовольный гусь – установил я первое клеймо. Всю дорогу будет ворчать на меня и на свою несчастную жизнь. Я таких называю Бедняжками. Будет жаловаться, как подобные мне испортили его карьеру и жизнь, а он такой правильный и неприкасаемый, всю жизнь пашет на благое дело, но мы своим существованием его раздражаем и мешаем достигать цели. Таким сложно объяснить, что проблема не в нас, а в них.

Я не стал одобрять общение с ним и лишь кивнул, тем более, если бы открыл рот, запах мог жахнуть на весь вагон.

– Хороший возраст, – уже с позитивной ноткой произнес он и выпрямился на сидении, но не оторвал от меня взгляд, только приподнял брови. – Скучаю даже по тем годам. Беззаботное время. Тоже после хорошей пьянки боялся открыть рот и разоблачить себя. Особенно на парах – преподаватели могли запросто выгнать с занятий, а после припомнить это на экзамене.

Ошибочка. Это мог быть Вспоминашка. Всю дорогу будет рассказывать невероятные истории о своей жизни. Тем более раньше было лучше. Особенно при каком-нибудь Сталине, но, судя по его возрасту, навскидку, запомнил лишь жизнь при Горбачеве. Я ожидал, что будет рассказывать о лихих девяностых. Не удивлюсь, если он процитирует какую-нить Бригаду или Бумера.

Но все это ерунда. Он зашел в вагон в последнюю минуту перед отправлением. На удивление, не запыхался. Этот ожидаемый болтун, точно рассчитал, сколько времени ему нужно, чтобы успеть на поезд. Педант. А это качество свойственно Заботушкам, а они по совместительству еще и Человеки-закуски, хотя именно на последних он не был похож.

– Ох, чего мы только не вытворяли в