Сага о Пархоменко-Коровиных [Татьяна Евгеньевна Журавлева] (fb2) читать постранично, страница - 5
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
ГЛАВА 6
А жизнь продолжается.
После ареста Бориса Дмитриевича Коровина, Елена Сергеевна находилась в потрясении, ведь на нее свалилась тяжелая участь жены врага народа. Она сильно ослабла физически и морально от одиночества и неизвестности.Имея юридическое образование, Елена Сергеевна устроилась в нотариальную контору без оформления, на замещение отпускников, которую возглавлял пьющий нерешительный человек. Она все время переживала, что ее сократят из-за репрессированного мужа, так как именно по этой причине не приняли заявление на работу секретаря в суд. Зарплату задерживали и больное сердце давало о себе знать. Об этом 13.01.1939 года писала Елена Сергеевна Александре Александровне – жене Сергея Григорьевича Пархоменко в Москву. Эта семья поддерживала и помогала чем могла, ведь Борис Дмитриевич Коровин был единственным кормильцем. Да еще и дети; мальчики украли у матери 60 рублей, и она лишила их на неделю сахара. Валентина, стала нервная и злая, плохо училась, запустила точные науки. Перестала разговаривать с матерью, как – будто она виновата в случившемся: «Иди к черту! Папа вернется, буду учиться. Нет – и жить не стоит в вашей яме!» Конечно, условия были не идеальны. Елена Сергеевна снимала комнату 10 кв.м., три кровати. Виктор и Борис как все нормальные дети, бегали из комнаты на улицу, шалили и боролись, хозяйке это очень не нравилось, и она ругалась на мальчиков. Но Елена Сергеевна с надеждой ждала лета, когда можно будет устроить спальню во дворе, под открытым небом. Приглашала к себе москвичей, соблазняя близостью моря и возможностью принять мацестинские ванны.
ГЛАВА 7
Не долго музыка играла
В декабре 1939 года у Елены Сергеевны диагностировали запущенный туберкулез. Пневмоторакс уже нельзя делать в следствии сращивания плевры, усилить питание не было возможности, дети оказались инфицированы. Состояние панического настроения накрыло всю семью. Дети, в тайне от матери, решили написать письмо Сталину. Так как у Виктора был каллиграфический почерк, то набирать текст поручили ему. Семиклассница Валентина сочинила текст и письмо было отправлено на страх и риск, потерявших надежду детей. Но к великому их изумлению пришел положительный ответ, маму пригласили в Гор здравотдел и вручили путевку в санаторий в Сталинградской области. Елена Сергеевна совершенно изменилась, ни в чем не принимала участие, страшные мысли тяжелым камнем легли на сердце: “Что будут делать мои бедные дети? Куда они денутся? Кому они будут нужны? Сердце мое обливается кровью от сознания своей беспомощности и жалкого одиночества”. Работала юристом в женской консультации, пока могла ходить. Ведь ей надо было кормить троих детей. Тихая, скромная и кроткая, она считала своим материнским долгом содержать детей, хотя выбивалась из последних сил.В сентябре 1939 года Валентина поступила в машиностроительный техникум и уехала в город Сухуми. Летом 1940 года приехала на летние каникулы и снова они с Виктором пытаются продлить маме жизнь, пишут письмо, но уже на имя Калинина М.И. Неслыханная по тем временам удача, Елене Сергеевне вручают бесплатную путевку в санаторий в Краснодарском крае. Приехав из санатория, она продолжает лечение в тубдиспансере и работать. После начала Великой Отечественной Войны, чтобы помочь хоть немного, в конце лета 1941 года Бориса забрала к себе тетя Шура (Александра Георгиевна Петровская), которая воспитывала его как отпрыска дворянского рода. Если что-то не нравилось в его поведении, она говорила: “Боря, ты дворянин!” Виктор остался с больной матерью и ухаживал за ней до последнего ее вздоха. Она находилась на дневном стационаре в тубдиспансере, а он приносил ей лечебное питание; на дом приходили врачи и медикаментозно пытались облегчить страдания безнадежно больной женщины. Она еле передвигалась, в сентябре уже с трудом вставала с постели. Пока Виктор находился в школе за матерью присматривала ее хорошая знакомая Красовская. Впоследствии, Виктор написал в мемуарах. «Начался 1942 год – т.е. к концу подходил первый год войны и начался второй. Но болезнь, страшная болезнь с каждым днем, каждым месяцем съедала мать. Она уже не могла не только ходить, а даже приподняться на кровати. Для естественных физиологических надобностей Витьке приходилось на руках поднимать её и поддерживать над тазиком. Она высохла вся, стала как пуховая подушка легкая. Витька даже не чувствовал её веса – так высушила её болезнь». 8 февраля 1942 года Виктор и Борис находились у своей тётушки, когда Красовская сообщила прискорбную весть о кончине Елены Сергеевны. Они пришли на квартиру, чтобы проститься. Молча смотрели на потемневшее лицо, правый глаз был чуточку
Последние комментарии
2 часов 27 минут назад
8 часов 50 минут назад
8 часов 58 минут назад
9 часов 26 минут назад
9 часов 30 минут назад
9 часов 30 минут назад