Небо цвета лазурита [Айгуль Грау] (fb2) читать постранично, страница - 2

к кровати, обхватив вокруг талии. – Ложитесь, сейчас принесут чай.

Аромат трав разнесся от прикроватного столика, который служанка толкала перед собой. Горячая кружка мягким теплом согревала замерзшие пальцы, и Марианна попросила:

– Можно прикрыть окно? Прохладно.

– О нет, простите, но вам очень полезен свежий воздух. Потерпите пока. Обернитесь одеялом посильней. Сейчас я вам помогу. – Говорила медсестра, зажигая небольшие пучки трав, раскладывая их в разных частях комнаты на глиняные тарелочки. Служанка делала то же и вскоре вся комната покрылась густым дымом. Марианна закашлялась и перестала уже чувствовать аромат заваренных трав и густой запах добавленного в чай меда. Служанка пододвинула к ней стул и видимо желая придать больной благообразный вид, гребнем с длинными зубцами принялась расчесывать спутанные волосы. Выходило из рук вон плохо. Девушка морщилась, то и дело ее голова тянулась за рукой служанки и потом с силой возвращалась на место. Чтобы не расплескать чай, пришлось поставить кружку на столик. Служанка недовольно хмыкала, в очередной раз снимая с гребня целый пучок выдранных волос, вылезавших как при линьке. Уже дойдя до конца процедуры, она разошлась и царапнула расческой шею больной. Та ахнула, прижав руку к больному месту. Под пальцами ощущалась рана от содранного струпа. Пока медсестра и служанка суетились, чтобы наложить повязку, Марианна нащупала еще несколько полузасохших корочек от болячек на шее и спине. Наконец, когда совершенно грязные волосы были приведены в порядок, а больная успокоилась и лежала, глядя в потолок, дверь закрылась и сердце белокурой служанки немного успокоилось.

Она шла по коридору с тревогой теребя складки пышной длинной юбки. Запах комнаты будто въелся в ноздри и теперь прятался внутри. Зажжение трав не помогло, как рассчитывала медсестра. Сладковатый мерзкий трупный смрад впитался в одежду и волосы служанки Амаиэль. Перед тем, как исполнить поручение, данное медсестрой, она зашла в свою служебную каморку. Порывшись на полках и достав оттуда прозрачный пузырек, пару раз мазнула пробкой по запястьям и шее. Привычное равновесие, казалось, было восстановлено. Она прислушивалась к глухим звукам своих шагов и шуршанию юбки в коридоре. Старалась идти как можно тише, но даже так стук её небольших каблуков, ступающих по древним коврам, разносился эхом по длинному коридору. Весь дворец словно вымер. Наконец-то дверь. Руки дрожали, когда она пару раз еле слышно постучала. Тишина. Она опять постучала, но громче и сама вздрогнула от эха, разносившегося по коридору. Теперь Амаиэль боялась стучать и просто стояла неподвижно. За дверью послышался шорох. В абсолютной тишине ей удалось различить хриплое «войдите» и потупив взгляд, осторожно приоткрыв дверь, она просочилась сквозь узкую щелку.

Шторы были задернуты, духота и запах алкоголя ударил в нос, заставив поморщиться. За синим до черноты бархатным балдахином слышались шорохи. Несколько бутылок стояли на письменном столе, и возле кровати, а у окна внимательные зеленые глаза Амаиэль заметили полузасохшее красное пятно от вина с раскрошенными вокруг осколками бокала.

– Что тебе надо? – разнесся требовательный голос из-за балдахина.

– Владыка, простите за столь раннее вторжение, но сиделка сказала передать вам радостные вести. Мариэ недавно проснулась и даже ходила умываться. Но пока ее лучше не посещать. После болезни там такой запах стоит. Сиделка попросила меня предупредить вас.

– Хорошо, – после долгой паузы прохрипел голос из-за плотной шторы, – Иди, я понял.

Амаиэль засеменила быстрым шагом к двери, но голос прервал её побег.

– Открой окно пока не ушла. – Амаиэль поспешно подчинилась, стараясь как можно быстрее покинуть спальню Владыки.

Весенний прохладный ветерок и яркие лучи солнца теперь проникли и к нему в комнату. И как это было у несчастной больной, начали будить тревожность, клокочущую в груди с приходом весны. Ветерок задувал за плотные шторы балдахина и Селдрион начал приходить в себя. Одернув занавес, он долго и с ненавистью во взгляде пялился на привычный интерьер. Поднял руку и глянул на истерзанные, залитые запекшейся кровью костяшки правой кисти. Попробовал сжать ладонь, но на безымянном пальце красовалась синяя опухоль, мешавшая пальцам согнуться. Вчера так яростно молотил кулаком в дверь погреба, но сегодня, услышав о выздоровлении больной, не испытал ровным счетом ничего. Только досаду от возможной необходимости объяснения своих повреждений. Сполз с кровати, распихивая в стороны лежащие на полу бутылки. Голова немного гудела, хотелось воды. Мариэ говорила как-то, что люди не могут пить столько, слишком хлипкие и жалкие. Не выпьют и бутылки вина, не опьянев. Смешно было ему, когда она пыталась объяснить это, ведь Селдрион никогда не видел людей и не верил этому. Сейчас же вспоминая, как на Мариэ повлиял всего лишь один глоток сомы³ тогда… Оглядевшись, он насчитал как