Ночь Хэллоуина [Александр Геннадьевич Ипатов] (fb2) читать постранично, страница - 2

вырезанными по бокам дельфинами синего цвета, будто плывущими среди волн, да с двумя вкрученными в неё лампами, мощности которых вполне хватало, чтобы осветить всю комнату и часть коридора, ведущего из его комнаты в туалет и ванну. Впереди него картина была уже немного интереснее: рядом с кроватью стоял небольшой компьютерный стол, на котором было всё что угодно, кроме компьютера: ручки, тетради, учебники, старые рваные тетрадные обложки, кружка с недопитым чаем, пачка «Читос», зарядное устройство для телефона, клей-карандаш, обычный карандаш, цветной карандаш, ластик, наушники и многое другое – всё это было разбросано по столу так, что невооружённым взглядом трудно было разобрать, что там вообще находилось. Казалось, что это свалка, сооружённая прямо в комнате. Естественно, Серёже за это неоднократно влетало от его мамы, но он искренне не понимал, что её не устраивает, ведь на столе лежит только то, что ему необходимо для учёбы, ничего лишнего. Рядом с компьютерным столом находился подоконник, на котором когда-то стояли кактусы и ещё какие-то домашние цветы, но простояли они там недолго: до тех пор, пока маленький шерстяной мерзавец (кот) не вытолкнул их в приоткрытое окно. Следом за ними, честно говоря, мог полететь и сам кот, но за него вступился Серёжа. Поэтому с тех пор на подоконнике больше ничего не лежало (кроме кота, разумеется). Справа от кровати, на которой лежал Серёжа, не было ничего, кроме стены. Слева картина была не намного интереснее: шкаф с выдвижной дверью, на котором висели плакаты «Linkin Park», «Imagine Dragons», а также «Twenty One Pilots», рядом со шкафом висело старенькое зеркало, которое было настолько заляпанным и исцарапанным, что, казалось, вот-вот и оно само взмолится, чтобы его отправили на покой – на помойку, то есть. Под зеркалом валялся школьный рюкзак, в котором было всё что угодно, но только не то, что нужно для учёбы: запасной зарядник для телефона, запасные наушники, банка колы, ещё не открытая пачка «Читос», а также «Лэйс», электронный парогенератор «Voopoo drag 2», баночка жидкости для заправки электронного парогенератора, какие-то гайки и, кажется, сломанная пополам ручка, писать которой было уже нельзя. В общем, типичный набор пятиклассника.

И именно там, где-то между шкафом, стареньким зеркалом и школьным рюкзаком, что-то зашевелилось. Сначала это было так незаметно, словно ничего и не было. Но потом это стало более явным. Всё ещё пытаясь успокоить себя той мыслью, что это не более чем галлюцинации, возникающие в кромешной тьме (господи, в кромешной тьме, а я даже не могу пошевелиться), Серёжа начинал осознавать, что всё это не сон, а то, что шевелилось слева от него, где-то в углу, не было глюком. Это было вполне реально.

«Это всё глюки. Это всё сон. Это всё глюки. Это всё…».

Теперь он начал постепенно понимать, что там действительно что-то находилось. Оно могло шевелиться, оно могло шуршать (и оно это делало), оно могло ползти (Ползти… ко мне? Господи боже, только не это, только не это…). И, словно прочитав его мысли, оно поползло. К нему. Медленно, беззвучно. Серёжа мог разглядеть, что тело (кого?) ползущего было маленьким, словно это был ребёнок, но гибким, ибо оно извивалось не хуже, чем змея. Но в их доме ни змеи, ни ребёнка не было. С каждой секундой оно приближалось. Медленно, беззвучно. Извиваясь.

Ещё каких-то несколько секунд и оно доползло до него. Серёжа чувствовал это, но не видел: оно осталось либо рядом с кроватью, либо залезло под неё. Вокруг царила тишина. Казалось, что даже на кладбище не бывает так тихо, как здесь. Она давила. Давила так сильно, что закладывало уши. Так прошло около минуты. Серёжа почувствовал, что начал потеть. Его волосы стали мокнуть, а по щекам стекал горячий пот. Вскоре промокло всё тело, и бельё стало липким. Он хотел повернуть голову набок, но не смог. Уставившись на люстру с синими дельфинами, что висела на потолке, Серёжа почувствовал, как из его глаз текут слёзы. Он не собирался плакать, это произошло само. Слёзы были такими же горячими, как и капли пота. Медленно скатываясь по щекам, они попадали на губы и на подбородок.

–Слёзы не помогут, Серёжа.

Он почувствовал, как в его сердце ёкнуло. Казалось, что на какое-то мгновение оно даже остановилось, но затем забилось с бешеной силой, с такой, что могло пробить дыру в его грудной клетке. Он понял, что голос исходил из-под кровати. Это не был голос какого-то чудовища или призрака. Это был вполне реальный, естественный, детский голос. Трудно сказать, мальчишеский или девичий, но ребёнку определённо было не больше пяти лет.

–Мы тоже плакали, Серёжа. И вот, что с нами стало.

(Господи боже, господи боже, господи боже…)

–Теперь мы здесь. И ты здесь. Так к чему эти слёзы? Просто успокойся и смотри.

(Успокойся… Матерь божья… Просто смотри…)

Всё это время он не отводил взор от люстры. Казалось, будто она действовала на него гипнотически. Он видел, как дельфины плывут по волнам, волны захлёстывают их, но они легко справляются с ними, ныряют и