Каллиграфия [Наиль Абдуллазаде] (fb2) читать постранично, страница - 5

воспаления у него были красные глаза и желтые руки. Он боялся собак и детей, ходил всегда по левой стороне улицы и никогда не доедал то, что у него было в тарелке, всегда оставляя кусочек. «Я боюсь умереть от сытости, а не от голода» – говорил он. Жители деревень и городов, в которые он приходил сразу узнавали в нем духа пустыни и бросали в него камни, кричали на него и поносили последними словами. Но, никому из тех, кто бросал в него камни чтобы отогнать, не приходила в голову мысль, просто помолиться Богу, прочитать истиазу. Только кошки не боялись его и позволяли гладить свои мягкие спины. С годами он научился притворяться, менять облик, становиться моложе или старше. Для этого он набирал в ладони немного песка и натирал им лицо, а потом смывал проточной водой. Так он менял лица, но никогда не менял ни своего имени, ни прозвища, ставшего потом его фамилией. За всю свою жизнь он никому не причинил зла, никого не обидел, не наслал болезней, ни в кого не вселился и не сделал меджнуном, единственное что он делал плохого, он крал. Джинн воровал все, до чего мог дотянуться. Огрызки яблок, монеты, камни, ложки, женские туфли, четки, орешки, словом все то, что ему не было нужно и что можно легко положить в карман как магнитом тянуло духа пустыни. Казалось, у него две левые руки и обе очень ловкие. Тогда от него пахло сырой землей, сухой пылью и сгнившими листьями.

Однажды в Ираке, на пути в Кербелу он остановился на ночлег в караван-сарае. В том же караван-сарае остановился ангел, шедший пешком в паломничество к могиле имама. Случилось так, что, когда ангел заснул, джинн не сдержался и украл у него из сумки глиняную печать для молитвы.

– Возьми ее себе – услышал джинн голос ангела. Оказалось, что тот только притворился спящим.

– Пожалуйста, не зови никого, я верну. Я нечаянно, я не хотел красть. – Запричитал джинн и из его воспаленных красных глаз брызнули слезы. – Если меня схватят, то отрубят руку.

– Никто тебя не схватит, и я никому не скажу. – Ответил, вставая с постели ангел и повторил. – Возьми эту печать себе, может тогда ты научишься молиться. На самом деле я не пойду в Кербелу, я возвращаюсь обратно в Тебриз. У меня там срочные дела.

– Спасибо тебе. Я виноват перед тобой.

– Хочешь дам совет? – Спросил ангел.

– Хочу.

– Если хочешь, чтобы у тебя вместо двух левых рук появилась хоть одна правая, научись писать. Так ты отучишься от воровства. Хотя иногда есть такие вещи, красть, которые не грех, а в некотором смысле богоугодное дело.

– Какие же это вещи? – Удивился джинн.

– Хлеб и книги. Хлеб крадут, чтобы съесть и не умереть с голоду, таких Аллах прощает. Никто не должен быть голодным. А книги крадут, чтобы читать, это тоже голод и таких воров Аллах тоже прощает.

– Кто же меня научит писать? Я ведь нищий. Даже если я украду много золота, никто не захочет учить меня. Люди сразу распознают во мне джинна и не хотят со мной связываться. Выгоняют отовсюду, кидают камни, плюют мне в лицо и поносят меня.

– Не жалуйся. Может так и нужно было. Я научу тебя писать. Садись рядом со мной, вот тебе бумага, вот калам, а я зажгу лампу.

В ту ночь ангел научил джинна буквам алфавита, научил его читать и писать. Он рассказал, что мир начинается с буквы «Алиф», что буква «нун» дарит свет, и что буква «та-марбута» всегда стоит в конце слова и символизирует женское начало. Потом ангел подарил ему книгу персидских стихов, но запретил прикасаться к Корану и хадисам.

– Никогда не трогай священные книги, обожжешься и разучишься писать. Станешь опять побиваемым камнями вором.

Уже когда занялся рассвет, и ангел вернулся с предрассветной молитвы, джинн самостоятельно вывел на листе бумаги свое имя – Хосров и прозвище Чешмесорх, что значит «красноглазый».

С тех пор, как он научился читать и писать многое изменилось. В какой бы город ни пришел джинн, никто даже не догадывался что перед ним дух пустыни. Все думали, что перед ними простой человек. Джинн менял лица и спокойно ходил из города в город, пока не дошел до Тебриза. Тот самый ангел, который научил его писать посоветовал ему найти здесь одного человека и учиться у него искусству почерка.

Сейчас сидя под деревом, он вспоминал ту ночь и того ангела, своего первого учителя. На воспаленных глазах пустынного духа снова выступили слезы. Он хотел навсегда покончить со своей прежней жизнью. Больше никогда у него не будет ни бороды, ни хромых ног и наконец-то появится хоть одна правая рука вместо двух левых, но навсегда останутся с ним его воспаленные красные глаза.

Он решительно встал, снял с себя всю одежду, выдернул бороду, зачерпнул ладонью горсть песка и вытер им свое старое лицо. Затем он умылся, стер с себя дурные мысли и нерешительность. Улыбнулся самому себе новым, молодым лицом, надел новую одежду, и пошел обратно в Тебриз, чтобы найти того самого человека, о котором говорил ангел.

                        Син Фа Ра

Тебриз встретил меня жарой, ветром, запахом специй, шумом голосов и множеством воспоминаний. Я