Дело Неваляева [Владимир Алексеевич Колганов] (fb2) читать постранично, страница - 47

Ярославль изменят своё отношение к столице и снимут продуктовые кордоны. Конечно, голод не тётка, однако не на танках же туда прорываться. К счастью, вентили на газопроводе не решились перекрыть, так что теплоцентрали работали, и с отоплением не было проблем.

Армия пока сохраняла нейтралитет. Вояки заняли круговую оборону, но снабжали их, как положено – продукты со складов госрезерва доставляли в Кубинку, Алабино и Монино на транспортных самолётах либо сбрасывали на парашютах. Тут, если повезёт, можно поживиться – тюки с тушёнкой, овощными консервами и мукой нередко относило ветром за территорию военных городков.

Подразделения Росгвардии разместились поблизости от госучреждений. Ну а полиция… Её и раньше при всём желании не сыщешь, а теперь и вовсе – даже омоновцы переоделись в штатское, однако на улицу не рискуют выходить, предпочитая охранять офисы крупных компаний, банков, торговых центров и бутиков. Только кому теперь нужны все эти побрякушки, заграничное барахло и электроника? Ведь до того дошло, что колбасы и сыра невозможно купить даже за евро и за доллары!

Всё бы ничего, бывали на Руси времена и гораздо хуже, но, господа хорошие, сколько можно издеваться над людьми? Зачем вся эта хренотень, если в перспективе тебе вместо законной власти в очередной раз подсунут фигу с постным маслом в виде правящего триумвирата или временного комитета по наведению порядка?

Егор шёл к дому через Воронцовский парк. Здесь тоже не убирали снег, однако за день жители окрестных домов протоптали тропу, так что даже при потухших фонарях невозможно заблудиться – в магазин через парк вела одна дорога. Шёл осторожно, не глазел по сторонам, думая только о том, как бы целым и невредимым добрести до дому.

Но вдруг показалось, что он здесь не один – на ходу обернуться не решился, поскольку есть риск ненароком угодить в сугроб. И тут почувствовал тычок сзади в ногу, словно бы кто-то намекает, что надо уступить дорогу. Подумал: «Видимо, очень уж торопится. Если так, мог бы попросить, хотя на таком морозе если кто и выходят на улицу, то лишь замотав шарфом и рот, и нос – особенно не разговоришься».

Пришлось остановиться и посмотреть, кому там невтерпёж. Это был всего лишь пёс. Ещё пару месяцев назад много таких бродило по округе, ну а теперь в дневное время не встретишь ни кошку, ни собаку. Не хотелось думать о том, куда все они исчезли. Но вот этому пока что повезло…

– Что же мне с тобой делать? – пробормотал Егор. – На прокорм пса лишнюю банку консервов не дадут, а дома у меня и горбушки хлеба не найдёшь… Так что извини, приятель! Тут с голодухи как бы самому ноги-то не протянуть…

Видимо, пёс понял. Тоскливо глянул в глаза Егору и, опустив мохнатую голову, убежал куда-то в темноту…

Это видение заснеженной, оголодавшей Москвы преследовало Егора уже несколько ночей подряд, и каждый раз, просыпаясь, он задавал себе вопрос: к чему бы это? Такое впечатление, что некто всевидящий, всезнающий предрекает нам катастрофу. Смущало то, что, даже если и впрямь к этому идёт, он всё равно ничего не в силах изменить. Тогда зачем этот ночной кошмар, после которого полдня не можешь избавиться от какого-то глубинного страха, зреющего в подсознании, и ходишь, словно бы оглядываясь по сторонам, ждёшь нападения из-за каждого угла – вот-вот начнётся…

Снова заснуть ему на этот раз не удалось – не потому, что кто-то из соседей храпел или вчерашний день сложился неудачно и появился повод для ночных переживаний. Да нет, Элен навестила, вкуснятины всякой привезла, вечером смотрели новый сериал про оперов. В общем, всё вроде бы ничего, и даже Неваляев не слишком доставал своим нытьём. Но вот беда, Егор по-прежнему не мог понять, что предрекал ему этот сон, то есть почему всё так случилось, в результате какого катаклизма – то ли радикальная оппозиция совершила госпереворот, то ли нынешняя власть привела страну к разрухе. А до конца его срока оставалось ещё четыре года и три месяца.