Однажды в Челябинске. Книга вторая [Петр Анатольевич Елизаров] (fb2) читать постранично, страница - 2

уровне нашего этажа сквозь замерзшее стекло я рассмотрел сидящую в комнате парочку, которая страстно целовалась: миловидная блондинка с миниатюрным личиком и темноволосый широкоплечий бугай, правая рука которого забинтована и зафиксирована на груди, что не мешает ему прижимать к себе спутницу свободной лапой. Они буквально пожирают друг друга, а не целуются.

«Вот, кажется, и ваша девчонка. И да, у нее точно все хорошо», – ухмыльнулся я и продолжил спуск. Однако вскоре до меня дошло, что с этой девчонкой я разговаривал о хоккеистах. Да-да, это она и есть. Света – ее ведь так зовут? Теперь я мог быть спокоен, ибо у Светланки точно есть ухажер.

***

Света не имела ни малейшего представления, сколько времени она проплакала с тех самых пор, как запустила коробкой конфет в Зеленцова. После столь оригинального объяснения она залетела в свою комнату и принялась рыдать. После Светочка умудрилась проспать несколько часов, не отрывая лица от подушки – сейчас она боялась шелохнуться: ей казалось, что перед кроватью в очередь выстроилась целая хоккейная команда, которая ее тотчас же изнасилует. Либо все банальнее: ее пробуждения дожидается вернувшийся из небытия Витя, дабы завершить начатое.

На деле правда в том, что Свету, женственную и ранимую, абсолютно некому защитить. Стоило сделать один опрометчивый шаг, поддаться соблазну, как весь ее привычный мир покрылся трещинами. Может, чего быть, того не миновать? Может, стоит довольствоваться тем, что имеешь? Не идти на радикальные меры, дабы добыть то, что и так (заслуженно или нет) к тебе придет? Амире тоже стоило бы усвоить этот урок. Света, кажется, уже усвоила.

Мужики – страшные, похотливые и беспощадные нелюди, которым только дай почувствовать запах свежего мяса невинной самочки, как они тут же теряют самоконтроль и готовы уничтожить все, что препятствует сиюминутному совокуплению. А чем, собственно, Света была недовольна изначально? Хоть Витек и не мужчина мечты (плюс проблем с ним выше крыши), Света как-никак любит его – с ним жизнь не такая уж никчемная и разорванная, какой кажется сейчас. Хочется все бросить, отчислиться и вернуться к родителям в Коркино, ибо только они способны по-настоящему понять и успокоить дочурку, которая совершенно запуталась в том, чего хочет. Мир жесток, мужской мир жесток. Она всего лишь разменная монета в большой мужской игре – ее не считают особо ценным экземпляром, им плевать на ее чувства. Остается либо повышать свою ценность, либо перетерпеть и идти проторенной дорожкой с тем, кто ошибается, но тем не менее любит и ценит.

Волосы Светочки, длинные и шелковистые, распластались по подушке. Наволочка все еще влажная от слез; лицо покраснело, а веки припухли. Света поднялась с постели и осмотрелась – в комнате тихо и пусто. Значит, весь кошмар позади. Светкин видок соответствует состоянию ее души. Девушка поежилась от прохлады. Она ощущает себя еще не оперившимся птенцом, который остался в гнезде один. Теперь ему придется горевать в одиночестве и думать, что же делать дальше. Или птенчик не одинок?

В окно постучали. Сердце Светы еще не успело вернуться на место, как вновь упало в пятки. Отодвинуть занавеску и взглянуть в глаза своему страху стало для студентки серьезным испытанием. Набравшись смелости, она резко одернула штору и увидела, что за окном, на пожарной лестнице, на корточках сидит Витек. Его правая рука загипсована, под глазом красуется здоровенный фингал, на щеке не успел зарубцеваться свежий кровоподтек, шапка набекрень, а куртка распорота в нескольких местах.

Света в страхе отпрянула от окна, словно обожглась, закрыла рот ладонью, вся задрожала и отвернулась от Вити, пытаясь унять подступающий ко рту вопль. Слезы, которые она вроде бы выплакала все, вновь хлынули из глаз. Однако девчонка успела приметить в молодом человеке главное – Витя уже не источает ту непредсказуемую животную ненависть, которая недавно в нем бурлила. На лице паренька уныние, глубочайшее сожаление и… надежда.

Девушка считала, что Витя помешался: он сейчас вломится в комнату и выбьет из нее всю дурь за попытку сходить налево. Однако Витя молчит и с сожалением глядит даже не на Свету, а куда-то внутрь себя, прекрасно понимая, что перешел все мыслимые и немыслимые границы. Видно, что он тоже мучается: в первую очередь от непонимания, как он повелся на слова младшего брата, который в итоге еще и кинул его. Предательство явно не сойдет Глебу с рук. Если же идти на поводу у своих примитивных представлений, Витя устроил бы брату семейную сцену с матюгами и мордобоем, несмотря на гипс. Но вместо этого Виктор понял простую истину: он смертельно оскорбил ту единственную, которая принимает его таким, какой он есть – он виноват перед ней и первым делом обязан явиться к Светланке на порог и встать на колени.

Решение мужлана вернуться в общагу (вместо исчезновения на неделю) удивило даму Витиного сердца. В кой-то веке настоящий мужской поступок. На самом деле все банальнее некуда: после нехилой