Огневит [Артур Ширази] (fb2) читать постранично, страница - 3

икоту получишь, – снова послышалось около меня.

– Да кто это?

Справа, медленно усиливаясь, проявилось слабое свечение, синим обрисовавшее черты карлика, сидящего на краю дивана.

Я потянулся к клавише выключателя, наугад шлёпая ладонью по стене.

– Не стоит, – скептически скосился на меня тот.

Резкий свет залил холодным электричеством маленькую комнатку, в которой был только диван, и я – на нём, вжавшийся в угол, подслеповато озирающийся по сторонам. И никого вокруг.

Посидел, подышал. Ничего не происходило. Я даже сходил за водой, выпил стакан-другой, сочно чихнул, разбрызгав слюни и сопли по округе, и успокоился. Вновь залез на диван, осторожно выключил свет. Лечиться аутотренингом уже не хотелось.

– Ну что, успокоился? – вновь раздалось в темноте.

Я подскочил от неожиданности и снова стал ловить пальцами кнопку выключателя.

– Да не надо же, говорю, – устало протянул голос.

Не дожидаясь моей реакции, его обладатель снова проявился зеленым свечением на том же самом месте:

– Хочешь вылечиться или нет?

Моя рука остановилась в пустоте.

Я уставился на карлика, а тот слегка добавил свечения, которое стало теперь чуть розоватым.

– Ну, хочешь? – надавил он.

– Ага, – тут же выскочило из меня.

– Ну и ладненько, – успокоился он, – теперь есть с чем работать. Наблюдается положительная динамика, – так у вас говорят?

Я не ответил. Только подумал, что моя хроническая немощь начала толкать мою психику в пограничные состояния глухого невротизма. А запертый в темноте неврот опасен порождениями ума своего.

Порождение тем временем встало на свои кривые ножки и деловито прошлось по пружинистой поверхности дивана, осваивая новые пространства. Я напряженно занимал несколько сантиметров в его углу.

В светящемся силуэте перед собой я распознал массивную, всклокоченную жёсткостью волос, голову. Пучок бороды во всю широту мордочки. Пуговки глаз.

На коренастом одутловатом теле – белёсая рубаха до колен. Короткие цепкие пальцы теребят подол. Под ним – босые стопы, лаптями продавливающие мякоть дивана.

– Что молчишь? – басил он, покачиваясь на пружинках.

– А что говорить? – выдавил я из себя. Начинался какой-никакой диалог.

– Да размякни ты уже. А не то судорога схватит.

– Уже, – скривился я, – и ноги онемели.

– Ох, горе, – он подошёл и хлопнул ладошкой по моей стопе. По ногам тут же растеклась горячая мягкость. Я, наконец, смог их выпростать и задышал ровнее.

– Похоже, ты мой глюк, – предположил я.

– От глюка слышу, – огрызнулся карлик и больно ущипнул меня в ногу.

– Ай! – от неожиданности подскочил я.

– Ну как, вернулся в реальность?

Боль была правдоподобная. Пришлось на время допустить и реальность происходящего.

– А ты кто? – спросил я первое, что могло восстановить хоть какую-то рациональность.

– Дед пихто, – нахмурился карлик. – Тебя не это щас должно волновать. Тебя твоё тело должно волновать. Хочешь быть здоровым, давай работать.

– Ну…– нерешительно растянул я гнусавым сопливым гыком. – Давай.

– Ну, ты должен по устоявшейся уже традиции попросить.

– Кого?

– Меня.

– О чём?

– Вот, точно нет мозгов! – ворчал он. – О помощи моей.

– А-а-а, – неуверенно протянул я, потом всё-таки выпрямился и сделал выразительные глаза, – Очень болеть надоело. Хочется здоровым быть.

Я осваивался в новой обстановке. Карлик тем временем как профессор на своей кафедре допытывал:

– Понятно, конечно. Но зачем тебе это? – менторски терзал он мою сознательность.

– Здоровье? – не понял я. – Чтобы не болеть.

– Вот так? Прямо здоровым, чтобы – не больным? А ещё, наверное, умным, чтобы не глупым? Богатым, чтобы не бедным? И жить, наверное, чтобы не умереть? – он издевался и, кажется, слегка сердился.

– Нет. Это в общем, знаешь, сказано. Здоровым – это общее слово для всего хорошего и благополучного в жизни. Чтобы жить хорошо.

– Ещё лучше: хорошее, чтобы было хорошо. Так для чего, всё-таки?

– Ну, ты пристал, – возмутился уже я. – Если я начну перечислять всё хорошее в жизни, это же можно долго обо всём говорить.

– А ты не обо всём, ты о себе мне скажи. Что хорошо для тебя?

Я не знал, что сказать ему. Поэтому привычно ответил:

– Я не знаю. Этого же пока нет.

– Ну, позови меня, когда узнаешь, – и вдруг исчез.

– Стой! Как позвать-то? – запоздало спохватился я.

Но никого уже не было. Тонкое голубоватое свечение просто схлопнулось в черноте.

«Какой глюк у меня, – с характером! – подумал я. – Ну и ладно, засну хоть».

Но заснуть не удавалось. Мысли было уже не остановить. Было, и правда, интересно, а зачем мне это здоровье?

Я говорил про себя:

– Если буду здоров, то выучусь и смогу создать что-то новое, полезное для людей.

С детства чувствовал, что был предназначен для великих свершений. Правда, мои преподаватели до сих пор успешно разубеждали меня в этом.

– Я, может быть, помогу многим, и на земле станет больше счастливых людей!

Потом посидел, поразмыслил, что это было ещё более