С.К.В.О [Яна Юрьевна Акулинина] (fb2) читать постранично, страница - 2

живут,

Здесь верят во все, только чтоб удержаться,

И чтоб обрести хоть какой-то приют…

Здесь сердце просторно и души просторны,

Здесь девицы краше, чем их зеркала.

Здесь или разгульны все… Или покорны…

Здесь вечный огонь… Или всюду зола…

Здесь песни безудержны, кони крылаты,

Здесь пьяница пьянице «кровнейший» брат.

Всё можно купить по великому блату,

И всё прокутить, если ты демократ.

Здесь церкви взрывали и их воспевали,

Здесь землю копали, чтоб вновь затоптать…

Подковы теряли, и сразу ковали

И лишь на рассвете ложились в кровать.

Здесь кружева тоньше, берёзы белее,

И холодней ключевая вода.

Россией живём и Россией болеем,

И нам нипочём никакая беда.

Гордиться по праву мне, кажется, можно

Уж тем, что в России я родилась…

Но только тогда отчего так тревожно?

Откуда же боль в моем сердце взялась?

Та боль за страну, что Россией зовётся.

Как сделать, чтоб легче дышалось стране?

Я чувствую, много менять в ней придётся,

Но с этим мы справиться сможем вполне.

***

Выпей руки и высуши губы,

И запястья с силой сожми.

А на венах – свежие срубы,

Я достала до верхней ми.

Пахнут волосы мякотью вишни,

Ни о чём не кричат слова.

Избегать меня было лишним:

Я достала до верхней фа.

Растворяюсь в твоём дыханье,

Быть собой хоть чуть-чуть позволь.

Я девчонка со взглядом пираньи,

Я достала до верхней соль.

Где-то соком берёзы плачут

И играют в снежки тополя.

Что прошло – ничего не значит,

Я достала до верхней ля.

Я опять в никуда исчезаю.

Механизм плавно вывел шасси,

Ты всё знаешь, и я всё знаю,

Я достала до верхней си.

И ты молча меня провожаешь,

Подаёшь мне устало пальто.

Нежно в губы меня ты жалишь,

Я достала до верхней до.

Кисти рук – виноградные гроздья,

И мы в этой счастливой поре

Забиваем друг в друга гвозди:

Я достала до верхней ре.

Выпей руки и высуши губы,

И запястья с силой сожми.

А на венах – свежие срубы,

Я достала до верхней ми.

Волк, которого ты кормишь

***

Слушай, это всего лишь люди.

Жаль, что я тоже в их общем числе.

Судя по опыту частых прелюдий,

О нас заботится только «Nestle».

Вечер убит репетицией чуда:

В зеркале мечется ветреный взгляд.

Женщина = 44 верблюда.

Вся моя жизнь – 40 чьих-то зарплат.

***

Заставлял метаться по квартире,

Собирать распавшиеся мысли.

Позвонил бы лучше бывшей, Ире,

Даже паузы у нас зависли.

Заставал на кухне, в зале, в ванне…

Вынуждал расстаться, измениться.

Позвонил бы лучше бывшей, Ане,

Что за кара вечная – мириться?

А на полках слишком много моли,

Нафталин рассыпала повсюду.

Позвонил бы лучше бывшей, Оле,

Ты ей говорил: «Я не забуду…»

А когда взгрустнётся ненароком.

От тоски. И просто так, по пьяни.

Задаю вопрос я перед Богом:

Почему вы все звоните Яне?

***

Вот наградил Бог именем…

Я последняя в телефонном

Списке

Пьяного

Парня.

Не Надежда.

Просто последнее имя.

Последнее имя. Для старта.

Он начинал, может,

С каких-нибудь

Аннушек первых…

Все ведь когда-нибудь учатся.

А хорошие парни

Проходят уроки

На стервах…

А потом что-то среднее…

И он тоскливо и пьяно

Дышит в трубу,

Приговаривая, мол, с девушкой

Расстались… Да мне никого и не

Надо…

Называет меня ласково позитивной гадюкой.

А я Яна. И нет яда.

***

Когда собаку в бок ногой, она скулит…

И если на часах «12:0»,

То твой душевный полиомиелит

Тебя заставит думать, как изгой.

И не стерпеть прописанных обид,

Крик одиночеств превративших в вой.

А я ложусь на стыки ваших плит,

Когда меня вы нежно в бок ногой.

***

Трагедия для среднего звена —

Недостижимость, в целом, высших классов.

Мужик – тюлень и женщина – зараза,

Он якорь – муж, и двигатель – она.

В элите, если брать в разрезе, проще.

Скупаются дома, квартиры, рощи.

Хозяин – муж, жена ему не ропщет:

Такой картины держится страна.

А умной бабы как составить смету,

Коль пары для неё по жизни нету?

Ни в верхнем и ни в нижнем даже слое

Не укрепляются её устои.

Мораль сей басни всяк коснётся крали:

Всем бабам хватит думать о морали!

***

Пожалейте мои заусенцы…

Слишком нервные глупые руки.

Нерождённые плачут младенцы.

Не от боли. От скуки.

Может быть, я умру от молчания.

Нынче в моде у всех отрешённость.

Почему мне твоё мироздание

Очень напоминает бездомность?

Может, лучше за чашечкой виски

Коротать вечера обоюдно?

Знаешь, я не люблю переписки.

Они делают чувство прилюдным…

***

Захотелось смыть прикосновения,

Быть не уникальной – моё право.

И от вторника до воскресения

Льётся в рот паршивая отрава.

Отчего мы перестали верить,

Отдаваться в руки без остатка?

Хватит моё тело взглядом мерить,

«Как дела?» спросивши для порядка!

Если так нам хорошо с собою,

Хобби новым нежность заменяя,

То зачем же по ночам я вою,

Вспоминая эхо: «неродная»?

Глупая эпоха, если