Инкубы [Мария Зайцева] (fb2) читать постранично, страница - 2

даже совершенно дурацким вопросом, то она будет просыпаться среди ночи и выдавать информацию дозированно. Причем, с цитатами и примерами из жизни. У меня в такие моменты складывалось ощущение, что я не с соседкой живу, а с компьютером ходячим. И у него периодически жесткий диск форматируется.

Марина была одной из немногих девушек на факультете физики, и, глядя на нее, я еще лучше начинала понимать парней.

– Слушай, пойдем в коридор?

– Ну конечно, – опять съязвила я, – там же меньше ненормальных!

– Блин… Как ты тут выживаешь? – застонала Оксанка, – в комнате – физичка, в коридорах – инженеры!

– Нормально выживаю! Главное, не орать по ночам и не провоцировать!

– Ну так это везде такие правила, – пожала плечами Оксанка, потом оглянулась на мирно спящую Маринку и вздохнула, – ладно, давай по-быстрому решим, и я пойду.

Идти она собиралась к себе, на пятый, через пресловутый четвертый, который у нас был рассадником озабоченных идиотов с факультета физики, и потому надо было все закончить побыстрее. «Пока не взошла полная луна» (ц).

– Давай ведьмочками, – решила я, прикинув, что порванную юбку и стремную кофту найду в чемодане, как раз мама напихала с собой всякого старья, которое выкинуть жаль, а мне в городе пригодится, ага. Метлу… Ну, метлу найду. Сделаю из листьев и веток, в конце концов…

– Отлично! – обрадовалась Оксанка, а потом огорошила, – у тебя чулки в сеточку есть?

– За-зачем? – от удивления я даже заикаться начала.

В моем понимании, ведьма – старая страшная тетка с кошмаром на голове. И метлой, да.

– Ты, Самойлова, дура все же! – Оксана опять повысила голос, – надо мини, чулки в сетку и развратные ботфорты!

– Это как-то не очень подходит для ведьм…

– Подходит! А для полноты образа будут остроконечные шляпы! Это я беру на себя! А ты – чулки ищи!

– Само определение инкуб восходит к латинскому incubare, то есть, «лежать на»… – раздалось опять от кровати Маринки, и мы тут же выбежали за дверь.

Там я настойчиво проводила Оксанку к лестнице, проследила, чтоб она прошла благополучно мимо опасного четвертого, и вернулась обратно к себе в комнату.

– В двенадцатом веке епископ Гильом Овернский исследовал именно сексуальную сторону понятия инкуба, ориентируясь на сказания о португальских ведьмах и их способности забеременеть от ветра, отсюда, кстати, пошло высказывание про незапланированную и нежелательную беременность: «надуло ветром».

Марина сидела за столом, пила чай и заговорила сразу, стоило мне зайти в комнату. Я только вздохнула.

Веселая меня ждет ночь.

На следующий день универ гудел.

Вечеринка была уже сегодня, организаторы в этот раз заморочились на шикарный большой клуб с оригинальным названием «Дельтаплан».

Вход бесплатно был возможен только при наличии костюма, напитки предполагались по цене ниже среднего, плюс еще и какая-то офигенная программа. Судя по тому, что студенты должны были приехать со всех высших учебных заведений города, ближе к полуночи «Дельтаплан» взлетит. Если только на части не развалится от перенасыщения.

Я прикинула количество народу, вздохнула. Много. Не люблю.

Хотя, с другой стороны, в такой толпе на мои ноги в развратных чулках, что уже успела найти и даже продемонстрировать Оксанка, никто и не заметит. И вообще… Первый курс, факультет журналистики…

Ну когда ещё развлекаться-то?

Собирались мы у меня.

Маринка, так и не понявшая, как мне показалось, из-за чего мы так возбудились и ее возбудили настолько, что она три раза вставала и будила меня пугающими рассказами про инкубов и их способы овладевания женщинами (что характерно, ничего сексуального, сплошной обман и морок), уехала к какой-то дальней родне, тетке, что ли. У нее она ночевала раз в месяц, отдавая таким образом дань родственным связям и успокаивая свою мать, которая почему-то считала, что Марина непременно в городе сколется, сопьется и принесет в подоле. Я иногда думала, что мать у нее – еще больше не в себе, чем сама Марина. Ну, то, что слепая – однозначно. Тут без вариантов даже.

Моя мама, кстати, тоже не сильно хотела, чтоб я уезжала из поселка, предлагала оставаться, работать в местной газете, писать про надои и снятие кошек с деревьев. Но я мечтала о карьере журналистки. И столица края была в этом плане очень перспективной. И поступить реальнее, чем в Москву. Я, конечно, оптимистка, но не дура все же.

Оксанка, довольно вереща, натягивала собранные по всем друзьям шмотки, взбивала волосы, рисовала стрелки.

– Блин, ну вот зачем ты волосы обрезала, – возмущалась она, – так бы хорошо сейчас взбили… Ладно, давай тебе нарисуем какую-нибудь крутую татуху!

– Нет!

– Да ты чего? Ненастоящую же! Давай! У меня и картинки переводные есть! Я смотрела в интернете, их можно посыпать блеском, а потом лаком для волос зафиксировать! И будут долго держаться!

Мы потратили какое-то время, разглядывая картинки, и в итоге я согласилась, что кошечка на шее сзади – это не пошло и очень даже мило. А сердечко на щеке –