Пересекая реки [Кристина Акопян] (fb2) читать постранично, страница - 2

и зелеными подсветками, минареты тянутся в небо, а вокруг дома и рынки. Местами эти прекрасные строения отражались в только образованных лужах после дождя на разбитых дорогах. Четыре башни смотрелись еще мощнее на фоне старых хаотичных построек. Но разве это имеет значение? Главное – духовный комфорт!

Когда из машины вышла молодая пара, Хасавюрт еще не спал, несмотря на время года и дня. Анна впервые оглянулась на своих соседей в попытке оценить уровень опасности. Но все, что она поняла, – что у одного из них наколки на руках, не соответствующие его религиозной принадлежности. Он был без бороды, но имел дагестанский акцент. Второй, что сидел между ними, – худощавый, лупоглазый и молчаливый, тут стало сложнее оценивать. Если с первым Анна решила, что тот бывший арестант, со вторым сложнее. А вот от пассажира на переднем сиденье вообще не веяло опасностью. Он всю дорогу болтал и смеялся с водителем, частично на родном, частично на русском, отчего было решено – опасности не ждать.

Пересекая КПП «Герзель», так сказать, границу с Чечней, скорость машины увеличивается вместе с качеством дороги. Доехав по трассе Р-217 до Маскер-Юрта, машина свернула неожиданно с дороги к Аргуну. Небольшой уютный городок, можно сказать, у подножия Грозного. Аргунские ворота осторожно впускают в город, так сказать, радушно, но с подозрением. А подозрение внушали патрули, которые оглядывались и провожали взглядом машины и прохожих. В Чечне, кажется, воздуха больше – это не про свободу, а про строение улиц. Широкие улицы, ярко освещенные. В ночи никто не спрячется, и безопасно, и опасно, и красиво одновременно. По главной улице невозможно заметить такой плотной постройки, как в Махачкале или в Хасавюрте. Так что в регионе интересный компромисс. В Дагестане воздуха больше из-за свободы в нем, а в Чечне воздуха больше из-за удачной архитектуры. Если бы не Каспий, Аргун можно сравнить с Избербашем – чистый, яркий, запоминающийся.

Маршрут на экране телефона Анны сменился. Яндекс-карты показали перестроение. Только плохие мысли посетили ее, машина почти полная, осталось только одно место, неужели он поедет еще кого-то взять. Но в Аргуне остановки не случилось. По главной улице Шоссейной, которая пересекается в моменте с улицей Кадырова, «Лада Ларгус» пролетел в сторону Грозного.

«Яндекс-карты можно закрыть. Они мне не помогут, мы уже сошли с пути на полной кавказцами машине в самый закрытый город страны».

Грозный, так же как и Аргун, раскрывает широкие арки при въезде в город, увешанные портретами Путина и Кадырова-старшего. Недолго проехав, машина паркуется с виду где-то в центре, так, что слева оказывается прекрасная река Сунжа, которую пересекает мост. По обе стороны моста тоже арки с портретами Путина и Кадырова-старшего, так сказать, мы на вас смотрим. Оказалось, это стоянка для высадки пассажира. Сосед Анны ушел, все вышли из машины поразмять ноги, она тоже вышла. Кто-то закурил, кто-то побежал кофе в аппаратах покупать.

А сколько будет остановка длиться, не подскажете? обратилась Анна к водителю.

Скоро поедем, ждем человека, ответил тот, закуривая.

«Скоро поедем» с дагестанского значит «когда поедем, тогда поедем, расписание нам нипочем».

Пересадка в следующую машину планировалась в 5:00 во Владикавказе, времени много, но, когда обещают доехать за 4,5 часа, хочется доехать за 4,5 часа. Полчаса пролетели быстро, Анна прогулялась вдоль реки до моста и обратно, не теряя «Ларгус» из вида. Когда Анна вернулась к машине, на ее месте уже сидел парень славянской внешности. Стереотипное мышление вновь сыграло свою роль, и она еще на долю обрела спокойствие. Кроме них в машине еще никого не было.

Здравствуйте. Вы до Владикавказа? первая завела разговор Анна.

До Магаса. Здравствуйте.

Ответ крайне разочаровал Анну. Это не помешало ей назвать свой маршрут, для поддержания разговора. С кавказскими ребятами не была такой разговорчивой. То ли патриархальный строй мешал, то ли напряжение, исходящее от нее из-за недоверия. Странно все это. За год жизни в Махачкале, куда она приехала работать финансовым аналитиком в открывающемся банке федерального масштаба, к обычаям привыкла, к условиям жизни привыкла, но опасение по поводу мужчин никуда не ушло. Она стала понимать кавказцев, которые едут в Москву. Насколько им все странно, только по другим причинам.

Год одна в Махачкале? Как отреагировали близкие? Василий поинтересовался, когда узнал, что Анна приехала одна почти год назад.

Смиренно, ответила Анна.

Вообще, это все стереотипы про Кавказ. Я сам каждые две недели приезжаю последние полгода. Чеченцы и дагестанцы здесь и те, что в Москве, – совсем разные люди. Типа, их там меняют по пути, пока доедут до столицы. Мне все нравится, я бы даже остался жить, если потребуется.

Я первое время постоянно огладывалась и замечала взгляды на себя. Думала, из-за отсутствия платка или хиджаба. А потом поняла, почему они смотрят. Просто вокруг одни свои, а тут славянка приехала…

Да, да, есть такое.