Тётушка Тори. История первая [Арина Юрьевна Крючкова] (fb2) читать постранично, страница - 3

взгляды, но вполне отдавала себе отчёт в том, что дети – это дети. До того, чтобы открыть некоторые из этих причин, ни Вика с Максом, ни, соответственно, их папа ещё не доросли; их мама эти причины знала (практически только благодаря им она была не простой строгой до занудства семейной дамой, но и женщиной, в которую до сих пор легко можно влюбиться), иногда вспоминала, краснея, но предпочитала не помнить, храня в самых отдалённых уголках своей памяти.

Всё, что не нравилось взрослым, заставляло детей восхищаться Тётушкой Тори; любили же они её за то, что в каждую встречу она привозила захватывающие истории из нового Путешествия и какие-нибудь необычные подарки и сладости. Вика и Макс обожали книжки, обожали сказки, которые им рассказывали на ночь, кино и мультики, но ничто из этого не могло сравниться с рассказами Тётушки, с теми картинами, которые рисовало их воображение. Может быть, они мечтали бы о таких приключениях целыми днями и истаяли от того, что мечты эти невыполнимы, но такого не случилось. Не случилось вот почему: однажды, в далёкой-далёкой юности, их бабушка сказала своей лучшей подруге: «Какая же ты мечтательница, Тори!» И Тори почему-то очень на это обиделась. «Никакая я не мечтательница!» – буркнула она и решила во что бы то ни стало это доказать. Конечно, она была мечтательницей – была и оставалась – но стремление убедить окружающих и, в первую очередь, себя в обратном сделало из неё любимого героя подружкиных внуков.

«Никогда не мечтайте, дети! Мечтать вредно. Мечты будут тянуть вас за душу, наполнять тоской, мучить, опустошать – и ни к чему не приведут. Не мечтайте! Не мечтайте, а представляйте и делайте. Представляйте изо всех сил, потому что мысли материальны, и то, что вы представили, обязательно сбудется. Представляйте в деталях, чтобы не допустить какой-нибудь глупой ошибки, которая всё испортит. И верьте. Если вам хочется, чтобы вечером, когда родители выключили в комнате свет, вы могли сбежать на Аляску – представьте и поверьте, что вы сбежали! Тогда наутро вы вспомните это приключение так, будто бы оно на самом деле состоялось. Вы думаете, мне прямо всегда везёт в поездках и всякие происшествия случаются со мной сами собой? Нет, конечно нет! Так не бывает! Но я представляю, что они случились – и им ничего не остаётся, как на самом деле произойти». Дети слушались.

С такой философией она жила, наверное, с конца школьных лет. В какой-то момент ей будто бы снесло крышу. Она срывалась из дома на выходные или завозила к себе друзей; она почти не спала и не ела в учебное время, чтобы вызубрить всё наизусть и бежать на работу, зарабатывать на путешествия, срываться в путь. Она так и не построила семью, потому что боялась привязываться надолго к чему-то – месту или человеку – но отчаянно любила детей, поэтому и дочку, и внуков своей лучшей подруги обожала сильнее, чем многие женщины – родных детей и внуков. Её родители долго не могли принять ветреного, если не сказать сумасшедшего поведения своей дочери, её помешательства на автобусах, поездах, самолётах и книгах про дальние дороги и чудесные приключения. Потом, конечно, смирились. В тридцать два – как раз сразу после того, как вечно юная Тори превратилась в загадочную Тётушку Тори, с удовольствием вдруг едва ли не состарившуюся, потому что в новом образе она видела себя старушкой – она написала и издала первую книгу «Чемоданных историй», рассказов про Путешествия, где это слово, как и слова «Дорога» и «Путь» всегда писались с большой буквы. Презентация книги прошла с блеском, она стала бестселлером, и, наверное, много кого сподвигла собрать вещи и рвануть куда-то за горизонт – если не стать кочевником, то хотя бы разочек попробовать, какого это – им быть. Вечером после презентации Тори приехала к родителям с сумкой подписанных для их друзей книг, кенийским кофе прямиком из Кении (она даже сама приняла участие в процессе заготовки зёрен) и огромным кремовым тортом.

«Как так вышло, что ты – у нас! – такой получилась?» – со смесью горечи и гордости спросила её мама. Тори не ответила, и разговор на какое-то время стих, а потом папа перевёл тему, нахваливая торт. После этого вопроса вечер не стух, конечно, но стал заметно спокойнее и задумчивее, и когда родители вышли проводить её до машины и выкурить по сигарете на ночном майском ветерке, Тори вдруг сказала: «Всё, чего мне хотелось в юности – вскружить голову какому-нибудь поэту и стать его музой. Ну, может быть, не какому-нибудь, а обязательно хорошему, но непонятому и таинственному. И был даже один особо предпочтительный кандидат». Она замолчала, но чувствовалось, что эта речь ещё не закончена. Несколько минут спустя, уже садясь за руль, она вдруг процитировала стихи – можно было подумать, что всё это время она искала их в памяти, но эти стихи она помнила всю жизнь с тех пор, как они были написаны в её шестнадцать: «Ты покорила Рим, Нью-Йорк и Бостон, на их мосты ступая босиком».

«Но ведь у тебя это получилось, а ты не остановилась, бросила своего