Легенда Олдриджа [Владислав Мостыка] (fb2) читать постранично, страница - 2

с этими удалыми ребятами так же веселились и пили многие ночи напролет. Такое соседство развратило Нассау, сделав его домом для изгоев. Город был преисполнен весельем, развлечением и похотью затягивая людей в омут безрассудства и забвения, отделяя их от проблем внешнего мира.

Если сказать, что я против такого соседства, такой жизни, то это будет враньем. Не привык кривить душой, поэтому скажу, так как есть. Долгое время я водил дружбу с пиратами, предаваясь вместе с ними утехам и веселью, которые может предоставить тебе Нассау. Скитаясь по трактирам в компании развеселых ребят, упивался страстью и развратностью местных женщин, заливаясь хмельным ромом и пивом. Жизнь была прекрасна, я любил все это и был безгранично счастлив, что родился именно здесь, на этом чудном, зеленом острове, где всегда правили бал веселье и разврат. Зачастую все эти пьяные посиделки заканчивались разбитыми бутылками о головы товарищей и драками, которые сопровождались сломанными столами и стульями. И почти всегда участники таких драм заканчивали свои бои под музыку, смех и примирительную бутылку рома. Сломанное имущество трактирщиков щедро оплачивалось разбушевавшимися пиратами, поэтому они зачастую даже не вмешивались в подобные ситуации. Да и драки скорее походили не на яростное варварское насилие над сородичем, а на обычный, тривиальный кулачный бой, где самой ужасной травмой мог быть сломанный нос или рука. В очень редких случаях исход для участвующего мог быть летальным, но это скорее исключение, чем правило. Настолько исключение, что за свои тридцать с лишним лет я о таком слышал лишь однажды, когда еще был совсем подростком. Я сам не единожды участвовал в подобных мероприятиях и успел получить несколько шрамов на носу и над левой бровью. Наверное, из-за моей любви к пьянству и дракам я сыскал уважение и признание среди пиратов и стал их товарищем и другом. Так месяц за месяцем, год за годом пролетала моя беззаботная жизнь в обители Белиалла.

Несколько лет назад я сидел в трактире за длинным деревянным столом в компании пьяных моряков и сладострастных женщин. Как обычно над столом кружились клубы дыма от раскуренных трубок, самые отборные рассказы о пиратских приключениях в далеких морях лились так же обильно, как и реки крепкого рома. Я сидел, опустив голову вниз, поникший и подавлен тем фактом, что потерял свой последний оставшийся корабль, который сдавал в аренду одному купцу из Кингстона. Разразилась большая буря, и команда тогда еще живого торгаша не могла совладать судном в столь суровую погоду и разбилась о скалы, превратив мое единственное средство для заработка в груду дерева и тряпья, расплывшегося по всему Карибскому морю. Эту весть, с тяжелым сердцем, принес мне один хороший друг, с которым я был знаком очень давно и, как можно было догадаться, был пиратом. Он рассказал мне, как сам видел корабль, со всей силы врезавшийся в скалу близ Кингстона и от которого ничего не осталось, как и от его команды. К торгашу и его ребятам я не испытывал никакой жалости, ибо это были еще те проныры все время пытающиеся тебя всячески обмануть ради собственной выгоды. Да и человеком я был тогда довольно суровым и циничным что бы сочувствовать незнакомой команде и их капитану из Кингстона. Единственное, о чем я мог только думать так это о своем утраченном корабле и о том, что теперь у меня не было средства для заработка денег, и что мне делать дальше, как зарабатывать на существование я не знал. Не знал, потому что всю свою жизнь ничем не занимался кроме как брать с людей деньги за пользование моим флотом. Да да, именно флотом, состоявшим из десятка кораблей, который достался мне в наследство от отца. И все это наследство кануло в лету после того, как на Нассау напали испанские военные тщетно пытающиеся захватить остров. Как я уже говорил, эти земли как будто охраняли какие-то незримые силы, не давшие их поработить. После попытки захвата и впоследствии большого поражения испанцы никогда больше сюда не возвращались. Видимо посчитав остров не таким уж и важным для их страны, или просто боялись легенд, ходивших среди людей об этом проклятом месте. Ну, это были всего лишь легенды и, обитая здесь три десятка лет, я так и не заметил ничего зловещего в здешних краях. Мне казалось все намного проще. В тот кровавый день, когда испанцы норовили забрать остров под свой флаг, как раз накануне, приплыл некий Алистер Олдридж, более известен по прозвищу «Мастодонт». Это был высокий и сбитый седоволосый пират с короткой бородой и длинными волосами, которые хаотично торчали из-под его кожаной шляпы. Лицо исполосовано канавами шрамов было морщинистым и суровым нагоняя холодный ужас в души людей. Почти что нечеловеческих размеров, в свои пятьдесят шесть лет он был самым свирепым и бескомпромиссным пиратом в здешних водах. Его боялись абсолютно все, несмотря на преклонный возраст, он мог дать фору самым молодым и сильным бойцам. Ходила молва, что в бою ему помогает сам Люцифер, направляя саблю