Нельзя быть такими [Сергей Александрович Аредаков] (fb2) читать постранично, страница - 141

полукровка насиловал меня больше месяца, при этом получая какое-то совершенно скотское удовлетворение и постоянно хвалился, как с его помощью уничтожили весь клан «Парящих».

– Кому она это говорит? А ну-ка заткните ей пасть – истерично завизжал барон Грим и потянулся рукой за пистолем.

– Никому не двигаться, пусть продолжает своё представление, мне оно понравилось – громогласно прокричал император Кармилио и даже вскочил на ноги, чтобы все поняли, кто отдал приказ.

Солдаты опять отпрянули в стороны, Латоя продолжила ритмично раскачиваться, по только что чистому небу забегали многочисленные облака, а Грим выждал немного времени и медленно пошёл к толпящейся невдалеке аристократии. Не успел он смешаться с толпой, как снова заговорила Латоя:

– Не жалей меня. Я недостойна существовать с того момента, как предала тебя в брошенном городе. Эта мысль постоянно преследовала меня с тех пор, как ты оставил на моём лице два маленьких шрама. Они нестерпимо жгли мою душу каждодневно и не давали покоя ни на мгновение. «Парящий Ангел» тоже отвернулся от меня и не откликался даже на молитву призыва. Я устала так жить, Витор Лебреот.

Над каменистой площадкой стояла гробовая тишина. Хоть никто и не понимал, кому предназначались эти слова, но слушали все с раскрытыми ртами, впрочем, как и сам император. У Вита «сердце обливалось кровью» от бессилия помочь Латои и он находился на минимальном расстоянии от свершения самого безумного поступка в своей жизни. Он уже хотел броситься в последний бой, как его тело охватил какой-то странный паралич. Оно вдруг перестало подчиняться Шнуру, но слышать и видеть, он остался вполне способен. Латоя заметно поднатужилась и всё же смогла приподнять два крупных пушечных ядра, которые были прикреплены к её ногам с помощью цепей. Потом, она медленно двинулась к обрыву, продолжая громко говорить:

– Я не в праве тебя больше просить, но эта тварь не должна жить. Что же касается меня, то я сама хочу умереть. Жить среди этих ничтожеств и так было невыносимой пыткой для меня, а после того, что они вытворяли со мной в тюрьме ….

Латоя замолчала не договорив и резко обернувшись, стала пятиться задом к обрыву. Она торопливо осмотрела притихшую толпу аристократов и испуганно закричала:

– Этот полукровка чувствует нас, берегись его и спасайся ради меня. Хочу встретиться с «Парящим Ангелом» без дополнительного груза к своим предыдущим грехам.

В этот самый момент Вита отпустил паралич, а Латоя дошла до края волчьей пропасти. Правая рука Шнура раздавила заранее припасённый пакетик с чёрной краской и дважды мазанула по своему лицу, на котором фанатичным огнём сверкали карие глаза.

– Тревога, где-то здесь находится «Пар» – опять истерично закричал Грим и выхватил пистоль из кобуры.

Рядом с ним кто-то стремительно пробежал и глава имперской охранки удивлённо посмотрел на свою грудь. Чуть ниже левого соска, аккурат промеж рёбер торчал нож с очень красивой рукоятью. «Хорошая работа»: восхищённо подумал барон Грим и упал замертво. Когда его голова гулко ударилась о камни, среди аристократов только начиналась паника, а Латоя, увидев это, прыгнула в пропасть с улыбкой на лице, но перед этим громко крикнула:

– Я всех вас презираю.

Шнур сбил с ног ударом руки попытавшегося в неё выстрелить мушкетёра и не задерживаясь ни на миг, прыгнул в бездну за своей первой любовью. Когда он исчез из видимости, из волчьей пропасти долетел немного возмущённый, но по большей части обиженный крик:

– Ну, нельзя же быть таки-м-и ….

Эхо ещё блуждало по глубокой расщелине, а император Кармилио уже лично подошёл к краю пропасти и всматривался в стремительно бурлящий поток на дне каньона. Девушка была мертва на сто процентов, её красивое тело находилось постоянно под водой и держалось на одном месте из-за прикреплённого к ногам груза в виде двух пушечных ядер. Тело мужчины уносил стремительный поток лицом вниз, оно безвольно ударялось о выступающие из воды камни, а вокруг него разрасталось тёмное пятно. «Это однозначно кровь»; мысленно предположил император Кармилио Эллингтон, а вслух отдал распоряжение немного усталым голосом:

– Выставить здесь караул на трое суток и смотреть, чтобы никто не приближался к телу преступницы, оно останется гнить прямо в воде. Второго непременно найти, даже если его успеет унести до самого моря.

В небесах резко сгущались тёмные грозовые тучи, а в воздухе чувствовалось какое-то странное напряжение, которое разрядилось оглушительным каскадом раскатистого грома.

– Нельзя, нельзя – почти отчётливо прозвучало с небес и людей окатили обильные струи дождя.

Наместник Беннет тоже услышал эти слова, но в отличие от остальных не считал, что это ему показалось. Крупные дождевые капли падали на резко состарившееся лицо и перемешиваясь со слезами, разделяли с ними непереносимую человеческую скорбь. «Я сам тебя найду»: мысленно поклялся Беннет и сразу заспешил к своему сопровождению.

В тысяче километрах южнее