Путь чести [Даниил Сергеевич Калинин] (fb2) читать постранично, страница - 3

всегда, в конечном счете, можешь в нее вернуться. Хоть из дальней поездки, хоть после службы в армии, хоть после восхождения на Эверест! Если, конечно, не погибнешь в горах… Но шанс вернуться домой есть всегда — и наличие надежного тыла как-то успокаивает, придает сил. Мы же с Андрюхой, по всей видимости, все-таки изменили историю, рассказав все Скопину-Шуйскому — иначе, чем объяснить провал в прошлое наших сознаний? А если так, и опасения одногрупника о том, что в новой реальности нас может просто не быть, подтвердились — то мы застряли в телах наших предков в начале семнадцатого столетия, в одной из самых страшных, жестоких и кровавых эпох в истории России! И нет никакого шанса вернуться домой, нет!

А кроме того, нас только в ближайшем будущем ждет еще три масштабных битвы и фиг его знает, сколько мелких стычек.

Пережить бы хоть эту…

Ну и, в-четвертых, что вытекает из «в-третьих». Я регулярно вижу сны фон Ронина. Яркие, красочные сны-воспоминания, в которых вновь ощущаю себя лишь сторонним наблюдателем. Такое чувство, что Себастьян никуда не делся, что мы с «носителем» просто поменялись местами — и теперь он отсиживается на задворках разума, наблюдая за тем, что я делаю в его теле! Вот только вряд ли он этому рад… Более того, иногда у меня случаются пусть крошечные по времени — но провалы в памяти, в основном сразу после сна или перед самым сном, когда сознание или еще не проснулось, или уже отключалось… Так вот есть ощущения, что фон Ронин в эти мгновения перехватывал контроль над телом!

Но если когда-нибудь Себастьян сумеет полностью себе его вернуть — что тогда?! Что будет со мной?!

Хорошо бы об этом просто не думать — но ведь не получается же…

Полет моих мыслей прервал звук сигнальных труб, подавший четкий условный сигнал типа «аппеля» (я про него единственный слышал!) — и начавшееся движение со стороны противника.

Пока еще только шагом, плотная масса всадников передового отряда гетмана Сапеги пошла в атаку…

Глава 1

К горлу подкатил комок, в висках заломило от накатившего волнения… Хотя нет.

Страха.

И все же, сделав усилие над собой, я заговорил громко и четко, не прерываясь, не сбиваясь и не запинаясь:

— Рейтары! По моей команде скачем навстречу, сближаемся — и стреляем на развороте! С двадцати шагов!!! В лоб с гусарами не сходится. Маневр нами отработан, все должно получиться! Все, у кого есть пистоли — бьем по всадникам. У кого луки — цельте в лошадей! Кирасу стрелой не пробить, но жеребцы их броней не прикрыты — этим и воспользуемся!

Пока я кричу своим людям, тело понемножку согревается, а бьющий меня мандраж чуть отступает. Мы действительно очень много тренировались воевать именно как рейтары — я имею в виду и себя, и новоприбывших детей боярских, обучавшихся у моих офицеров и ветеранов эскадрона. Тех самых финнов, кто вместе с Себастьяном и Зомме отправились к Скопину-Шуйскому... Вооружение у нас по-прежнему смешанного типа, как и снаряжение — зато рейтарский маневр со сближением и разворотом уже у самого вражеского построения с последующим залпом или залпами (у кого сколько пистолей), отработан как надо! Правда, сегодня палить мы будем не по неподвижной пехоте, а по гусарам… И приблизиться на двадцать шагов к скачущим навстречу панцирным всадникам, взявшим разгон, да потерять скорость на развороте и лишь только после начать от них убегать…

Попахивает самоубийством.

Но на большей дистанции у наших пистолей вообще нет шансов пробить гусарские кирасы. Да собственно, их нет и на двадцати шагах… Но мы неминуемо замедлимся на развороте, гусары наоборот — сблизятся. Шагов до десяти… И вот в этот миг дистанция для стрельбы станет оптимальной — как по бронепробиваемости колесцовых пистолей, так и по их точности. Ну, и у меня есть великая надежда, что первый ряд противостоящих нам ляхов мы выбьем, да и дети боярские свалят стрелами часть лошадей, замедлив гусарию… В теории все возможно.

Главный вопрос, от которого вновь начинают стынуть руки и по коже пробегает холодок — получится ли все это на практике?!

Над рядами всадников Скопина-Шуйского также разнесся условный сигнал горна — и я легонько пришпорил коня, одновременно с тем быстро перекрестившись. После чего водрузил шлем-бургиньот на голову, и насколько громко смог, воскликнул, срывая голос:

— Не трусьте, братцы, с нами Бог!!!

— С НАМИ БОГ!!!

Стройные ряды моих солдат отозвались дружным, одобрительным криком — и я повел их вперед, пока еще шагом, торопливо затягивая кожаный ремешок бургиньота под подбородком. Не отрывая при этом взгляда от прущего вперед не менее, чем двухтысячного отряда тушинцев, среди которых затесалось и сотни две ляхов… Нас же чуть менее полутора тысячи всадников — причем тяжелой конницы нет вовсе, и полнокровной роте крылатых гусар придется противостоять всего лишь сотне моих рейтар! А еще — укрепленный лагерь гетмана покинула лишь малая часть многочисленной