Не упокой [Дмитрий Чарков] (fb2) читать постранично, страница - 2

текстом первое, что пришло в голову: «Услышала. Спокойной ночи».

Люди ноги ломают. Надо же, счастливые…

Лето она провела у родственников под Иркутском, у Байкала.

Официальной версией цветового месива на её лице и шее был несчастный случай в парке: на неё, дескать, налетел дикий лось, которые и раньше встречались в этих местах, но – слава богу! – всё обошлось. Прочие свои травмы Вероника ни с кем не обсуждала, даже с мамой, которая охала и ахала, глядя на дочь; поделилась только с гинекологом, да и то без эмоций, которые оставила психологу. Не детскому.

Порой её начинало буквально трясти от неконтролируемых наплывов воспоминаний: этот хриплый прокуренный голос, интонация с каким-то истерическим надрывом в тех редких фразах, что он на неё выдохнул вместе со смрадом курева и перегара; быстрые уверенные действия, жилистость и неимоверная жестокость… Он был гораздо старше. Намного сильнее. Действовал наверняка.

Она у него такая уже не первая. И даже, видимо, не вторая. И она не должна была снова задышать, судя по всему.

Встречаться с психологом Зоей Михайловной, к которой она записалась через интернет в Иркутске, стало если не удовольствием, то определенно полезным времяпрепровождением, несшим успокоение. Как-то Вероника поинтересовалась у неё:

– А правда, что под гипнозом человек может вспомнить то, чего он вроде бы и не видел? Ведь известно же, что наш мозг запоминает всё попавшее в поле видимости его бокового зрения, на бессознательном уровне?

– В некоторых случаях – да. Тебя что-то конкретное беспокоит?

Вероника заранее продумала, как ответить на подобный вопрос, чтобы не вызвать лишних вопросов:

– Мне не даёт покоя что-то, что было в том человеке… оно словно преследует меня – иногда мне кажется, что я вижу это нечто в каком-то постороннем встречном мужчине, и мной овладевает что-то похоже на панику. Мне кажется, что если бы я знала, что именно это было, то, наверное, перестала бы бояться. Мы же боимся, по сути, неизвестного?

Через неделю, сидя в удобном кресле напротив психолога, Вероника спокойно внимала весьма простой, но эффектной установке «отключить любые ощущения физического дискомфорта в теле, игнорировать чувствительность в отношении касания любого характера любым объектом или предметом, сосредоточиться только на том, что воспринимает зрение, прямое и боковое, и слух…»

Сеанс гипноза прошёл замечательно. И в реальность она вернулась в отличном настроении. В окно откуда-то сбоку заглядывало послеобеденное сибирское солнышко. Зоя Михайловна сдержанно улыбалась.

– Как ты себя чувствуешь?

– О-о, чудесно! Будто выспалась, наконец-то!

– Вот и здорово!

– А как наше… наша цель? Выяснили?

– Думаю, да.

Вероника выжидающе смотрела на неё.

– Ты когда мимо церквей ходишь, что испытываешь?

Девушка вдруг напряглась. Ведь действительно, в последнее время при виде православных крестов она ощущала некоторый дискомфорт. Но не придавала этому особого внимания – в последнее время и более прозаичные вещи вызывали в ней тревогу. Сейчас она восприняла это наблюдение несколько иначе, словно у неё уже имелась в подсознании какая-то определенность в оценке этого образа. Она высказала свои мысли вслух.

– Ты видела татуировку церковных крестов на груди своего насильника. Три креста по центру. Видимо поэтому у тебя присутствовал нервный дискомфорт при виде реальных крестов на куполах церквей. Но мы проработали с тобой эту тему, и я уверена, что впредь подобное беспокойство не будет повторяться.

– Спасибо. Это… это всё?

– Ты упоминала, что тебя иногда вводят в панику прямые взгляды некоторых мужчин?

Вероника кивнула.

– Ты уже была, я полагаю, практически в бессознательном состоянии, когда этот человек натягивал свои штаны – он повернулся к тебе спиной и нагнулся, до своих щиколоток… Ты увидела лицо и губы «бантиком». На том месте, где должны были быть его ягодицы.

– Это была галлюцинация? – удивилась девушка.

– Отнюдь. На самом деле, это изображение тебя даже развеселило, так сказать, принимая во внимание твоё состояние в тот момент… но пять минут назад ты действительно улыбалась, описывая… Это тоже татуировка, только уже на его ягодицах. Если я правильно помню из курса судебной психиатрии, она ничего хорошего для своего обладателя не означает: это свидетельство о принадлежности к самой низшей касте в уголовной иерархии, типа…

– Я поняла, что это означает, – коротко резюмировала Вероника. – А про купола?

– Кресты обозначают то ли тюремный срок, то ли количество сроков уголовника, проведенных в тюрьме.

– В общем, «крестил» меня опущенный на зоне зэк, – не удержалась от горькой усмешки девушка, – та ещё Ассоль..!

* * *

Тот август в Петербурге не радовал солнечными откровениями, но они всё-таки были. Прихотливость погоды, впрочем, никак не отражалась на душевном равновесии самих петербуржцев – ведь таково нормальное состояние их мира.

Вернувшись от родственников, Вероника увлеклась