Полигон марионеток [Аксель Голдман] (fb2) читать постранично, страница - 6

программу официального визита высшего руководства.

Публичное подписание судьбоносного документа имело эффект разорвавшейся бомбы, как об этом сообщили средства массовой информации. Сразу же в эту восточную страну полетела делегация американских и европейских эмиссаров, но было уже поздно.

Я вернулся домой и продолжил сидеть на больничном. Никто и ничего не знал о моём участии в этом событии, и это было обычной ситуацией для меня. Но я был удовлетворён. Удовлетворён не тем, что справился с задачей и справился инкогнито. Успех операции и скрытность – это стандартное явление, к которому я привык, работая по ночам. Поскольку для меня и моих товарищей (ночных братьев) не было другой альтернативы. Вернее она была – уничтожение всей группы или как мы шутили: «дарование посмертности».

Удовлетворённость была от того, что мне в коммерческой конторе ЖИТЬ СТАЛО ЛУЧШЕ, ЖИТЬ СТАЛО ВЕСЕЛЕЕ. Как говорил Иосиф Сталин, всегда суровый и брутален. Именно описанный эпизод в восточной стране позволил протестировать мое владение иностранным языком, эмоциональную устойчивость, а также способность сохранять рассудок без ущерба для здоровья, находясь в постоянном психическом напряжении.

В один прекрасный день в коммерческую контору, в этот гармоничный мир офисных плюшевых мишек, прибежал настоящий песец. В тот момент я работал в департаменте, который был создан под крупный международный инфраструктурный проект, находящийся в коме. В коме также находились все жители департамента, кроме моего компактного подразделения, которое в течение короткого периода своего существования успело создать систему борьбы с международными санкциями, которая действовала эффективно и принесла конкретные стратегические результаты для страны в виде запрещенных технологий, запрещенного оборудования и запрещенной прибыли.

Система борьбы с санкциями была настолько эффективной, что для контроля над ней в коммерческую контору был официально делегирован целый генерал-лейтенант спецслужбы, ранее работавший в Администрации Президента.

Забавно то, что дважды я пересекался с этим человеком в больших межведомственных оперативных совещаниях. Как тесен этот мир силовиков, как схожи все их увлечения.

Так вот, департамент существовал до тех пор, пока мы не вывели проект из комы, используя обман и давление на восточных партнёров. Но как только проект вывели из комы, нас ликвидировали, а дела передали другим подразделениям.

Шок, обиду и негодование испытали все сотрудники департамента. Мне сложно было разделить общие чувства и эмоции, поскольку для меня было стандартным явлением, когда вкусные и успешные дела передавались следователям, находящимся в фаворе на данный момент.

Особая активность при дележе функций убитого департамента развернулась вокруг системы борьбы с санкциями, которая работала эффективно и приносила конкретные финансовые результаты. В борьбу за данную систему вступили сразу три больших руководителя. За многолетнюю жизнь в коммерческой конторе такой игристый азарт я наблюдал впервые. Конторская система делопроизводства пестрела служебными записками с изощрёнными и лаконичными текстами, созданными корифеями пера, которые преуспели на ниве бюрократического творчества. Эти тексты были достойны отдельного подстиля, или даже стиля, в искусстве внедрения информационных дротиков непосредственно в мозг читателя.

В пылу разыгравшейся баталии никто не обращал внимания на обычные человеческие страдания, которые являются частыми спутниками всех резких перемен. Глазами офисного служащего всё происходящее вокруг воспринималось как настоящая трагедия, как крах удобной, тёплой и сытой среды обитания как самих служащих, так и их семей.

Ко мне часто подходили коллеги за советом, за помощью, за утешением. Я смотрел в глаза жалующегося коллеги, а рядом с его лицом возникали задокументированные образы отстроенных имений на наворованные деньги, парки автомашин и квадроциклов, кирпичики из сложенных пачками денежных купюр, распахнутые сундучки с драгоценностями. «Конечно, конечно», – с участием в голосе обычно говорил я. «Скажи спасибо, что тебя просто вышвырнули как нагадившего в доме кота, а не размазали в твоём коттедже лихие парни, подобные моим ночным братьям», – иногда думал я. «Конечно, мы погрузились на дно с тобой запертые в одной подводной лодке, но все же мы очень разные».

Для любого ночного брата, санитара трущоб, месившего кровь с костями на «земле» в ходе санкционированных операций, все вышеописанные офисные трагедии показались бы скучным фоном, под который можно было бы неплохо вздремнуть, но только при условии туго набитого желудка! ☺

День третий

В детстве я любил фильм «Щит и меч» про советского разведчика, который за счет дипломатии и усердия прошел в высшие офицеры гестапо. Обладая превосходной маскировкой сумел нанести сокрушительный урон немцам, сопоставимый урону от удара нескольких дивизий.

В