Сборник стихов. Том 2 [Дмитрий Гакен] (fb2) читать постранично, страница - 2

его… После вина

Я забываю имена.

Князь, помогите", но и он

Был как и я, туг до имен.

Промолвил только: "Помню, тот,

Рассказывает анекдот

В капустниках актерских он:

Матч. Переполнен стадион.

Лишь место, где-то наверху.

–Свободно там?– В ответ: -угу-.

–А что не весел? – Мы с женой

Всегда вдвоём, всегда со мной,

Всегда ходили на футбол

Болели за забитый гол.

Всегда на этих же местах

Теперь она мертва. Ах. Ах.

–Ты мог кого нибудь позвать

Сюда с собой, чем горевать.

–Сегодня нет, не смог, ах, ах.

Все на её похоронах."

Князь рассмешил финалом нас.

Мы вспоминали ещё с час

Актера имя. Нет, не шло.

Сегодня, знать, не то число.

За князем прибыл лимузин.

Уехал он. Я был один.

Новый клиент сел у стола

Но с ним беседа не зашла.

Над старой башенкой луна

Косится в мой стакан вина.

Ночная ящерка тайком

Из тени выползла на дом

Таращить серые глаза.

Вдруг шум мотора; тормоза,

Машина, дверца отворясь:-

"Джиджи Пройетти" крикнул князь.

Монолог заключенного

Надсмотрщик, повремени

Подъем еще не протрубили,

В бараке не зажгли огни,

Ворота настежь не открыли.

Постой же, несколько минут

Есть до последнего рассвета.

Дай повздыхать – поплакать тут,

Или не в праве я на это?

Позволь проститься, разреши,

Раз поступи не по уставу,

Минуту дай, а там верши

Приказ подписанный по праву.

Спасибо, брат, я это знал,

Позволишь окропить слезами

Все то, что я в тюрьме создал

За годы этими руками.

Пятнадцать лет прошли как день,

Сгорев как искра о кремень,

И вот, сегодня на свободу.

Какой-другой, по первоходу

Мечтает, может быть, о ней.

Глупец же! На исходе дней

Понятно, истинная воля

По эту сторону решёт.

Вокруг себя в магнитном поле

Она, что нужно соберёт.

Найдет к призванию дорогу,

Предложит нужный инструмент,

Ему обучит понемногу,

Нельзя лишь упустить момент.

Когда же слаженно, умело

Заспорится по маслу дело,

Последует и результат.

Не квинтэссенция ль работы

За труд не требовать наград?

Вот, состояние свободы,

В котором ты и бог и босс.

В мной обустроенной овчарне

Подрощенное стадо коз,

Их молоко на сыроварне,

Манящий запах, как на зов,

Свежеразрезанных сыров

В подвале зреющих годами,

Останется день изо дня

Еще напоминать меня.

Осознавать, как это больно,

Что все что любо, позади.

Но хватит. Плакаться довольно.

Веди же, конвоир, веди.

Саше, девочке – готу

Все свитерки твои черны,

Ты красишь ногти черным лаком,

Твой цвет – затмение луны,

Твой пламень – лед, твой воздух – вакуум.

Ты поглощаешь свет. Но, нет.

В тебе имеется секрет.

Ты вулканическая лава,

Остывшая по краю сплава,

Но там, под коркой, в глубине

Необратимые процессы

Готовят вырваться извне

Твой скрытый дар, дар поэтессы.

Под черной кофтой, за спиной

Растут невидимые крылья,

За пару взмахов, в два усилья

Тебя поднимут над землей,

И унесут. Куда? Не важно.

Теперь ты это знаешь. Страшно?

Старик

Старик. Один. На море взгляд,

За горизонт после причала,

Туда, откуда его бдят

Жена, товарищей не мало.

Он задержался на скамье

Возле случайного народа.

Остановилось бытие

Как в доке остов парохода.

Понятно по воротничку,

Что есть наследники – потомки,

Что постирают старичку,

Отремонтируют поломки,

Семейным праздником за стол

Усадят на почетном стуле.

Так почему же он за мол

Всё смотрит, словно в карауле,

Туда, откуда его бдят

Жена и друг уж лет не мало.

Старик. Один. На море взгляд,

За горизонт после причала.

Рыбак

Еще не опустилось солнце где-то,

Уж на воде сгустился полумрак.

Из темноты фонарь полоской света.

На веслах лодки пожилой рыбак.

Скрипучая уключина в две ноты

Вперед толкает киль рывком весла.

И всякий раз следы водоворота

Под веслами, как детская юла.

Плетеная корзина под ногами,

С еще живым уловом по края,

Под перламутровыми плавниками

Жемчужная сверкает чешуя.

Соленый запах от рыбацкой сети,

Фитиль елейной лампы в фонаре,

Махорки аромат – в одном букете

Все три соединяются в ноздре.

Подобраны концы нехитрой снасти,

Приложен якорь, взятый на канат,

В войну, неразорвавшийся на части,

Он был когда-то пушечный снаряд.

Из грубого брезента плащ-палатка,

Блестящая под бархатом росы,

Соломенная шляпа и повадка

Разглаживать широкие усы.

И добрый взгляд, отечески открытый.

Домашний отражается маяк

Лучом в его глазах цвета палитры

Поверхности реки. Таков рыбак.

Тамара

У Тамары две козы,

Босы ноги, прутик,

Луг с остатками росы,

За деревней прудик.

В поле сорван василек

В волосах Тамары,

Кто бы, кто венок помог,

С ней сплести на пару.

Никого нет рядом, тут,

Только ветер в поле.

Нет, Тамаре не дают

Обучаться в школе.

Слабоумная она,

Но грустить не будет.

Нет, Тамара не одна,

Козы – тоже люди,

Не умеют говорить

Языком Тамары,

И не могут