Покой жителей Верно [Алексей Владиленович Амелин] (fb2) читать постранично, страница - 2

отправить – разузнать, как обстоят дела в других землях. Надо бы дойти до Маяка, да и в Обсерватории поспрошать…, словом, как следует оглядеться и посоветоваться. А там – как пойдёт. Дело может обернуться экспедицией по всему Острову, – Тано чуть было не улыбнулся, – уж где-нибудь, да знают, что нам делать.

Тано сделал небольшую паузу, больше для проформы, нежели ожидая каких-либо возражений и дополнений. Он «ощупал» внимательным взглядом собравшихся и продолжил:

– Тут мало быстрых ног. Послать нужно кого-то грамотного, понимающего, но лёгкого на подъём – дорога не близкая, да и не везде есть дороги…, – Тано умолк в ожидании предложений.

Лёгкий на подъём Петерсон приподнял бровь, и опустил уголки рта. Более чем грамотный Монг ёрзал и вертел головой. Кёрн сидел спокойно, зная, что без него в Верно не обойдутся. Старейшины принялись тихо ворчать про беспутность и никчёмность нынешней молодёжи.

Тано Ульм понял: «опять решать самому». И снова у него было кое-что припасено. Он вновь не спеша оглядел собравшихся:

– Некого нам послать…, кроме Тоя. Молод, но, и грамотой владеет, и Быструю речь знает. Все книги, что в городе есть, прочёл дважды. И вообще, дело для него, для почтальона, самое подходящее. Через пару недель вернётся – хоть новостей принесёт, а может уже и решение готовое.

Тано, в глубине души очень довольный своим мудрым выбором, позволил-таки себе умеренную, в рамках приличия, улыбку. Петерсон чуть не хлопнул в ладоши, но вовремя замедлил жест и, только, судорожно потёр руки. Монг, будто бы поправляя шляпу, незаметно вытер со лба пот. Все присутствующие одобрительно кивали, выказывая уверенность: «в Обсерватории всегда знают, что делать» и «с Маяка, конечно же, будет видней».

Из ратуши выходили в приподнятом настроении. О решении, сразу же было объявлено на городской площади. Старейшины, «застряли» в окружении досужих граждан. Изнурённые скукой и крайне обеспокоенные нынешним положением дел, жители смаковали подробности заседания. Они надеялись, что предприятие Тоя, если и не исправит положения, так может, хотя бы, даст понимание происходящего, то есть, вовсе ничего не происходящего в Верно.

Оставалось только сообщить самому Тою, какое важное дело доверили ему на этот раз. Конечно, можно было за ним послать, но Тано захотелось пройтись – осенний, воскресный день, других дел сегодня у главы не было…

За Тано увязались и Петерсон с Монгом. Такая представительная делегация привлекала внимание прохожих. Жители останавливались, смотрели с любопытством, задавали вопросы и бежали искать – с кем обсудить услышанное.

Дом Тоя

Гужевого транспорта на Острове не водилось. Грузы доставлялись на лодках, а когда такой возможности не было, жители запрягались в повозки сами. Все прочие перемещения производились, пешим порядком.

Тано с Монгом шли, будто в танце – активно жестикулировали, обсуждая, как лучше пройти к дому Тоя. Петерсон, на шаг позади, покуривал трубку.

Крупнейшее поселение Острова – Верно, по меркам Большой земли, городок маленький. Но сложный ландшафт с перепадом высот, с ручьями и речушками, с множеством мостиков и лестниц делали дорогу длиннее. С одной стороны город, где дома были построены в разное время и из разного материала, выглядел, как музей инженерной мысли. В то же время, все сооружения были чем-то похожи, словно дальние родственники от мала до велика, собравшиеся здесь, чтобы водить хоровод вокруг городской ратуши. Буйная растительность и фантазия жителей превратили Верно в изящный лабиринт. Дома здесь стояли так близко, что соседи, выйдя поутру на балкон, здоровались за руку. Вечером те, кому лень было выходить из дома, заводили беседы, высовываясь из окон. Предлагали прохожим выпить чаю, или чего ещё. Каждый подоконник, к вечеру, мог стать прилавком трактирщика.

Той жил в северной окраине Верно, где домов было поменьше, а зелени побольше. Маленькие строения в один-два этажа, как грибы теснились меж буйной растительности. Под окнами процветали ухоженные клумбы. Вдоль дорожек сутулились небольшие плодовые деревья. Изредка встречались и старенькие заброшенные хибарки, заботливо укутанные мхом и одичавшим кустарником.

Жилище у Тоя было скромное, но приметное. Дом на половину врос в склон, там, где каменный мост сгорбился над дорогой, расталкивая высокие обочины. Комната наверху была Тою и кабинетом и спальней: стол у окна, книги на подоконнике и на полу, кровать, заваленная всё теми же книгами. Они лежали везде. Книги были заложены какими-то записями, схемами, картами, рисунками, птичьими перьями и друг другом. Можно было подумать, что хозяин читает все свои книги одновременно. Комната внизу выглядела нежилой, а служила одновременно гостиной, мастерской и кладовой. Здесь, местами упорядоченно, местами как попало лежали предметы, найденные Тоем во время прогулок. Причудливо