За хребтами. Вместо ответов [Чжоу Цюй-Фэй] (fb2) читать постранично, страница - 3

Гуанси.

Большой интерес вызывает уже совпадающая по времени с пребыванием Чжоу Цюй-фэя в Гуанси история о том, как Ли Нян-тонг (прав. 1072-1127) предпринял попытку обмануть китайского императора; он некоторое время якобы выдавал себя за собственного отца и посылал письма от его имени. Это также говорит о наличии какого-то конфликта при вьетском дворе и о заинтересованности вьетов в том, чтобы китайцы оставались в неведении. В обработке этой информации Чжоу Цюй-фэй уже участвовал сам, но для него даты до фактической смерти Ли Нян-тонга тоже во многом неясны. Китайцы весьма интересовались положением дел на Юге и нуждались в информации, но не всегда ею располагали.

Напомним, что после 1127 г. территория Китая значительно сократилась, власть Южных Сунов практически не распространялась на территории севернее р. Янцзы.

В силу тех же обстоятельств во время династии Южная Сун центры китайской администрации в Гуанси впервые вплотную приблизились к границам Дайвьета. Поражения Сунов в ходе войн на севере давали вьетским монархам шанс добиться выдачи указа об официальном признании вьетского правителя ваном самостоятельного иноземного государства. Что и произошло в 1174 г. — как раз в то время, когда генерал-губернатором Гуанси был Фань Чэн-да.

* * *

Давая общую оценку вьетскому государству, авторы подробно описывают попытки Дайвьета утвердить себя как равного китайской империи. Это касается статуса страны — «государство», названия — Дайвьет, а также посмертных (храмовых) имен монархов, своих эр правления, титулов и должностей. Авторы прямо обвиняли в этом Дайвьет, показывая тем самым, что в Китае прекрасно осознавали его желание считать себя империей и вести себя с Сунами на равных. Но тем не менее отношения с ним не разрывали.

Для периода династии Сун названы все основные единицы административно-территориального деления страны, что не встречается во вьетнамских источниках. О тогдашнем прохождении вьетнамо-китайской границы информации мало, но она весьма существенна. Подробно рассказывается о сухопутных и морских путях с указанием всех ключевых точек, также неизвестных по вьетнамским источникам, при этом расстояния, данные в днях пути, географические объекты — все это вполне реальные сведения.

Очень интересны и многочисленные конкретные данные о стране при династии Ли. Авторы, очевидно, ставили перед собой задачу дать целостное и систематизированное описание государственной структуры Дайвьета. Мы находим в их текстах более подробные, чем во вьетнамских источниках, сведения о самых различных сторонах жизни вьетского государства и общества, в частности о социальной структуре, устройстве двора, титулатуре членов династии, званиях старших чиновников и высших военных. Особенно важно замечание итогового характера о том, что для всех высших чиновников обязательна и военная функция. Это то, чего не было в Китае, что всегда отличало вьетнамцев, но что очень интересно видеть в составе интегрального описания страны китайским автором. Четко указаны способы комплектования чиновничьего корпуса, пути продвижения по служебной лестнице, размеры материальной компенсации. Сведения об этом во вьетнамских летописях обычно отрывочны. Поэтому ученые, как правило, были вынуждены пользоваться более поздними данными, перенося соответствующие наблюдения на более ранние времена. Более детально, чем во вьетнамских летописях, описано устройство гвардии, армии; подробно сообщается о судебных процедурах. И все это не противоречит известиям вьетнамских источников более общего характера (или поздних), но существенно их дополняет и систематизирует.

Большой интерес представляет объемный раздел о посольствах. Хотя формально речь идет об одной из наименее значительной для истории общества сторон, но рассказано чрезвычайно много и вне темы посольств, а это позволяет сделать целый ряд выводов. Читатель видит вьетнамское посольство во всех аспектах его деятельности так, как его видели китайские авторы — генерал-губернатор, на которого пал весь груз ответственности по организации приема (Фань Чэн-да), и провинциальный чиновник, который наблюдал, как двигалось посольство на пути в Китай и обратно (Чжоу Цюй-фэй). Страница за страницей идут описания состава, церемоний, сцен повседневной жизни и возникающих на пути следования конфликтов. Здесь мы видим вьетнамского чиновника в контакте с китайским государством как на «фотографии», а не в выводах.

Интересно описание внешности простых вьетов, совершенно некитайской; их. одежда и украшения — мужские и женские, праздничные и будничные — похожи на вьетские изображения последующих эпох и непохожи на китайские. Запоминается маленькая, но яркая деталь — описание облика не чиновника, а просто образованного человека, его отличия от образованного китайца и его сходства с ним.

Для обоих памятников характерен постоянный рефрен — всё не по статусу, не так, как должно быть с точки зрения китайцев.