Хэлвуд [Антон Алексеевич Лазарев] (fb2) читать онлайн

Антон Лазарев Хэлвуд

Глава 1. Призрак и тьма.

12318 год. н. э.

Близ планетной системы “Кеплер-90”. В семьсот пятидесяти парсеках от колыбели человеческой расы – Солнечной системы.

Статичная инсталляция, куда ни посмотри. Черная бескрайняя пустота космоса с вкраплением бесчисленных фонариков, чей давно остывший луч света передавал привет с далеких, быть может уже и не существовавших миров. В этом мраке, лишенном даже едва уловимого шепота ветра, перемещалось судно со скоростью близкой к скорости света, формой кормы напоминавшее раскинувший лепестки во все стороны – бутон лаватера, из центра которого зияла раскаленная, переливавшаяся дрожащим синим пламенем, широкая дюза двигателя. Сами тонкие лепестки, каждый из которых по площади превышал размер корабля в десятки раз, имели зеркальное покрытие, и выполняли во время дальних полетов функцию дополнительных солнечных батарей.

Совершенная, запредельная тишина космоса и абсолютно противоположное состояние среды за казавшейся, в масштабах небесных тел, тонкой, как яичная скорлупа обшивкой корпуса корабля.

Ритмичный, заводной бит разгуливал по металлическим переборкам и перекрытиям, взбивал воздух, будто огромный миксер, наполняя внутреннее пространство космолета энергичным ритмом. Толстые подошвы старых ботинок отбивали дробь в такт мелодии по стальным решеткам пола технического, моторного отсека. Тандемом выстроились четыре блестящих серебристых цилиндра высотой почти до потолка. Они молниеносно, неуловимо для глаз вращались вокруг оси, добавляя вибрации и в без того дребезжащую какофонию. Стифан, – молодой, круглолицый владелец пошарпанных ботинок, задорно пританцовывающий среди этих механизмов, не имея желания понижать колебания грузного, мягкого тела, ловко перебирал пухлыми пальцами по виртуальному полотну интерфейса настроек.

– Вот так, – довольно просипел он под нос.

В мгновение музыка, исходившая из колонок в обшивке корпуса, установленных по всему кораблю, – стихла; вращавшиеся цилиндры замерли, вернув слуху расслабляющую тишину; свет погас. Окружение погрузилось в непроницаемый мрак.

Секунда, другая и все вернулось. Кроме музыки.

– Перезагрузка выполнена успешно. – прозвучал мелодичный женский голос искина. – Все системы функционируют в штатном режиме.

– Отлично! Повтори песню “Уллия”. – распорядился Стифан, сосредоточено изучая показатели приборов.

– В действии отказано, – нахально прозвучало в ответ. – Евген установил запрет на выбор музыки.

– Что?!

Тучный молодой человек мысленно сменил канал частоты на интегрированном в голову микроскопическом устройстве связи. Заговорил с дружеской дерзостью в голосе:

– Слышь?! Ты, что там? Попутал?

– Да ты задрал уже этой песней! – раздался во внутреннем наушнике высокий голос Евгена. – Я тебя предупреждал…

В голове Стифана разгуливал злорадный смех коллеги.

– Ну ты и черт! Я иду за тобой…

Не успел он договорить, как обшивка судна дрогнула от обрушившейся новой музыкальной лавины.

– О-ой, да-а ладно… Я тебя прощаю. Эта песня тоже хороша! – довольно бросил Стифан по каналу связи на капитанский мостик.

– Я знал, чем тебя отвлечь! – послышался кичливый возглас Евгена.

Стифан покинул техническую палубу и двинулся через узкий коридор в сторону рубки управления к своему компаньону. Подтанцовывая на ходу, пронизанный будоражащим пульсом мелодии со всех сторон, он с улыбкой вторил словам песни:

– Я отвергаю, но хочу! Я отвергаю, но лечу!

– Ничего не отвергаю, никого не ищу! – подпевал Евген в ответ, шутливо пародируя женский голос.

Как желеобразный пузырь, большое пузо Стифана колыхалось на каждом шагу, словно отдельный разумный организм, сменяя формы под переливы ритмичной музыки. По дороге на капитанский мостик он заглянул в свою каюту, – небольшую комнату, в которой каждый квадратный сантиметр был напичкан передовыми технологиями. Все поверхности являлись “виар” экранами, соединявшимися в единое изображение. Последнюю ночь он, таким образом, провел среди благоухающих растительной свежестью джунглей, под покровом ночного неба, оживленного россыпью мерцающих звезд; в панорамном пении птиц и заливистой, убаюкивающей трели сверчков… Вот и сейчас он смотрел в то самое, пропитанное романтизмом, ночное небо.

Стифан скомандовал:

– Вернуть исходный вид.

Комната предстала в скупом, оригинальном обличии, больше похожим на тюремную камеру. Гладкие серые стены с матовым металлическим блеском, двуспальная кровать, кресло и стол с небольшим набором канцелярских инструментов, несколько полупустых полок и, пожалуй, все.

Он подошел к одной из стен, не имевшей видимых швов и стыков, и произнес:

– Открыть бар.

Монолитная поверхность гармошкой разъехалась в стороны, обнажив холодильный отсек со множеством напитков, отражавшихся в глазах его радужными отблесками цветных стекол и красочных этикеток.

– Такс!

Процедил он сквозь зубы, ухватил одну из бутылей, откупорил и сделал затяжной глоток, сморщился, собрав складки из нескольких подбородков на шее.

– У-ух! Какая дрянь… Это я, пожалуй, заберу с собой.

С широкой лыбой на лице он вышел из комнаты и продолжил неспешно, приплясывая вышагивать под несмолкающую музыку по направлению к пункту управления. Танец его, разбавленный теперь крепким градусом, выглядел нелепым, слоноподобным шаффлом.

Когда Стифан вышел к капитанскому мостику, ему представилось настоящее концертное шоу. Посреди приглушенного освещения, переливавшего всем цветовым диапазоном радуги, на полукруглом возвышении пункта управления, его коллега Евген Талас, – рослый, светловолосый собственник красивого лица и тела, схватив в руки воображаемую бас-гитару, корчился, сгибался в творческом экстазе, перебирал пальцами в воздухе, голосил, что есть сил, напрягая паутину вен на бледной коже шеи. На нескольких голографических полотнах вокруг, ливитирующих в воздухе, транслировались слова песни на фоне пестреющих, динамично сменяющих формы клякс. Стифан поднес ко рту бутылку, стал подпевать будто в микрофон, пока раскаты басов и перепады тонов наконец не затихли.

Талас стоял на коленях, в центре возвышения, окруженный мерцавшими индикаторами приборов. Он замер, словно в ожидании бурных оваций.

– Это было потрясающе! – воскликнул Стифан и закинув два пальца в рот свистнул, так, что, казалось, треснули уши.

– Я же тебя просил не делать так! – скривив лицо, быстро ожил Евген.

– Ой, да ладно. Ты как девица. Все тебе не так…

– Что там у тебя в руке?

– Лови!

Стифан подбросил бутылку, ловко пойманную Таласом и тут же вскинутую дном к верху.

– Хороша чертовка! – резюмировал Евген, сладостно поморщившись от нескольких жадных глотков. – Что с двиглом?

– Все в порядке. Опять какие-то фантомные сбои… Диагностика не выявила ни единой проблемы. Вся система в идеальном состоянии.

– Ага. Но, что-то вечно заедает… Как-нибудь заглохнет и превратимся мы с тобой в снеговиков.

– Ну и ладно… Морковка у меня уже есть! – Стифан натянул на нос колпачок от бутылки.

Евген окинул его напускным, презрительным взглядом. Выдохнул по театральному печально.

– Ох и дурак ты…

– Пересекли границу системы “Кеплер-90”, – прервал дружескую беседу бесстрастный женский голос искина. – Начинаю торможение.

– Через сколько будем в заданной точке? – спросил Евген, разворачивая голографическую карту перед собой в воздухе.

– Двенадцать минут, если без форс-мажоров.

– Давай уж как-нибудь без них обойдемся…

– Не от меня зависит. Если…

– А от госпожи фортуны! – потешно перебил искина Стифан.

– Ты с Анте связывался уже? – сверкнул Талас в его сторону голубым огоньком глаз.

– Тишина по всем каналам. Они не выходят на связь.

– Да уж… Будем надеяться, что они уже ожидают нас.

***

Невысокое, подтянутое, коренастое тело поддерживало большую квадратную голову с пышной, черной копной волос. Молодой человек по имени Анте Грин, в темно-синем обтягивающем скафандре без шлема, (по меркам нашего времени внешне напоминавший обычный спортивный костюм), широко расставив ноги на изогнутом плато капитанского мостика, задумчиво и напряженно взирал сквозь раскрытые жалюзи панорамного остекления на оледеневший силуэт огромной, дрейфующей, местами разрушенной научно-исследовательской станции “Заслон”, уже многие десятки лет кружившей мертвой махиной над темнеющим овалом небольшой, лишенной жизни планеты.

– Ну и где твои профессионалы? – с укором всматриваясь в карту местной планетной системы, отображенную мерцавшими, фиолетовыми, тонкими линиями прямо в воздухе, спросил у капитана Анте широкоплечий штурман Бишар Вейн.

– Не напрягай, пожалуйста… – тоскливо выдохнул Анте. – И без тебя тошно.

На карте, парившей полупрозрачной вуалью по центру пункта управления, была изображена звезда “Кеплер-90” и восемь планет, обращавшихся вокруг нее. Три планеты земного типа и пять газовых гигантов. У одной из них, нехитро именованной “Кеплер-90Д”, той, что являлась планетой земного типа с твердой скалистой породой, четвертой по удаленности от “Кеплер-90”, – желтого карлика (звезды очень схожей размером и светимостью с солнцем), моргала голографическая зеленая точка. Так обозначался корабль, где сие действие и происходило. В прошлом это был большой полицейский штурмовой катер для барражирования планетных систем, – областей пространства не дальше границы гелиосферы.

Анте Грин, – нынешний капитан судна, некогда имевший звание офицера полицейской гвардии, выкупил штурмовик после своей отставки за многочисленные нарушения служебной дисциплины. Последней жирной каплей, пожалуй, затмившей все остальные, стал отказ исполнять приказ по устранению группы гуманоидов, – членов менее развитой цивилизации, по неразумению пересекших границу охраняемого периметра. По-человечески Грин оказался прав, но должностные инструкции требовали обратное, потому, ввиду былых заслуг (Анте ни раз проявлял безрассудную храбрость и отвагу в бою) вместо трибунала его решили просто отправить на пенсию, как в скором времени и видавший виды штурмовой катер. В их профессии внезапный пинок в пыльный угол был обычным делом.

Анте выкупил служебный космолет. Списанное по сроку годности судно находилось в отличном состоянии. Это было довольно выгодным приобретением, кроме того бывало ностальгия, пробивавшаяся из глубин хранившихся в памяти времен, находила в привычных очертаниях космолета блаженное успокоение. Анте Грин обозвал судно лаконично, и на его взгляд довольно дерзко, – “Броский”. Объемный металлический трафарет из тех букв переливался бронзовым заревом в лучах звезды “Кеплер-90” на глянцевом, синем, титановом корпусе корабля.

Кроме внешних трансформаций: дополнительных крыльев на корме для маневров в условиях наличия атмосферы, ярких оранжевых и красных полос вдоль корпуса, придававших судну хищный, воинственный облик, Грин практически полностью заменил оснащение катера, на что потратил все свои скопленные за годы службы средства. Двигатели были заменены на межзвездные, способные свершать квант-прыжки, срезавшие путь, искажая и “расплавляя” окружавшее пространство-время. Они создавали своего рода туннели на прямых участках, в коих от пункта “А” к пункту “В” можно было прибыть практически без временных затрат. К тому же на борту появились сложные механизмы: высокотехнологичные узлы по переработке металла и камня, магнитные манипуляторы, “каракатицы” c искусственным интеллектом (машины, получившие свое прозвище за внешнее сходство с известным животным). Тяжелое гвардейское вооружение пришлось обеззубеть, чтобы корабль не причислили к пиратским. Мощные силовые ракеты, свисавшие по бокам, разрешили оставить пустой декорацией, угрожающей бутафорией. И лишь потайной подпольный арсенал, скрытый между нижней и верхней палубами, с нелицензированным оружием ближнего и дальнего боя, напоминал о былых, лихих временах, полных длительных и опасных погонь, перестрелок с контрабандистами-отшельниками и членами серьезных мафиозных группировок.

Изначально в планы Грина по заработку входил поиск редких дорогих ископаемых на удаленных планетах и астероидах, и транспортировка различных ценных грузов через опасные участки галактики. Но, как выяснилось, за перевозку драгоценного груза корпорациям, да и частникам, проще было дать на лапу самим преступным организациям, терроризирующим округу, чтобы бы те просто оставили их в покое. А, экзотических, дорогостоящих минералов обнаружить и добыть становилось все сложнее. В последнее, крайне экономически нестабильное время, желающих подзаработать подобным промыслом увеличивалось в геометрической прогрессии, в следствии чего, кроме повышенной конкуренции, падала стоимость оплаты данной, нелегкой работы… Потому с момента отстранения от службы, заработок Анте как-то плавно и незаметно для него самого перетек из дел более менее честных, или хотя бы балансировавших на грани, в мелкое жульничество, а дальше, все чаще, в полноценные рискованные авантюрные кампаний, грозившие порой лишением свободы на длительный срок.

Капитан космолета “Броский”, так и не подстроившись под монотонный ритм мирной жизни, стал тем, за кем так много лет гонялся по окраинам родной планетной системы. Конечно, нельзя не отметить заметное отличие от закоренелых уголовников в виде повышенной морали Грина, правда, весьма избирательной, закрывавшей глаза лишь на обман других жуликов. Честных же людей, по крайней мере таковыми казавшихся, трогать категорически запрещалось… Разве что, если речь шла о совсем незначительной денежной сумме… Ну, или чуть выше, чем незначительная. Обычно в ход шло все: статуэтки, украшения, любая редкая утварь или электронные устройства, найденные в какой-нибудь заброшенной колонии. Бывало, Анте с командой на редких, но не особо интересных побрякушках, сами ставили фамильное артефактное клеймо из выдуманной, или взятой из исторических архивов древней легенды, тут же превращавшей такую вещицу в дорогостоящую реликвию, являвшуюся предметом весьма желанным на подпольных рынках и аукционах среди зажиточных коллекционеров и антикваров.

Сегодня же был день особенный. Все больше одурманивал мозг собравшихся запах больших денег, пока еще не материализовавшихся, но в ближайшей перспективе это определенно было вопросом решенным. Несколько последних часов Анте Грин с командой, состоящей из него самого, штурмана Бишара Вейна и координатора-настройщика ИИ систем, – стройной, грациозной Дарии Дарк, кружили по орбите планеты “Кеплер-90Д” на давно ушедшем в принудительную отставку полицейском катере; подстроившись под скорость научно-исследовательской станции, – очередного величественного памятника ненасытным человеческим амбициям, поневоле готовившегося к окончательному умерщвлению через множественные расчленения на металлолом и полезные детали различного оборудования, коих в неприветливой на вид посудине имелись бесчисленные тонны.

– Жуть! – воскликнул Бишар, всколыхнув повисшую тишину. В глазах его отражалось широкое стекольное полотно иллюминатора капитанского мостика, по обратную сторону которого неспешно проплывала во мраке исследовательская станция. – Поверить не могу, что я подписался на эту авантюру. Сколько про это место легенд зловещих ходит…

– Благодаря этим легендам станция сохранилась для нас почти нетронутой. Разве, что, время потрепало ее, – произнес Анте и добавил, пронзив штурмана насмешливым взором: – Неужели ты веришь в эти байки про призраков?

Бишар перевел фокус взгляда с безжизненного остова станции на слабое, замыленное отражение своего зеленого ирокеза в матовом остеклении иллюминатора. Вдруг ощутил пробежавшие по смуглой коже мурашки.

– Умом не верю… Но я так много странного повидал на своем веку, что уж не знаю во что верить. И все эти рассказы… Одна только история про отряд Мойшера чего стоит. Слыхал такую? – Бишар замер, уставившись на капитана с опаской, будто подозревал его в чем-то.

Вот ты пьянь! – хохотнул Анте. – Ты же неделю назад мне ее рассказывал. Помнишь? Когда мы юбилейную бутылку виски опустошили на твой день рождения…

На смуглой коже лица штурмана мелькнул едва заметный багровый румянец.

– О-ох. Неужели? Я вроде не был настолько пьян…

– Ага! Трезв ты был, никак иначе! – вмешалась в разговор Дария, ехидно улыбнувшись. Ее зеленые глаза задорно вспыхнули из-под длинной белокурой челки, переливавшейся перламутром в свете искусственного освещения капитанского мостика. – Это я тебя отволокла тогда спать с кают-компании… Ты еще брыкался! Укусить пытался и рычал как собака.

Все трое прыснули смехом.

Штурман пробормотал, сконфузившись, стыдливо:

– Ну, ты давай не преувеличивай…

– Воспроизвести видеозапись того вечера? – проявился бархатистый голос искина из-под обшивки корабля.

– Да! – довольно воскликнул Анте.

– Конечно! – поддержала Дария.

– Я запрещаю! Удалить запись! – завопил Бишар, вызвав у остальных новый приступ смеха.

– Извините, господин Вейн Бишар, но в моем приоритете будут распоряжения капитана. – холодно сообщил искин.

– Предатель! – досадливо буркнул Вейн.

– Ладно. – выждав паузу, искусственно сжалился над штурманом искин. – Так как эта запись не имеет никакой ценности для безопасности команды или успеха операции, то я ее удалю.

– Ого! Я уж думал в тебе нет ни капли человечного, – оживился Бишар. – Все-таки наши философские беседы с тобой не прошли впустую…

– Не прошли. И в доказательство тому, я поступлю абсолютно по человечному, – лукаво ответил искин и посреди пункта управления развернулось голографическое полотно с кадрами того вечера.

Видео транслировало фрагмент где пьяный Штурман, ведомый под руку Дарией, вырвался из объятий и нелепо, будто малый ребенок, пытался спрятаться за предметами значительно уступавшими ему в размерах… Стулья, решетчатые опоры стола… Он кривлялся, изображая собаку, рычал и лаял на пытавшуюся его утихомирить коллегу.

– У-ух! Я больше не могу… Выключи, пожалуйста, – задыхаясь от смеха, с трудом пролепетал Анте.

Дария не в силах более сохранять вертикальное положение, упала на пол, схватившись за живот и раскатисто заливаясь смехом. Даже штурман, не смотря на присутствовавший стыд за свое поведение, потирал затылок, разболевшийся от дикого приступа хохота.

Наконец, изображение замерло и сомкнулось в невидимую точку, перестав мучить смехом и без того стонущих, и утопавших в слезах людей.

– О-ой… – еще немного вздрагивая от приступов, провела пальцем под глазом Дария. – Как же это смешно.

– Я чуть не помер. Челюсть болит, – Анте потирал скулы, сидя на корточках.

– Ну, я выдал, конечно, – произнес Бишар, уже, казалось, без доли стеснения и стыда. – Но с выпивкой все же нужно заканчивать…

– Да ладно! – капитан плутовато сощурился. – Зато, смотри, как всех развеселил.

Они затихли на какое-то время и глуповато улыбались, глядя в пол.

Взгляд Дарии Дарк улетел за панорамное остекление капитанского мостика. Она задумчиво изучала темные силуэты давно заброшенной научной платформы на фоне сиявшего ореола планеты в свете звезды, пылавшей по обратную сторону. Улыбка на ее лице постепенно таяла в мрачном напряжении. Огромная исследовательская станция. Поистине грандиозное сооружение. В нынешнее экономически нестабильное время такие больше не строили. Финансирование на поддержание фундаментальных наук значительно сократили. Помимо проблем с безработицей, и как следствие разросшимися, будто язвы, очагами преступного мира по всем участкам галактики, на борьбу с которыми теперь тратились основные ресурсы, значительных прорывов и открытий уже давно не наблюдалось. Потому с этой областью познания Вселенной решили притормозить.

С учетом всех гигантских антенн и телескопов, от края до края, станция, или даже научный орбитальный городок, раскинулся на пять с небольшим километров, большую часть из которых занимали переходы и длинные коридоры, но, тем не менее, Дарии, как и остальным членам команды, было чем восторгаться. С отдаленного расстояния сооружение было похоже на колоссальных размеров сложенный надвое велосипед, широкие колеса которого находились по центру металлической рамы. Одно колесо-кольцо вверху, диаметром около трех километров, и кольцо внизу, раза в три меньше. Собственно в этих кольцах и были сосредоточены все основные помещения, – лаборатории, каюты, галереи, парки, оранжереи, торговые центры… Некогда утопающие в зелени улицы для химиков, инженеров, физиков и их семей уже семьдесят четыре года как опустели, на веки окоченели, охваченные космической мерзлотой. Случилась авария, причины которой до сих пор остались сокрыты правительством. Официальная версия звучала как утечка некого нового вируса, вызывавшего у людей безумие и желание самоубиться. И никаких подробностей. Только цифры. Более четырех тысяч человек, в числе которых было не мало детей, остались навечно на борту окаменелыми изваяниями. Только горстке людей удалось выбраться. Их имена, личности, места проживания засекречены по сей день. Всю планетную систему “Кеплер-90” изолировали от посторонних глаз. Лишь около десяти лет назад патрульные беспилотные катера, контролировавшие периметр этой системы, внезапно дружно вышли из строя, хотя запас их работы без технического обслуживания обычно составлял минимум сто пятьдесят лет. Но никто не придал внимания этой странности. В виду серьезной проблемы нынешнего времени с нараставшей преступностью, властям уже не было никакого дела до брошенной станции на краю света. Да и людей, помнящих о происшествии, становилось все меньше.

Каким-то чудом эта история из архивов попалась на глаза Анте, тогда еще пребывавшему в должности офицера на службе. Он сразу приметил это загадочное и богатое на дорогие металлы и ценное оборудование местечко. Грин навел справки и понял, что времени на подготовку к операции у него более чем достаточно. Несмотря на давность событий, в свое время нашумевших на всю Галактическую Империю, слухи о станции долетали до ушей не так уж редко до сих пор. Учитывая количество жутких легенд, коими оброс научный городок-призрак, желающих полакомиться халявной добычей особо не находилось. В общем-то и официальная версия со смертельным вирусом была не сильно лучше. Как ни странно, с увеличением знаний, расширением технологий и покорением дальних рубежей галактики, влияние суеверий и ощущения присутствия среди материальной составляющей потусторонних сил все больше возрастало в умах общества. Быть может тому виной холодный, безжизненный, пугающий космический мрак, ставший нынче перманентной средой обитания человека, или другого разумного существа.

И вот момент настал, чтобы собрать бесстрашную команду и сорвать куш… По расчетам, если все пройдет удачно, полученных денег с продажи только одного металла хватит до конца жизни всем участникам авантюрной кампании.

– Так, а что там за история про отряд Мойшера? – отчужденно спросила Дарк, словно случайно озвучила какую-то потаенную свою мысль.

– Мойшер, – заговорил штурман, смахнув с лица зависшую лыбу, – так звали капитана грузовой платформы “Скиф”.

– Хочу уточнить, – перебил его Анте саркастическим тоном, – Что история эта не подтверждена фактами…

– Я знал двоих из его команды! – раздраженно буркнул Бишар.

Анте Грин, закатив глаза, махнул рукой.

– Так вот, – продолжил штурман и сделал паузу, скосившись сардоническим взором на капитана, – Года три назад это было. Мойшер собрал команду и отправился как и мы к станции за металлом на грузовой платформе “Скиф”… И все! Они просто пропали без вести! Никаких концов. Говорят, платформу его нашли дрейфующим камнем на окраине системы “Кеплер-90”. На борту не было ни одной живой души или тела…

Дария Дарк замерла, всматриваясь в станцию, в мрачном окрасе только что прозвучавшей истории рисовавшейся ей зловещим, мистическим, живым облаком.

– А раньше мне нельзя было об этом рассказать?

– Еще раз повторюсь, – снова вставил слово Грин, – Все эти сведения апокрифичны.

– Апокри… Что? – Бишар брезгливо сощурился. – Санкью и Дила я знал лично… И после происшествия уточнял у их родни. Они действительно отправились к “Кеплер 90” и после никаких вестей. Последнее их сообщение было о том, что они подлетают к системе. Брат Дила мне рассказывал, что при помощи каких-то спецов они удаленно хакнули его “лик” (так в обиходе называют микрочип, – интегрированное в голову устройство связи и дополненной реальности, способное хранить информацию и влиять на определенные участки мозга, улучшая тем самым процессы умственной деятельности, реакции, выносливости и силы, в зависимости от настроек), чтобы проверить состояние здоровья, и все показатели были на нуле… Он был абсолютно мертв, хотя тело так нигде и не обнаружили.

– А кто занимался поисками? – Грин недоверчиво изогнул бровь.

– Э-э… – Бишар замялся. – Вроде их близкие сами финансировали частный поисковый отряд.

– Значит, они были здесь и вернулись домой целехонькие. Верно?

– Ну, допустим. Но к самой станции то они не подлетали…

– Ты это наверняка знаешь? – Анте вернулся к язвительному, ироническому выражению. – Как и неизвестно подлетал ли к этой станции сам капитан Мойшер со своей командой. Могло случиться, что угодно в полете: авария, пираты, болезнь… А может и вовсе никакого Мойшера не было… Вся эта история вилами по воде.

Штурман собрал морщины на лбу. Повернулся к Дарии.

– Ну, вот, что за человек? В наличие стекла не поверит, пока сам лбом не воткнется…

Дарк потянула уголок пухлых губ.

– Ну, я все же надеюсь, что в этот раз наш капитан окажется прав.

– В любом случае мы уже здесь. Или вы хотите вернуться? – Анте отрезал их бессмысленные страхи риторическим вопросом. – Пока что я вижу лишь бесхозную кучу денег.

Три такие разные головы устремили взгляды в широкий иллюминатор, алчно и молчаливо созерцая угрюмые очертания металлического монстра.

– Зафиксирована сигнатура судна класса шлюп. Космический странник, – оповестил команду мужской голос искина. – Название определяется как “Бабун”. Быстро сокращает с нами дистанцию.

– Наконец-то! – воскликнул Бишар, глядя на капитана. – Клоуны твои таки нашлись…

– Почему не предупредили, что вошли в наш сектор? – задумчиво произнес Анте Грин и обратился к искину: – Тит, сделай запрос на видео связь.

– Уже трижды запросил. Все каналы не доступы.

– Не нравится мне все это, – тихо пробормотал Бишар Вейн себе под нос.

– А вдруг пираты их судно захватили? – предположила Дария Дарк.

– Что тут делать пиратам? Парсеков на двадцать вокруг ни одной колонии. Тит, подготовь шлюз к стыковке, – распорядился капитан. При всей твердости выражения лица, в голосе его слышались нервозные нотки. Немного поразмыслив, он добавил: – Вооружимся на всякий случай.

***

На черном покрывале космической ночи зависли неподалеку друг от друга два корабля. Позади тускло мерцали изгибы переходов и антенн научно-исследовательской станции, по-прежнему хранившей тайны кровавого прошлого в угрюмом безмолвии. Планета “Кеплер-90Д” неспешно заливалась светом звезды. Тонкий серебристый серп на ее поверхности вытягивался в полукруг, оголяя огромные кратеры и окостенелые, серо-оранжевые пустыни, посреди которых изредка возвышались рукотворные сооружения, – недостроенные башни, растянувшиеся ввысь на километры. Это были системы генерации атмосферы пригодной для человека. До аварии планету готовили к полномасштабной колонизации и хотели превратить ее каменную твердь в цветущие сады… Но ожить планете, видимо, суждено не было.

Паруса – солнечные батареи судна “Бабун”, каждый размером с футбольное поле, были собраны и убраны на борт. Они были сделаны из столь тонкого материала, что в сложенном виде умещались в небольшую метровую капсулу. Гермостворки на корме обоих кораблей раздвинулись в стороны, высвободив столпы приглушенного света. Из одного светового пятна выскользнул маленький, белый, сферической формы катер, быстро приближаясь к шлюзу другого судна.

– Говорит капитан корабля “Броский”, – уже в который раз вторил Анте в тишину. – Талас? Стифан? Прием.

Анте, Бишар и Дария укрылись за ящиками из прочного металлического сплава, облаченные в легкие, плотно прилегавшие к телу синие скафандры с тонкими броневыми пластинами на груди и животе. Их головы укрывали черные, глянцевые шлемы с широкими, непроницаемыми для света, тонированными визорами. Они держали на прицеле винтовок внутренние гермостворки шлюза.

– Тит, что показывают сканы? – озабоченно спросил капитан.

– На борту катера две человеческие особи. Просканировать их “лик” не представляется возможным, доступ закрыт.

– Ладно. Скоро увидим сами.

Лица команды под защитными визорами застыли в напряжении.

– Катер вошел в шлюз, – безразличным тоном сообщил искин.

Гермостворки снаружи захлопнулись и медленно открылись внутренние, явив взору экипажа “Броский” небольшой круглый катер. Дверцы откинулись в стороны и из транспортного средства ловко выскочил рослый человек в белом толстом скафандре старого образца, и таком же белом шлеме, скрывавшим черты лица. Следом за ним, споткнувшись о ступеньку, вывалился второй, приземистый, несуразный. Пухлый скафандр делал его и без того широкие формы тела буквально квадратными. Визитеры сразу приметили стволы винтовок, грозно нависавшие над грузовыми саркофагами. Они смело двинулись навстречу, прошли ворота и, дождавшись пока гермостворки сомкнуться, сняли шлемы.

– Какого чехта вы-ы творите? – завопил Стифан громко икая. Его раскрасневшееся, полнощекое лицо выражало неподдельную злость. – И-и тах вы встречаете друзе-ей?

– Вы что, пьяны? – Анте Грин вытянулся в рост и стянул шлем с головы. Поднятой ладонью призвал остальных убрать оружие.

– Ну, я может только самую малость. – Евген Талас сверкнул белозубой улыбкой и обернулся на своего друга. – А вот он в стельку… Но, в любом случае, это не повод стрелять, ребятки.

– М-да. Действительно профессионалы, – усмехнулся Бишар, осматривая прибывших гостей.

– Талас! – капитан укоризненно уставился на светловолосого парня, лицо которого расплылось в глумливой усмешке. – Вот нельзя было без этого? У нас куча дел!

– Ой, да брось. Как будто бы нам это хоть раз помешало… Стифану главное больше не наливайте, и все будет тип-топ. – договорив, он задорно моргнул правым глазом.

Грин обреченно впечатал ладонь себе в лоб.

– А на связь, почему не выходили? Ваши “лики” заблочены.

– Этот же вопрос я хотел задать тебе, – произнес Евген растерянно. – Мы многократно запрашивали сеанс, но вы нас игнорировали.

– Странно как… – прошептала Дарк.

– Тит! Были входящие запросы? – капитан поднял взор вверх, словно обращаясь к металлическим переборкам в корабле.

– Нет, конечно. Я бы определенно доложил о таком событии, – казалось, немного с обидой отрапортовал искин.

– Та тут кахая-то аномальная зона-а, – прошепелявил Стифан. Он облокотился на ящик и утирал ладонью капли пота со лба. – На подлете у нас двихло барахлило. А та-ам фсе новое стоит… Такого сро-оду не пывало.

– А я и говорю, что-то с этой станцией все нечисто, – протянул Бишар Вейн с таинственным придыханием.

– Так! Довольно твоего мистического бреда! – повысил голос Анте. – И без того все нескладно. – он указал пальцем на растекшегося по ящику Стифана. – Этого в мед-модуль, остальные на мостик, обсудим план действий.

– Упери руки-и! – Стифан из последних сил отбивал попытки Бишара ухватить его под плечо. – Тайте мне чашку хофейку и-ик сигаретку, и я буду в строю. Зу-уб даю. – Он, оттолкнув штурмана, выпрямился. С трудом удерживая равновесие, двинулся вперед. Обернулся, качнувшись. На лице светилась глуповатая улыбка. – А куды-и идти то?

***

Капитан Анте Грин не посвятил двух членов своей команды в то, насколько плохо обстояли его, и, как следствие – их дела, дабы не пробуждать ненужных панических настроений. По сути, эта кампания была игрой ва-банк. Сам корабль “Броский” имел небольшой грузовой отсек, способный уместить лишь столько металла, сколько позволило бы окупить расходы на все мероприятие, но не более. Чтобы сорвать большой куш, а именно за тем команда Анте и явилась сюда, нужны были буксировочные трапы и дополнительные роботы – “каракатицы”. Своих денег у капитана не осталось, а заемные средства в кредитных организациях выдавались либо под издевательски неподъемный процент, либо под залог имущества, и, так как кроме корабля у Грина имущества особо не завалялось, пришлось его заложить. В распоряжении Анте было шесть месяцев, чтобы вернуть деньги, и если дело со станцией провалится, он не видел другого выхода, кроме как примкнуть к пиратским поселениям, потому как отдать кредиторам корабль было для него равносильно смерти. При таком раскладе больше не увидеть ему и команде цивилизованное общество до конца дней. Придется жить на периферийных колониях, не признававших законы Империи, среди жуликоватого сброда из убийц и отъявленных рецидивистов… И не дай бог там всплывет его прошлое законника… Все это было перспективой, мягко говоря, не самой приятной. Потому капитан верил, в данный момент особенно рьяно, что все получится. Верил слепо, как ребенок верит в наличие чуда. Скептицизм в отношении любой мистической или религиозной темы, шедшей в разрез с научными теориями и эмпирическими исследованиями, был скорее маской, всплывавшей из-под сознания, как средство защиты перед неизвестным или невозможным к осмыслению. Когда он оказывался прижатым к стенке, эта вера всплывала на поверхность, становилась непробиваемой кожей, стальной броней. Он не понимал, откуда в нем берется эта сила. Это было что-то врожденное, генетическое; ценное наследие – подарок от позабытых предков… Порой, словно в толстые, вязкие сугробы, он проваливался в пугающие мысли, что это просто самообман, в котором ему проще переживать жизненные невзгоды, глупость или ребячество; порой, ловил себя в непоколебимой уверенности, что эта вера работает категорически беспрекословно, когда в очередной раз она помогала ему выбраться из ситуации, в которой, как показалось бы любому типовому обывателю сего Мира, – выхода однозначно не имеется. Конечно, вера всегда шла в совокупности с действием. Действие порождает веру, или наоборот, оставалось вопросом риторическим.

В данную минуту действие, пропитанное безоговорочной верой капитана, было в разгаре. “Каракатицы” раскатывали полозья грузовых трапов, напоминавших огромные гусеницы танка, каждая из которых была шириной в несколько метров. Сцепки из этих металлических звеньев вытянулись вдоль станции. На них планировалось уложить распиленные части станции: пригодное для продажи оборудование и детали из дорогих, редких сплавов. Далее, после погрузки, штурмовик должен был подцепить их, и, словно баржа, толкать к ближайшей точке сбыта находившейся в созвездии “Конга”, в сорока парсеках дальше к окраинам от центра галактики.

Этап первый. Тут одними “каракатицами” не обойтись. Нужно было высадиться на станцию, составить ее карту, выявить несущие балки для последующего управляемого взрыва; определить потенциально богатые на уникальное оборудование участки. Только оценочной и подготовительной работы на несколько дней.

Евген Талас и Стифан Гилев специализировались на подобных работах. Все, что касалось подрывов и распилов являлось их основным ремеслом и средством заработка. Несмотря на присутствующую в характерах безответственность и разгильдяйство, дело они свое знали на отлично. Познакомились они с Анте Грином не при лучших обстоятельствах, когда тот еще носил полицейскую форму. Они были задержаны капитаном за перевозку контрабандных грузов. Но в скором времени они были помилованы, в виду вдруг вспыхнувшей, взаимной дружеской симпатии, катализатором которой явилось согласие на предложение Грина работать с ним в команде. Анте знал, – где и что криво лежит, и делал наводку. Оставшуюся грязную часть вершили уже Евген и Стифан. Это не было полноценным воровством, как они твердо для себя решили, а скорее избавлением Империи от разношерстного ненужного хлама: оборудования из заброшенных колоний, опечатанного и позабытого, хранящегося десятки лет на штраф стоянке различного транспорта… Все, что можно было взять без лишнего шума и быстро продать. С тех пор их союз неоднократно приносил обеим сторонам хорошие деньги. И после ухода Анте со службы их микро-альянс стал только крепче. Сегодня же для Таласа и Гилева, как и для всех остальных, на кону рисовалось дело всей жизни.

– Ты точно в норме? – на глянцевом, черном визоре шлема Анте переливались блики звезды, выплывшей из-за массива планеты и демонстрировавшей свой пышущий жаром диск.

– Да! – нервно буркнул в эфире Стифан. Его скафандр был похож на белое бесформенное облако, парящее посреди космического мрака. – Сказал же, я уже отошел.

Все четверо, кроме Дарии Дарк, оставшейся на борту штурмовика координатором операции, болтались в невесомости. Каждый был пристегнут страховочным тросом к своей “каракатице”, – продолговатой, овальной формы машине, спереди которой находились длинные манипуляторы, напоминавшие щупальца, отчего они и получили свое прозвище.

– Все готовы? – капитан осмотрел коллег.

– Давай уже командуй на старт! – Евген, используя маневровые двигатели на джетпаке скафандра, запрыгнул в специальную нишу на “каракатице”, пальцы в белых перчатках обхватили рукоять на корпусе.

– Готов.

– Готов.

Лениво отчеканили остальные, последовав примеру Евгена.

– Дария, начинаем! – распорядился Анте.

Колыхнули слабым голубоватым свечением дюзы позади роботов. Четверо членов команды, оседлав “каракатиц”, двинулись к станции.

– Надо было выпить для храбрости, – произнес Бишар, настороженно рассматривая проявляющиеся детали научного городка, написавшего в обзоре глаз механической, угрюмой горой.

– Нам и так алкашей в команде хватает, – резко отозвался капитан.

– Интересно, о ком это он? – послышался удивленный возглас Стифана.

– О Дарии, естественно, – хохотнул Талас.

Четверо странных, космических всадников притормозили вблизи главного, верхнего кольца, толщиной этажей в десять. Их силуэты отражались тусклыми серебристыми огоньками в панорамном остеклении.

– Охренеть… – очарованно прошептал Бишар, взглянув вверх. – Вот же строили раньше с размахом.

– Зайдем там, – Анте указал на широкий, зиявший, рваный разлом в поблескивавшем, стекольном фасаде.

Команда ответила ему согласным молчанием. Заискрили дюзы и “каракатицы” скользнули в темный проем, образованный, судя по выгнутым наружу стальным балкам, взрывной волной, прорвавшейся в космос. Внутри их встретила абсолютная, непроглядная чернота. Звезда находилась по обратную сторону станции, потому ее свет сюда не проникал. Зажглись прожектора на каракатицах и наплечные фонари на скафандрах. Столпы света выхватывали серые балконы, расположенные по периметру. С одного из них свисала до самого пола какая-то черная ткань. Блики от фонарей зловеще маячили по остеклению за балконной оградой. Команда оказалась в просторном атриуме, объединявшем пять этажей. Мертвая тишина, разбавленная лишь тихой дрожью двигателей “каракатиц”. Члены команды крутили головы из стороны в сторону, затаив дыхание, будто боялись проявить признаки жизни в этом могильном безмолвии. Пол был устлан осколками стекла и пластика, искореженными металлическими деталями, которые не удавалось идентифицировать, и прочим всевозможным мусором. В центре атриума луч фонаря Вейна пробежал по чему-то странному, громоздкому. Ему показалось, что на него кто-то смотрел из темноты. Штурман словил секундный ужас и вздрогнул, вернув луч на место. То была высокая фигуристая статуя женщины.

– Зараза! – выругался в эфир Бишар.

– Что случилось? – послышался тревожный голос капитана.

– Да напугала меня эта красотка.

Еще три луча направились на грациозное изваяние, высветив большие глаза на застывшем лице девушки, обреченно раскинувшей в стороны руки. На сгибах всех конечностей виднелись зазоры. Это была динамическая статуя, некогда способная менять фигуру. Она осталась запечатленной в танце, но в этом мрачном окружении складывалось ощущение, что она молила о помощи.

– М-да, – протянул Талас. – Действительно выглядит жутковато.

– Хочу напомнить, что здесь погибло множество людей, и мы можем неоднократно наткнуться на их трупы. А вы статуи испугались… Соберитесь! – Анте подлетел к скульптуре и что-то щелкнул на наручном коммуникаторе. – Ставлю тут первую метку. Если что, здесь будет общий сбор.

Дождавшись, когда остальные соберутся кругом, он произнес:

– Стифан и Евген, с вас карта и метки на опорные балки. Бишар, нам с тобой нужно найти лаборатории.

Евген вытащил небольшую капсулу из кармана рюкзака, набрал комбинацию клавиш на высветившемся экране и из коробки выпорхнули маленькие, тускло фосфоресцирующие красным цветом шарики. Рой сканеров быстро рассеялся по разным направлениям, скрывшись в темноте. Стифан повторил операцию, высвободив устройства из своей капсулы.

– Эти малютки мигом построят нам карту.

– Да. – бодро поддакнул Гилев. – Через пару часов у нас будет план всей станции.

– Отлично. – закивал Анте. – Бишар, чтобы не терять время, предлагаю двинуться на разведку вон туда.

Капитан направился к широкому проему, ведущему в один из коридоров.

– Может, дождемся карту? Зачем блуждать наугад? – в голосе штурмана слышалось легкое замешательство.

– Вот ты трус! Лучше бы Дарью с собой взяли…

– Мне и здесь хорошо. – в эфире тут же разлился приятный женский голос. Дарк добавила с насмешкой: – Бишар ссыкунишка!

– Да я не боюсь! – воскликнул Вейн неуверенно. – Просто я за рациональный подход к делу…

– Полетели уже, рациональный ты наш, – усмехнулся капитан. – Оценим своими глазами.

Вейн махнул рукой.

– Ладно. Я за тобой.

Две фигуры в яйцеобразных черных шлемах, тандемом, верхом на продолговатых, казалось, придремавших роботах, вытянувших вперед свои эластичные манипуляторы, плыли во мраке просторного коридора. Прожектор впереди идущей “каракатицы” капитана озарял однотипные развилки, галерейные арки, украшенные композицией из геометрических фигур и непонятных иероглифов. В свете луча искрились мириады крупинок льда, парящих в невесомости.

Анте поднял руку вверх и остановился. Позади плывущийВейн, с выключенным прожектором и приглушенным светом наплечного фонаря, чтобы не слепить капитана, в последний момент потянул ручку тормоза и чуть не впечатался манипуляторами в дюзы “каракатицы” Грина. Послышалась матерная ругань в эфире.

– Какого дьявола? – Анте обернулся.

– Да я чуть не протаранил тебя! Можно сообщать заранее, если хочешь остановиться?

– Я же поднял руку вверх. Ты куда смотришь?

– А голосом можно? Я эти ваши офицерские штучки не понимаю!

– Ты же говорил, что служил на флоте?

– Да, но мы не учили там язык жестов, – продолжил ворчать Вейн.

– Это же понятно и по наитию, – уже с иронией произнес Анте. – Смотри! – он поднял руку и вытянул указательный палец. – Вот эту команду хотя бы знаешь?

– Ха-ха-ха! – театрально изобразил смех Бишар.

Капитан развернул прожектор вправо, осветив пространство за арками. Выделенный лучом участок засиял переливавшимися кристалликами. На полу виднелись извилистые дорожки, выложенные каменной плиткой. Они огибали пустые бассейны и некогда зеленые парковые зоны с ветвистыми деревьями. Могучие стволы растений почернели и высохли. Некоторые сохранили густые кроны из черно-коричневых, закостенелых листьев.

– И красиво, и жутко, – прошептал Вейн.

– Согласен, – зачарованно прохрипел в эфире Грин.

Они зависли на месте какое-то время, вращая прожектора по дальним углам, любуясь сказочной картиной мертвого леса в слепившем отблеске вездесущих, серебрящихся льдинок.

Анте Грин дернул ручку управления и “каракатица”, с едва ощутимой, монотонной вибрацией, двинулась дальше по коридору вглубь станции.

Вдоль одной из стен стояли вендинговые автоматы с едой и напитками за стеклянными дверцами. Внешне они казались вполне пригодными для употребления.

– Может, зацепим по баночке “Колы”? – улыбнулся Бишар. – Как думаешь, срок годности еще не истек?

– Электричества нету, а так бы я с радостью, – отшутился Грин.

– Давай стекло разобьем, – штурман подлетел к аппарату и уже было замахнулся молотком, вынутым из ложемента с инструментами на машине.

– Ты с ума сошел? – вскрикнул Анте. – Стой!

– А, что? Да я пить не собираюсь, просто как сувенир…

– То есть тот факт, что жителей этого городка поубивал какой-то новый, неизвестный вирус и к этому месту запрещено было приближаться еще десятки лет, тебя не пугает? Зараженная банка газировки ерунда, другое дело железная статуя с живыми глазами… Да?

Бишар замер. Желание обзавестись подобным сувениром быстро таяло под натиском весьма вероятной угрозы. Он убрал молоток и понуро произнес:

– Скучный ты… Поехали дальше.

Они миновали вереницы металлических переборок, опустелых развилок, ведущих в жилые и развлекательные зоны. Ничего примечательного им на глаза не попадалось.

– А вот оно! – воодушевленно воскликнул Грин, направив фонарь на указатель, обозначавший направление к лабораториям. – Нам сюда.

Они свернули в широкий проход с полукруглыми, вогнутыми стенами. Ширины коридора было достаточно для того, чтобы двигать рядом, бок о бок. Столп света прожекторов растворялся далеко впереди, казалось, в нескончаемом безжизненном мраке, разбавленном лишь мерцанием льдинок и пыли, коих здесь становилось все больше.

– Изнутри это строение еще больше впечатляет своим размахом, – заворожено протянул Вейн.

Капитан промычал что-то невнятное в ответ.

– Я вот, что думаю, – продолжил тревожить тишину штурман, – А, что, если вирус этот еще активен? Вдруг и металл тут весь заражен?

– Нет. Я читал об этом в архивах. Вирус тот поражал только органику. А мы с тобой в защитных костюмах, да и в таких условиях не выжить ни одной бактерии.

– Я читал где-то, что есть формы жизни, которые могут преспокойно себе поживать в открытом космосе… А, тут еще и хрен знает, что изобрели эти горе ученые.

– По прибытии пройдем дезинфекцию. Если бы вирус еще был активен, поверь, правительство бы позаботилось о том, чтобы никого сюда не подпускать.

– С чего бы это? Да им уже давно плевать на такие дела… Империя по швам трещит от бесконечных внутренних разборок.

Капитан промолчал. Он был согласен с Вейном. Конечно, он понятия не имел, что тут произошло, и вероятность присутствия вредоносных бактерий определенно имелась. Это была всего лишь безуспешная попытка утихомирить волнение коллеги в незатейливом исполнении. Что же, с фактами не поспоришь. Изначально было очевидно, что мероприятие данное не обойдется без риска, так что теперь, когда точка не возврата уже пройдена, ему, как капитану, непременно нужно было сохранять хладнокровие и делать вид, что все под контролем.

– Тут только тени и пыль… – тихо произнес он.

– Действительно, – задумался Бишар, – А где все тела? Тут же погибли тысячи.

– Не знаю. Может военные прибрались после аварии…

– Было бы хорошо, если так.

На пути, из туманного, мутного пятна, вырос большой сферический белый объект, с торчащими, будто шипы, тонкими трубками, стекольные линзы в которых, отражая лучи прожекторов, горели бордовыми бликами. Шар на четверть утопал в растрескавшемся проломе в полу. На сером полотке, позади сферы, протянулась извилистая жирная борозда в раздробленной в лохмотья обшивке.

– Это еще что за хреновина? – удивленно спросил Вейн. – Собственность АО “Заслон”, – прочитал он надпись на исцарапанном корпусе.

– “Заслон”, – повторил капитан. – Эта компания имела множество научно-исследовательских центров по всей галактике, пока их с головой не затянули в военную промышленность… Основная сфера их разработок – сканирование дальних рубежей космоса. Тех, куда люди на тот момент еще не могли добраться. Они первыми уловили последовательность в неестественном поглощении и искажении электромагнитного импульса и квантовых пучков, посылаемых в безжизненные войды. И смогли проникнуть внутрь…

– А-а, ты про защитные “пузыри”, созданные сверх-цивилизациями?

– Именно. Еще лет двести назад о существовании этих миров человечество ничего не знало.

– Ну и сейчас туда никто не суется…

– Да. Людям ясно дали понять, что это частная вечеринка.

– Высокомерные хари! Ну, или что там у них…

Анте Грин выдохнул смехом.

– Их истинный облик никому лицезреть так и не довелось… Может, у них и вовсе нету физического обличия в нашем понимании.

Вейн наблюдал отражение овала своего шлема в черном, глянцевом визоре капитана.

– Я, думаю, военные точно их видели. Они всегда все от нас скрывают… – он резко замолк. – Что это? – бас штурмана сменился на зыбкий, обеспокоенный баритон. Он вытянулся вперед, напряженно всматриваясь в блики на шлеме Анте, после, направив фонарь за сферический объект, сосредоточенно, с зоркостью филина вперился в темноту.

Капитан, в миг заразившись необъяснимой тревогой, повторил действия штурмана и, приподняв “каракатицу” над шаром, залил коридор светом прожектора, выкрученного на полную мощность. Но, кроме переливавшегося, витавшего повсюду мелкого мусора, льдинок и пыли, ничего не обнаружил. Все тот же пустынный коридор и длинная, взлохмаченная колея в обшивке потолка, по всей видимости, оставленная покоившимся рядом круглым объектом.

– Бишар! – злобно рыкнул Анте. – Ты так и меня дерганным сделаешь!

– Я что-то видел… В отражении шлема… Какое-то движение.

– Что?

– Да я не знаю… Пятно какое-то промелькнуло.

– В глазах у тебя пятно! Я чуть в штаны не наложил!

Вейн нервно хохотнул.

– Вот так дела! Наш каменный капитан дал трещину…

– Мне здесь не по себе, так же как всем остальным, – ворчливо произнес Грин, с досадой сознавая проявление собственной слабости. – Давай держать себя в руках. Если я начну вздрагивать от каждой увиденной пылинки, тебя вовсе сердечный удар хватит.

– Ладно, – довольно протянул Вейн.

Штурману стало спокойнее на душе от понимания, что рядом все же не железный дровосек, а человек способный проявлять обычные эмоции. Те, кто давно был знаком с капитаном, знали, что он вовсе не бесстрастный, каким привык казаться для всех остальных. Видимо, это рудиментарная привычка, привитая за годы службы в полиции. Бишара он принял на работу около полугода назад, и, кроме остаточной, безэмоциональной, офицерской манеры общения, прикладывалась еще и субординация на корабле. Единственный раз, когда Вейн видел его подлинную личность, был тот случай с распитием подарочной, юбилейной бутылки виски в свой день рождения. Но события того вечера остались в потемках памяти неясным, слабо тлеющим угольком.

– Двигаем дальше, – сердито скомандовал Грин.

Он попытался протиснуться в узкий проход между шаром и стенкой, но объект неудачно стоял практически по центру, не давая пройти ни по одной из сторон. Тогда Анте, при помощи интегрированного в голову модуля-микрочипа “лик”, подключился к управлению “каракатицей” и механизм ожил, засветившись зелеными индикаторами по периметру и растопырив свои щупальца-манипуляторы, лапы которых превратились в крюки, впившиеся в пластиковый корпус сферического устройства неизвестного предназначения. Брызгами разлетелась напольная плиточная крошка, мощные конечности робота вырвали шар из углубления, все вокруг затянуло пыльным пологом.

– Давай, проползай уже, – бросил Грин штурману.

Вейн покорно скользнул в образовавшееся свободное пространство, скрывшись за завесой измельченной трухи из бетона и пластика. Капитан разжал манипуляторы, оставив странный, многотонный объект кружиться в невесомости, и проследовал за штурманом.

Метров через сто они уткнулись в т-образный перекресток. Каждая из развилок, если верить указателям, вела к лабораторным корпусам.

– Чую, нам сюда. – Анте интуитивно свернул направо.

“Каракатица” отшвырнула в сторону лист обшивки, болтавшийся прямо по курсу. Мусора попадалось все больше. Куски проводов, ткани, пластика и обломки металлических деталей затрудняли обзор. С потолка, будто огромный червяк, свисал толстенный кабель.

– О-о, боже, – лихорадочно прохрипел Вейн.

Свет фонарей очертил зависшую над полом фигуру человека в скафандре. Под прозрачным визором виднелось застывшее, посиневшее лицо с открытым зевом рта и выпученными, остеклевшими глазами.

– Я так надеялся, что обойдется без этого, – застонал штурман.

– Соберись. Старайся не смотреть, – Грин прижал тело манипулятором к стенке.

– Уже поздно. Я посмотрел… В его лице был отпечатан ужас…

– В его лице отпечатана смерть от удушья, не более того, – невозмутимо констатировал Анте. – А вот и вход.

Капитан смотрел на закрытые, громоздкие, раздвижные гермостворки с размашистой надписью “Заслон”. Щупальца-манипуляторы робота примагнитились к створкам и потянули в разные стороны. Без особых усилий двери открылись, представив взору страшную картину. Все пространство лаборатории утопало в плавающих осколках стекла, снежинок из воды и крови, пластика и бесконечного мусора. И в этом мутном облаке реяли вселяющей ужас взвесью одеревенелые тела работников в белых костюмах, перепачканных бордовыми кляксами. Их посиневшие, почерневшие, искривленные болью и ужасом лица пронзили паническим трепетом даже закаленного, видавшего виды за годы службы Грина. У некоторых были проломлены, расколоты головы, отсутствовали конечности и распороты животы, откуда зияли застывшие внутренние органы.

– Нет, нет, нет… Я туда не пойду, – дрожащим, потрясенным голосом пробормотал Вейн.

– Повысь выброс серотонина и окситоцина в “лике” на максимум, – ошалело проговорил Анте, уже исполнив озвученные манипуляции в своих настройках. Его расширенные зрачки бешено блуждали по лаборатории.

Штурман собрался с мыслями, подключился к своей системе управления “лик” и выполнил указания капитана. Тело наполнила энергия, страх притупился. Он протяжно выдохнул, подлетел к воротам и заглянул в лабораторию.

– Нет. Все равно не могу…

Бишар никогда еще не наблюдал мертвого человека своими глазами, а тут их сразу были десятки, да еще и в таком обезображенном виде, что разум его, не смотря на внесенные изменения, упорно пытался огородиться от подобного зрелища.

– Ладно. Жди меня здесь.

Дюза на “каракатице” вспыхнула голубым огоньком и фигура капитана, рассекая осколки и кровавые горошины, быстро слилась с парящим внутри ужасом, лишь луч прожектора отмечал его путь.

Вейн заметался в выборе, остаться здесь одному, в сомнительном спокойствии или следовать за Грином в это страшащее облако. Он осветил фонарем коридор, оставленный позади. Гнетущая тишина. Свисающий черный кабель с потолка, казавшийся огромным змеем и медленно плывущее вглубь коридора тело в скафандре. Его пробрал озноб, мурашки забегали по коже. “Нет уж”, – подумал он. Лучше в зловещий омут, но вместе.

– Анте! Подожди! Я иду! – воскликнул он в страхе и зажал ручку газа на роботе.

***

Стиффан и Евген разделились, чтобы ускорить сбор данных и отметить все несущие балки в конструкции основных корпусов станции. Гилев, в своем нелепом, раздутом скафандре, словно большой комок белой ваты, висел в погруженном во мрак длинном зале, связывающим жилые и образовательные учреждения. Черный силуэт “каракатицы” висел неподалеку. Стиффан бросил робота и перемещался при помощи маневрового джетпака на спине. Он повернул наручный коммуникатор, прицелился в лонжероны на высоченном потолке и сделал несколько выстрелов лазером. Развернул голографическое полотно экрана в пустом пространстве перед собой. На нем зеленоватым контуром отображалась план-схема, еще только частично отрисованная крохотными роботами-сканерами, сновавшими как угорелые по всем уголкам станции. Стиффан увеличил ту область, где находился сам, изучая расставленные метки. Оставшись довольным проделанной работой, свернул карту.

– Я закончил с восточным крылом, – обратился он к Таласу, взявшему на себя противоположную сторону станции. – Такими темпами мы часов за десять управимся. Как твои дела?

В ответ затянувшееся молчание.

– Прием! Слышишь меня? – вновь попытался он связаться с коллегой.

Тишина.

– Вот же оборванец, – процедил Стиффан сквозь зубы. – Где его черти носят!

Снова развернул карту, попытался найти маячок с отображением передвижения Евгена, но нигде его не обнаружил.

Вдруг приглушенным эхо, будто из колодца, в голове пронесся затухающий голос:

– Я здесь… здесь… здесь…

Он почувствовал чье-то присутствие, будто его пронизывал насквозь чей-то зловещий взгляд. Встрепенулся, закрутился на месте, водя лучом фонаря во все стороны. Кажется, что-то промелькнуло. Вернул круг света назад. С облегчением выдохнул. То был кусок белой ткани, зависший в воздухе.

– Евген! Ты меня слышишь? – вторил он уже напряженно, озабоченно вглядываясь в темноту.

Вновь направил столп света на белую ткань. Нервозно улыбнулся, стыдясь собственной трусости.

– Видимо, пить нужно все-таки меньше… – проговорил он слух. От звука собственного голоса ему стало немного спокойнее. Он подключился к “лику”, хотел повысить выработку серотонина, но лимит был превышен, в доступе отказано, так как он и без того злоупотреблял данной функцией. – Вот же все неладно! – злобно буркнул Стиффан.

И снова разлилось в голове жуткое:

– Я здесь… здесь… здесь…

В одном из арочных переходов к аудиториям, в которых некогда обучались дети работников научного городка, скользнула и быстро скрылась чья-то фигура. Фонарь, снятый с плеча, задрожал в руке. Пот заструился по сальному лбу.

– Талас, чертова ты собака! Ты слышишь меня?! – остервенело прокричал он, будто той злостью пытаясь спугнуть нежданное нечто.

Послышались помехи в эфире: скрип, шипение, неразборчивые обрывки речи.

Белое пятно проявилось в соседней арке, теперь уже настойчиво, не сбегая от луча фонаря. Стиффан не верил своим глазам. То была фигура ребенка. На бледном контуре лица с неясными чертами, отчетливо поблескивали два больших черных глаза.

– Этого не может быть… – запричитал Стиффан.

Он закрыл глаза на миг. Открыл. Фигура исчезла. Гилев глубоко задышал, пытаясь прийти в чувства. Сердце разрывалось так, что казалось, оно карабкалось то вверх, то вниз по позвоночнику в надежде выбраться и найти укрытие понадежнее хрупкого человеческого тела.

Маневровые скафандра включились сами по себе, Гилева потянуло к темной арке.

– Да что же это происходит такое… – беспомощно всхлипывая, приговаривал он.

Стиффан попытался отключить двигатель через “лик”, но интерфейс управления выдавал ошибку. Тогда, не смотря на свои объемные габариты, он извернулся с ловкостью кошки, вручную разомкнул крепления и сбросил джетпак со спины.

– Это всего лишь сон… всего лишь сон… – сквозь вдруг накатившие слезы успокаивал он себя.

– Стиффан! Ты что плачешь? – послышался спасительный, такой родной, приятно дерзкий, насмешливый голос Таласа.

– Евген?! Это ты? – взмолился Гилев. – Помоги мне, брат!

Талас, будучи давним другом Стиффану, по голосу сразу определил, что тот не шутит. Он сменил тон на серьезный.

– Ты где? Я тебя не вижу на сканерах. Что случилось?

– Я в восточном крыле, – с истерическим надрывом говорил Стиффан. – Тут что-то странное… У меня джетпак сломался… Тут кто-то есть… Живой!

– В смысле кто-то кроме нас? Ты там опять лакался или что? Стой на месте! Я иду за тобой! Слышишь?

– Пожалуйста, побыстрее… – запинался Стиффан. – Только не отключайся. Говори со мной… Евген? Ты здесь?

– Здесь. Ты пугаешь меня. Ты цел?

Гилев пошевелил ступнями ног, сжал кисти рук.

– Вроде да.

– На тебя напали?

– Пока еще не понял, но что-то тут есть…

Пару минут молчания, в течение которых Гилев лихорадочно перемещал диск света фонаря по всем угольно-черным углам зала. Но всюду лишь безжизненные очертания интерьера.

– У меня тоже какая-то чертовщина… – растерянно произнес Талас. – Помнишь, ту статую девушки в центральном зале?

– Ну?

– Она исчезла! – с диким, безумным смешком сообщил Талас. – Когда вы все пропали с радаров и не выходили в эфир, я решил вернуться к точке сбора… И, чтобы ты думал? Метка на месте, а чертовой статуи нет!

– Как нет? – слезы опять подкатили к поникшему Стиффану. Он так желал, чтобы все происходящее было видением, игрой разума, являлось побочным эффектом веселого, но губительного образа жизни. Уже мысленно дал себе нерушимую клятву, – встать на путь праведный… История друга рушила его надежды.

Все звуки резко оборвались. Вернулась мрачная, непроницаемая, страшащая тишина. Она заполняла все трещинки, проползала хладной змеей в ушные раковины, обвивала и пожирала ненасытной, безжалостной пастью сам разум.

– Евген? – шепотом несколько раз вторил Стиффан в тщетной надежде услышать обратную связь.

Он отдышался. Нужно прийти в себя. “Я выберусь” – услышал свой оживший, решительный голос Гилев внутри черепной коробки. “Каракатица”! Он очертил фонарем область света в поисках робота. Его нигде не было видно. Он предпринял попытку подключиться к роботу через “лик”, но тот не отвечал на сигнал. “Такого не может быть. Это какая-то шутка.” – судорожно двигались мысли в голове Гилева. Свет его фонаря метнулся к аркам. Там никого, лишь черный полог. Он выгнул руку за спину, чуть приоткрыл клапан воздуха на скафандре и, управляя движением регулировкой клапанов, устремился реактивной тягой к выходу с зала. Дифирамбы самому себе, хвалы за гибкий и изобретательный ум, прервал все тот же, внушающий ужас голос:

– Я здесь… здесь… здесь…

Стиффан замедлился, остановился на мгновение, сбросив силу тяги, и сам развернулся к арке, снова открыв клапана. Гилев словно перестал управлять телом. Он не мог кричать, не мог шептать, силы покинули тело. Трепыхаясь беспомощным мешком внутри разума, он приближался к силуэту мальчика с мертвецки бледным лицом и неестественно большими черными глазами. Он закрыл глаза и отключился, потеряв сознание от пронзившего, парализовавшего ум, нестерпимого страха.

***

Перевернутая вниз, стекольная, ребристая пирамида упиралась в прямоугольный, переливавшийся изумрудом выступ в центре лаборатории. В свете фонарей и прожекторов искрящей лозой расползлись золотистые микросхемы по застывшим голографическим экранам. Вокруг странной конструкции, напротив каждого экрана, располагались кресла работников, ныне парящих жуткими бюстами посреди сумрака и кровяных гирлянд. Капитан Анте Грин и штурман Бишар Вейн повисли в этой омерзительной пелене, в своих синих тонких скафандрах, изучая оборудование и прицениваясь. Переполнявшие разум и тело, прибывшие через устройство “лик” в подкрепление растерявшему твердость рассудку, – гармоны “счастья”, поддерживали бодрый, но хрупкий настрой. Страх притупился, мысли отвлеклись на примерные подсчеты денег с продажи всего ценного, что они могли отсюда унести. Они дали распоряжение “каракатицам” немного прибраться здесь. Манипуляторы извивались длинными хлыстами, хватали тела, или то, что от них осталось, и перетаскивали их в небольшой, прилегавший к основному помещению отсек.

– Да это же просто сокровищница! – восторженно заявил капитан. – Одни эти автономные генераторы, – он указал на ряды тонких металлических пластин, источавших эфемерное радужное свечение, похожее на переливы полярного сияния, – Потянут на несколько миллионов.

– И на корабль можно поставить парочку. Нам их энергии до конца жизни хватит!

– Корабль новый купим! Огромедный! Скоростной! – капитан вовсе позабыл о мертвецах вокруг. В одурманенном уме он уже перебирал известные марки быстроходных, межгалактических судов.

– Знаешь, что странно? – отстраненно озвучил мысли Вейн, – Если эти генераторы светятся, значит, они активны и питают что-то энергией?

Взбудораженный Анте Грин вырвался из плена иллюзий, в которых уже горделиво взирал в бескрайний космос с высоты капитанского мостика невероятно большого линкора…

– Что? – он туповато воззрился в генераторы, потянулся почесать за ухом, позабыв, что в шлеме. – Наверное, коррекционные двигатели еще работают, – сделал он весьма логическое умозаключение, не вяжущееся с его взвинченным, казалось бы, расконцентрированным состоянием. – Иначе как эта станция до сих пор держится на орбите?

– Действительно, – просипел Вейн, – Я и не подумал об этом.

Внезапно эфир взорвался диким, свербящим визгом, будто некая барышня завидела под ногами крупную мышь. Причиной, столь весомо повлиявшей на тональность звучания голосовых связок Бишара, была почерневшая, очерствелая рука с фиолетовыми, вздувшимися и растрескавшимися ногтями, оторванная по предплечье. Она медленно выплыла из темноты, и когда Вейн обернулся, оказалась прямо перед его глазами.

Капитан моментально очнулся от блаженного забвения. Он, ошалело закрутив фонарем, захватил в диск света странствующую по лаборатории руку, послал сигнал через “лик” на “каракатицу”; взвился щупальце-манипулятор, обхватил объект, вызвавший жуткий страх и немощную, кататоническую оторопь, и утащил с глаз долой.

Штурман шумно выдохнул, прислушиваясь к затухавшему биению сердца, секундами назад готового взорваться в груди. Капитану тоже было не по себе.

– Ну ты и крикун, – Анте решил разбавить гнетущую обстановку легкой усмешкой. – Я даже не знаю, чего больше испугался, руки или твоего визга…

– Да я чуть сознание не потерял, – оправдывался Бишар, плохо изображая спокойствие. – Показалось, будто кто-то из темноты схватить меня попытался…

Проговорив это, штурману опять стало жутко страшно. Он огляделся по сторонам, задумался и произнес:

– Как считаешь, что здесь произошло?

Анте Грин ответил не сразу. Он завис, рассматривая лабораторию.

– Определенно, что-то нехорошее…

– У работников следы насильственной смерти, – проложил искать ответы Бишар Вейн, – Отметин от выстрелов не наблюдается… Будто их клинком изрубили.

Капитан, удивившийся наблюдательности штурмана, скупо добавил к сказанному:

– Скорее будто зверь покусал.

Мысль о вероятном существовании некого кровожадного зверя на заброшенной станции заставила зрачки Бишара достигнуть максимальных размеров. Он тихо, тревожно спросил, озираясь:

– Зверь?

– Предлагаю причины их смертей обсудить за чашечкой кофе на борту нашего любимого штурмовика. – Капитан, почувствовав, как страх леденящим, бессознательным холодком искал подступы к его разуму, пока еще извиваясь где-то у ног, решил переключить тему разговора. – А пока займемся делом…

Не успел он договорить, как в эфире просквозили помехи. Послышались невнятные обрывки то ли человеческой речи, то ли звуков каких-то животных. Явственно прозвучал басистый, дикий, рокочущий рев, и резко оборвался. При всем мрачном окружении, страх, воспользовавшись моментом, теперь уже засел липучим, хладным слизняком где-то подле сердца, и больше не ослаблял хватку ни на секунду.

– Евген? Стиффан? – как дрожащая струна просыпался голос капитана в эфире.

Невнятная речь по ту сторону, пробивавшаяся сквозь скрежет и шум, шла с частоты общего канала. Среди неразборчивого фонового хрипа проявился взбудораженный голос Евгена Таласа.

– Анте? Прием!

– Я тебя слышу, – отозвался капитан, из последних сил стараясь сохранять хладнокровие. Он спросил с надеждой, что его предчувствие дурного не более чем засевший в дебрях подсознания, животный страх далеких предков перед непроглядным мраком и неизвестностью: – У вас там все по плану?

– Анте! – обрадовался Талас. – Я уже думал я один остался…

– В смысле один? А куда Стиффана потерял?

– Он пропал с радаров, как и вы все. – Талас говорил на удивление оптимистически бодро. – Иду за ним. На связь не выходит.

Капитан взглянул в черный овал шлема Бишара, судорожно вращавшего фонарем во все стороны, пробормотал отрешенно:

– Как пропал?

– Мы поделили территорию, он ушел в восточное крыло, – сообщил Евген. – Сказал, что кто-то тут есть помимо нас… Живой! И после не выходит на связь.

– Я хочу свалить отсюда как можно скорее, – истерично пролепетал Бишар Вейн.

Возникла короткая пауза. Капитан надрывно перебирал в голове варианты, способные объяснить происходящее. На его штурмовике стоял полицейский, дальнобойный сканер. Если бы сюда кто-нибудь прибыл, его судно непременно было бы обнаружено. Или тут кто живет? Может, скрывается от правосудия? Но это глупо, есть множество пиратских, независимых колоний на периферии, где можно укрываться в куда более пригодных условиях для жизни.

Талас прервал его рассуждения, сменив звонкую бодрость в голосе на задумчивую, тревожную хрипотцу.

– Анте, здесь что-то странное происходит… Еще и статуя пропала…

– Что ты несешь? – встрепенулся капитан. – Какая статуя?

– Ну, та девушка железная, где ты метку поставил первую… Там пусто, будто ее никогда и было.

– Евген, сейчас вообще не до смеха! – капитан вскрикнул злобно, в мгновение почувствовав себя идиотом. Как он мог, столько лет зная любителей повеселиться – Евгена и Стиффана, повестись на такой очевидный розыгрыш? – У нас тут куча изуродованных трупов плавает! Все! Идите к черту! До связи…

– Да погоди ты! – Евген раздраженно повысил голос в ответ. – Мне самому сейчас не до шуток… Как такое возможно, я не знаю. Но статуи нет! Как и моих крошек-роботов! Они рисовали карту, и все куда-то разом пропали!

– Надо валить отсюда… – отстраненно причитал Бишар. Его фонарь безостановочно, как съехавший с катушек маяк, рассекал столпом света потемки, после всего услышанного, казавшиеся живой, перешептывающейся, зловещей мглой.

– Отставить панику! – рассержено выпалил Грин. – Евген! Если выяснится, что это все же шутка, я каждому из вас прострелю ногу… Обещаю! Так, что, лучше сейчас сознайся!

– Анте, брат. – заговорил Талас сердечно, – Такие шутки даже для меня перебор… Я сейчас серьезен как никогда. Мне самому дико страшно. Я тут один по коридорам петляю…

Капитан протяжно выдохнул. Несмотря на всплеск злобы к давнему другу, он был бы безумно рад, если бы все это оказалось дурной забавой…

– Хорошо. – продолжил Анте Грин с натяжным спокойствием. – Я тебе верю. Давайте стараться без паники. Всему должно быть объяснение. Может Дария своим “каракатицам” дала распоряжение статую забрать?

– Я первым делом про это подумал, но она также не выходит на связь. Да и с чего бы ей это делать без согласования с нами?

– Согласен, – сухо протянул капитан. – Звучит бредово.

Анте Грин проверил состав общего канала связи. Индикатор, отображавший Дарию, информировал о том, что она не в сети. Разум его, отбросив глупые страхи от навязчивой мысли о возможной мистической составляющей всего происходящего, упорно пытался найти решение. Очевидно, что-то сбивает сигнал и работу оборудования. Нужно найти источник аномалии.

– Ты где находишься? – спросил капитан. – Кинь метку, мы идем за тобой.

– Подхожу к месту последнего выхода Стиффана на связь. Метку поставил. Буду ждать в восточ-кн-ном кры-к-ф…

Последние слова поглотили помехи. Хруст, дребезжание и звяканье вновь заполнили эфир.

– Евген?

Анте Грин несколько раз повторил имя друга, но ответом был все тот же угрожающий треск и скрип. Он переключился на отдельный канал связи со штурманом.

– Пошли за ними в восточное крыло, – произнес капитан решительно.

– Может, сначала вернемся на корабль за оружием? – боязливо проговорил Бишар Вейн. – С винтовкой мне было бы куда спокойнее…

– Биш, здесь никого не может быть, – капитан говорил с напускной уверенностью, пытаясь заодно убедить в сказанном и собственный разум, которому все сложнее было сохранять дисциплину в мыслях. – Просто что-то сбивает наши сигналы. Запросто может быть силовое поле какого-нибудь сложного оборудования… Тут его на каждом шагу валяется…

– Смотри! Что это?! – испуганно взревел штурман.

Капитан метнул взгляд по направлению дрожащего фонаря Бишара и вздрогнул от неожиданности, заметив движение. Казалось, каждый позвонок заворочался ледяной кляксой по телу. Из темного угла к ним двигалось нечто. Порыв панического страха, скосивший разум в первые секунды, быстро улетучился. То был небольшой робот из белого пластика со множеством крохотных лапок-манипуляторов по кругу. Он был похож на паука размером в полметра и двигался по полу, используя гравитационные магниты. “Паук” замер; синие точки по углам продолговатого тела (камер кругового обзора), будто таращились на возбужденных Анте и Вейна.

– Спокойствие, – выдохнул капитан. – Это всего лишь робот-наладчик.

– Это же комнатные роботы, как его батарея не сдохла за столько лет в экстремальных условиях? – Бишар говорил прерывисто. – Он мне не нравится…

Штурман и капитан парили в невесомости, насторожено наблюдая за “пауком”, явившимся из темноты. Его новенький панцирь и признаки жизни никак не вязались с запыленной, омертвелой разрухой вокруг. Так прошла минута, другая. Вдруг робот поднялся на задние лапы, а остальные устремил влево, в одно направление, словно указывая на что-то.

– Это еще что за хрень… – прошептал Бишар.

Их фонари осветили проход из лаборатории, ведущий куда-то вглубь, на который указывал загадочный “паук”.

– Он нас что, призывает к чему-то? – недоуменно произнес Анте Грин.

Робот затрясся, будто пританцовывая. В эфире вновь прокатились бесформенные шумы.

– Меня он пугает до чертиков, – пролепетал Бишар. – Ты как хочешь, но я иду за оружием на корабль…

– Да уймись ты уже со своим нытьем! – раздраженно воскликнул капитан. – Он не может причинить нам вреда. Он видимо сломан. Идем за Евгеном и Стиффаном, роботом займемся позже.

Анте, задействовав маневровые, двинулся было к раздвижным воротам, через которые они сюда прибыли, но “паук”, резко сменив положение, встал перед ним, раскинув манипуляторы во все стороны, будто угрожая и преграждая путь.

– Интересно… – пробормотал капитан, – Ладно, пожалуй, заберем его с собой, раз так просится…

Анте подал команду на “каракатицу” и та ринулась к назойливому устройству, шустро обхватила корпус и замерла в миг, словно парализованная. Индикаторы по периметру заморгали разными цветами, обозначая перезагрузку.

– Что за… – выругался капитан.

Загадочный “паук” тоже стал неподвижен. Он застыл, разведя манипуляторы в стороны. Цвет индикаторов на корпусе “каракатицы” оповестил о свершившейся перезагрузке. Робот подернулся, резко метнулся к воротам и стал закрывать их.

– Что происходит… – недоуменно прошептал Анте.

– Это ты делаешь?! – Бишар сжался в скафандре, так, что тот стал казаться большим.

Анте Грин безуспешно попытался подключиться к обезумевшему роботу, но тот был заблокирован.

– Биш, я не могу к нему подключиться, попробуй ты, – мрачно и озабоченно проговорил капитан.

Штурман с трудом сфокусировал мысли, вошел в интерфейс системы “лик”, – в доступе отказано.

– Я тоже не могу подключиться…

Штурмана знобило от страха. Он ясно осознал, что вышедший из-под контроля робот, способный без малейшего труда уничтожить их обоих, сейчас устранял пути к отступлению. Вейн мысленно корил себя за то, что не взял с собой пистолет… Э-эх, ведь хотел же!

Анте Грин, быстро поборов оцепенение, установил контакт и перевел в ручное управление вторую “каракатицу”, приказав той расправится с непослушным, металлопластиковым сородичем. Робот метнулся к собрату, уже задвинувшего ворота, и, лишь только прикоснулся одним манипулятором, как замер, уйдя в перезагрузку. Первая же “каракатица” замертво повисла в невесомости, погасив огни индикаторов.

Капитан потерял доступ к обеим машинам. Не успела в голове его сформироваться во что-нибудь внятное мысль, как закрытые ворота содрогнулись, и на стальном листе сантиметровой толщины вырос бугор, а следом еще и еще, будто что-то очень мощное и большое колотило его снаружи.

Удары прекратились, теперь нечто явно пыталось продавить ворота, напирая всем весом, выгибая их в парус.

Оглавление

Глава 1. Призрак и тьма.