2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
волшебника?
— Вынес на улицу и положил в дровяном сарае. Я правильно поступил?
— Пока этого достаточно, — бодро ответила она. — Теперь ты должен сжечь посох.
Они оба обернулись и посмотрели на тяжелый жезл, который кузнец поставил в самый темный угол кузницы. Еще немного — и у них создалось бы впечатление, что посох смотрит на них в ответ.
— Но он же магический, — прошептал кузнец.
— И что с того?
— А он сгорит?
— Никогда не видела дерева, которое бы не горело.
— Мне это кажется неправильным!
Матушка Ветровоск хлопнула створками ведущих в кузницу дверей и сердито повернулась к нему:
— Послушай-ка меня, кузнец Гордо! Женщина-волшебник — это тоже неправильно! Для женщины такая магия не годится, магия волшебников — сплошные книги, звезды и гимметрия. Ей этого ни за что не осилить. Ты вообще слышал о женщинах-волшебниках?
— Но ведьмы-то существуют, — неуверенно отозвался кузнец. — И чародейки тоже.
— Ведьмы — это совсем другое дело, — отрезала матушка Ветровоск. — Это магия, исходящая из земли, а не с неба, и мужчинам ей никогда не овладеть. А о чародейках вообще лучше не говорить. Послушай моего совета, сожги посох, похорони тело и сделай вид, что знать ничего не знаешь.
Кузнец неохотно кивнул, подошел к наковальне и принялся работать мехами. Когда из горна полетели яркие искры, он вернулся за посохом.
Кузнецу не удалось сдвинуть его с места.
— Он вроде как прилип!
Кузнец дергал упрямую палку, пока у него на лбу не выступил пот. Палка упорно отказывалась поддаваться его усилиям.
— Дай-ка я попробую, — предложила матушка и потянулась к посоху.
Что-то щелкнуло, и в воздухе запахло каленой жестью.
Кузнец, слегка поскуливая, торопливо бросился к матушке, приземлившейся вверх ногами у противоположной стены.
— Ты не ушиблась?
Она открыла глаза, похожие на гневно сверкающие бриллианты.
— Понятненько. Значит вот ты как, да?
— Как? — переспросил совершенно обалдевший кузнец.
— Помоги мне подняться, болван. И принеси топор.
Ее тон ясно давал понять, что кузнец поступит очень благоразумно, если немедленно послушается. Он разворошил кучу старого хлама в глубине кузницы и извлек старый обоюдоострый топор.
— Отлично. А теперь сними передник.
— Зачем? Что ты задумала? — удивился кузнец, явно утративший контроль над ситуацией.
Матушка раздраженно вздохнула:
— Это кожа, идиот. Я оберну ее вокруг ручки. На одну и ту же уловку я дважды не поймаюсь!
Кузнец кое-как стянул тяжелый кожаный передник и осторожно подал его ведьме. Она обернула топор и сделала пару пробных взмахов. Изрядно смахивающая на паука в свете раскалившейся почти добела наковальни, матушка Ветровоск пересекла кузницу и, торжествующе крякнув, с размаху опустила тяжелое лезвие на середину посоха.
Что-то щелкнуло. Что-то вжикнуло, как куропатка. Что-то гулко стукнуло.
Наступила тишина.
Кузнец, замерев на месте, медленно поднял руку и коснулся острой стали. Топорище отсутствовало, а сам топор впился в дверь рядом с головой кузнеца, отхватив ему крошечный кусочек уха.
Матушка, которая выглядела слегка размыто из-за того, что удар ее пришелся по абсолютно неподвижному предмету, уставилась на кусок дерева, оставшийся у нее в руках.
— Н-н-н-н-у и л-лад-н-но, — заикаясь выговорила она. — В-в-в т-т-так-к-ком с-сл-лучае…
— Нет, — твердо сказал кузнец, потирая ухо. — Что бы ты ни собиралась предложить — нет. Оставь посох в покое. Я завалю его чем-нибудь. Никто и не заметит. Не трогай его больше. Это обыкновенная палка.
— ПАЛКА?
— Ты можешь придумать что-нибудь получше? Так, чтобы я вообще без головы не остался?
Матушка Ветровоск свирепо смерила глазами посох, который, похоже, полностью игнорировал ее, и призналась;
— Прямо сейчас не могу. Но если ты дашь мне немного времени…
— Хорошо, хорошо. А пока извини, у меня дел невпроворот, всякие незахороненные волшебники, ну и так далее…
Кузнец взял лопату, которая стояла у задней двери, но вдруг, засомневавшись, остановился.
— Матушка…
— Что?
— Ты, случаем, не знаешь, как волшебники предпочитают, чтобы их хоронили?
— Знаю!
— Ну и как?
Матушка Ветровоск задержалась у подножия лестницы. — С неохотой.
Последний медлительный луч оставил долину, и на деревню мягко опустилась ночь, а в усеянном звездами ночном небе засияла бледная, умытая дождем луна. В темном саду за кузницей периодически раздавались стук лопаты о камень и приглушенные проклятия.
В колыбельке на втором этаже первая женщина-волшебник Плоского мира спала и не видела во сне ничего особенного.
Белая кошка дремала на личной полочке рядом с горном. Единственным звуком, раздающимся в теплой кузнице, было потрескивание углей, остывающих под пеплом.
Посох стоял в углу, где ему и хотелось стоять, окутанный тенями, которые были чуть более черными, чем обычно.
Время шло, в чем, собственно, и состояла его основная
Последние комментарии
9 часов 43 минут назад
10 часов 1 минута назад
10 часов 10 минут назад
10 часов 11 минут назад
10 часов 14 минут назад
10 часов 32 минут назад