Княжья воля [Константин Кудряшов Константин] (fb2) читать постранично, страница - 157

Взбешенный Эйнар заявился на подворье Миная со всем своим едва протрезвевшим хирдом, там среди окровавленных тел их и застал старый Тарш, решивший навестить приятеля. Просто чудо, что мы с ними разминулись…

Так же по большому секрету я узнал, что Голец отправился с Рагдаем в Киев вовсе не по воле сердца или от великой тоски по моей обаятельной персоне, а вполне с определенной целью — следить за самим Рагдаем. И если коротко, то по Рогволду выходило, что Рагдай слишком уж дружен со Святославом, чтобы быть независимым. Они друзья с детства, почти братья. Ежели Святослав не надорвется, Киев совсем скоро распространит свое влияние очень и очень широко, племена, народы и целые страны будут склоняться пред киевским престолом и только немногие, гордые и упрямые останутся в пределах своих владений. Рогволдов род очень старый и не менее достойный, чем Рюриково семя. Никто из его предков не платил дани. Им платили, с ними считались. Чтобы так продолжалось и далее, независимому княжеству нужен самостоятельный правитель. Рагдай отличный боец, умелый воевода, но если станет понятно, что он утратил свой голос, Рогволд будет готовить в князья Ингоря или Ольдара.

Я хмыкнул и спросил Гольца, что будет, если Рагдаю, раз уж он таких благородных кровей, откроется возможность занять место Святослава и завладеть всем киевским великокняжением?

— Надо будет его подтолкнуть, — важно ответствовал Голец, задрав конопатый нос и надув щеки.

Тоже мне подталкиватель. Как только Рагдай согласился взять его в дружину? Не иначе папа с Дроздом уговорили…

Да пес с ними с князьями этими, сами разберутся! Меня больше позабавило как не повезло Эйнару. Рогволд его теперь прищучит по-взрослому. Ну и поделом ему, быковать надо меньше. Где-то в закоулках души я почувствовал злорадное удовлетворение.

На время всего пути Голец с разрешения Рагдая решил остаться при мне. На полоцких харчах бывший разбойничек отъел ряшку, обзавелся путными шмотками и всегда щеголял в парадной одежде благородных цветов и сапожках отличной выделки. На левом боку Голец таскал некогда подаренную мной аккуратную кожаную сумочку и неплохой меч в расшитых жемчужным бисером ножнах.

Уже к концу последнего перехода до конечной точки волока из арьергарда принесся вспотевший дозорный и прямиком мимо "Скорпиона" с докладом к Рагдаю.

— Княжич, на волоке какие-то люди! — заорал воин издалека.

— Что с того, Крень? — невозмутимо отозвался бредущий рядом с драккаром княжич. — Волок не только для нас тянули.

— Около двух сотен. Пешие. Оружные, — переведя дух, более спокойным тоном продолжил Крень. — Стоят на месте, отдыхают. Вокруг мы пошарили — никого, на засаду не похоже.

Заинтересовавшийся Рагдай приказал возницам остановить быков.

— Ну пойдем, глянем… Вендар, возьми два десятка и со мной! Остальным быть наготове, брони держать под рукой!

Я не удержался и пристроился в хвост возглавляемой полоцким княжичем процессии. Надоело уже сосны считать да шишки топтать, хоть какое-то развлечение будет. Я ничуть не удивился тому как бесстрашно устремился Рагдай выяснять кто нарисовался на пути нашего каравана. Для разбойничьей шайки две сотни ухарей это количество нереальное, а для враждебного отряда слишком беспечное поведение.

— Смоленские мы! — со степенным достоинством заявил крепко скроенный дядька с густой бородой в форме выдернутого коренного зуба, когда Рагдай пожелал узнать кто это тут топает пешком по волоку.

Дядька представился Севенем, сотником князя смоленского и очень уважительно прижал бороду к груди, услышав имя своего собеседника.

Их, действительно, человек двести. Расположились под соснами по обе стороны от бревенчатой дороги. Два десятка навьюченных тюками да торбами лошадок, три телеги с боевыми щитами и прочими копьями да бронями. Людишки разные, есть в сочном воинском возрасте с воинскими же ухватками, есть пожиже да помоложе, я заметил среди них и несколько женщин.

— Куда путь держите, Севень?

— Куда и вы. К Киеву ближе. Дружина на лодиях ушла, мы пеше поспеваем.

— Вот как? — хмыкнул Рагдай. — Кто дружину ведет? Воилад?

— Да, княже, — с легким поклоном подтвердил смоленец. — Воевода смоленский Воилад. С ним восемь сотен воев. А я, вот, поволье лесами веду, на волок вышли, по волоку-то оно удобнее.

Рагдай переглянулся с Вендаром. В глазах полоцкого княжича, как мне показалось, мелькнула досада.

— Дозволишь, княже, с вами до Днепра дойти?

— Идите, но позади нас и на воде всех не возьмем, места на кораблях не хватит.

На обратном пути к каравану походка Рагдая становится резкой и дерганой.

— Слыхали? — желчно воскликнул княжич, не обращаясь к кому-то конкретно. — Тысячу воинов князь Веримир послал Святославу. Хоть и мхом уже зарос от старости, а губа у него вовсе не дура. Еще бы… рассчитывает на богатую добычу. Веремир сам в походы давно не ходит, а Воилада я знаю, добрый воин… этот добудет немало.

И тут до