От дружбы до любви [Xeni Niellse] (fb2) читать постранично, страница - 82

риск. Мой цикл был регулярным, совпадая идеально по датам и протеканию.

Тут же задумываюсь над тем, когда месячные были в последний раз. С переездом в новый дом совсем забыла о том, что должны были начаться. Даже как-то не придала значения, потому что симптомы вполне схожи: отяжелела грудь, тянуло низ живота, появилась чувствительность и резкие перепады настроения.

Меня осеняет — менструация была больше месяца назад. Рука накрывает низ живота, пока глаза снова находят полоски теста, на котором вторая линия стала более отчётливой. Ярко-бордовые отметки доказательство тому, что я могу быть беременна.

Беременна.

Мысль не укладывается в голове до тех пор, пока снова не начинает тошнить. Тело трясётся в приступе рвоты и слёз. Меня настигает волна ужаса от осознания, что теперь будет.

Мы с Кириллом никогда не поднимали эту тему. Живём в своё удовольствие, растягивая его как можно больше до момента, пока не придётся стремиться к полноценной семье.

И тут вот.

Две полоски.

Как приговор.

Смываю и чищу туалет, затем полощу руки и снова иду пить. Прохладная жидкость льётся в горло, остужая и приводя в порядок бунтующий желудок. Возвратившись в спальню, смотрю на мирно спящего Кирилла.

Не знаю, как скажу ему. Вдруг, он не обрадуется? Вдруг, подумает, что ещё слишком рано для детей? Что тогда будет?

Нетерпеливо мнусь возле его стороны и тут же подаюсь вперёд, касаясь его плеча. Он сонно бормочет, и я улыбаюсь сквозь слёзы. Шумный всхлип привлекает его внимание. Кирилл тут же переворачивается на спину, трёт глаза одной рукой и фокусирует на мне взгляд.

— Малыш? — хрипит мой любимый мужчина.

— Кирилл, — выдыхаю, захлёбываясь в слезах.

Ночник включается, и я тут же жмурюсь, но приоткрываю глаза и вижу сосредоточенное, но растерянное лицо Кирилла, который смотрит на меня с явным беспокойством.

— Что случилось, Сень?

— Кажется, я беременна, — шепчу я.

Его лицо вытягивается в удивлении, но губы тут же растягиваются в улыбке. Меня тут же окатывает волной облегчения, когда Кирилл откидывает одеяло, садится и берётся за мои бёдра обеими руками, призывая встать меж его раздвинутых ног.

— Кажется, нам пора сменить твою фамилию, малышка, — нежно произносит Дубровский, и я готова вновь зайтись в истерике.

— Думаешь? — переспрашиваю.

— Уверен, Панова. Почему ты плачешь?

— Потому что мы не планировали, — признаюсь. — Это… не то, что мы ожидали. У нас было столько планов, а тут…

— Ну, — он трёт пальцами мои бёдра. — Это ты не планировала. А вот я очень даже планировал, — вдруг говорит, и я замираю, хлопая слипшимися от слёз ресницами. — Думаю, мы справимся, будущая мамочка, — снова улыбается, и я не могу сдержать слёз.

Он готов к тому, чтобы стать отцом. Он совсем не расстроен. Он очень рад.

Могла ли мечтать о большем? Нет. Если готов он, значит, я тоже готова.

— Разумеется, — хихикаю, усаживаясь на бёдра Кирилла и притягиваю его лицо ближе. — Будущий папочка.

Мы сливаемся в нежном и чувственном поцелуе. Губы дразнят мои, прижимаюсь своей грудью к его, слегка потираясь чувствительными сосками и горячо выдыхая в его рот.

— Я люблю тебя, — шепчу.

Меня прошибает волна смеси чувств.

— И я люблю тебя, Сень, — язык проходится по моей шее дразнящим движением, пока мои глаза самозабвенно закатываются.

Я обожаю его. Слишком сильно и необъяснимо. Просто вот так, что самой порой страшно от наплыва чувств, но это есть, и я не в силах это изменить. Да и стала бы я что-то менять? Разумеется, нет.

Это то, что живёт и разрастается во мне с каждым днём всё сильнее и сильнее. Это не просто какая-то влюблённость, завязанная на дружбе с хорошо знакомым человеком. Это, наверное, та самая любовь, о которой можно мечтать. Тёплой, надёжной и очень-очень чувственной.

Ну, такой, знаете…

Ладно, не хочу много об этом размышлять, потому что, как правило, счастье любит тишину. Зачем распространяться, когда это только между нами?

Просто…

Я счастлива. Благодаря ему.

На этом можно закончить.