Ночь [Николай Григорьевич Михайловский] (fb2) читать постранично, страница - 2

открыл глаза. Он лежал на спине. В лицо ярко светило солнце. Повернуться не удалось — живот пронзила адская боль. Кое-как подняв голову, боец смог окинуть взглядом своё тело. Красные бинты были плохим знаком…

Из последних сил парень повернулся на бок, и не удержавшись на локтях, уткнулся в землю. Он успел заметить… В нескольких метрах от него, в луже запёкшейся крови лежала Таня. Ветер разносил трупный смрад и противное жужжание мух.

Боец снова поднял голову и заставил себя смотреть. Мухи откладывали личинки в труп, ещё недавно бывший красивой девушкой. Живой и полной энергии. Вселяющей оптимизм…

Мины… Вокруг были мины. Вчера, трое парней и медик пытались отстреливаться, а когда Таня осталась одна, решила дотащить раненого побратима к своим. Миша снова напрягся, и поморщившись от боли, огляделся — окопа не видно. Неизвестно, сколько девушка тащила его по темноте.

Боец заплакал. Таня любила рассказывать анекдоты, байки о временах студенчества, поддерживала и ободряла солдат. Даже самый брутальный мужик таял, побыв несколько минут «зайчиком». Всем хотелось услышать доброе слово, поверить на мгновенье, что бойня закончится и они наконец вернутся домой к семьям…

Все умерли. А впереди, в нескольких метрах отсюда, лежит Таня. Солдат вздрогнул, заметив как слегка дёрнулась рука девушки. И снова… Но потом её переползла жуткая гадюка, юркнувшая к нему.

— Иди нахер! — выкрикнул солдат, зачерпнув пригоршню песка. — Вали отсюда!

Песок до змеи не долетел, растаяв небольшим облачком пыли. Гадюка приподнялась, окинула парня взглядом, и через несколько секунд уползла прочь.

02. Гроза

Полковник сидел за столом, массируя виски. Это был мужчина средних лет, подтянутый, с ёжиком чёрных волос на голове. Оторвавшись от своего занятия, он вновь посмотрел на собеседницу — та мрачнела с каждой секундой…

Девушка сновала по палатке, разговаривая по мобильному. Короткая причёска и шрамы на руках выдавали её взрывной характер. Позывной ей дали товарищи — раньше это было прозвище, причём заслуженное. Подопечная шумно выдохнула, убрав телефон.

— Вытаскивала по темноте парня, и забрела на минное поле. — сообщила Гроза, присаживаясь.

— Скажи это двоим учительницам, которых сегодня убило.

— Мы же взяли город. Надо её похоронить…

Мужчина нахмурился, хотел что-то сказать, но сдержался. Он наклонился и поднял откуда-то бутылку водки. Достав из верхнего ящика стола две кружки, полковник поочерёдно плеснул в них напиток.

— Вот, выпей. — офицер выставил кружку перед подопечной.

Девушка, словно кошка лапой, подхватила кружку и залпом выпила содержимое. И лишь когда собеседница поморщилась и нюхнула рукав, полковник взялся за свою порцию. Закусывать он не стал.

— Мать, ты часом не ебанулась? — поинтересовался офицер.

— Мы с ней вместе выросли. В одну школу ходили… Блядь, да она меня учила как с парнем целоваться.

Полковник молча повторил и они снова выпили. Девушка пила с явным неудовольствием, отчаянно заставляя себя — ей очень хотелось забыться.

— Товарищ, ебать, целый капитан… Ты себя вообще слышала? Сейчас я всё брошу и пошлю ребят закапывать какую-то шмару.

— Двоих хватит. Сапёры же могут разми… — начала было девушка, но её тут же прервал собеседник.

— Гроза, завали ебало, — отрезал полковник.

На секунду в палатке повисла тишина. Офицеры буравили друг друга взглядом, после чего мужчина поднялся из-за стола и пальцем указал подопечной на выход. Та лишь помотала головой, давая понять, что формализм здесь не поможет…

— Уже скоро будет десять лет как эти ублюдки стреляют по моим людям. — выпалил полковник. — Мы столько территорий отбили, но они продолжают ебашить. И мне нихуя их не жаль! Я всех их замочу. Потом подожгу, обоссу и посыплю солью их блядские останки!

— Они такие же как мы, — попыталась возразить девушка.

— И давно? Десантуру ВСУшную в Донецке цветами встречали. Так нет, сука, надо было вояк наказать и нациков отправить. Эти мрази хотели войны — вот пускай сами свои туши по полям собирают.

На шум прибежал солдат, но Полковник жестом указал на выход. Снова усевшись, офицер хотел было налить по третьей, но вздрогнул от выпада девушки, со всей силы ударившей по столу.

— У меня блядь сердце из груди вырвали и ногами потоптали, — не выдержала Гроза. — Я уже видеть не могу эти трупы. Пацанам надо баб ебать, университеты заканчивать, а я им пулю в лоб… И они лежат там, гниют. Они нахуй никому не нужны! За что они блядь воюют?

— Да не знаю я… — признался полковник.

— Блядское наебалово! — выпалила Гроза. — Ёбаный пиздец, блядь! Не должна она была так умереть, понимаешь? Она моя подруга! Я обязана что-то сделать! Обязана…

Девушка всхлипнула и прильнула к столу, уткнувшись лицом в скрещённые руки. Полковник отхлебнул из горла и на секунду зажмурился. Выругавшись, он посмотрел на свою подчинённую, которая теперь закрывала лицо,