Ведьмины косы (СИ) [Натали Лавру] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Забаву разбудил переполох в хате: причитала матушка, гремел, словно колёса паровоза, батькин бас, а ему вторило тявканье Дружка.

— Что случилось? — сиплым ото сна голоском спросила Забава.

— А верёвок латных нетю-ю-ю… Паршруту похитили-и-и… Испортят девку-у-у… — всплеснула руками матушка и горестно завыла.

Паршутой звали младшую сестру Забавы. И, честно говоря, с трудом верилось, что кто-то мог её украсть. Она сама кого хочешь одурачит, в любой беде себе выгоду найдёт. Да что уж там говорить: испорченное не испортишь, как ни старайся.

Но матушка не видела под своим носом порченого яблока и свято верила, что в любых Паршутиных проделках виновато мировое зло. Или…

— А ты-то! Ты-то, ведьма, у-у-у! Отомстила родному племени за то, что волосы твои состригли! — навис над Забавой батюшка.

— Что ты, нет! — пискнула девушка и расплакалась.

Верёвки для лат плелись из Забавиных длинных кос. Она растила волосы, чтобы однажды очаровать своего будущего жениха. Но пришла война, и пришлось пожертвовать огненной красой на благо народа.

В качестве материала для латных верёвок использовались именно ведьмины волосы, так как они обеспечивали воинам неуязвимость, а значит, и победу в битве.

Вопреки батюшкиным обвинениям, Забава дала себя остричь добровольно. У деревенских ведьм такая судьба: спасать своих даже ценой собственной жизни. Зачем беречь волосы, если, возможно, скоро в гроб? Так что батюшка зря изливал гнев на Забаву.

В калитку постучали:

— Батько Гурий! — крикнул староста Борис. — Давай сюда своё предательское отродье! На костёр мерзавку!

Забаву прямо в сорочке потащили на мороз. Как она ни упиралась, ни взывала к разуму родителя, батюшка был глух к ней.

Возле калитки скрипел подошвами по снегу пузатый староста.

— Ты кого мне привёл, дубина?!

— Так э-э… — почесал затылок Гурий.

— Паршуту свою мне веди!

— Так похитили младшую-то… — непонимающе заморгал батюшка.

— Яс-с-сно, — прошипел староста и смачно сплюнул прямо под ноги отцу предательницы. — Чего встал? Застудишь Забаву! А она одна у нас на всю деревню!

— Так что ж делать-то теперь? Паршуту-то в чём винят?

— Сожгла твоя девка латные верёвки и сбежала!

— Не могла! Не могла! — застонал батюшка Гурий. — Клевета это всё!

— Видали твою пройдоху, когда ведьмины косы жгла. Думали, домой вернётся, а она-таки сбежала. Чует, собака, скорую смерть… Ух! Найдём предательницу! Без суда будем казнить!

***

В тот злосчастный день, когда сбежала Паршута, Забава поняла, что потеряла всё самое близкое сердцу. И леший бы с ними, с волосами! Тут другое: батюшка так легко отправил невинную дочь на казнь! Не усомнился, не поколебался. Матушка даже не заступилась…

Кабы не староста Борис, гореть бы Забаве на костре.

И вот мечта о замужестве сгинула в тартар, надежда на поддержку родни тоже умерла. Как, скажите, ведьма защитит родную деревню, когда нет крепкой связи с корнями? Корни засохли, словно у мёртвого дерева. Бесполезной стала Забава…

А война тем временем приближалась. Врагу на руку дрязги и предательства противников. Да и новые ведьмины косы не отрастут за пару дней.

Чует Забавино сердце: сочтены их спокойные деньки. Полыхнёт деревня адским факелом, даже брёвнышка на брёвнышке не останется.

***

Забава сидела возле темнеющего окна и вспоминала наставления почившей бабушки Любавы: «Ведьма — дочь природы. Покуда жива ведьма, предназначение её не исполнено».

Стало быть, Забаву ждут ещё великие дела. Да только какие?

Вдруг окно пробила горящая стрела, с улицы послышался свист, топот копыт, боевой клич. Начался переполох.

Забава потушила горящую стрелу и поспешила на матушкин истошный крик. Но до появления в горнице дочери матушка не дожила. Посреди комнаты стоял высокий чернявый воин с окровавленным мечом.

Ни страха, ни сомнений не осталось в душе у Забавы.

— С безоружными женщинами воюете, — с отвращением сказала она.

— Ведьма, — человек понял, кто она, по коротко обстриженным волосам Забавы.

— Меня тоже зарубишь? — она казалась мертвенно спокойной. Перед лицом смерти суета да паника — последнее дело. Негоже ведьме бояться судьбы.

— Девок мало у нас. Позабавимся сперва, — он вложил меч в ножны и скользнул к Забаве, чтобы связать, но внезапно упал замертво.

Сработало заклинание остановки сердца. Ведьма может применить его трижды в жизни, и после третьего раза она умирает сама.

На руке Забавы красным болезненным ожогом загорелась метка смерти, первая из трёх.

Ни одно, даже самое простое заклинание, не проходит для ведьмы бесследно. Чем чаще она исчерпывает силы, тем раньше отправится к праотцам.

Забава почувствовала, как слабеют и холодеют её руки и ноги, но не по-ведьмински это — прятаться, когда деревня в беде. Она вытащила окровавленный нож мёртвого врага и вышла на улицу.

Батюшка ничком лежал мёртвый в снегу. Старый верный пёс Дружок тоже замолк, а значит, умер.

Крыша родительского дома горела, но сейчас было не до тушения пламени.

Откуда-то сзади на Забаву напали сразу двое и накинули на голову мешок.

Сколько таких неопытных ведьмочек безвестно сгинуло во время набегов? Что станет с несчастной Забавой, когда разбойники наиграются с её телом? Нет-нет! Она не сдастся так просто! Живьём её не возьмут!

Заклинание…

Тела обоих разбойников замертво упали на снег, а вслед за ними и ведьма, спасённая от несчастий самой Смертью.

Глава 2

Забава очнулась в тёмной, холодной и пропахшей сыростью комнате. Она не помнила ни своего имени, ни своего прошлого. Может, она и не Забава вовсе, не ведьма деревенская. Может, умерла она, а в её тело вселился пронырливый чертёнок. Кто знает?

В голове у неё было настолько пусто, что не рождались даже вопросы.

Но вот дверь в комнату распахнулась, и в слепящем глаза дверном проёме возник силуэт женщины со сморщенным лицом.

— Очнулась ведьма! — осипшим голосом возвестила вошедшая.

Тут же к Забавиным ногам была брошена чёрствая булка. От перекатывания по грязному полу она из светло-серой превратилась в бесформенный ком цвета сажи.

Откуда-то Забава знала, что перед ней лежит еда. И лучше поесть сейчас, а то потом возможности может не быть.

А ещё холодно. Голодному обессилевшему организму труднее согреться.

Она хотела было потянуться к булке, но заметила, что связана по рукам и ногам. Да не простыми путами, а какими-то… какими-то… Но слово «магия» напрочь вылетело из её головы.

Но булку-таки удалось ухватить и даже немного очистить от грязи.

Хлеб. Настоящий человеческий хлеб. Чуть прогорклый, утративший свой первоначальный вкус. Того и гляди заплесневел бы. Но Забава была рада и ему.

Вдруг дверь снова отворилась, и теперь уже двое крепких мужчин схватили девушку и куда-то поволокли.

Забава зажмурилась от яркого солнечного света. Лучи, как назло, отражались от снега и норовили попасть прямо в глаза.

Ей велели залезть в большой деревянный ящик. В таких обычно перевозят скотину.

Перед тем как крышку ящика закрыли, Забава успела оглядеть слезящимися глазами место, откуда её собирались увезти: какая-то незнакомая разорённая деревня. Или знакомая? Нет, память упорно отказывалась воскрешать забытые образы.

Внутри ящика не происходило ровно ничего интересного. От мерного покачивания Забава крепко уснула.

***

— Гляди, Дин, впереди разбит чей-то лагерь! Огромный! — сказал Марс товарищу, глядя в подзорную трубу.

Дин достал свою трубу и пригляделся.

— Человек триста будет… Судя по флагу, разбойники, — он задумался. — А самое масштабное сборище негодяев у нас — это шайка одноглазого Бовена. И у них всегда много провианта. Давай-ка разорим это осиное гнездо!

— Но, Дин… Нас двадцать человек… — ошарашенно посмотрел на него товарищ.

— То-то и оно, друг, — не сомневаясь в успехе миссии, ответил Дин. — Кто если не мы?

— И какой твой план?

— Как обычно: прикинемся заблудшими путниками, расскажем, что искатели сокровищ.

— А потом?

— А потом покараем Бовена, заберём пленных, трофеи и вернёмся домой.

***

— Стоять! Кто едет? — прокричал постовой лагеря.

— Мы с миром, брат! Заплутали впотьмах, — по-простецки ответил Дин. — Нас с товарищами душ двадцать будет… Пустите ли к костру? Мы в долгу не останемся! Искатели сокровищ мы!

Пока Дин говорил, рядом с постовым возникла коренастая фигура самого одноглазого Бовена со шрамом от лба до подбородка. Ни с кем другим его не спутаешь.

— Искатели сокровищ, говоришь? — спросил главный разбойник, подозрительно покосившись на путников.

— Агась. Да только что толку, если замёрзнем в ледяной пустыне… — жалобно развёл руками Дин. — Своего-то огнива не осталось, да и дров в снегу не найти. Замерзаем…

— Ну, садитесь к костру, расскажите, куда путь держите, — нарочито радушно пригласил Бовен.

— А у вас тут люди какие воинственные, — стрелял глазами Дин. — Воюете что ль с кем?

— В этом мире всё решает сила, — главарь разбойников положил ладонь на рукоять клинка.

— Эх, миром надо решать дела! Миром! — вздохнул гость. — Вон, парни мои ни лат, ни оружия не носят.

— Эт зря! — насмешливо крякнул Бовен.

— Не в оружии сила… — с видом умудрённого жизнью старца вздохнул Дин, строя из себя деревенского простачка.

— А вот пусть твои парни сразятся с моими! А мы с тобой! И поглядим тогда, чья взяла!

— Ну, кулаки-то у меня и моих ребят имеются. В честном бою не пропадём.

— Ладно, пускай будет честный бой один на один. Так что? По рукам?

— По рукам! — просиял Дин.

Не успел Бовен достать клинок из ножен, как его охватило зелёное пламя.

— Маги! Проклятые! А-а-а! — и осел на снег кучкой пепла.

Пространство наполнилось воплями, стало светло почти как на закате, когда небо окрашивается во всевозможные цвета радуги.

Магов в этих глухих краях никто не ожидал встретить. Да и сами они, возвращаясь с пограничного рейда, совершенно случайно наткнулись на бандитский отряд.

Не повезло разбойникам. Сытые и расслабившиеся после череды разгромленных ими деревень, они переоценили свою мощь. А против лучших государственных магов им нечего было противопоставить.

Из всей шайки Бовена в живых оставили только трёх женщин, одну разряженную в меха капризную девицу и…

— Магией разит из того ящика! — доложил товарищу Марс. — Взорвать?

— Я т-те дам взорвать! — ругнулся на товарища Дин. — А вдруг там артефакт?

— Ну сам тогда открывай. Не то рванёт, от нас только пепел, как от этой шайки, останется.

Дин снял с ящика крышку и не поверил своим глазам: внутри, свернувшись калачиком, лежала молоденькая, коротко остриженная девушка. На ней был лишь тонкий ситцевый сарафан и всё. Ни обуви, ни накидки, ни платка на голове. Как она ещё жива — неясно.

— Тулуп! Скорей тащите тулуп!

***

Долго ли длился её сон, Забава не знала. Проснулась, когда чьи-то сильные руки вытащили её из ящика, подхватили и завернули во что-то тёплое и тяжёлое.

Пахло дымом, слышался треск костров, но в темноте Забава могла различить лишь затухающие тут и там огоньки.

— Это ведьма, — пояснил Дин товарищу, снимая с неё магические путы. — У неё сострижены косы, значит, защищала своих… — он поднёс огонёк к её ладони. — Смотри-ка! Тройной след от заклинания разрыва сердца. Она исполнила свой смертный долг. Диво, что ещё жива. Обычно после третьей метки ведьма умирает, а эта до сих пор дышит. И я обязательно выясню, что это за феномен, — и он обратился к Забаве: — Теперь всё будет хорошо. Мы подоспели вовремя.

Глава 3

Спасение ни на крупицу не приблизило Забаву к ответу на вопрос, кто она и откуда. Впрочем, она и не стремилась узнать этого. В мыслях по-прежнему царила ватная пустота.

В деревянном ящике было тесно, жёстко и холодно, а в комнатушке возле печной трубы уютно и хорошо. Даже глаза открывать не хочется. Вот бы лежать и лежать, и лежать, убаюканной ласковым теплом…

— Доброе утро, — нарушил тишину хозяин дома, заметив, что спасённая им девушка перестала сопеть во сне, а значит, проснулась.

— М… — хотела было ответить она, но слова застряли в горле. То ли пересохло оно, то ли хворью прихватило. Забава открыла глаза и уставилась на говорившего.

«Прекрасное видение…» — пронеслось у неё в мыслях. И тут же замелькали картинки: семейная идиллия, идеальный, а главное, горячо её любящий мужчина… Именно такой: ожившая мечта.

Но…

Она и имени-то своего не помнит. Какая уж там любовь и семья.

Последнее, что отложилось в памяти, — это извалявшийся в грязи кусок хлеба, тёмный тесный ящик, в котором не разогнуться, и холод-холод-холод, от которого болят кости, словно в них вкручивают гигантские болты.

Пожалуй, она вспомнила ещё, как её подхватывают на руки, заворачивают во что-то тёплое и ворсистое и куда-то несут. И густой запах дыма.

А дальше провал.

— Не можешь говорить? — догадался мужчина и налил ведьме кружку тёплой воды. — На вот. Выпей.

Она села и взяла питьё. Руки дрожали, словно после лихорадки. Во всём теле чувствовалась слабость.

— Это чудо, что ты ничего себе не отморозила на таком дубаке, — снова заговорил хозяин дома. — Но ещё больше мне интересно, как ты умудрилась выжить после третьей смертельной метки. Как любая ведьма ты знаешь, что это никому не под силу.

На неё пытливо уставились тёмные и одновременно яркие синие глаза.

Что ей было сказать? Слова вроде бы знакомые, а вот их смысл…

Какая-то метка, смерть, ведьмовство… Нет, это точно не про неё. Скорее, про ту, что раньше жила в этом теле. Такое ведь бывает?

О прошлом совершенно не хотелось думать. Да и как тут сосредоточишься, когда прямо у тебя на глазах белоснежная шевелюра мужчины темнеет и становится угольно чёрной? Раз — и за минуту из блондина превратился в брюнета.

Он, видимо, заметил удивление на лице девушки.

— Что, никогда раньше не видела хамелеонов?

Она помотала головой.

— Волосы меняют цвет по моему желанию, а иногда и просто так, когда меняется настроение. Не самый практичный магический дар, но я его не выбирал, он у меня с рождения, — пояснил он и вернулся к первоначальной теме разговора: — Так что насчёт твоих меток? Они ведь настоящие. Как тебе удалось выжить?

Плечи ведьмы дёрнулись, а на лице снова появилось испуганно-растерянное выражение.

— Ты помнишь, что случилось?

Отрицательное покачивание головой.

— Вообще хоть что-нибудь помнишь?

— Н… — у неё снова не получилось произнести ни слова. Она прокашлялась и предприняла ещё одну попытку — тот же результат.

Хозяин дома запустил обе пятерни в пепельно-серые волосы, затем растёр лицо ладонями.

— Что ж, будет сложнее, чем я думал… Но ничего, разберёмся.

Он одними глазами улыбнулся спасённой ведьме и отошёл к кухонному уголку, чтобы положить в миску самолично приготовленную кашу.

«Надо же, — подумалось Забаве. — Такой важный господин, маг к тому же, а кашу сам готовит, и прислуги у него нет…»

Бревенчатый дом, судя по обжитой и слегка небрежной обстановке, принадлежал магу. Места внутри было немного. Насколько Забава могла разглядеть, изба состояла из кухоньки, комнаты за ней и тесного пятачка прихожей.

После каши и кружки шиповникового взвара ей удалось всё-таки выдавить из себя:

— Спа… спасибо.

Вышло сипло, тихо, но маг расслышал.

— Рад, что речь возвращается к тебе.

— Как вас зовут? — ей почему-то непременно захотелось узнать его имя. Это как прикоснуться к прекрасному, ну или подойти на шаг ближе.

— Дин. Зови просто Дин. А вот как мне называть тебя?

Она снова пожала плечами. Не знает. На ум не приходит ни одного варианта.

— Тогда использую то, что знаю о тебе. Буду звать тебя Ведьмой. Идёт?

— Не уверена, что я ведьма… — тихо прошелестел её голос.

Дин взял аккуратно, почти нежно её за запястье и развернул тыльной стороной.

— Я проверил метки: они настоящие. Плюс от тебя настолько сильно фонит магией, что хватило бы, чтобы зарядить десяток амулетов. Магия не дала тебе замёрзнуть в том ящике. Так что в твоём ведьмовстве я не сомневаюсь.

— Вы ведь меня спасли?

— Получается, что так, — кивнул маг. — Мой отряд возвращался с рейда, когда мы наткнулись на шайку Бовена. Бовен — известный бандит. Он разоряет деревни и отвоёвывает слабо защищённые территории. Раньше он не совался на наши земли, бесчинствовал только в Элросе*. Но его присутствия в Ригере мы стерпеть не могли.

___________________

* Элрос — небольшое государство, родина Забавы. Элрос соседствует с более крупной и сильной страной Ригером. Дин живёт и служит Ригеру.

— Убили их? — спросила Ведьма и не ощутила ровно никакого трепета в душе, когда получила утвердительный кивок в ответ.

Кто были эти люди, запихнувшие её в ящик? Для чего она им понадобилась? Наверняка её не ждало ничего хорошего.

Ведьме хотелось поговорить или хотя бы просто подольше полюбоваться на своего спасителя, но он велел ей отдыхать, а сам ушёл по делам. Его небрежно отросшие до плеч волосы сейчас были светло-серыми, почти серебристыми.

«Красиво», — подумалось Ведьме, и она сама не заметила, как уплыла в дрёму.

***

Дни сменялись один другим, давая Забаве фору, чтобы прийти в норму. Смертная метка на её руке так никуда и не делась. Три красные полосы, похожие на небрежные мазки кисти. Слишком непохожие на обычную татуировку. Специфическая ведьминская символика. Кровавый цвет, недвусмысленно говорящий, что обладательница этого тела трижды убила людей магией.

Об этом Ведьме рассказал Дин, и ей до сих пор не верилось, что она имеет какое-то отношение к чужим смертям.

Пусть та жизнь навсегда останется в забытом прошлом. Память стёрлась, и хорошо. Можно начинать жизнь с чистого листа.

Хозяин дома вкусно кормил, да и сам был добрый и… и… Забаве нравилось на него смотреть. Это как положить на язык сахарного петушка и наслаждаться вкусом: приятно и больше ни о чём не хочется думать.

Дин взял на свою голову заботу о юной Ведьме, но многочисленные ритуалы по возвращению памяти не сработали.

Конечно, Дин не был менталистом. Основные его навыки были заточены на боевую магию. Но провести ритуал по инструкции из книги он умел. Для государственного служащего его ранга это обязательный навык.

Ситуации бывают разные. Вернуть к жизни и разговорить раненого пленника. Помочь свидетелю вспомнить забытые, но жизненно важные детали — всё это входило в работу Дина.

Теперь он опробовал все свои умения на Ведьме. Ибо за две недели её пребывания в его доме он ни на шаг не приблизился к разгадке тайны.

Остался последний, но весьма неприятный для обеих сторон выход: заглянуть в голову девушки. Главное, сделать это деликатно, без взломов ментальных блоков. Иначе можно безвозвратно превратить бедняжку в овощ.

Дин залез в Ведьмины мысли, разумеется, с благими намерениями, но увидел лишь воспоминания с момента, когда девушка очнулась в тёмном сарае. И всё. Никаких мыслей, касающихся прошлого, лишь слепое обожание "хозяина", каковым Ведьма считала Дина.

Вот так. Девчонка на него запала.

Он недовольно поморщился.

Хотел разгадать загадку, а получил проблему на свою голову. Но деваться некуда. Раз уж приютил бедняжку, не выкидывать же её на улицу.

Исключительно из любопытства, а не человеколюбия, Дин доведёт дело до конца, а там уж решит, как избавиться от Ведьмы.

А пока — ждать.

Ведьме пришлось заново учиться делать работу по дому, одеваться, читать и писать.

Судя по стремительным успехам девушки, где-то в глубине подсознания всё ещё хранилась память о прошлой жизни. Ведьма заново училась быть человеком и проявлять себя как личность.

***

— Эй, Дин, новости по твоей девке! — прямо с порога, влетая в дом, сообщил Марс, смазливый блондинистый тип.

Если бы не его вечное насмешливо-несерьёзное выражение лица, он бы ей даже понравился. Но после обидного и уничижительного слова «девка» Ведьма поняла: они не подружатся.

— Говори, не тяни! — оживился хозяин дома.

Ведьма притихла за печкой, так как догадалась, что речь сейчас пойдёт о ней.

— Помнишь, мы взяли в плен разодетую в меха цацу? Она утверждает, что родная сестра нашей Ведьме. Только вот что-то тут не сходится. Раз эта, как её, Паршута не была пленницей, то и Ведьма тоже… Я тут подумал, может, твою девку просто наказали за какую-нибудь проказу? Из шайки Бовена она?

Даже Ведьме стало ясно, что версия Марса донельзя бредовая. Уж деревенская ведьма никак не могла быть в шайке бандитов. Ведьм питает природная сила. Разбойники же не привязаны ни к чему. Отщепенцы, паразитирующие на теле земли.

— Где эта сестра? — спросил Дин, торопливо снимая со спинки стула свой редингот и разворачиваясь к выходу. — Веди!

— Так в тюрьме она. Чего спешить? Чай, не химера, сквозь решётку не просочится.

Но Дин уже обулся, набросил на себя подбитый мехом плащ и вылетел из дома.

***

Химера в мехах и не думала раскрывать карты.

— Выпустите — расскажу, — в десятый раз повторила Паршута Дину и его другу.

— Выпустить тебя смогут только по решению суда, — честно ответил Дин. — Но если ты расскажешь, я окажу всестороннее содействие, чтобы тебя выпустили.

— Ишь какая Забава важная стала! Ты, красавчик, зря о ней так печёшься. Чужая она всему миру, хоть и ведьма. Не от мира сего. Блаженная.

— Забава? Это её имя? — уцепился за соломинку Дин.

— Какая ещё Забава? — издевательски усмехнулась девица. — Забавляться с кем-нибудь другим будешь. Сначала свобода, а потом информация!

Дин тысячу раз пожалел, что не направился сначала к управляющему тюрьмой и не вытребовал разрешение допросить заключённую с применением магии. Ибо на магию в тюремных застенках был запрет во избежание эксцессов.

История ещё помнит, как заключённый с сильным даром менталиста внушил тюремщикам перерезать друг другу глотки, а сам преспокойно сбежал. С тех пор тюремные камеры, коридоры и допросная, как новогодняя ель, обвешаны всевозможными антимагическими артефактами и заклинаниями.

С начальником тюрьмы Дину приходилось работать семь лет назад, во время преддипломной практики. Тогда юный маг помогал "разговорить" пойманных преступников и поймать новых.

Управляющий Бортус Бим нашёлся у себя в кабинете в мертвецки пьяном состоянии.

— Ы-ы-ы! — прохрипел он, когда маг похлопал его по плечу.

Пришлось применить к старому знакомому отрезвляющее заклинание. Благо, антимагических примочек здесь не было.

— О-о-о, Дин, дружище! Выпей со мной! — Бортус схватил бутылку, но обнаружил, что она пустая. — Ой, пардон, выпивка… Ик! кончилась…

— Мне нужно кое-кого допросить с применением магии.

— Кого?

— Да девку из пленных, Паршуту. Говорит, что сестра Ведьмы, которую мы спасли. Дальше отказывается говорить. Только взамен на свободу.

— Повесить пигалицу пора! — стукнул кулаком Бортус. — Вчера чуть не сбежала со стражником!

— Вот и мне не хочется её отпускать, — согласился маг. — Нехорошая девка. Ну так что, даёшь добро?

— А вернёшь мне обратно хмель в голову? — он шмыгнул носом и крякнул, вспоминая, видимо, недавние возлияния. — Уж больно ром был заборист…

— Вернуть не верну, а бутылку этого рома завтра тебе принесу, — пообещал Дин.

Управляющий подписал разрешение на утро завтрашнего дня и распрощался со старым знакомым.

"Забава. Её зовут Забава", — повторял про себя Дин по дороге домой.

Глава 4

Ведьма засуетилась возле печки, когда услышала, как хлопнула калитка возле дома.

Возвращение Дина домой было для неё праздником. Она сравнивала себя с верной собачонкой, которая виляет хвостом и ликующе прыгает, когда приходит хозяин.

От такой аналогии на душе стало тревожно. Нет, не так она представляла себе свою историю любви и семейное счастье. А ведь Дин не сделал ни единого намёка на сближение.

Отсутствовал Дин часто. Уходил на сутки в рейды, отдыхал в таверне с товарищами, возвращаясь утром, помятый, похмельный и сонный.

Ведьма всё понимала. В конце концов, он не обязан возиться с ней, у него своя жизнь.

В этот раз Дин вернулся довольный, что приблизился к разгадке Ведьминой тайны, и сам начал разговор.

— Есть новости о тебе! — радостно улыбнулся он. — Теперь я знаю твоё настоящее имя! Среди пленников из банды Бовена была твоя сестра. Ты помнишь Паршуту?

Ведьма задумалась и помотала головой. Нет. Она слышит это имя впервые. Вроде бы…

— Тебя зовут Забава.

При звуке своего забытого имени Ведьма вздрогнула, как от удара плетью, и упала без чувств.

Дин уложил свою таинственную гостью на постель, попытался вернуть её в сознание, но не преуспел. Решил дождаться, когда Ведьме (или Забаве) станет лучше.

В голове у него мелькнула догадка, что у девушки сработал ментальный блок. Что такого произошло в жизни юной ведьмы, что память намертво закупорила воспоминания? Наверняка погибли её родные. Вот только странно, что Паршута жива-здорова. Сёстры ли они вообще? Не так уж они близки, раз Паршута, будучи разодета в меха, даже не пыталась помочь сестре, которая могла околеть в том злосчастном ящике.

В любом случае, стоит допросить эту несговорчивую цацу с применением магии.

Близилась ночь, и Дин вспомнил, что опаздывает на встречу. Точнее, это было рандеву со жгучей красоткой Терией. В последнее время ему дико не хватает разрядки. То одно, то другое…

Разгадка Ведьминой тайны разожгла в маге особый азарт. Он будет не он, если не узнает, как девчонке удалось выжить. Может, она уникальна и обладает особой природной силой? Тогда такой потенциал не должен пропадать зря. И особая удача в том, что Ведьма теперь находится в Ригере, а не Элросе. А маги Ригеру нужны всегда.

Признаться, Элрос — та ещё деревня. У них нет ни академий для магически одарённых детей, ни армии. Одно название, а не государство. В Элросе всегда царят мелкие войны и разбой. Деревни горят факелами, и о мирном населении некому позаботиться.

Виной всему король Урик, равнодушный ко всему толстяк и алкаш. Вот-вот его сменит кто-нибудь прыткий и готовый присоединить к своим территориям проблемные северные земли, но пока в Элросе всё печально.

Ведьмочку на родину, конечно, не хотелось бы возвращать. К примеру, если отправить её в столицу Ригера и поставить на королевский учёт, можно неплохо подзаработать.

Дин ощутил лёгкое возбуждение в паху и глянул на часы. Поздно для свидания. Вроде бы и хочется приятно расслабиться, но идти через две улицы по морозу, а потом слушать пустую болтовню Терии — нет. Он слишком устал. В другой раз.

Терия жила отдельно, так как Дин не терпел чужих порядков в своём доме. Они встречались давно, и обоих устраивали отношения без обязательств. Дин не мог знать, вернётся ли с очередной битвы или нет. Такие как он не заводят семей. Такие как Терия, конечно, горячие штучки, но любят только себя. Идеальный вариант.

Он так и продолжал бы наслаждаться уединением в своей холостяцкой хате, если бы не…

Забота о потерявшей память и чудом выжившей деревенской ведьме не входила в планы Дина. Он вообще не хотел брать ответственность ни за кого, кроме себя.

Но ему до чёртиков в глазах захотелось узнать историю спасённой незнакомки. Его манила загадка.

И он переступил через собственные привычки. Вовсе не из-за симпатии к девушке, нет. Он вообще никогда не имел сильных эмоциональных привязанностей и иметь не собирался.

Когда Дин приютил у себя Ведьму, Терия взбунтовалась. Как это так: ей нельзя жить с возлюбленным, а какой-то пигалице можно? Но объяснять ей, что Ведьма — вовсе не очередная пассия, а временная соседка, было бесполезно. Чрезмерно темпераментная Терия его не слышала.

Вспомнив о своём опоздании, Дин торопливо черкнул магическую весточку Терии о том, что встреча отменяется.

Он уже успел пожалеть, что взял на себя заботу о Ведьме. Не тот он человек, чтобы кого-то жалеть или выхаживать. Девчонка уже смотрит на него щенячьими глазками, да с таким обожанием, что становится не по себе. Надо бы её переселить, хотя бы к тому же Марсу, от греха подальше. Не хватало ещё разбитых сердец на голову.

Забава, а точнее, Ведьма пришла в себя к полуночи.

— Ты что-нибудь помнишь? — спросил её Дин.

Девушка отрицательно качнула головой, попыталась что-то сказать, но ей будто удалили голосовые связки. Ни слова не удалось сказать.

— Снова немота? — понял Дин. — Полагаю, что у тебя сработал ментальный блок. Я назвал твоё настоящее имя, и ты упала в обморок.

Вдруг Ведьма вся сжалась, словно сама Смерть протянула руку к её сердцу.

— Что такое? Тебе плохо? Почему ты так реагируешь на своё имя?

Девушка, не в силах ответить даже жестом, осела на постель, держа обе руки на груди, будто бы некто собирался пронзить её кинжалом.

— Я всё понял. Отныне тебя зовут Ведьма. Ты Ведьма, и другого имени у тебя нет.

Девушка глубоко вздохнула, на её лице отразилось умиротворение.

— Твоё подсознание не хочет снимать завесу с прошлого. Скорей всего, ты пережила нечто страшное. А немота — это побочный эффект от попытки вспомнить. Но это лишь моё предположение. Больше мы не будем рисковать твоим здоровьем. Обещаю.

В свете тусклой масляной лампы образ Дина казался таким… интимным. Пока маг размышлял, что же такое с ней произошло, она совершенно бесстыже думала о другом. От этого мужчины можно забыть не только своё имя, но и как дышать.

Вот бы расстегнуть пуговицы на его рубашке и погладить торс. Только погладить и ничего больше. Полюбоваться.

А передние пряди серебристых волос завлекающе висели перед лицом, создавая интригующие тени.

Ведьма с трудом поборола желание заправить ему эти пряди за уши.

— Отдыхай, выспись. Уже ночь, — обыкновенно буднично произнёс он и ушёл к себе.

Девушка проводила его взглядом. Весь такой домашний, расслабленный, близкий… и в то же время чужой мужчина.

Про себя Ведьма подумала, что ей нужно как можно скорее найти себе новое пристанище, чтобы зарубить зарождающуюся влюблённость на корню. Уйти самой, пока Дин не указал ей на дверь.

Но, вопреки разуму, больше всего Ведьме хотелось остаться.

***

Этой же ночью Дину прилетел магический вестник с другого края страны. Срочно вызывали участвовать в битве против каменных горных троллей, которые активизировались на границе с Тёмными землями.

И кто только выдумал этих тварей? Обычными силами чудовищ не одолеешь. Взорвать их можно только магией. Вот и созывают всех практикующих магов со всего государства.

Спать не хотелось, да и до утра осталось совсем немного. Маг собрал в мешок все необходимые вещи, оставил Ведьме короткую записку и покинул дом. Он ещё не подозревал, что, переступив порог, прощается с привычной ему жизнью.

***

Магические вестники разослали всем членам команды Дина, в том числе и лучшему другу Марсу. На войну с каменными троллями призвали всех.

Возле городских ворот собралась кучка магов. Все ждали Дина, чтобы отправиться в Рикс — город, из которого можно было переместиться порталом на другой конец страны.

Если ехать к месту на лошадях, дорога в лучшем случае займёт пару недель. Так что кроме стационарного портала, выбора не было.

Настроения в команде витали мрачные. Во-первых, что за срочность? Во-вторых, как же надо запустить ситуацию, чтобы вызывать магов средней руки через всю страну? А кто будет защищать границы их города?

Но приказ был дан, и кони бежали к Риксу.

На душе у Дина было тревожно. Он только сейчас подумал, что забыл оставить Ведьме денег на питание. Даже уличной одежды и обуви у неё нет. Эх, всё это время он воспринимал её как игрушку-головоломку и совершенно забыл, что она живой человек.

Возвращаться и будить девушку было уже поздно.

Да, пожалуй, Дин не создан, чтобы делить свою жизнь с кем-то ещё. Как вернётся, тут же отошлёт девчонку в Ригертон… Пусть с ней разбираются там.

Решено!

Дин ещё не подозревал, что его планам не суждено сбыться.

***

На воротах города дежурил стражник Крушан и провожал Дина взглядом, в котором теплилась надежда, что маг сгинет в бою. Не может же ему всегда и во всём везти.

Вот уже восемь лет Крушан был безответно влюблён в Терию, а она… Как приворожённая бегала за Дином. Да почему как? Эти маги без стыда и без совести. Что хотят, то и творят. А простым людям горе.

Терия начинает стрелять глазами по сторонам, только когда магический гад где-то далеко. Тут явно приворот. И ладно бы ещё Дин благородно женился на ней, так нет! Свободные отношения, тьфу его! Да будь он проклят со своей неотразимостью. Чтоб его геенна огненная разжевала и проглотила.

Глава 5

Кони время от времени пофыркивали на прощальном мартовском морозе, выдувая из ноздрей пар, похожий на дым. Этакие почтовые драконы. Под копытами умиротворяюще скрипел снег.

Марс, плотно замотанный в меховой плащ так, что на лице виднелись одни глаза, подъехал ближе к своему другу.

— Оставил свою рыженькую ведьмочку приглядывать за домом?

— Не успел никуда пристроить её, — поморщился Дин. И вовсе она не его. Так, временная задачка для тренировки мозговых извилин.

— Да-а, — протянул Марс. — Ещё пигалицу эту, сестру её, не успели допросить… Всё одно к одному. Не боишься, что сбежит твоя беспамятная девица?

Дина снова покоробило от слова «твоя».

— Куда ей бежать? У неё даже обуви зимней нет. Вообще ничего нет. Так что вряд ли она уйдёт, — про Забавино отношение к нему он умолчал. Марс не из тех, с кем можно по душам поговорить на амурные темы.

— Так, стоп! То есть ты оставил бедняжку без еды, воды и тепла? А если нас на месяц сослали к границе? Или мы оба сгинем?

— Мешок муки в доме есть. Корнеклубни в леднике. И яйца тоже. Вода в чане. Дрова в сенях, — пожал плечами Дин. — Ведьма из деревенских. Разберётся.

Дин не признавался себе, но совесть его всё же грызла. Ведьма немая. Кратковременно или надолго — неясно. Оставлять её одну в незнакомом городе опасно. Вдруг что-то случится, а она не сможет ответить?

Как же не вовремя прилетел этот вестник…

— Она так ничего и не рассказала о себе? — снова полюбопытствовал Марс.

— Нет. Ей стало плохо, когда она услышала своё имя. Теперь снова онемела.

— Оу. Странно-странно… Что-то нечисто с этой девицей. Она явно что-то скрывает. Не понимаю, чего ты с ней возишься? Запал что ли? Я бы ей вскрыл черепушку и достал оттуда все тайны.

— Я не западаю на женщин. Сам знаешь, — фыркнул Дин и отвернулся в знак того, что разговор окончен.

***

Ведьма перечитала записку Дина несколько раз.

«Срочно призвали. Вернусь нескоро.»

И всё.

«Срочно» — значит, случилось что-то серьёзное и плохое. «Призвали» — значит, Дин едет туда, где опасно. А «нескоро» — это примерно когда? Через неделю? Месяц?

О плохом Ведьма старалась не думать. Лучшее, что она могла сделать — дождаться. Не безрукая. Справится. Да, голос к ней всё ещё не вернулся, но на худой конец есть бумага и карандаш. Худо-бедно объясниться сможет, если её спросят.

Она представила, как Дин вернулся, как она потчует его, как наливает чай…

В доме, как назло, не было дел: пол выметен и помыт, посуда чистая, мелочи разложены по местам, печка вычищена.

Ведьма протёрла салфеткой оконные стёкла и зеркало. У последнего она задержалась и внимательно посмотрела на своё отражение.

Огненно-рыжие, неровно остриженные волосы, едва не достающие до плеч. Сразу видно, что сострижены косы, что это не стрижка, а безобразное нечто.

Кожа обморочно бледная, а вкупе с грязно-белой хлопковой сорочкой Ведьма больше напоминает призрака, чем живого человека.

Она поморщилась и растёрла щёки ладонями, затем ещё раз оценивающе глянула на своё отражение и подвязала талию тоненькой опояской из такой же хлопковой ткани. Так, пожалуй, лучше.

Сейчас она была одета в сарафан да рубашку под ним. Это та самая одежда, в которой её спасли маги. Другой не было. Только раздобытая Дином простенькая крестьянская ночная сорочка в пол да пара панталон.

Черед день Ведьма стирала перед сном свой сарафан и оставляла его на ночь сушиться на печке. К утру он высыхал, и девушка снова надевала его.

Как-то не возникало мысли просить у мага новую одежду. Ведьма и так обязана ему жизнью и кровом над головой, пусть и временным.

Ничего, вот вернётся Дин, и Ведьма спросит, где в городе можно подзаработать. А пока…

Странно было вот так стоять, смотреть в лицо самой себе и ничего не помнить, даже собственного облика.

В больших светло-зелёных глазах застыл испуг и какая-то обречённость. От одиночества? От зародившихся безответных чувств?

Тут нечего и спорить: Ведьма одинока, несмотря на известие о том, что где-то в этом городе находится её родная сестра. Паршута. Интуиция подсказала, что если между ними и есть родство, то точно не духовное.

Так что… Ведьма дождётся возвращения Дина и попрощается с ним. Роль верной собачонки не по ней. Её Величество Судьба оставила её в живых не просто так.

Значит, скоро…

***

В дверь требовательно забарабанили. Ведьма накинула платок поверх платья и вышла открыть.

На пороге стояла нескромная чернявая девица. О том, что она нескромная, легко было догадаться по наглым кошачьим повадкам. Никого не спрашивая, она оттолкнула Ведьму и вошла в дом, на ходу визжа:

— Ах ты, бездомная пигалица! Вздумала отбить у меня Дина? Не выйдет! Он мой! Мой! Ясно тебе? Он приютил тебя из жалости!

Ведьма вжалась в бревенчатую стену, спрятала руки под платок и вслушивалась в каждое слово.

Ну, да. Дин приютил Ведьму из жалости. Или, скорей, из-за магической загадки.

Слушать было больно. Глаза защипало. Но Ведьма это знала и так.

Хуже было другое.

Оказалось, что у Дина есть женщина. Это к ней он ходит по вечерам, а вовсе не к друзьям. Просто он не счёл нужным сообщить об этом Ведьме.

Почему? Явно не потому, что боялся ранить. Скорее, просто не пожелал откровенничать с чужим человеком. Не планировал надолго оставлять спасённую девицу у себя. Или есть ещё какая-то причина?

Странно, что в доме Дина совсем нет вещей его любовницы…

Ведьма уцепилась за эту мысль и подняла глаза на девицу: да, обжигающе красивая, но на лице печать нелюбви. Это когда женщина не получает любви от того, кому отдаёт свою. Ведьма сама не знала, откуда в её голове знание о какой-то там печати нелюбви. Может, это всё выдумки или отголоски скрытых ментальным блоком воспоминаний.

Девица обошла весь дом, но не нашла Дина.

— Где он? — снова истерично взвизгнула она.

Ведьма подала девице записку, оставленную накануне магом.

— Ах, уехал? — глаза гостьи недобро сверкнули. — А ты тогда что здесь делаешь? Убирайся! — для пущей убедительности девица несколько раз толкнула Ведьму к выходу.

Только когда Ведьма упёрлась плечом в дверь, в ней проснулась злоба. С какой это стати она должна уступать место визгливой хамке? Дин не давал распоряжений на этот счёт, не просил уйти. Почему она даёт себя в обиду?

Вдруг Ведьма почувствовала, как её тело наполняется силой. Магия растеклась по артериям мощным водопадом. Это было настолько потрясающее чувство, что она заулыбалась. Просто невозможно не улыбаться, когда тебе так хорошо!

Вокруг закружились в воздухе мелкие вещицы: расчёски, берестяные шкатулки, обувные щётки…

Один лёгкий взмах пальцем — и противницу отбросило к стене. Второй взмах — раздражающий визг чернявой красотки сменился хрипом.

Эйфория схлынула так же быстро, как появилась. Силы улетучились. Вещи попадали на пол. Ведьма снова стала собой.

Воспользовавшись затишьем, Терия выползла вон, чтобы сообщить всем, что Дин держит у себя дома настоящего демона.

Не успела Ведьма понять, что произошло, как в дом ворвались стражи, схватили её и выволокли вон.

И снова антимагические цепи на руках и ногах. Снова по холоду в лёгкой одежде. Босиком.

Стоило Дину покинуть Ведьму, как кошмар вернулся. И если тогда, в плену у Бовена, она плохо осознавала себя, то теперь её душу переполняли чувства, сознание оставалось ясным.

В её версию происходящего никто не поверит. Ведьма немая чужачка, с ней не станут церемониться. Любовница Дина не поскупится на обвинения.

В камере было чуть теплее и безветренно, но всё равно не получалось унять озноб. Замёрзшие ступни болели так, словно в них переломали каждую косточку. Как бы не загангренили.

Ведьму усадили на шаткий стул и стали допрашивать. На допрос явился сам Бортус Бим, управляющий тюрьмой. Он чувствовал свою причастность к происходящему, так как ещё вчера сам дал Дину разрешение на магический допрос Паршуты, Ведьминой предполагаемой сестры.

К слову, этой ночью Паршута сбежала со стражником. Просочилась, гадюка, сквозь тюремные прутья.

Как и в прошлый раз, дурака-предателя, выпустившего её, поймали и казнили, а вот девке повезло: скрылась, зараза, как в воду канула.

Так и так не судьба была Дину допросить гадину.

Бортус Бим пребывал в дурном расположении духа, у него чертовски болела голова с похмелья, а тут ещё такие новости.

Бегство паршивой девки — это позор для репутации тюрьмы. А вот змея, опрометчиво пригретая самим Дином, — нонсенс!

Увы, все ошибаются. И даже такие прожжённые маги, как Дин.

Однако бить немую Ведьму Бортус остерегался. Мало ли… Сейчас она смотрит своими щенячьими глазами, а через минуту озвереет и порвёт цепи. Все бабы — актрисы. А ведьмы — лучшие из них.

— В пыточную мерзавку! — скомандовал он. — И хоть шкуру с неё спускайте, но чтобы заговорила!

Глава 6

Ведьма вздрогнула всем телом. В книгах по истории она читала, что пытают только тех, кого собираются казнить. Сознание подкинуло эту истину откуда-то из глубин памяти.

Душа замерла от страха.

Неужели это конец? Зачем ей дана была вторая жизнь? Зачем Дин её спас?

Заключённую повели по коридору, подталкивая в спину концом копья для скорости. Но как можно идтибыстрее, когда на ногах кандалы, да и ступни околели и болят так, словно уже пережили пытку?

Упираться бессмысленно.

Но нутро Ведьмы буквально кричало, что нужно скорее что-то придумать! Бежать! Драться! Выцарапывать свою свободу! Любой ценой!

Наверное, так себя чувствует каждый заключённый перед казнью.

При виде камеры пыток Ведьма едва устояла на ногах.

В нос ударил стойкий запах крови и нечистот. Пыточные приспособления и инструменты ещё не успели привести в порядок после предыдущего несчастного. Или их не чистят вообще?

Да уж. После того как тебе выпустят кишки, будешь мечтать лишь о скорой смерти.

Неужели и её всё это ждёт?

Ведьму подвели к чану с водой и без лишних церемоний окунули туда головой. Чтобы знала, что её сюда привели не на экскурсию.

— Кому ты служишь, ведьма? — спросил тюремщик.

Она мотнула головой, насколько позволяла держащая её за волосы на затылке рука палача.

Тюремщики осыпали её ругательствами, отвешивали тумаки, топили до потери сознания, но она не проронила ни слова.

Еле живую Ведьму привязали к дыбе и хотели было продолжить истязание, но им не дали.

Творилось что-то невообразимое и прямо-таки фонящее чудовищно сильной магией. Деревянные предметы с жутким скрипом начали скручиваться и превращаться в живые лианы, а каменные стены осыпались в песок.

Тюремщики пытались бежать кто куда, но всё глубже и глубже увязали в песке.

Кандалы на руках и ногах Ведьмы превратились в ржавые хлопья и опали вниз, освобождая пленницу.

Ведьма, сверкая горящими изумрудным огнём глазами, взмыла в воздух и исчезла. Больше её никто не видел.

Взбудораженные жители городка стеклись посмотреть, как тюрьма превратилась в гору песка, похоронив под собой преступников и тех, кто там работал. На вершине горы, несмотря на холод, выросло мощное раскидистое дерево невероятных размеров с ярко алыми листьями в форме сердца.

Бортус Бим, отлучившийся с работы, чтобы пополнить запасы выпивки, от шока сел посреди каменной мостовой, откупорил свежекупленную бутылку рома и отхлебнул.

В один день город лишился всех боевых магов и единственной тюрьмы.

***

Ведьма очнулась от магического наваждения в лесу, на снежной перине. Вдалеке слышался лай собак, значит, она всё ещё рядом с городом.

Как она здесь очутилась, вспоминалось с трудом, а внутренний голос подсказал, что времени на размышления нет.

Радовало, что руки и ноги чудесным образом освободились от пут, а боль от переохлаждения прошла. В который раз её спасла магия.

О расплате за своё спасение думать не хотелось.

Ведьма побрела вглубь леса в надежде скрыться, но собачий лай всё приближался.

Она побежала, не замечая впивающихся в ступни веток и сучьев, но вскоре вместе с лаем собак послышалось ржание коней. Это городская стража устроила погоню за Ведьмой.

Если догонят — убьют. Теперь уж точно не пощадят. Но как скрыться от конного отряда? До лихолесья ещё очень далеко, тут лес редкий, весь исхоженный, а сил бежать уже не осталось.

Ведьма оглянулась, и волна ужаса прошла по её телу: за спиной виднеются красные шлемы стражников, а псы вот-вот догонят её и раздерут на части.

В груди заболело от нехватки воздуха. Ноги предательски дрожали и подкашивались, но Ведьма, не щадя сил, гнала себя вперёд.

Не вовремя попавшийся на пути поваленный ствол дерева, припорошенный снегом, довершил исход бегства: Ведьма плашмя упала на землю, а тело, оказавшись в горизонтальном положении, перестало слушаться. Мышцы словно превратились в свинец: тяжёлые и неподвижные.

Вдруг из-под снега поползли корни и обвились вокруг ног, рук и туловища беглянки. К моменту, когда псы настигли Ведьму, она уже скрылась под землёй и плотным слоем корней. Собаки рыли снег, пытались рвать коренья зубами, царапали когтями мёрзлую землю, но бесполезно.

***

На этот раз Ведьма пришла в себя на соломенной лежанке, в тепле. Где-то рядом потрескивали дрова в печке. Свет от пламени едва доставал до тёмных стен комнатушки.

— В укрытии ты, — неизвестно откуда прозвучал женский голос.

Ведьма хотела было спросить, где она, но вдруг осознала, что уже получила ответ на свой вопрос.

Как-то сразу стало спокойнее на душе. Такое странное и почти забытое чувство умиротворения. Безопасность.

А ещё… Она не проронила ни звука, но откуда-то знала: голос вернулся. Больше нет той сковывающей немоты и неловкости.

— Кто вы и зачем вам я? — задала она вопрос.

— Часть меня когда-то была той, что нарекла тебя Забавой, — прозвучало из пустоты.

Бабушка Любава. Та, от которой к Забаве перешёл ведьминский дар. Кладезь мудрости и ума. Самый дорогой человек на свете. Бабушка, призванная богиней и покинувшая свою преемницу слишком рано.

В памяти девушки проступил лишь размытый, почти забытый образ пожилой женщины. Даже лица не разобрать. Что-то родное до щемящей тоски в душе, но… никак не вспомнить.

Но испугалась Ведьма вовсе не слов собеседницы. Угол возле печки, из которого доносился голос, был пуст.

— Но меня зовут Ведьма… — ответила девушка.

— Отныне имя твоё не Забава и не Ведьма. Я нарекаю тебя Аретой. Но никому не открывай своего имени. Кого бы ни встретила на пути своём, как бы сильно ни полюбила… Называйся всеми возможными именами, но только не своим. Это убережёт тебя от гибели. Ибо нас предают те, кто был ближе всех.

— Совсем никому?

Тихий вздох…

— Лишь одному живому разумному существу, которому ты будешь доверять больше, чем себе, для кого ты во веки веков будешь высшей ценностью, богиней души.

— Такого не бывает…

— Верно. Поэтому не торопись верить людям и принимать красивые слова за истину. И храни своё священное имя в тайне, и тогда ничьё проклятье не тронет тебя.

Девушка кивнула. О том, что проклятья цепляются не только к телу и ауре, но и к имени, она знала. Без имени жертвы проклятье не удержится.

«Арета… — она мысленно произнесла своё новое имя. — Красивое. Но если в моей голове попытается покопаться менталист?»

Ведьма не успела озвучить вопрос, как получила ответ:

— За свои мысли не бойся. Магия жизни, которой тебя щедро одарила богиня, защитит твои мысли от любого воздействия. А теперь настало время вернуть тебе отнятую память…

Легкий ветерок, словно невидимая стрекоза, закружился вокруг головы Ареты. Потерянная память вернулась в сознание девушки. Замелькали образы: масляный взгляд отца, обвинения, предательство Паршуты, гибель родных, заклинания остановки сердца… Боль.

Ну зачем? Зачем к ней снова вернулась боль?

Второй волной нахлынуло осознание: она разговаривает со своей бабушкой Любавой! Родной, любимой, самой мудрой и доброй!

— Бабушка, это ты? — спросила Арета.

— Да, дитя моё. Теперь я — часть энергии природы. И я научу тебя пользоваться той великой силой, которую тебе даровала богиня.

***

Из зала портальных перемещений Дин и его отряд вышли уже не в зиму, а в холодную, но всё же весну. Снега здесь не было, как, впрочем, и зелени. Местность была каменистая, голая. Порывами ветра в лицо летела серая пыль.

Городишко был крохотный, захолустный. Люди здесь жили горнодобывающей деятельностью, но, судя по ветхой одежде прохожих и кособоким домам, дохода едва-едва хватало, чтобы не помереть.

Лошади в этом месте были настоящей роскошью. А сильные ездовые жеребцы — и вовсе невидаль. Ибо корм для скотины стоит дорого, везут его сюда издалека.

Дин горько пожалел, что не провёл через портал личных скакунов. Потому что теперь им достались голодные доходяги. Кажется, оседлаешь такого, сядешь, он и сломается.

Отправив в королевский дворец запрос на нормальный конный транспорт, Дин завершил сборы, и процессия медленно поковыляла в сторону пробуждения тёмных сил.

По неровной каменистой подгорной дороге коняги шли осторожно. Тут и там из земли торчали острые каменья и валялись булыжники.

Мимо проплывали горные захудалые деревеньки.

Такого обилия серого цвета Дин не видел никогда. Серым было всё: земля, небо, дома и одежда. Даже кони, и те посерели от пыли.

Местные выползали из домов и охотно показывали путникам, где «проснулось зло». Особо эмоциональные молодые парнишки рассказывали, что из каменной долины временами доносится страшный рёв, от которого стены у домов трясутся и кружки падают со стола.

Маги кивали в благодарность за информацию, но страшилкам про гигантских монстров особо не верили.

А зря.

На месте предполагаемого военного штаба Дин и его отряд нашли растоптанные палатки и изуродованные до неузнаваемости тела магов. Даже не тела, а фарш с костями. Ни одного выжившего.

— Что будем делать, друг? — спросил Марс.

— Оставаться здесь — верная смерть, — ответил Дин, бледный от ужаса. — Остановимся в ближайшей деревне и дождёмся следующего отряда. А пока разработаем план.

Нет, ему часто приходилось видеть смерть. Он — человек привычный к виду крови и человеческих внутренностей, но в этот раз ужас был объясним: погибли сильнейшие маги королевства. Все.

Что за сила играючи расправилась с бойцами, которые не знали себе равных?

— Командир! — крикнул Амадео, боевой маг, только-только окончивший академию. — Я нашёл дневник профессора Геринга! Кажется, там про… — он не успел договорить, как земля задрожала.

Бойцы приняли боевые стойки и замерли.

— Все по коням! — приказал Дин. — Отступаем!

Глава 7

Босыми ногами Арета ступала по мягкому мху лесной опушки. Тёплый ветерок ласкал кожу лица. Сквозь ветви высоких вековых деревьев пробивались приглушённые лучи солнца, создавая сказочную атмосферу. Заливались весёлой трелью птицы, где-то вдалеке стучал клювом дятел.

Природа жила своей бурной жизнью, и нигде не было людей. Ни души.

Всё это было так непохоже на трескучий мартовский мороз, из которого девушку спас дух бабушки Любавы.

Пространство вне времени, скрытое от простых смертных. Райское место.

Почти.

Увидеть образ дорогой сердцу родственницы Арета так и не смогла. Ни обнять, ни насмотреться в любимые, искрящиеся мудростью, зелёные глаза.

Бесплотный дух так и не показался ей, он окончательно и бесповоротно слился с Великой энергией природы.

Арета слышала лишь голос. Негромкий, бархатно низкий, глубокий.

— Тебе предстоит обуздать свой дар. В этом я тебе помогу, — сообщила бабушка. — Загляни вглубь себя. На что похож твой источник силы?

— На родник, бьющий из скалы. И вода в нём — солнечный сок — сияет перламутром.

— Хорошо, дитя моё. А теперь мысленно дотянись до источника и попробуй вырастить из этого крохотного ростка дерево.

Под ногами у Ведьмы притулилась новорождённая ёлочка, высотой едва достающая до щиколотки.

Но когда на растение полилась магия, оно высохло и почернело.

Арета расстроилась и испугалась.

— Что я делаю не так?

— Росток не выдержал столь обильного потока магии. Попробуй ещё раз и старайся вливать энергию тонкой струйкой.

Что-то более-менее удачное получилось раза с десятого, и к этому времени руки у Ареты тряслись, как у древней старухи.

Тяжело.

Раньше Забаву такому не учили, да и магии в ней были крохи. Её сила годилась, чтобы заговорить грыжу у младенца да пошептать над отваром от простуды, чтоб скорее помог.

Смертельные заклятия забирали жизненные силы, да и любое значимое магические действо — это немалая жертва.

Арета вспомнила, как отрезала косы, чтобы сплести латные верёвки. Волосы она отращивала с детства, берегла их. А обычный огонь взял и сжёг плоды её кропотливого труда. Что сгорело, не вернёшь. И соткать новые магические верёвки было не из чего, ведь волосы — не трава, за год не отрастут до колен.

Теперь же всё изменилось. Традиционное ведьмовство в прошлом. Забава переродилась в Арету.

***

День за днём задания усложнялись. Вырастить дерево из сорванной веточки, из семени, оживить умершее растение и даже сухую щепку, заставить ветви переплетаться косой или узором…

Время летело, как на крыльях, но не было ощущения, что можно опоздать. Потому что дни проходили лишь здесь, а не в мире людей.

Впрочем, дней Арета не считала, полностью сосредоточив внимание на обучении. Лишь отросшие до пояса косы напоминали о том, что из сиротки Забавы она превратилась в ведьму Арету с неисчерпаемым источником природной магии.

Она стала другим человеком, и оглядываться в прошлое заставляли лишь воспоминания о… О том, кому Арета вряд ли нужна. Дин так и не разглядел в ней женщину. Значит, нечего и вспоминать.

Сейчас на первом месте ведьминский долг.

Опасные и смертельные заклинания бабушка Любава оставила напоследок. К тому времени её преемница полностью оправилась от пережитых потрясений.

Обращать камни в песок, левитировать предметы, самой возноситься в воздух, становиться невидимой… Все-все-все важнейшие секреты природной магии.

Арета снова обрела связь с родом. Дух бабушки Любавы открыл ей доступ к знаниям и силе природы. Небывалая для простого смертного божественная мощь, посильная лишь тому, кто достоин.

Девушка научилась управлять растениями, как своими руками, призывать на землю дождь и ветер. Она чувствовала себя не человеком, а природной сущностью, которая временно закована в хрупком человеческом теле. А, может быть, так и было?

***

Низшая нечисть развоплощалась под ударами боевых заклятий. Маленькие серые химеры, подволакивая искалеченные конечности, в страхе уползали в портал, из которого прорвались в магический лес.

Это место вне времени находилось в опасной близости от миров хаоса, поэтому прорывы здесь время от времени случались. Скорей всего, случайные, так как в магическом лесу обитают в основном только духи.

Более крупная нечисть в лес даже не заглядывала — нечего ловить. Так что приходилось довольствоваться малоопасной мелюзгой.

Прорывы стали для Ареты основной площадкой для оттачивания боевых навыков. Она прыгала, перекатывалась по земле, взмывала в воздух, уворачиваясь от липкой серой паутины химер.

Неуклюжий сарафан из прошлой жизни давно сменился удобными брюками из плотной шерстяной ткани, рубашкой, курткой и мягкими, усиленными магией, сапожками на плоской подошве. Вся одежда неприметного цвета хаки, чтобы не пестреть меж деревьев ярким флагом.

Арете нравилось быть новой собой: молниеносно отражать атаки, интуитивно чувствовать, откуда прилетит следующий удар, определять места прорывов хаоса, радоваться победе.

Сила пьянила, окрыляла, нашёптывала о покорении мира… Пугливая девочка окрепла и обрела уверенность в себе. В груди горело желание воспользоваться магией в реальной жизни, исполнить предназначение.

— Теперь ты готова вернуться в мир людей, дитя моё, — прозвучал ласковый и печальный голос бабушки.

— Я больше не смогу слышать тебя? — на глаза у Ареты навернулись слёзы.

Как это — снова отвыкать от родного убаюкивающего шёпота перед сном? Жить, зная, что в случае беды не на кого опереться, кроме себя? Помнить, что во всём мире ни одного по-настоящему близкого существа?

Только девичьи мечты и ведьминский долг. Ибо ведьма не принадлежит себе и живёт, чтобы исполнить своё предназначение.

***

Когда дух прародительницы растворился и исчезла тёплая комната с печкой, девушка оказалась в том же дне, когда за ней гналась конная стража с псами.

Тот же мартовский мороз, то же поваленное дерево и множество человеческих, собачьих и конных следов вокруг него. Только другая одежда и сама Арета тоже другая.

Травля закончилась. На лес опустились сумерки. На месте, где ещё недавно исчезла Ведьма, зияли свежевырытые ямы. Люди ушли, так и не поймав виновницу трагедии.

Высокие деревья напевали тихую песнь о свободе. Ледяной ветер завывал в кронах, напоминая, что у ведьмы свой путь, и ей теперь не по статусу топтаться на месте.

Несмотря на данное себе обещание забыть, Арета вспомнила Дина. Она видела его так давно, несмотря на то, что по меркам человеческого мира это было вчера.

А ведь они даже не успели толком попрощаться, поставить точку. Его так срочно призвали… Интересно, куда? А вдруг ему грозит смертельная опасность? Пересекутся ли когда-нибудь их пути?

***

Облачённая в неприметный костюм, Арета два дня брела по лесу в поисках деревни, где её не узнают. Ибо возвращаться в город, где её собирались казнить, — верное самоубийство.

Для начала следовало найти временное пристанище, выспаться и прислушаться к внутреннему голосу: куда он позовёт.

Наконец, впереди показались треугольные крыши изб, кое-где из печных труб валил дымок.

Значит, жилые.

В деревеньке Арета попросилась на ночлег к пожилым супругам, а наутро, в обмен на магическую помощь в избавлении от грызунов, получила грубое холщовое, но крепкое платье да узелок с хлебом. Ибо на люди показываться в мужском одеянии — дурной тон. В глубинке покачают головами, помянут недобрым словом, да и отстанут. А в городе — другое дело. Там и арестовать за такое могут, если ты не военная магичка.

Ведьма прибилась к обозу, идущему в ближайший город под названием Ронт. На повозку без денег не взяли. Пришлось поспевать пешком.

Вечером, незадолго до привала, обоз застрял в подтаявшей мартовской грязи.

Смеркалось. Места в перелеске были нехорошие. Тут и там между деревьев торчали полусгнившие кресты могил.

С повозки соскочил молодой паренёк и с деловитым видом принялся колдовать.

Вскоре повозка выскочила из жижи, но увязла в следующей, ещё более глубокой луже. Тут у мага не хватило сил.

Арета пришла на помощь в обмен на место в повозке.

Управляющий обозом меньше всего хотел стать добычей разбойникам или диким зверям, поэтому дал добро, и когда обоз миновал размытую дорогу, Арета устроилась рядом с магом.

— Привет, — начала разговор девушка, внимательно разглядывая паренька, — ты студент магической академии?

— Привет. Бывший. Меня исключили со второго курса, а теперь вот вызвали. Понадобился.

— Интересно… Наверное, что-то случилось.

— А ты разве не слышала? — парень выпучил на собеседницу глаза. — Каменные горные тролли напали!

Ведьма вздрогнула: так вот почему все городские маги, и Дин в том числе, срочно уехали. Это же верная смерть!

Об этих тварях Арета была наслышана.

Каменный тролль — нечисть, у которой нет ни сердца, ни мозгов. Эти твари запрограммированы на убийства и разрушения, не чувствуют боль и практически невосприимчивы к магии. Каменного монстра можно одолеть, превратив его в пыль. Только вот не каждый, даже опытный, маг владеет заклинанием взрыва такой силы.

А ведь Дина призвали почти неделю назад! Нет, он не мог погибнуть! Арета во что бы то ни стало найдёт его и вернёт долг.

Глава 8

Трое суток обоз полз к городу. По рыхлому подтаявшему снегу колёса повозок ехали тяжело и медленно.

Арета вытянула из своего попутчика-мага всё, что он знал о нападении каменных горных троллей: где? как давно? Каким заклинанием можно убить тварей?

Увы, вместо чётких сведений у мага-недоучки были в арсенале только слухи. На поле боя такой воин долго не выстоит.

Звали парня Серж Гуро. Последние два года он работал помощником мельника и скорбел о загубленной карьере мага.

— Судя по твоему говору и незнанию новостей, ты не местная. Я прав? Как хоть звать тебя, рыжуля? — спросил Серж.

Она поморщилась. Рыжулей её когда-то в прошлой жизни дразнили соседские мальчишки. Потом, когда узнали, что Забава — ведьма, обзывания прекратились, как и попытки играть и гулять вместе. Всё детство Забава провела, изучая травы вместе с бабушкой Любавой и перенимая ведьмовской багаж знаний, веками передаваемый в их семье по наследству.

И вот, Арета осталась последней представительницей их рода. Паршута, предавшая родную кровь, не в счёт.

Встрепенувшись и вынырнув из воспоминаний, Арета назвала первое пришедшее на ум имя:

— Анна.

Почему именно Анна? Потому что это имя часто встречалось и в их деревне, и даже у приезжавших к ним за товарами торговок из Ригера.

Снегирёвка, родная деревня Забавы находилась всего в дне пути от границы с соседним, гораздо более крупным и сильным государством, Ригером. Ригерцы частенько приезжали к ним в деревню за мёдом, домоткаными полотнами, шкурами и прочими товарами.

Благо, оба народа говорили на одном языке, различающемся лишь наречиями. Ибо три столетия назад Элрос и Ригер входили в состав одного государства. Теперь вот Элрос ослабел и растерял свои некогда обширные земли.

Арета, как ни странно, не скучала по родным краям. Её дом отныне — природа.

— Значит, ты не уроженка Ригера? А откуда? Из Элроса или Нибирры?

— Элроса, — ответила Арета. — Как догадался?

— Да просто! Говор у тебя другой, к тому же ты не знала про троллей, а значит, тебя не призвала корона и ты не стоишь на учёте у государства. Не удивлюсь, если и настоящее имя у тебя Элросское. Какая-нибудь Титяна, Светозара или вообще Капуша.

Арета ухмыльнулась проницательности паренька. Титяной звали её покойную мать.

— Анна, — тем же ровным голосом повторила она.

— Ладно, — Серж сделал вид, что поверил. — Анна так Анна. Раз уж судьба столкнула нас, может, поедешь со мной? Скажем командиру отряда, чтобы записал тебя. Ты, конечно, женщина, но вряд ли они откажутся от лишней силы.

Ведьма неопределённо передёрнула плечами. Конечно, её сила точно не будет лишней. Но, во-первых, нельзя показывать свою заинтересованность, а, во-вторых, надо сперва разузнать, может, война идёт по нескольким фронтам.

— А сколько заплатят? — осведомилась она, чтобы обозначить свой интерес.

— Обещали сотню золотом каждому из отряда, который сумеет победить врага.

Арета изобразила задумчивость на лице. На самом деле деньги её не интересовали, а были ширмой для отвода глаз.

— Не боись, у нас сотня золотых — это целое состояние. На эти деньги можно жить целый год, а то и больше, если скромно. Нигде в Ригере ты больше не найдёшь такого быстрого и, главное, легального заработка. А там, глядишь, и на постоянную службу возьмут. Я бы не отказался… — он изучающе поглядел на собеседницу, видимо, угадывал, какой эффект произвела его речь. Маленькие цепкие глазки Сержа буравили Арету из-под коричневого клетчатого козырька. — Так что? Ты со мной или как?

— Я немного не понимаю… Неужели всех магов собирают в одном месте? Или горячих точек несколько?

— Насколько я знаю, прорыв нежити только в одной точке. Ригер отделён от Тёмных земель высоким горным хребтом. А вот на перевале, единственном в тех местах, всегда было неспокойно. Но раньше хотя бы там работали шахты, добывались золото и драгоценные камни. А теперь шахты заброшены из-за каменных троллей, — он нахмурил брови. Конечно, то, с какой лёгкостью Анна вытащила застрявшую в грязи повозку, впечатляло, но всё же война — не женское дело. — Наверное, зря я тебе предложил ехать со мной. Девушкам, даже таким талантливым магичкам, как ты, там не место.

— Я поеду, — спокойным будничным тоном сообщила она.

***

В Ронт прибыли к ночи, а после короткого сна на сеновале на постоялом дворе, отправились с очередным обозом в Рикс — город, где стационарным порталом можно переместиться на другой конец страны, в горы.

Серж галантно выкупил два места в повозке для себя и для спутницы. И даже поделился ломтем хлеба да кусочком сыра.

— Спасибо, — улыбнулась Анна и с удовольствием съела предложенное.

— Ты, конечно, не обижайся за мою подозрительность, но… Как же ты собралась в дорогу — и без денег?

— Моя деревня сгорела, у меня ничего не осталось. Теперь я ищу новый дом или, по крайней мере, место, где я пригожусь.

— А не боишься в горы-то? Говорят, там дуют ледяные ветра и всё серое.

— Отговариваешь? — Арета поймала себя на том, что улыбается.

— Красивая ты деваха. Жалко будет, если помрёшь, — пожал плечами Серж.

Это был первый в её жизни комплимент. По-деревенски неумелый, но и не пошлый.

— Спасибо, — ответила она. — Постараюсь не умереть.

От Ронта до Рикса добрались за два дня. Спали в обнимку — так теплее. Арета незаметно поставила тепловой полог, чтобы уж точно не замёрзнуть, а поутру, ещё до пробуждения своего попутчика, развеяла его.

В Риксе снова ночевали на сеновале. Ибо денег на съём комнаты у помощника мельника не было. Только холщовый мешочек сухарей (хлеб и сыр съели).

Арета разглядывала парня, который немногим её старше, и понимала: таких как он, неумелых и слабеньких магов, отправляют в горы на верную смерть.

Серж — славный малый, и смерти ему Арета не желала.

***

Через портал прошли бесплатно. Указом короля для магов, призванных короной на войну, перемещения за счёт казны.

Арету поначалу отказывались пропустить без государственной бумаги. Пришлось вдохновенно соврать, что узелок с документами украли, когда их хозяйка отходила по нужде.

После демонстрации магического дара ведьму пропустили в портал. Правила правилами, а на войне важен каждый воин. Даже юная девица.

— Кстати, да, — Серж вновь принялся разгадывать тайны Ареты. — Где твои документы?

— Сгорели вместе с домом.

— Значит, ты теперь вроде как призрак. Если сгинешь на войне, никто не узнает.

— Типа того…

— Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Может, останешься здесь, в городе? — он говорил взволнованно, торопливо и сбивчиво. — Кстати, как он называется? Кажется, Бухс… Н-да, ну и название.

— Всё нормально, я не боюсь идти в горы.

На выходе из зала перемещений к ним подошёл смотритель.

— Доброго дня, господа маги. Вам положено служебное обмундирование и конный транспорт. Всё необходимое вы получите на складе. Соседнее здание справа.

Серж кивнул.

— Снаряжение полагается всем призванным гражданским, — пояснил он и довольно улыбнулся Анне. — У государственных магов плащи и шинели тёплые. Теперь точно не замёрзнем!

В указанном месте им выдали по комплекту одежды: штаны, высокие сапоги, шерстяную шинель и плащ с капюшоном, подбитый мехом. Всё тёмно-зелёного цвета, как изумруд в ночи.

Форма отдалённо походила на военную. Только у государственных магов она была синяя с золотыми пуговицами и сшитая не на среднестатистическую фигуру, а по меркам носителя.

Но и выданным короной обновкам путники обрадовались. Весна, хоть и начала отогревать землю, а ночами мороз стоял крепкий.

Сапоги Арета не взяла, потому что свои, хоть и неказистые на вид, но тёплые и удобные, зачарованные магией. Такие даже на ноге не ощущаются и не промокают. Штаны она положила в сумку про запас, но надевать не стала — свои удобнее.

Серж охотно скинул с себя поношенную серо-коричневую мельницкую одежду и переоделся полностью. В новом обмундировании он выглядел по-детски довольным, словно собрался не воевать, а покорять женские сердца.

«Славный паренёк», — про себя подумала Арета.

Они взяли двух тощих, но ещё вполне крепких лошадей, привязали к седельным сумкам мешочки с овсом и отправились в горы.

Время от времени приходилось идти пешком, потому что каменистая тропа от ветра с дождём стала опасно скользкой, а лошади пугались, когда с горы на них сыпались мелкие камешки, и могли понести. Так что опасные участки подгорья проходили медленно.

Наконец, впереди возникли очертания домиков. Даже лошади зашагали бодрее.

А сердце у Ареты ухало в груди, как шальное. Что если там, в одном из домиков, находится Дин? Одна эта мысль превращала её из уверенной в себе ведьмы в пугливую маленькую девочку.

Что сказать ему тогда? Как себя вести?

«Соберись, — самой себе приказала она. — Не время для чувств. Это не твой мужчина, а ты — не его женщина. Ты — ведьма. Ты — сила природы, а не человек».

***

В опустевшей, покинутой жильцами, деревне остановились на обед.

К счастью или к огорчению, никого из знакомых там не оказалось.

Зато встретили группу перепуганных неопытных магов, которые только что вернулись с поля битвы. Точнее, они, не доехав до места битвы несколько сотен метров, увидели горы трупов и разумно решили, что, прежде чем драться с троллями, нужно составить план.

— А если остались раненые? — спросила Арета. — Почему вы не попытались спасти хоть кого-то?

— Пока мы искали бы среди раздавленных тел выживших, нас самих превратили бы в лепёшки! — сказал один из магов, а остальные согласно закивали.

Правильно. Умирать никто не хотел.

Если бы не беспокойство о конкретном человеке, Арета согласилась бы с мнением остальных: нельзя бездумно соваться на место гибели толпы лучших магов государства. Но от одной только мысли о гибели Дина её трясло, а в голове возникали мысли о бессмысленности жизни.

Арета вылетела из избы и села в седло. В голове крутилась на повторе лишь одна мысль: «Только бы успеть…»

Глава 9

Бегство с места побоища лишь отдалило поражение отряда магов. Это понимали все. Разведка дала неутешительный прогноз.

Каменные горные тролли отстали и скрылись из виду. Может, они привязаны к конкретному месту? Или охраняют пещеру? А что если их создатель выжидает удобного момента, чтобы нанести сокрушительный удар?

Дин и отряд, к которому он присоединился со своей командой, устроились на ночлег в деревеньке, жители которой уже эвакуировались подальше от монстров.

Уставшие и подавленные маги собрались в избе, чтобы решить, как поступить дальше.

— Итак, мы точно знаем, что первоначальный план закидать тварей взрывными заклинаниями не сработал, — начал Трой, старший в отряде.

— Это были сильнейшие бойцы! — воскликнул Вилли, чей брат-близнец погиб несколько дней назад, сражаясь с каменными троллями. — Если у них не вышло, то что сможем мы? — в его глазах блестел панический огонёк. Вилли был взбудоражен и настроен скептически. Сегодня он узнал о смерти брата и о том, что не сможет по чести похоронить его.

— Мы должны вооружиться тем, что уничтожит троллей, — сделал вывод Трой, держа в руках дневник профессора Геринга, добытый с поля боя. — Иначе нет смысла соваться туда.

В дневнике, помимо путевых заметок учёного мага, были выписки из энциклопедии нечисти. Каменного тролля может разрушить только сила, превосходящая его собственную. В данном случае это взрывная волна. Так как сильный маг, зарядив в монстра заклинанием такой силы, разом опустошит свой резерв и станет лёгкой мишенью, рациональнее использовать взрывчатку.

— Согласен, — отозвался Дин. — Значит, нам нужны зельевары. Они приготовят взрывную смесь увеличенной силы. Это может сработать.

Трой кивнул. На кону судьба целого государства, так что отступать нельзя. Оружие нужно как можно скорее.

— Я за то, чтобы полностью взорвать горы в том месте, — предложил Вилли. — Установить несколько зарядов и уничтожить источник силы, создающий троллей. В бою с ними мы всё равно проиграем.

— Хороший вариант, но не думаю, что корона одобрит его, — покачал головой Трой. — В этих горах самая богатая золотоносная жила и залежи драгоценных камней. Король до последнего будет пытаться сохранить прииски.

— Тогда дело — дрянь, — ещё больше помрачнел Вилли. — Одно греет душу: скоро увижусь с братом.

— Отставить панику! — рявкнул Трой.

— Трой, — вмешался Дин. — В письме королю предложи вариант подрыва. Пускай сам решает, что ему важнее: сохранить шахты или армию магов.

— Напишу, — согласился командир. — Но перспективы я вам обрисовал. Надеюсь, все морально готовы, что никто из нас не вернётся домой.

Марс с Дином переглянулись.

— Вот именно поэтому я и не женился, — философски изрёк Марс, и в ответ ему из разных концов комнаты согласно закивали.

Многие из государственных магов сознательно не создавали семей, чтобы потом не оставлять жён вдовами, а детей сиротами. Умирать не так страшно, когда знаешь, что ты ни за кого не в ответе.

Жить хотелось всем, но с такой работой смерть всегда ходит рядом.

Раньше, даже перед самыми рисковыми рейдами Дин был спокоен, что по нему некому будет плакать. Разве что Терия всплакнула бы разок, а потом нашла ему замену.

Теперь же, с появлением рыжеволосой Ведьмы, что-то неуловимо изменилось. Девчонка привязалась к своему спасителю. Крепко, до фанатизма. И хотя он не просил Ведьму влюбляться, всё же чувствовал себя причастным к происходящему.

Чистая непорочная девчонка. Наверняка это её первая любовь.

Что с этим делать? В минуты, когда нужно настраиваться на бой, Дин думает о Ведьме. Не сбежала ли? А может, она опять сидит ночью и не спит, ожидая хозяина? Чем занимается? В избе, помимо стряпни да стирки и заняться нечем. Не будет же она рыться в вещах Дина и отрывать доски с пола в поисках тайника.

Хочется скорее вернуться домой и заняться разгадкой её тайны. Остаётся надеяться, что Паршуту ещё не казнили, и Дин допросит девицу с применением магии.

Не вовремя его командировали на фронт. Совсем не вовремя…

Да уж. Гораздо спокойнее знать, что дома тебя никто не ждёт.

***

Маги отправили в Королевский совет отчёт о том, что предыдущий отряд бойцов полностью разбит, запросили разрешение на подрыв приграничного перевала и дополнительную помощь: магов-зельеваров, ингредиенты для взрывчатки и амулеты-увеличители силы и остались ждать ответа.

Утром прилетел магический вестник: «Помощь отправлена. Ждите».

Ни слова про подрыв. Значит, ответ на первый запрос им доставят с живым посыльным.

Следующие три дня прошли в приготовлениях к битве. Никто не знал, сколько взрывного зелья потребуется, чтобы уничтожить каменных тварей, ибо описанные в справочниках способы не сработали. Поэтому зелья наварили столько, что его хватило бы, чтобы обратить в руины целый город.

Увы, магам пришлось довольствоваться малогабаритными бомбочками. Как и пророчил Трой, король запретил взрывать шахты и велел избавляться от троллей менее варварскими методами. В версию, что корень зла скрывается в недрах гор, правитель не поверил.

Король обещал каждый день присылать подкрепление, чтобы у нежити не осталось и шанса на победу. Но это обещание нисколько не порадовало магов. Ибо присланные новички полягут там же.

Монарху стоило бы увидеть ситуацию воочию и тогда, возможно, он передумал бы и дал согласие на подрыв. Но тот не спешил покидать дворец.

***

Вооружённый до зубов отряд выдвинулся в горы на рассвете.

Настроения среди бойцов витали мрачные. Никто не верил в победу и возвращение домой. Умереть героем — хорошо для старого мага, который прожил жизнь и, если повезло, воспитал детей. Для мужчин в расцвете сил и вчерашних студентов скорая смерть — вынужденный долг, который придётся отдать государству согласно клятве. При попытке дезертировать маг умрёт.

К обеду отряд вплотную подобрался к линии гор. Всех, кто уже бывал на месте побоища, трясло. Те, кто прибыл впервые, опасливо оглядывались по сторонам.

Любая каменная глыба могла оказаться горным троллем. А может, камни превращались в троллей по воле какого-то мага, наделённого сокрушительной силой и больным воображением.

Маги до сих пор не знали, кто и зачем наслал на них каменную нежить.

А под ногами… останки тел и побуревшие от пролитой крови пласты горной породы. И смрад. Несмотря на холод и ветер, воздух в округе густо пропитался запахом посмертного тлена.

Но уходить нельзя.

Бомбочки со взрывным зельем и боевые заклинания наизготовку. Осталось только дождаться.

Минута зловещей тишины.

Обманчивой. Это понимали все.

Враг оценивал их силы. Примерялся. Нагнетал страха.

И, наконец… Началось.

Когда затряслась земля, бойцы разбились по двое спина к спине.

Казалось, вся гора сейчас превратится в одного громадного каменного тролля и ленивым движением прихлопнет немощных людишек-муравьишек.

Кто-то из магов не выдержал и бросил флакон взрывчатки в зашевелившуюся каменную глыбу. Та разлетелась на кусочки, но остальные камни продолжили вздыматься.

— Отставить взрывчатку! — закричал Трой. — Ждём, пока покажутся тролли!

Но ждать не пришлось. Первый монстр подобрался откуда-то сзади и раздавил двух замешкавшихся зевак. Тролль взорвался вместе с убитыми бойцами.

Мелкими, летящими на бешеной скорости, осколками ранило ешё нескольких магов.

Бой ещё толком не начался, а отряд потерпел потери.

— В атаку! — снова заголосил Трой и бросил взрывной флакон в ожившую глыбу.

Начался хаос. Гремели взрывы, сверкали молниями заклинания. Невозможно было увернуться от летящих во все стороны камней.

Отряд сражался до последнего взрыва и последней капли магии.

Каменные тролли рассыпались на куски, но их сменяли другие. Нежить всё ещё возрождалась из каменьев, но уже не так быстро, как в начале боя.

Марсу, лучшему другу и товарищу Дина, сломало камнем ногу. Марс продолжал стоять на здоровой ноге, пока силы не покинули его. Гримаса боли исказила обычно весёлое лицо Марса.

— Эй, друг, держись! — теребил товарища Дин. — Смотри-ка, у того, кто их наслал, похоже, тоже магия на исходе… Там в горе я увидел пещеру. Сейчас оттащу тебя туда.

Дин взвалил раненого друга на спину и полез по камням в укрытие.

Не успели двое добраться до входа в пещеру, как гора задрожала, рождая новую каменную громадину. Повалились камни, заваливая зёв пещеры, и погребли под собой двух неразлучных друзей: Дина и Марса.

Глава 10

Закат горел багровым.

Чёрной тенью ведьма соскочила с коня и скользнула к скалам. Вокруг стояла мертвенная тишина. Не шумел даже ветер. Лишь удушливый смрад бил в ноздри. Хотелось бежать прочь из этого навеки проклятого места.

Но нельзя.

Где-то здесь должен быть тот, кого искала Арета.

Подгорье было сплошь завалено трупами, старыми и свежими. Придавленные камнями и буквально раздавленные тела мало напоминали людей.

Монстры постарались.

Арета прыгала по камням, вглядываясь в лица, где это было возможно. Ни одна аура не светилась жизнью и даже не тлела. Увы, спасать здесь было некого.

Но она продолжала искать. Лёгкой поступью перескакивала с булыжника на булыжник, стараясь не касаться мертвецов, и сквозь застилающие глаза слёзы смотрела, смотрела, смотрела…

Интуиция буквально вопила, что времени мало, совсем мало! Оно вот-вот истечёт…

Скорее! Скорее! Надо бежать! Искать! Спасать!

Но… кого?

Среди погибших не было ни Дина, ни его друга Марса. Их фигуры и ауры Арета знала до мелочей.

Так где же? Где?

Вдруг ей показалось, что на приступе к горе за грудой валунов, кто-то стонет. Звук был тихий, призрачный, но Арета ухватилась за возможность найти выживших.

На свежей насыпи слабо подрагивал булыжник, словно лежал на чём-то упругом, мягком и живом.

Когда ведьма отбросила камень, то увидела чью-то окровавленную руку. Судя по ауре, под завалом лежал Марс.

Арета с помощью заклинания левитации камень за камнем разгрузила насыпь, пока раненый Марс не оказался освобождён.

— Ведьма? — узнал он знакомую. — Что ты здесь делаешь? — он не говорил, а сдавленно шептал, от слабости и боли во всём теле не мог даже сидеть.

— У тебя сломана нога. Сейчас я её перемотаю и обездвижу. Лежи спокойно, — сказала она, попутно рисуя руками узор заклинания.

По ноге Марса поползли неизвестно откуда взявшиеся плети лиан и плотно обвили его искалеченную ногу.

— Там… — он указал пальцем на завал. — Дин… — и сознание покинуло его.

И снова в стороны полетели булыжники. Арета, не жалея сил, отбрасывала куски горной породы, мысленно умирая от страха, что под таким завалом не выжить даже сильнейшему магу.

После очередного отброшенного камня Арета увидела черноту пещеры. Может, Дин успел спрятаться в глубине?

Надежды умирали одна за другой: никто не подавал голоса, а под камнями лежали камни, а под ними ещё и ещё…

Внезапно попался окровавленный булыжник. Кровь на нём была ещё свежая, скользкая.

Не помня себя от страха, Арета призвала природную ведьмовскую силу и обратила камни в песок. Ждать нельзя было ни минуты. Оставалась опасность, что Дин, если ещё жив, задохнётся в песке, но лианы уже обвились вокруг его тела и вытащили из завалов.

В теле Дина ещё теплилась жизнь. Слабая, как огонёк свечи на ветру, но всё же жизнь.

***

Гора взревела и задрожала. Отделившийся от неё валун обернулся каменным троллем размером с четыре человеческих роста и двинулся на людей.

Бездушная громадина, управляемая кем-то извне.

Арета почувствовала чужеродную, тёмную, магию, ту самую, которая через бреши в пространстве просачивалась из хаоса.

Темная магия настолько окрепла в человеческом мире, что теперь её носители без особого труда уничтожили несколько сотен сильнейших магов королевства и вряд ли на этом остановятся.

Пробудившееся чудище среагировало на движение и направилось в сторону живых.

Арета поняла, что не успеет забрать Дина и Марса и убежать.

В отличие от обычных камней, тролль не превратился в песок силой ведьминого заклинания. Слишком сильна была магия, подпитывавшая его.

Монстра удалось остановить на время лианами, которые туго обвились вокруг подобий конечностей тролля.

Арета наколдовала ещё лиан и подхватила ими магов.

Зелёные гибкие плети, словно морские волны, уносили ведьму и двоих раненых магов дальше от гор. Тролль, разорвавший путы, бросился за ними, но вскоре отстал. По какой-то причине монстр не покинул перевал. Но ведьме некогда было размышлять над этим.

Теперь у неё одна цель: спасти Дина. А после… Она решит потом.

***

Марс, ненадолго вернувшийся в сознание, снова отключился, когда пробудился каменный тролль. Измученный маг решил, что не хочет стать свидетелем очередной порции смертей, это выше его сил. Он не видел сражения и того, как Арета вскочила на коня и поманила за собой эти диковинные, извивающиеся, как змеи, лианы.

Но если состояние Марса не вызывало опасений, то Дин стоял на пороге смерти. Арете пришлось остановиться на полпути, чтобы перевязать кровоточащие раны и вдохнуть в измождённое тело крупицу магической энергии.

Только так Арета сумела довезти обоих раненых магов додеревни живыми.

— Небесная богиня! — ошарашенно воскликнул Серж, завидев ведьму с двумя ранеными.

На крыльце главного дома показались ещё двое магов и помогли отнести Дина с Марсом внутрь.

— Привет, я Расс, — обратился к Арете один из магов. — Второй курс лекарского факультета. Магический резерв выше среднего. Могу помочь.

— Отлично, — ответила Арета, — Займись тем, у которого сломана нога.

— Э-э… — Расс покосился на ногу Марса, опутанную лианами. — Она в чём-то…

Арета взмахнула кистью и лианы, словно черви, расползлись и просочились сквозь щели в деревянном полу.

Расс и ещё несколько очевидцев охнули.

— Это шина, чтобы зафиксировать ногу, — пояснила девушка.

— Как тебя зовут, ведьма? — спросил очередной любопытный маг.

— Анна, — она повернулась к столпившимся возле неё людям. — А теперь прошу принести тёплой воды. Чем скорее, тем лучше.

***

За окном уже давно рассвело, а Арета, не поднимая головы, колдовала над Дином. Тончайшие магические нити сшивали израненную плоть мага.

По истощённым магическим артериям Дина потекла энергия природной ведьмы. Так ему будет легче залечить раны и вернуться к жизни.

Когда Арета разогнула спину, почувствовала головокружение и тошноту. Типичные симптомы магического переутомления. Природная магия в этих горах с мёртвой почвой откликалась неохотно и восстанавливалась лениво.

— Он жив? — зашевелился у противоположной стены очнувшийся Марс.

— Жив. Очень слаб, — ответила Арета. — Ты как?

— Жить буду. Благодаря тебе. Не знаю, как ты там оказалась и как тебе удалось удрать от тролля, но спасибо.

— Вернула долг за моё спасение, — кивнула она.

— Стоп! Ты говоришь! — осенило его. — Ты же была немая и ничего не помнила! Так как тебя зовут на самом деле? Ведьма или Забава?

— Это уже неважно. Передай Дину, что не нужно меня искать, — она встала и, немного пошатываясь, направилась к выходу.

Марс нахмурился.

— Постой, ты, что, уходишь?

— Прощай, Марс. Рада была помочь, — ответила она, даже не оглянувшись, и скрылась за дверью.

***

Не прошло и суток, как Дин очнулся.

В деревню вместе с подкреплением прибыл опытный лекарь, и его снадобья довершили то, на что не хватило сил у Ареты.

— Эй, друг! — подскочил к Дину Марс. — С возвращением!

— Наши победили? — с надеждой уставился тот на друга.

— Увы, мы единственные выжившие. Нас вытащила Ведьма, та самая, которую ты приютил у себя.

— З-забава? — не поверил услышанному маг.

— Да. Связала каменного тролля по рукам и ногам, вытащила нас и доставила сюда.

— Как?

— Она сказала ребятам, что задержать монстра ей помогли лианы. Даже мою сломанную ногу ими зафиксировала. Сам видел.

Дин дёрнулся и попытался сесть. Похоже, его загадка преподнесла ещё один удивительный сюрприз.

— Эй, друг, тебе ещё нельзя. Тем более нам её уже не догнать. Она ушла и просила не искать её.

Дин устало закрыл глаза и промолчал. Было больно даже думать. Энергии не хватало ни на что. Даже если бы она и была, то мгновенно вытекла бы через пробоины в ауре. О скором возвращении к боевой практике нечего и думать. Вероятно, его отправят домой на реабилитацию.

Ведьма-Ведьма… Теперь Дин просто обязан её разыскать.

***

В покинутую жителями деревню всё прибывали и прибывали маги. Они приезжали каждый день порциями по пять-шесть человек и занимали пустующие избы.

Никто пока не спешил бросаться в сражение с каменными троллями.

Новоприбывшие в основном изучали материалы по монстрам, варили зелья для взрывных снарядов и дискутировали, выдвигая предложения, как одолеть врага. Большинство склонялось к тому, чтобы взорвать горы и завалить перевал.

Нашлись даже те, кто готов подорвать проклятое место вопреки воле короля. Но, прежде чем идти на крайние меры, стоит дождаться обратной связи сверху. Возможно, после отчёта о последней битве правитель сам прикажет сравнять горы с землёй.

Уже то, что монарх отправил к магам личного советника, говорит о его обеспокоенности происходящим.

Слишком много магов погибло в одной маленькой проблемной точке. Отправлять ценные ресурсы на верную гибель — верх безрассудства. У Ригера и помимо каменных троллей есть враги, которые, узнав об ослаблении мощи королевства, не преминут воспользоваться удобным случаем. Или ситуация на перевале — это чей-то отвлекающий манёвр?

***

В избу, где разместились раненые и перепуганные маги, прибыл человек от короля. Он потребовал подробный отчёт о битве с горными троллями и отдельно распорядился, чтобы Дин и его друг Марс вернулись в родной город. Там, по словам советника, жизненно необходимы маги.

— А что случилось? — полюбопытствовал Марс. Не то чтобы он был не рад вернуться домой живым и практически целым, но в формулировке «жизненно необходимы маги» явно читался подвох. Неужели и в их родной Пикс пришла война?

Советник со скорбно важным лицом выдал:

— Тюрьма рассыпалась в песок вместе с заключёнными и охранниками.

Лучшие друзья переглянулись, затем вопросительно уставились на говорившего, чтобы тот рассказал подробнее.

— Детали узнаете на месте. Ваша задача — доставить Его Величеству голову ведьмы, которая разрушила институт государственного правосудия. Свидетели утверждают, что именно вы были ближе всех знакомы с чужачкой.

Марс хотел было возразить, что здесь какая-то ошибка, ведь Ведьма как раз-таки спасла им жизни, но Дин так страшно на него посмотрел, что тот передумал открывать рот.

Глава 11

На фоне тюремной трагедии в Пиксе участились случаи разбоев и грабежа, поэтому властям пришлось организовать временный застенок в церкви. Это единственное здание с толстыми стенами, решётками на окнах и массивными дверями.

Для всех преступников места не хватило, поэтому возле церкви расставили виселицы. А чтобы беднякам неповадно было воровать, повешенных не снимали до тех пор, пора их не сменят новые преступники.

Вокруг церкви-тюрьмы стоял смрад. Запах ладана и воска смешался с вонью мёртвых грязных тел.

Отныне звон колоколов возвещал не о начале церковной службы, а о грядущей казни. А люди шли и толпой стояли под железным кованым забором в ожидании действа.

Набожный народ роптал, что в городе не осталось святого места, где можно было бы помолиться. Женщины в тёплых длинных платьях топтались за ограждением, чуть поодаль от импровизированного места правосудия, но не уходили, жадно глазея, как на шею очередному пойманному вору, вопящему о своей невиновности, набрасывают петлю, как верёвка вздёргивается, а человек в лохмотьях пляшет в безобразном предсмертном танце.

Люди охали, но не могли отвести глаз. Раньше казни в Пиксе не были прилюдными. Зато теперь на церковной площади открылся уличный театр актёров одной роли.

Волнующе и зрелищно.

Толпа. Слякоть. И смерть.

А в центре города вместо тюрьмы красуется гора песка, который не разметает ветер, а на горе — огромное раскидистое дерево с густой алой листвой.

Тех, кто пытался срубить или поджечь живого исполина, прошибало боевой магией и откидывало в сторону. Дереву были нипочём ночные морозы и враждебно настроенные люди, его листья в форме сердца горели ярким пламенем на унылом бело-сером фоне города.

На коре гиганта проступили лица тех, кто оказался заживо похоронен под завалами песка. Лица эти не подавали признаков жизни, застыв в вечных предсмертных гримасах ужаса.

Такая картина открылась не до конца успевшим восстановиться после боя с каменными троллями Дину и Марсу.

Кони, уставшие от долгой дороги, неторопливо провезли всадников по главным улицам Пикса.

Да. Есть на что посмотреть. Масштаб бедствия прямо-таки бросается в глаза.

Возле церковной площади вернувшихся магов встретил живёхонький и как обычно подвыпивший глава разрушенной тюрьмы Бортус Бим.

— Живы! Слава Всевышнему! — воскликнул Бим и прямо на месте изложил события прошедших двух недель. Так ему не терпелось поделиться.

В доме Дина, за креплёным чаем, разговор зашёл о событиях, предшествовавших гибели тюрьмы:

— То есть стража схватила Ведьму за то, что она подралась с Терией? — уточнил Дин.

— Чужачка чуть не придушила твою… хм… пассию, — ответил Бортус. — Та еле ноги унесла. Прибежала к нам вся растрёпанная, сипела, кашляла.

Терию Дин знал, наверное, как никто другой. Эта темпераментная стерва не любит проигрывать и не терпит конкуренции.

Слабо верится, что Ведьма, эта забитая юная девчонка, первой развязала конфликт. Она могла разве что защищаться, а в момент эмоционального всплеска проснулась дремавшая в ней магия. Как Ведьме удалось овладеть магическими навыками на высочайшем уровне и примчаться на пограничный перевал — это уже другой вопрос.

Сперва надо как следует встряхнуть Терию и выяснить, как всё было на самом деле.

— Веди её сюда! — потребовал маг.

Бортус, протрезвевший от радости за вернувшихся Дина с Марсом, резво вскочил. Наконец-то хаос, царивший все эти две недели в городе, приведут в порядок.

***

Терию привели к Дину разодетую в чрезмерно откровенное бордовое платье и пьяную.

Марс оглядел любовницу друга с ног до головы и брезгливо поморщился. Нет, она, конечно, красивая, но слишком потасканная, несвежая. Впрочем, если бы Дин предложил ей серьёзные отношения, а не секс без обязательств, она вряд ли стала бы шляться по чужим постелям.

Но Дин — это Дин. Постоянная женщина ему не нужна.

— Ди-и-ин… — томно протянула черноволосая красавица и бросилась ему на шею.

— Стой! — ледяным голосом осадил её маг. — Сядь напротив. Рассказывай. Чем ты задела Ведьму?

— Я задела? — покраснела от негодования Терия. — Да эта дрянь… Да все твои вещи по дому смерчем носились! Она настоящий дьявол во плоти! Не веришь? Да вот те крест! — и она трижды перекрестилась.

— Я велю Бортусу немедленно вздёрнуть тебя, лгунья! — пригрозил маг.

— Что? — охнула она. — Да как ты… Ну, почему она? Меня ты никогда не звал жить с тобой! Что в этой оборванке есть такого, чего нет во мне? Я лучше всех знаю, как ублажить тебя! От меня без ума все мужчины города, но я люблю ТЕБЯ! Как ты смеешь так поступать со мной?!

— Вон, — устало и тихо сказал Дин.

Бортус и Марс молча сидели в затемнённом углу комнаты, готовые вмешаться по первому требованию.

— Почему ты так поступаешь со мной, а какая-то… — начала было Терия, но Дин перебил её.

— Чтобы ноги твоей не было в моём доме! И не показывайся мне больше на глаза, — злобно прорычал маг.

— Ты ещё пожалеешь… — бросила с порога бывшая теперь уже пассия, но никто не прислушался к её словам.

— Н-да… Темпераментная женщина… — потирая пальцами подбородок, изрёк Бортус.

Дин упёрся в него требовательным взглядом.

— Что было дальше? Что сделали с Ведьмой?

— Так схватили мракобеску-то. Не оставлять же чертовку в твоём доме?

— Что. С ней. Сделали? — внутренне закипая от гнева, спросил Дин.

Бим тяжко вздохнул, зная, что магу его ответ не понравится. Очень не понравится.

— Я отправил её в пыточную. Сестра-то, Паршута, сбежала, окрутила охранника и как дым растворилась — не найти. Юркая, з-зараза! Так я решил эту расколоть, чтоб наверняка…

Дин до скрипа сжал челюсти.

Ведьму. В пыточную.

Маленькую хрупкую девчушку, которая смотрела на него глазами, полными обожания. Дин залезал к ней в голову. Он видел. В мыслях у Ведьмы не было ни корыстных целей, ни коварных планов.

И её — в пыточную… как распоследнюю воровку.

Конечно, узнать, что кроется за её ментальным блоком, так и не удалось. Но отчего-то Дин был уверен, что там спрятана боль, а не биография преступницы.

Видимо, эмоции ярко отразились на лице мага, отчего Бортус начал оправдываться.

— А что мне ещё-то было делать? Странная девка-то. Агрессивная.

— Агрессивная?! — Дин уже готов был взорваться.

— Ты же сам слышал. Терия…

— Эта стерва просто хотела отыграться на Ведьме за то, что та живёт у меня! Дальше. Почему ты не посадил её в камеру — дожидаться моего возвращения? Если я её приютил, значит, она под моей опекой!

— Так пытались её допросить, а она — молчит, — пожал плечами тюремщик.

Дин с трудом преодолел желание врезать Бортусу. Он вскочил с табурета и нервно зашагал по комнате туда-сюда.

— Она была немая, — пояснил Марс, с опаской косясь на друга.

— Так я ж не знал… — Бортус не успел больше ничего сказать. Он даже не заметил летящего ему в челюсть кулака и от удара кулем свалился под лавочку.

— Тише. Тише. Не бесись, друг, — Марсу не впервой было гасить у друга приступы гнева. Такие уж у них отношения — основанные на взаимопонимании. — Мы-то знаем, что Ведьма жива-здорова и в данный момент на свободе. Значит, сильно навредить ей не успели.

Пока начальник разрушенной тюрьмы валялся в отключке, Дин самым варварским способом залез ему в пропитые мозги.

Лучше б не залезал.

Воспоминания, связанные с Ведьмой, только подтвердили худшие опасения.

Девчонку выволокли из избы босой, в одном тонком сарафане, и повезли по морозу. Она лишь слабо трепыхалась в руках стражей закона, но в этом не было и грана агрессии. Ведьму, бессловесную и перепуганную, бездушно отправили в пыточную, чтобы «разговорить».

Дин видел лицо девушки глазами Бортуса. И впервые в его душе колыхнулось желание крепко обнять её и спасти от всех бед.

Да, конечно, в тот день, когда маги разгромили шайку Бовена, Дин спас Ведьму, но тогда он это делал, потому что обезвреживать преступников и освобождать пленных — его работа.

А теперь захотелось прижать к груди хрупкую девушку и защитить.

Увы, поздно. Та, что смотрела на него, как на божество, сама превратилась в таковое. Выросшее на месте тюрьмы дерево тому подтверждение.

Ведьма обрела силу и больше не нуждается ни в чьей защите.

Неразгаданная тайна её жизни скрылась за поворотом, рождая у Дина желание отыскать и раскрыть. А, может, не только это?

***

Спустя полчаса Бортус, похмельный после удара в челюсть и сеанса мозгокопания, уполз домой.

Дин с Марсом снова остались одни.

— Что будем делать, друг? — спросил Марс.

— Думаю пока, — Дин был хмур и задумчив.

— Она вытащила нас с тобой из-под завалов и каким-то чудом улизнула вместе с нами от тролля. Я ей жизнью обязан и охотиться за её головой не собираюсь.

Мысленно Дин согласился с другом, а вслух ответил другое:

— Мы не имеем права нарушить приказ короля.

— Вот и я о том. Нужно просить аудиенции и всё ему рассказать.

Глава 12

Чай уже давно закончился, за окном чернела ночь, а два друга всё ещё обсуждали сложившуюся ситуацию.

— Я бы на твоём месте не срывал злость на Бортусе. Ему сейчас несладко: мало того, что чудом избежал смерти, так ещё и потерял место работы и всех своих подчинённых. Неудивительно, что виновницей всего этого хаоса он считает Ведьму.

— Он поплатился за самодурство! — злобно прорычал Дин.

— Вот именно: поплатился, — Марс поднял вверх указательный палец. — А ты ещё добавил. Того и гляди в петлю полезет в белой горячке. Как ты потом спать по ночам будешь? Этот пьяница замучает тебя в кошмарах.

— Ничего с ним не станет. Не о нём сейчас разговор. Мы тоже чудом выжили, если забыл. И как-то не хочется после спасения ни обратно в каменную могилу, ни получить клеймо предателей.

— Н-да… — Марс отбил пальцами по столу сымпровизированный нестройный ритм. — Если откажемся выполнять приказ короля — нам отрубят головы. Если найдём и сдадим Ведьму, превратимся в неблагодарных тварей. Засада. Выход один: переубедить короля, и как можно скорее. В принципе, мы могли не заезжать в Пикс и сразу отправиться в Ригертон. Тут-то нам что делать? Не будем же мы камни таскать и отстраивать новую тюрьму.

— Прежде чем действовать, давай всё как следует обдумаем, — Дин нервно запустил обе пятерни в волосы, отчего стал похож на ощетинившуюся ехидну. — Какие у нас есть аргументы в защиту Ведьмы?

— Первый: её арест был неправомерный, она применила магию, защищаясь. Второй: трагедия в тюрьме — это результат плохого обращения с девушкой, повлекший за собой спонтанный выброс магии (в целях самозащиты, разумеется). Логично предположить, что выросшее на горе песка дерево — это знак, что Ведьме подвластна природная магия, а, стало быть, природа встаёт на защиту девчонки и не позволит навредить ей.

— Король обязательно попытается оспорить этот довод, — поморщился Дин.

— Да пусть хоть слюной подавится! — хохотнул Марс. — Докапывание всегда означает расследование и поиск истины, а это как раз то, что нам нужно, — он игриво дёрнул бровями. — И, наконец, третий и самый веский аргумент: у Ведьмы хватает сил противостоять троллям! Она — ключ к победе над этой нежитью и тем, кто ею управляет. Что выберет наш король: получить сильного союзника или ещё одного врага?

— Допустим, — Дин одобрительно кивнул. — Только есть одно «но»: мы почти ничего не знаем о Ведьме. Гипотетически она может оказаться тем ещё сюрпризом. Уже оказалась. Кто знает, чем она удивит нас в следующий раз?

— Если мы вообще её найдём… — задумчиво изрёк Марс. — Кстати, ребятам из отряда смертников Ведьма представилась Анной.

— Анна… — эхом отозвался друг.

Обычное имя. Частое. Анной называют каждую третью девочку. Выйди на базарную площадь, крикни: «Анна!» — и половина баб повернут головы. Наверняка Ведьма выбрала это имя неслучайно.

Дину оно не нравилось. Ведьма настолько уникальная и обособленная от остальных людей, что это имя ей совершенно не подходит.

Но… Анна всё же звучит лучше, чем безликое и пренебрежительное «Ведьма».

Анна… всё же красивое имя, звучное, гордое. Ведьма украсит собой любой набор звуков. Уникальное создание и загадка природы. Теперь она больше не безымянный заморыш из ящика для мелкой скотины.

Дину вспомнились зелёные испуганно-преданные глаза девушки, которыми она с надеждой смотрела на него. А ведь она была прекрасна даже с короткими, неровно постриженными волосами, без косметики и в измочалившемся от долгой носки и частых стирок серо-синем сарафане.

Да уж… как же Дин был слеп.

Возможно, если бы он сблизился с девушкой, то уже разгадал бы её тайну? Раз она обрела силу, значит, всё вспомнила. Ментальные блоки спали.

Куда же отправилась его загадочная девочка?

— Если бы я не знал, какой ты бесчувственный чурбан, подумал бы, что ты влюбился, — насмешливо подначил Дина Марс. — Видок у тебя романтично-растерянный, — он тут же словил убийственный взгляд друга и пошёл на попятную: — Ладно-ладно, это была шутка!

— В борделе своими шуточками шалав развлекать будешь! — строго припечатал Дин, ловя себя на том, что всерьёз бесится. С чего бы? Почему слова Марса задели его? Неужели он и правда… Да нет, чушь. Это просто нервы и усталость. Нервы. И. Усталость. И ничего больше. — А сейчас давай составим план действий.

— Может, выспимся сначала? — зевнул Марс.

— В могиле выспишься. Завтра с утра мы едем в Ригертон, — огорошил Дин и принялся строчить письмо королю, затем отправил его магическим вестником.

— Где же я так нагрешил, что жизнь наказала меня тобой…

— Да если б не я, ты бы вылетел с первой же сессии в академии. Ты ж был, как сосунец без мамкиной титьки, — фыркнул Дин.

Это была правда. Марс с трудом заставлял себя учиться. Его больше интересовали удовольствия: девушки, гулянки, приключения. А учёба требовала серьёзности и умения забывать о своих гедонистических потребностях, чего Марсу ну вот никак не хотелось.

Что тут скажешь… раздолбай. Серьёзность в нём включается только в моменты реальной опасности.

— Вот я и говорю: на черта мне сдалась эта служба? Всё равно государственники до пенсии не доживают, — еле удерживаясь от улыбки, ответил Марс.

— Работал бы сейчас клоуном на ярмарке и спал пьяный под забором.

— О да! Вот именно о такой свободной и творческой жизни я всегда и мечтал!

— Клоун. Как есть клоун, — резюмировал Дин и тоже зевнул. — Так. Пожалуй, нам надо взбодриться, — он встал и направился к выходу.

— Ты издеваешься! — не вопрос, констатация. — Куда?

— Осмотрим дерево, выросшее на месте тюрьмы.

И под изнывающий стон сонного и разленившегося Марса они зашагали к песчаной горе.

На тёмной улице, кое-где освещённой артефактными факелами, было безлюдно. От этого шаги двоих мужчин разносились эхом по округе. Под ногами хрустел грязный лёд, который ещё несколько часов назад был слякотью.

В домах, мимо которых шагали маги, угрожающе лаяли разбуженные шумом собаки, некоторые даже выли. Лай этот по цепочке волной прокатился через всю улицу. Так что пройтись незамеченными Дину с Марсом не удалось.

— Да что вам неймётся-то? Ироды! Ходют и ходют! Спать не дают! — донёсся из форточки старушачий вопль.

— Поддерживаю! — выкрикнул в ответ Марс. И уже Дину: — Слыхал? Ирод ты безжалостный… Что тебе, до утра было не подождать с этим деревом? Не убежит же оно.

— Не подождать, — Дин, в отличие от друга, был серьёзен и сосредоточен. И сна ни в одном глазу.

— Точно чурбан бесчувственный, а не человек.

Наконец, они пришли и зажгли светлячки, чтобы как следует разглядеть место. От дерева фонило магией. Она прямо-таки звенела в морозном ночном воздухе.

— Чуешь? — посмотрел на друга Дин, когда они приблизились к стволу на расстояние пары шагов.

— Угу, — буркнул тот, глядя на застывшее в коре лицо своего соседа, который работал в тюрьме надзирателем. — Снаружи дерево, а на самом деле чертовщина какая-то. Даже я засомневался: а может, наша Ведьма и в самом деле дьявол во плоти?

— Она не дьявол! — злобно выкрикнул Дин.

— Ну, точно влюбился. Или она приворожила тебя, пока лечила, — усмехнулся Марс, зная, что его друг бесится, когда речь заходит про амурные чувства. — Покалечила пока лечила! Ха!

— Мы сюда не языком молоть пришли.

— Я так и не понял, что мы ищем под этим чудо-деревом?

— Смотрю, какая магия могла сотворить такое, — ответил Дин. — Не знаю, как ты, но я ни разу не встречал настолько сильного проявления природной магии.

— Так и Ведьмочка наша сильная, — Марс и тут не упустил возможности поддеть друга, — и красивая. Не знаю, как ей это удалось, но она отрастила рыжую гриву до задницы и теперь просто огонь-баба! — сказал он и получил кулаком в солнечное сплетение за «огонь-бабу». — Ой-й…

— Следи за словами.

— А что такого? — Марс отдышался и продолжил: — Хороша деваха-то. Я бы на твоём месте женился. Ну, когда б нашёл…

— Я как-нибудь сам разберусь со своей жизнью, — сказал, а у самого в душе неприятно заворочалось. Не хотел бы он, чтобы Анна вышла замуж за такого хлыща, как Марс.

— Да дерьмо у тебя, а не жизнь. И у меня тоже. Не о том я в детстве мечтал… — он всё болтал и болтал, но Дин его уже не слушал, погрузившись в изучение дерева и его магического фона, столь мощного, что хоть артефакты на нём заряжай.

Но самое удивительное, что исполин со стволом в четыре обхвата рук вырос, если верить словам Бортуса, в считанные минуты. История не помнит ни единой личности, способной сотворить такое. Это наталкивает на мысль, что Анна либо проводник божественной энергии, либо феномен с необычайно огромным магическим резервом.

В одном Марс был прав: осмотр дерева не дал им ни единой зацепки, как искать Анну. Огромная краснолистая липа (а это была именно она) не сохранила связи со своей создательницей. По магическим следам беглянку тоже не найти.

Отчего-то в голове нет здравых мыслей, в каком направлении искать Анну.

Эта рыжеволосая ведьма подкинула очередную загадку. И сейчас, стоя на горе погребального песка, Дин осознал, как прочно он попал на крючок.

***

Поспать удалось от силы часа три. Марс ради лишних (точнее, вовсе не лишних) минут сна даже не пошёл к себе, а напросился на ночёвку к Дину, при условии, что не будет доставать друга разговорчиками о женитьбе.

Утро наступило предательски быстро, а вместе с первыми рассветными лучами из королевского дворца прилетел ответный магический вестник.

«Аудиенция разрешена» — был короткий ответ на вчерашний запрос. Значит, писал сам король Ричард V, он презирает расшаркивания и размазывание смысла по бумаге.

С королём Дин и Марс были знакомы шапочно, а точнее, их представили Ричарду, когда при поступлении на государственную службу они присягали ему на верность.

Тогда, восемь лет назад, Дина удивило, что Ричард, при всей своей серьёзности, довольно юн, а с пышной белокурой шевелюрой и вовсе походил на девчонку. С годами серьёзность Ричарда превратилась в жёсткость и требовательность, а по-детски смазливое светлое личико правителя скрылось под маской холодной надменности и высокомерия.

Последний раз Дин видел короля на награждении государственных магов за особые заслуги перед государством.

А теперь предстояло вступить с монархом в диалог, после которого можно либо в буквальном смысле потерять голову, либо вклиниться в круг советников Ричарда. Оба этих варианта Дину не нравились, ибо жизнь во дворце и ежедневные совещания — та ещё кабала, никакой свободы и авантюризма.

Но выбирать не приходилось.

После торопливого завтрака в корчме Дин с Марсом вновь покинули Пикс и направились в Ригертон, столицу Ригера.

Глава 13

От горной деревушки до Бухса Арета летела, не жалея коня. В этот раз ей помогал даже ветер, подгоняя в спину. Погода расщедрилась и отогнала прочь дождевые тучи, просушив каменистую тропу.

Уйти.

Вот она и отплатила Дину за спасение и заботу. Поставила точку.

Теперь её ждёт новая жизнь.

Оставив прошлое в прошлом, Арета задумалась, как ей быть дальше.

Идею вернуться к перевалу и достать из-под земли тёмного мага она отмела сразу. Во-первых, если она решит эту проблему в одиночку, вряд ли король Ригера поблагодарит её за это. Нет! Нужно, чтобы он сам попросил её о помощи.

Во-вторых, Арета и без того сейчас в статусе государственной преступницы, а её победа над врагами Ригера лишь покажет королю, насколько она опасна.

В-третьих, соваться на перевал в одиночку и рисковать собой ради сомнительного дела глупо.

Поэтому, переместившись порталом из Бухса в Рикс, Арета задумалась: куда идти теперь?

Денег у неё пара серебрушек да десяток медяков. Одежда военная, но видно, что сшитая на чужое плечо. В ресторане её сразу заприметят, а ей категорически нельзя сейчас отсвечивать. Лучше затаиться.

Поэтому из портального зала Арета пешком (лошадь пришлось сдать ещё в Бухсе) направилась в церковь, где хотя бы мало-мальски тепло и есть скамьи для прихожан.

А ещё дико хотелось спать. Прошлую ночь, пока лечила Дина, ведьма не спала. Утром покинула горную деревушку, весь день провела в дороге и теперь, под вечер, глаза слипались от усталости.

Народу в церкви было ожидаемо много. Люди молились за здравие ушедших на войну родных и за упокой почивших. Поэтому магичке в военной форме не удивились и даже уважительно подвинулись, пропустив Арету на свободное место. Пусть думают, что она пришла просить у бога заступничества и защиты перед отправкой на фронт.

Только Арета начала погружаться в дрёму, началась вечерняя служба. Громкий зычный голос батюшки вещал вдохновенную пафосную речь так, что волей-неволей пришлось разлепить глаза.

Всё-таки церковная лавочка — не лучшее место для сна.

Пришлось идти искать ночлег. Сегодня Арета потратит свои грошики без остатка, а завтра с новыми силами что-нибудь придумает.

Дешёвая одноместная комната нашлась на постоялом дворе «Золотой петух». Это была даже не совсем комната, а, скорей, подсобка с крохотным, размером с форточку, окошком под потолком. Из убранства только кровать, тумбочка и шаткий скрипучий стул. И хотя на кровати лежало не заправленное и потрёпанное временем постельное бельё, для Ареты и оно было роскошью. А что не заправленное — ерунда. Главное, что чистое. За две серебрушки лучшего не найдёшь. А тут ещё и на ужин хватило.

Чтобы поесть, пришлось подниматься в трапезную на первый этаж.

И тут Арета оказалась не единственной, кто носил форму внештатных военных магов. Правда, все остальные были мужчинами.

Из-за дальнего стола зала ей призывно просвистели, но она не откликнулась. Чай, не базарная девка и даже не подавальщица.

Но стало неприятно. Она спиной чувствовала на себе голодные мужские взгляды.

Надо же… А в горной деревушке у магов были совершенно другие настроения. Там о женщинах и плотских удовольствиях никто не думал. Близость смерти отрезвляла.

Ещё день, и эти призывники позабудут о своей озабоченности.

— Привет, куколка. Скучаешь? — кажется, кое-кто не понял, что девушка пришла сюда не знакомиться.

Арета продолжила трапезу, проигнорировав вопрос. Пусть пристают к кому-нибудь другому, да хоть к той же грудастой подавальщице, раз других кандидаток нет.

Тут же ведьму резко толкнули в плечо. Из стакана, который она в этот момент держала в руке, выплеснулся компот и пролился на руку и стол.

— С тобой разговаривают, эй! — послышалось грубое.

Ведьма медленно и повернула голову и смерила приставалу убийственным взглядом.

На мужчине был такой же военный комплект, как и на ней, только пуговицы шинели не сходились на круглом животе, что безобразно портило внешний вид его носителя.

Несмотря на сонливость и усталость, магия внутри Ареты забурлила, готовая в любой момент проучить негодяя.

Но не успела.

— Руки прочь от дамы, — прозвучал ещё один мужской голос. От этого тембра по телу прошла будоражащая вибрация.

Приставала ретировался мгновенно. Раз — и сдуло, словно фантом растворился в воздухе. А посетители таверны с ещё большим любопытством уставились на двух мужчин, не поделивших рыжеволосую магичку.

— Добрый вечер, — снова раздался глубокий голос с приятной хрипотцой, а прямо напротив Ареты за стол приземлился широкоплечий мужчина лет тридцати пяти. — Составлю вам компанию, если не возражаете, — тон голоса недвусмысленно намекал, что у девушки нет права возразить.

Арета огляделась по сторонам: действительно, все столы заняты, кроме одного, с табличкой «Зарезервировано».

И что только этот явно далёкий от простонародья господин забыл в «Золотом петухе»? Наверное, дело в выгодном расположении, всего в трёх кварталах от портального зала.

— Если только не будете приставать, — пожала плечами ведьма и вернулась к еде.

— Не буду. У меня хватает женщин, — ответил мужчина.

Ведьма выдохнула с облегчением и посмотрела на соседа: короткие светлые волосы, местами торчащие в стороны жёстким ёжиком, большие цепкие серые глаза, прямой чуть длинноватый нос, чётко очерченные губы. А вот одежда… вроде бы военная, но не зелёная и не синяя, а чёрная. К сожалению, Арета, выросшая не в Ригере, а в Элросе, не знала, что значит чёрный цвет.

Где бы узнать, кому положено носить такую?

Но одно ясно точно: неопознанная военная форма пошита на заказ и из дорогого материала. Такие вещи не шьются для рядовых солдат. А значит, перед Аретой сидит как минимум маг аристократических кровей.

— Тристан, — представился мужчина, так же внимательно изучая ведьму.

— Анна, — ответила она.

— Не слышал, чтобы на войну призывали женщин…

Оп… А ведь и правда: среди призванных Арета не встретила ни одной женщины.

Но что за уничижение по половому признаку?

— Я доброволец, — единственное, что пришло ей в голову. Ибо нельзя много болтать. Мало ли кто этот человек.

— Вот как? — взгляд Тристана прямо-таки полыхнул любопытством.

— Угу, — пусть он решит, что она — «жена декабриста».

Внимание новоявленного знакомого ещё прочнее сосредоточилось на ней.

«Ну всё. Теперь не отстанет. Надо поскорее заканчивать ужин и возвращаться в комнату».

— Значит, нам с вами по пути. Я тоже еду туда, — одним уголком губ улыбнулся сероглазый. Арета заметила, что от левого виска к уху у него протянулся длинный тонкий шрам.

— Это вряд ли. Я уже возвращаюсь с перевала, — покачала головой она.

— Я слышал, Ригер несёт чудовищные потери и почти никто не возвращается домой?

— О, да. Каменные тролли практически неуязвимы. Уничтожать нужно не их, а того, кто ими управляет. Иначе маги, отправленные туда, превратятся в фарш с костями.

— Вы были на поле боя?

— Увы, да.

— Какая у вас магия, Анна?

— Природная, — правдиво ответила она и разозлилась сама на себя за излишнюю открытость. Почему-то казалось, стоит ей соврать, и Тристан тут же просечёт ложь.

— Не самый полезный тип магии на поле боя… — с пренебрежительными нотками ответил он. — Стало быть, вы испугались и сбежали?

— Я не сбегала! — она с трудом удержалась, чтобы не сорваться на крик. Разозлилась. Потому что в чём-то Тристан был прав: она сбежала. Но не от монстров, как можно было подумать, а от… от… человека, которому даром не сдались её нежные чувства.

— Тогда почему вы здесь? — в глазах собеседника плясали игривые искорки.

— Мне удалось вытащить живыми только двоих. И то чудом, — призналась Арета. — Больше мне там делать нечего. Боец из меня, как вы уже поняли, так себе. Отправлять на перевал неподготовленных магов, часть из которых даже академию не окончили, — это чистой воды глупость. Бомбочки, которыми взрывают троллей, — всё равно что хлопушки на празднике смерти. Монстры рассыпаются, но тут же снова собираются воедино. Ими движет тёмная магия. А люди гибнут и уже не поднимаются. Пока король не пересмотрит приказ, врага не одолеть.

— Интересно… — задумчиво произнёс он.

Тем временем Арета спешно расправлялась с порцией гречи, чтобы скорее улизнуть от типа в чёрном.

«Шмяк!» — на тарелку ей бросили увесистую, дурманяще ароматную котлету.

Она подняла вопросительный взгляд на собеседника.

— Ешьте. Я заметил, что вы взяли один гарнир без мясного, — сказал Тристан.

— Греча сама по себе сытная, — дёрнула плечиком Арета, не желая признаваться, что у неё нет денег даже на тощее куриное крылышко, не говоря уже о здоровенной котлете. При взгляде на подброшенное лакомство рот ведьмы мгновенно наполнился слюной. Пришлось сглотнуть.

— Ешьте-ешьте. Мне ничего не стоило угостить вас, — на тарелке у Тристана и в самом деле лежала целая гора мясных изделий от свиных рёбрышек до отбивной. И без гарнира. — Считайте, что это плата за предоставленную информацию.

— Благодарю, — Арета с трудом заставила себя удержать лицо и приступила к уничтожению котлеты.

От вкуса сочного, приправленного специями блюда по организму разлилось блаженство. Как же давно она не ела такой вкуснятины! Кажется, вечность…

Пока осваивала магию, Арета питалась дарами леса, в котором круглый год царило лето.

И вот теперь обычная котлета свела её с ума, притупила бдительность и все остальные чувства.

— Вы говорите, всех призванных магов ждёт верная смерть? Как же вы спаслись?

— Мне удалось ненадолго обездвижить тролля и выиграть время, чтобы убежать.

— Каким образом?

Арета улыбнулась. Отчего бы не показать?

Из деревянной скамьи, на которой сидел Тристан, змеями поползли живые лианы и удушающими кольцами обвились вокруг тела мужчины. Он заметил путы слишком поздно и не успел отбиться заклинанием. Впрочем, и оно бы ему не сильно помогло.

— Вот так, — спокойно, будто ничего не происходит, произнесла она.

Люди за соседними столами начали оглядываться и шептаться.

— Я понял. Достаточно, — сдавленно прохрипел Тристан, и лианы тут же сползли с него и исчезли в скамье. — Впечатляет, — уже бодрее отозвался он, но вдруг ещё больше посерьёзнел, а на его лице отразилась бурная мыслительная деятельность.

— Увы, лианы выиграли мне лишь несколько секунд. Троллей этим не победишь, — Арета вернулась к трапезе.

— Анна, я вижу, что вы не хотите напрасной гибели людей?

— Не хочу, но кто ко мне прислушается?

— Я знаю человека, который в силах повлиять на мнение короля и даже заставить его передумать, — в его взгляде отразилось торжество. — Решено. Вы едете со мной в Ригертон.

Глава 14

Испуг ледяным ветерком пробежался по коже Ареты.

— Нет! — выпалила она.

— Почему? — спросил Тристан, уверенный, что задавит любое её возражение контраргументами.

Что ответить? Нельзя признаться магу в чёрном, что она — государственная преступница. Иначе снова придётся бежать и, возможно, драться.

— Потому что я… — она судорожно искала подходящие слова. — Никто не станет слушать простолюдинку.

— Простолюдинку? — иронично изогнул бровь Тристан. — Девочка, у тебя высокоуровневый дар. Скрывать его ты не имеешь права. Судьба не раздаёт подарки просто так, чтобы они прозябали в бездействии. А значит, ты обязана… Повторяю: ОБЯЗАНА применять твою магию. Во благо, разумеется. Природная магия капризна: она может покинуть своего обладателя так же, как избрала.

— И всё же: кто я такая, чтобы ко мне прислушивался сам король?

— Вот мы и узнаем, кто ты такая, — усмехнулся мужчина так, словно уже знал это. А спустя несколько секунд, заметив, что Арета больше не спорит, он лишил её последней надежды на свободу: — Утром порталом отправимся в столицу. И не вздумай сбегать. Отпечаток твоей ауры я сохранил, так что мои люди, если будет нужно, достанут тебя даже из подпространства. Тебе всё понятно?

«Он даже про подпространство знает?» — мысленно ахнула Арета, борясь с подступающей паникой.

— Да, — тихо произнесла она и, чтобы не выказать захлестнувшего с головой волнения, отправила последний кусок котлеты в рот.

Всё.

Теперь пора возвращаться в комнату и хорошенько поразмыслить над ловушкой, в которую Арета угодила по неосторожности. Надо было быть незаметной и не отсвечивать. Но теперь поздно.

Когда она встала из-за стола и успела сделать шаг по направлению к подвальной лестнице, в спину ей прилетело приказное:

— Завтра здесь же в девять утра. Не опаздывай, Анна.

***

Оказавшись в своей коморке, Арета простонала вслух. Надо же было так вляпаться! Ну что стоило ей перетерпеть службу и напроситься на ночлег в церкви?

Да, там холодно, оттого, что протопить столь огромное помещение невозможно. Да, голодно, всё же церковь — не приют милосердия. Но зато в церкви Арета не встретила бы Тристана. С первого взгляда она поняла: перед ней жёсткий и безжалостный человек. Со стальными глазами и стальным голосом.

Теперь очевидно, что он — не рядовой государственный маг. Тогда кто же?

И если с идентификацией Тристана худо-бедно можно было подождать, то насущный вопрос «что делать?» требовал немедленного решения.

Можно попробовать сбежать, но во время погони придётся отбиваться. Погибнут люди, которым Арета не желает зла. Маги, присягнувшие на верность королю, будут всего лишь выполнять приказ.

И если в Пиксе, в тюрьме, у Ареты произошёл неконтролируемый выброс магии, то сейчас она отдаёт отчёт действиям.

Нет. Становиться убийцей она не готова.

Получится ли сбежать так, чтобы замести следы раньше, чем начнётся погоня? Вот это вопрос.

Что если Тристан не врал и у Ареты действительно есть шанс переубедить короля? Вдруг от её решения сейчас зависят жизни десятков, а то и сотен магов? Спасать жизни — не это ли её ведьминское предназначение?

Тогда, может, лучше поехать с Тристаном? Если это всё-таки ловушка, то Арете не впервой сбегать.

На крохотном подоконнике лежала кучка лучин (самый дешёвый вариант светильника из возможных). Ведьма взяла длинную тонкую деревяшку с острым кончиком и силой вдавила себе в ладонь.

На коже выступила кровь, а в руку прострельнуло болью.

Лучинку Арета отбросила на тумбочку и под светом светлячка пронаблюдала за ранкой. В течение минуты от прокола осталось только кровавое пятно на ровной коже.

Регенерация быстрая. Очень быстрая. Это дополнительный бонус к внушительной силе. Но она вовсе не означает, что Арета неуязвима. Осторожность никогда не бывает лишней.

В эту ночь уснуть так и не удалось. Неизвестность страшила.

А утром… за столиком, где они с Тристаном вчера ужинали, уже сидел вчерашний знакомец, а рядом исходил ароматным паром завтрак на двоих. Сытный завтрак!

Сам маг в чёрном, как и в прошлую встречу, был сама собранность. Один в один как вчера: та же поза, тот же наглухо застёгнутый сюртук. Словно Тристан всю ночь неподвижно просидел за столом.

— Рад, что ты не натворила глупостей, Анна, — голос, как и вчера, стальной.

— Надеюсь, знакомство со мной не помешало вам отдохнуть ночью? — поинтересовалась она, лишь бы только не выказать волнения. Сомнения по поводу принятого решения по-прежнему терзали её.

— Ничуть, — тут же последовал безэмоциональный ответ. — Присаживайся. Твой завтрак, — он кивнул на две тарелки с кашей и омлетом и кружку горячего молока, стоящие на столе.

— Чем обязана на этот раз? — Арета посмотрела прямо в стальные глаза собеседника.

Пускай ответит, прежде чем принимать от него подарки. А то так и должницей недолго стать.

— Да всё там же. Завтрак ни к чему тебя не обяжет, не бойся. Советую подкрепиться как следует, потому что в следующий раз мы поедим нескоро, а ты должна быть в состоянии вести конструктивный диалог.

— Я думала, мы переместимся порталом в столицу?

— Да. Верно. Но, во-первых, Ригертон огромен, и пока мы доберёмся до дворца и пройдём все пункты контроля, уже наступит обед. Во-вторых, разговор предстоит непростой и, вероятно, долгий.

— А если ваш человек не согласится с моей точкой зрения? Чем мне это грозит? — наконец, спросила она о самом важном.

— Ты — сильный маг, Анна. А Ригер дорожит ценными ресурсами.

Арета подавила горький смешок. Да-да. А то, как её пытали в тюрьме, — это всё кошмарный сон. И погоня ей привиделась.

Ещё кое-что резануло слух: «ценный ресурс». Не «человек», не «маг», а «ресурс».

И не так уж король дорожит этими самыми ресурсами, раз пачками отправляет магов на смерть.

Тристан изучающе наблюдал за ведьмой. И будто бы прочёл её мысли:

— Ни одна власть не является идеальной иполностью справедливой, как бы нам ни хотелось думать обратное, — неожиданно произнёс он. — Каждый правитель совершает промахи. Мелкие и фатальные. Жизнь — это игра. Шахматная доска, если тебе так проще представить.

В шахматы Арета в детстве играла с папой. Это случалось в те редкие зимние вечера, когда дела уже были переделаны, а время до сна оставалось.

Хорошее было время. Тихое.

Арета кивнула. Да, провести аналогию между жизнью и шахматной доской несложно.

Но подозрительная проницательность Тристана насторожила её. Что если он в курсе, что Арета — та самая, кто разрушил тюрьму в Пиксе? И теперь маг заманивает её во дворец, на свою территорию, где перевес сил будет явно на стороне короны.

Но бежать поздно. Решение принято. План А и план Б есть.

***

До портального зала Рикса добирались на карете, хотя можно было прогуляться пешком. Сэкономили всего каких-то минут десять.

Дальше — Ригертон.

Столицу Арета увидела впервые. Словно попала в другой мир: блестящие металлические крыши высоких башен, белёные стены домов, ровные дороги и… чистота! На улицах ни смрада от помоев, ни мусора, ни даже слякоти. Надо же, а ведь ещё только март.

До дворца их тоже везла карета.

Тристан с ироничной полуулыбкой следил за тем, как его спутница прилипла к окну и жадно разглядывает город.

Здесь даже одежды у людей другие: нарядные, с декоративными рюшами и сложными выточками.

— В новинку? — осведомился Тристан.

— Да, — призналась она. — Никогда не видела такой роскоши.

— Это Верхний Ригертон. Здесь живут самые влиятельные люди, приближенные к королю. Элита. Простых людей здесь нет.

— И вы — один из них, — не вопрос: констатация.

— Верно, — не стал упрямиться он.

Чем ближе к дворцу, тем сильнее нарастало волнение в душе у ведьмы. Скоро, очень скоро она встретится с королевским советником. Сегодня, возможно, решится её судьба и судьбы многих магов королевства.

Спина вытянулась в струну, ладони сцеплены и лежат на коленях. Арета силой подавила нервное подёргивание ногой.

Страшно.

Наконец, карета притормозила перед нереально огромным входом во дворец. Одни двери его были выше, чем среднестатистический провинциальный двухэтажный домик. Как только их открывают и закрывают? И, главное, для чего они такие огромные? Даже крепостные ворота, через которые проходят гружёные караваны, и те ниже.

От чрезмерной помпезности дворцового комплекса очарование в глазах Ареты чуть поутихло. Всё-таки ей больше нравятся удобные и практичные вещи.

Умозаключения про принадлежность Тристана к высшему кругу знати подтвердились, стоило им войти в гигантские входные двери.

Слуги поклонились низко. Слишком низко для рядового государственного мага.

Так кто же он?

Жаль, Арета не в курсе истории Ригера. Как-то не было времени и возможности почитать летописи. А потенциального противника лучше знать не только в лицо, но и как личность.

Пока шли по длинному просторному коридору, одновременно служившему картинной галереей, Арета подумала, что не хотела бы здесь жить. Ей по душе лес с его свежим хвойным воздухом и запахом мокрого мха. А ягоды — лучший десерт.

Дворец же — просторная, роскошная, но всё же клетка.

Остановились неожиданно. Во всяком случае, Арете казалось, что они будут вот так идти ещё долго.

Тристан заклинанием открыл очередную высокую двустворчатую дверь с золотыми узорами на молочно-белой матовой глазури.

— Прошу, — пригласил он спутницу войти первой.

Это была малая гостиная, вовсе не такая кричаще шикарная, а, скорее, обставленная по-деловому, без какого-либо чёткого стиля. Как ни странно, здесь Арете понравилось больше. Возможно, потому, что возле большого, от пола до потолка, окна был разбит цветник, точнее, много-много горшков с растениями.

Ну, надо же!

Странно, что Тристан привёл её именно сюда. Он ведь уже знает о даре Ареты. Ведьмина магия способна превратить милые цветочки в смертоносных монстров. Впрочем, Арете под силу «оживить» любую деревяшку.

Доверяет? Уверен в её благоразумии? Или в своей мощи? Ведь, кроме них двоих, в гостиной больше никого нет.

— Располагайся. Через десять минут сюда придёт человек, которому ты расскажешь всё, — сообщил Тристан и вальяжно устроился в кресле в паре метров от гостьи.

Десять минут ждать не пришлось.

Не успела Арета глубоко вздохнуть, чтобы успокоить взбаламутившиеся мысли, как в двери буквально влетел молодой светловолосый мужчина с умопомрачительно пышным, чуть кудреватым каре.

— Что тут у нас? — весело, даже с каким-то азартом спросил он, и тут его взгляд упал на гостью. — О…

Глава 15

Арета повернула лицо к новоприбывшему, но боковым зрением заметила, как Тристан, глядя на своего товарища, чуть скривил губы.

Интересно, откуда такая нелюбовь и пренебрежение?

— Ну же, Тристан, скорее представь меня этой прекрасной барышне! — громко и чрезмерно показывая воодушевление, потребовал кудрявый. На вид ему было от силы лет двадцать пять, хотя эта его избыточная экспрессивность — скорее, напускное качество. Слишком уж колючий у него взгляд.

— Ты мог хотя бы по дворцу не носиться, как оголтелый? — фыркнул Тристан. — Мы вполне могли подождать пару минут.

И тут Арета сообразила, что не успела подняться с кресла и поклониться. Вдруг этот светловолосый — советник короля?

Нет, не похож. Советники обычно старые, а этот, скорее, личный паж или типа того. Вон, даже Тристан не выказал почтения.

Поклониться или нет?

Лучше поклониться. А то вдруг её накажут за непочтительность к знати.

Она встала и только хотела изобразить неумелый реверанс, как её окрутил вихрь, затем её ладони оказались в горячих ладонях того самого пажа.

— О, нет-нет-нет, только не кланяйтесь, прекрасное создание! Это ни к чему, — он самым наглым и очаровательнейшим образом улыбнулся. — Этот хам, мой многоуважаемый дядюшка, не слишком запугал вас?

— Нет, — Арета для убедительности помотала головой, но про себя удивилась: дядя?

— Тогда разрешите узнать ваше имя?

— Анна. А вы кто?

— Ричард, — и он уставился на Арету своими большими светло-голубыми глазами, словно ждал от неё какого-то ответа или реакции.

— Садись давай, потом будешь строить глазки, — прервал этот странный визуальный контакт Тристан.

— Хам, — даже не взглянув в сторону родственника, усмехнулся Ричард, но всё-таки отступил на шаг.

В том, что они именно родственники, сомнений не возникало. Густые светлые волосы, кремовый оттенок кожи, умеренно высокий рост и в целом внешность у обоих без излишеств. Не было ни в том, ни в другом уродливых или отталкивающих черт. Но при этом Тристан был словно солдат, отлитый из стали, а его племянник светился ясным солнышком.

— Ну, что ж, — вздохнул Ричард и занял кресло напротив Ареты, чтобы иметь удовольствие и дальше разглядывать её. — Зелёный цвет вам, конечно, к лицу, но не эта мужская форма, — указал он на военную одежду девушки, которая была пошита явно на другие габариты. — Но ничего, мы подберём для вас в ателье такие сногсшибательные наряды, что вы затмите первых красавиц Ригертона, — и снова внимательный испытующий взгляд на гостью.

На комплименты и обещание красивой одежды Арета не купилась.

— Ричард, вы меня так проверяете? — поинтересовалась она.

— Ну, что вы, — лицо у него повеселело ещё сильнее, — просто вы первая девушка, с которой я могу разговаривать вот так, непринуждённо.

— Проверяет, — прокомментировал Тристан. И хотя его голос был, как обычно, резкий и неприветливый, в глазах плясали весёлые огоньки. — Не верь этому бабнику, Анна.

Арета невольно улыбнулась. Всё же Ричард — весьма приятный молодой человек. Обстановка в его присутствии ощутимо разрядилась, а мысли о ловушке на ведьму испарились из головы.

— Ты невыносим, Тристан. Как можно быть таким сухарём в присутствии прекрасных дам?

— Мы собрались здесь не ради болтовни, — не смягчился тот.

— Что ж. Хорошо. Отложим приятные беседы на потом и перейдём к делу, — наконец, собрался Ричард и вмиг посерьёзнел. — Расскажите свою историю, Анна.

Пожалуй, это тот случай, когда начинать лучше не с начала, а с середины. Всё же ситуация на горном перевале куда серьёзнее, чем в Пиксе, оставшемся без тюрьмы.

— Я добровольцем отправилась в горы, но, когда прибыла на место сражения, отряд магов был уже разбит. Точнее, раздавлен. В прямом смысле, — она нервно сглотнула, когда в памяти воскресли кровавые картины, но нашла в себе силы продолжить: — Земля усыпана сотнями раздавленных трупов. Под завалом камней нашла двоих чудом выживших магов и доставила их в деревню. Но скольких бы магов ни послала в горы корона, такими методами им не справиться.

— Расскажи про тролля, Анна, — потребовал Тристан.

— Тролля не получится одолеть, даже если сто раз подорвать его. Эта махина в четыре человеческих роста рассыплется и снова соберётся как ни в чём не бывало, — ответила Арета. — Пока мы не доберёмся до мага, который управляет нежитью, люди будут гибнуть.

— Вы встречались с троллем, Анна? — теперь Ричард мало напоминал недавнего очаровательного весельчака.

— Да. Мне удалось на время обездвижить его. Это нас и спасло.

— Может быть, вы заметили что-то важное?

— Тролли привязаны к определённому месту. Радиус их передвижения — не более пятисот метров. Это значит, что маг, управляющий ими, находится где-то неподалёку. Скорей всего, в пещере. Одну из них я как раз нашла, вытаскивая людей из-под завалов.

— А вы уверены, что спасли именно государственных магов, а не преступников?

— Уверена, — Арета удивилась вопросу. — Эти двое были командированы в горы и прибыли туда за несколько дней до гибели отряда.

— Их имена?

— Дин и Марс. Фамилий не знаю, — только сейчас Арета поняла, что и в самом деле не знает полных имён своих знакомых. Но тут же она вспомнила, что и у неё пока нет фамилии. Если кто спросит, придётся придумывать на ходу. Надо будет продумать этот вопрос на досуге.

Но Ричард просто кивнул, услышав имена магов, и не стал углублять расспросы на эту тему.

— Анна, милая, покажите, как вам удалось задержать тролля?

Арета вопросительно посмотрела на Тристана. Тот усмехнулся, видимо, вспоминая, как вчера испытал на себе объятия лиан, и одобрительно кивнул.

Из шкафа за спиной Ричарда вытянулись древесные путы и обвились вокруг шеи и туловища Ричарда. Но того, что произойдёт после, не ожидала даже ведьма.

А ведь могла и догадаться. Не просто так комната заставлена цветочными горшками.

Из приоконного цветника в сторону связанного лианами мага потянулись зелёные стебли и попытались развязать путы, связавшие Ричарда.

Перехватить контроль над растениями Арете удалось почти сразу. У неё не было цели полностью дезактивировать противника, просто сработали рефлексы.

Зато глаза Ричарда полыхали азартом.

— Достаточно, — прекратил поединок Тристан.

Лианы тут же затянулись в шкаф, а зелёные цветочные стебли вернулись в горшки.

— Восхитительно! Превосходно! Я с первого взгляда почувствовал в вас родственную душу! Вы тоже маг-природник! Но какой силы! — восторгался Ричард. — Анна, вы так легко перехватили у меня контроль над растениями! До вас это удавалось лишь моему учителю, когда я был ребёнком! А вы… Я очарован ещё больше!

— Обрати внимание: чтобы опутать тебя лианами, она оживила твой книжный шкаф, — отметил Тристан.

— Точно. Анна, вы — находка! Теперь я навеки ваш преданный фанат! — не скупился на комплименты Ричард. Похоже, его нисколько не задело поражение в магическом поединке.

— Я хотела бы помочь в поимке мага, который управляет троллями, — вернулась к насущной теме Арета. Как ни странно, ей было проще говорить на тему войны, чем чувствовать семя самкой, на которую охотятся самцы.

— Да-да, конечно, — закивал он. — Мы непременно обезвредим негодяя. Но скажите сперва, откуда у вас такая сила?

— Я потомственная ведьма. Дар передался мне по наследству от бабушки, — ответила она.

— И кто же ваша бабушка?

— Моя семья до недавнего времени жила в Элросе, рядом с границей Ригера. Мы деревенские.

— Удивительно… Знаете, Анна, сегодня я самый счастливый человек в мире. И всё потому что встретил вас. Вы мне нужны сильнее, чем кто бы то ни был в этом королевстве.

— Для чего? — опешила она от таких откровений.

— Для всего. Но в первую очередь чтобы расправиться с преступностью. Что-то слишком много всякой чертовщины творится вокруг… Сдаётся мне, что ведьма, рассыпавшая в песок тюрьму в Пиксе, как-то связана с бедой на перевале.

— Это была я, — почему-то Арета почувствовала, что пора рассказать. Правда ведь всё равно раскроется рано или поздно. А Ричард вроде как симпатизирует ей и входит в ближний круг короля, так что вряд ли её велят казнить.

— Что? — на светлом улыбчивом лике Ричарда отразилось неподдельное изумление.

Тристан, напротив, сидел, довольный тем, что его догадки относительно Анны оказались верны.

— Я разрушила тюрьму, — пояснила Арета.

Ричард подавился слюной и закашлялся.

— Зачем ты это сделала, Анна? — спросил Тристан, пока его младший родственник приходил в себя.

— Меня схватили и отправили в пыточную. Там у меня случился спонтанный выброс магии. Я почти ничего не помню. Зато после этого природная магия подвластна мне, — ровным сдержанным голосом ответила она. Но сколько болезненных воспоминаний стояло за этой сдержанностью.

— А за что вас схватили? — снова подключился Ричард.

— Дин отбил меня у шайки бандитов, которые разбили и сожгли мою деревню, и приютил. Когда Дина призвали в горы, я осталась в его доме одна. Но его любовнице не понравилось, что он не выгнал меня, и она пришла, начала нападать на меня, а я прогнала её. Через полчаса меня схватили, — немного сбивчиво поведала она.

— Так-так… Тот самый Дин, которого вы спасли? — уточнил Ричард.

— Да. Я отплатила ему за своё спасение.

— У вас с ним были отношения?

— Нет. Он просто был добр ко мне, — ответила Арета.

— Ну и дурак. Я бы такого шанса не упустил, — снова разулыбался Ричард.

— Я только что призналась вам в преступлении, — напомнила она, уже начиная раздражаться несерьёзности собеседника.

— По мне так очевидно, что здесь нет вашей вины, Анна, — он обратился к своему дяде: — А как ты думаешь, Тристан?

— Времена инквизиции, когда ведьм пытали и казнили, давно в прошлом, — нейтрально высказался тот.

— Вот и я о чём! Так что можем забыть об этом неприятном инциденте, — удивительно, но Ричард как ни в чём не бывало продолжал строить ей глазки.

— Но разве вы вправе решать такие вопросы? — до сих пор не верила она. — Что будет, когда обо всём этом узнает король?

Её голубоглазый визави улыбнулся ещё шире.

— Скажи ей уже… — показательно утомлённо сказал Тристан.

— Ну, хорошо, — кивнул тот. — Анна, милая, я и есть король.

Глава 16

Арета удержала лицо. Не отвела взгляда, не охнула, не раскрыла рта. Просто стояла и смотрела ему в глаза со смесью удивления и облегчения. Удивления — потому что Ричард не вписывался в образ короля, который был у неё в голове. Облегчения — потому что её поняли, услышали и, кажется, даже не собираются казнить.

— Сначала я не поверил, что вы и в самом деле не знаете, кто я. Зато теперь вижу, — с улыбкой сказал Ричард. — Прошу, разговаривайте со мной, как с равным.

— Увы, не могу, Ваше Величество, — покачала головой Арета. — Вы в первую очередь король. Пожалуйста, объясните, почему на перевале сотнями гибнут люди, а вы отвергаете более действенный и безопасный способ расправиться с врагом? Почему вы не дали согласия на подрыв пещеры? — пока лечила Дина, Арета слушала разговоры магов и невольно вникала в положение дел. Мужчины горячо обсуждали нерадужные перспективы предстоящего смертельного побоища и составляли письменный отчёт королю.

— Мои советники заверили, что победа над троллями почти у нас в кармане, — ответил посерьёзневший Ричард. — Версия с магом в пещере — всего лишь домыслы.

— Вы верите тем, кто не высовывает носа из дворца, но игнорируете отчёты с поля боя? Сколько ещё народа должно погибнуть, чтобы вы приняли меры? — похоже, прозвучало слишком напористо и обвиняюще.

— Ты забываешься, девочка! — теперь Ричард стал похож на Тристана, такой же резкий и суровый. Но этим Арету он не напугал.

— В таком случае, раз мне не удалось повлиять на ваше мнение, я удаляюсь, — она решительно встала.

— Я тебя не отпускал, Анна! — на этот раз король повысил голос.

— С каких пор мы на «ты»? — она по-прежнему стояла возле своего кресла. Ей безумно хотелось вылететь из гостиной прочь, и она ждала очередной неприятной фразы, которая убьёт в ней зародившуюся только-только симпатию к королю.

Но Ричард то ли почувствовал, что пташка вот-вот упорхнёт, то ли ему сегодня больше хотелось играть в «доброго монарха», чем в «злого».

— Простите, Анна. Военные вопросы — всегда болезненные. Какой бы выбор ты ни сделал, неизбежно теряешь, — он поднялся со своего кресла и подошёл к ведьме. — Обещаю сделать всё возможное, чтобы мои маги больше не гибли.

Ричард стоял близко. Пожалуй, даже слишком близко. От него пахло свежим хвойным парфюмом и ещё немного новой кожаной одеждой.

Приятно.

Арета почувствовала, как её симпатия к этому человеку возвращается. Да что там говорить… Даже не будь Ричард королём, за ним всё равно толпами бегали бы поклонницы. Как он держится в разговоре, как из легкомысленного весельчака вмиг перевоплощается в обременённого властью монарха, от решения которого зависит судьба государства. И всё это — искренне, без самодурства и инфантильности.

Он — настоящий. Этим и подкупает.

— Тананду и Бруксу не помешает отправиться в горы, — высказался молчавший до этого времени Тристан.

— Хочешь оставить меня без советников? — усмехнулся Ричард, но весёлым при этом не выглядел.

— Эти двое мне никогда не нравились. Порой верней избавиться от тех, кто лижет тебе пятки, вместо того чтобы заткнуть собой чёрную дыру, в которую утекают наши магические резервы.

— Боюсь, дорогой мой родственник, двумя старыми задницами эту брешь не заткнёшь, — король показательно развёл руками.

— Зато заткнутся их рты, давным-давно разучившиеся излагать здравые мысли, — видимо, Тристан был далеко не лучшего мнения о королевских советниках. — Эти старые пердуны настолько запудрили тебе мозги, что мне самому пришлось отправиться в горы, чтобы воочию убедиться, что это не я спятил, а вы.

— Довольно! — Ричард отмахнулся рукой, как от назойливой мухи. — Вряд ли Анне интересно слушать, как мы решаем судьбу королевских советников. Не будем утомлять даму. Предлагаю разрядить обстановку и выпить по кружке горячего шоколада, — он одарил девушку фирменной очаровательной улыбкой. — Вы любите шоколад, Анна?

— Никогда не пробовала, Ваше Величество.

— Мы немедленно исправим это упущение! — воскликнул он, наваял магическую записку и куда-то отправил. — Горячий шоколад божественно вкусный!

— Благодарю, — улыбнулась Арета, подумав при этом, что Ричард всё-таки потрясающий в своём обаянии.

— Спешу предупредить тебя, Анна, что этот пройдоха женат. Но сие обстоятельство не мешает ему подбирать ключики даже к самым сложным замкам, — вставил едкий комментарий Тристан.

— Надеюсь, чашка горячего шоколада ни к чему меня не обяжет? — Арета попыталась скрыть укол разочарования за волнующими её вопросами. — В какой роли я нахожусь во дворце? Гостья? Пленница?

— Разумеется, вы почётная гостья здесь, Анна. И настолько желанная, что я пока не готов вас отпустить, — ответил Ричард, напустив на себя печально-романтический вид. — Мне бы хотелось, чтобы мы с вами стали хорошими друзьями. И, поверьте, я умею быть хорошим верным другом. Без пошлости.

— Вы хотите, чтобы я стала вашим другом? Или союзником? — уточнила она.

— Другом. Я чувствую в вас родственную душу. У нас с вами даже магия похожа. Поэтому нам непременно нужно поговорить. И желательно тет-а-тет, — Ричард намекающе покосился на Тристана.

— Хм, — тот не спешил уходить. — Какой приказ отдаст твоё Величество относительно перевала?

— Вели всем оставаться на местах. Будем взрывать этот рассадник нежити, — ответил король. — А теперь я хотел бы поговорить с прекрасной Анной наедине.

***

За последние три часа Арета услышала столько комплиментов, сколько ей не говорили за всю жизнь. И если поначалу её это напрягало, то теперь она привыкла.

Или, может, виной всему божественно вкусный горячий шоколад? Ради одного этого напитка можно задержаться в замке на денёк-другой.

После обволакивающе согревающего шоколада даже мартовская прохлада казалась ласковым летним ветерком.

— Знаете, Анна, ваше появление — как глоток свежего воздуха для меня. Даже прогулка по саду для меня словно в новинку. Как будто до этого я не жил вовсе, — говорил он, бережно поглаживая ладошку Ареты, лежащую у него на локте.

— Ваша супруга не возненавидит меня за столь тесное общение с вами? — задала она неудобный вопрос.

Ричард поморщился.

— Франческа живёт в загородной резиденции и здесь появляется пару раз в год на мой и на свой день рождения. Спустя семь лет брака мы до сих пор едва знакомы.

— Тогда в чём смысл династического брака?

— Наш брак вышел неудачным. Через месяц после свадьбы Франческа заболела и теперь бесплодна. Лекари бессильны помочь ей. Если я разведусь с ней, это будет позор для неё, а её родственники из Ильхаза объявят Ригеру войну. Подстроить её смерть — не в моём характере. Я с уважением отношусь к женщинам.

— Печальная история.

— Всё не настолько печально, как вам кажется, дорогая Анна, — улыбнулся Ричард. — Франческа неплохо утешилась в объятиях моего горячо любимого дядюшки Тристана. Когда эти двое находятся рядом друг с другом, от них искрит ярче, чем от бенгальского огня.

— Как у вас всё запутано! — изумилась Арета.

Ричард в ответ хохотнул.

— Надеюсь, вы скоро к этому привыкнете. Потому что я не собираюсь вас отпускать.

— Ричард, я не стану птичкой в вашей клетке, — она резко остановилась и попыталась убрать руку с локтя короля, но тот мягко удержал её.

— Вы ни в коем случае не пленница, дорогая Анна. Вероятно, я неверно выразился. Я всего лишь хотел сказать, что сделаю всё, чтобы не терять вас.

— Для чего вам я?

— А для чего людям нужны родственные души? — ответил он вопросом на вопрос.

Арета покачала головой и ничего не ответила. А что говорить? С играми королей и их изящными словесными пикировками она не знакома. Может, Ричард из тех, что часто очаровывается и быстро остывает? Тогда ни к чему подогревать его интерес. Сам потухнет.

Они так и остались стоять на аккуратной, выложенной узорчатой плиткой дорожке. На газоне по бокам зеленела ранняя весенняя травка и распустились первые белые нарциссы с жёлтыми, как солнышко, сердцевинками.

Красиво.

Совсем не напыщенно, как всё остальное во дворце, но удивительно мило.

— Анна? Не думайте, что вы — очередная диковинная игрушка для избалованного мальчишки. Это не так. Хотя, признаюсь, женщин у меня было немало.

— Я никогда не стану вашей любовницей, Ричард, — сказала она. — Я говорю это вам не оттого, что я такая строптивая и набиваю себе цену, а потому что эта роль не по мне.

— Я уже заметил, что вы созданы не для вторых ролей, дорогая Анна, — грустно улыбнулся он и снова повёл девушку вперёд по дорожке. — Мне искренне жаль, что мы не встретились раньше. Будь я холост, без раздумий тотчас женился бы на вас. Увы, порой некоторые вещи неподвластны даже королям. Но сегодня я счастлив тому, что вы всё же появились в моей жизни. Надеюсь, мы станем настоящими верными друзьями.

— Всё возможно, — улыбнулась она в ответ. Говорить об амурных делах больше не хотелось. Хорошо, что разговор вывернул к идее стать просто друзьями. — Скажите, Тристан в самом деле ваш дядя?

— Да, он младший брат моей матери. Переехал в столицу вместе с ней. Впрочем, где ещё ему было оставаться? Власть в Нибирре * сменилась, их родителей и старшего брата убили. Там довольно тёмная история… Младшая ветвь императорского рода устроила государственный переворот и заняла власть. В общем, Тристан хоть и редкостный сухарь, но ему я доверяю больше, чем кому бы то ни было. Можно сказать, он вырастил меня.

— Вы даже внешне похожи.

— О, да. Мы одной крови. И лишь ему одному я безнаказанно позволяю едкие высказывания в свой адрес, — Ричард, не переставая улыбаться, смотрел на свою спутницу. — Расскажите мне о себе, Анна?

— Что конкретно вас интересует?

— Как вы жили до того, как попали в Ригер? Остались ли у вас родные? Чем намерены заниматься теперь?

— Я была деревенской ведьмой до того, как мою деревню сожгли, а людей вырезали. Так что у меня никого нет, — про Паршуту упоминать не стала, так как сама до сих пор не решила, как поступит с ней, если когда-нибудь встретит. — Теперь я собираюсь жить по предназначению: идти туда, куда зовёт мой дар.

— К слову о даре… Я обдумал ваши слова, Анна, и решил лично участвовать в операции на перевале.

— Это может стоить вам жизни.

— Знаю. Но я король, чёрт подери. Я умираю, сидя здесь, в четырёх стенах.

— Что ж, это будет полезный опыт для вас.

— Мне нужны проверенные люди. Анна, вы согласитесь выступить в одном отряде со мной? В нём будут собраны лучшие из лучших.

Арета хотела высказаться, что рановато Ричард записал её в проверенные люди, но смолчала. Ведьму её силы лучше иметь в союзниках.

— Вы всерьёз собираетесь выступить на передовую?

— Да. Я готовился к этому всю жизнь.

— Хорошо. Надеюсь, больше никто не погибнет.

— Рад, что вы согласны. В ближайшие дни мы будем собирать людей и готовить план операции. И благодарю вас…

— За что?

— За то, что вернули мне вкус к жизни, дорогая Анна. И это не шутка. Вы даже не подозреваете, в какой момент вы свалились мне на голову.

Глава 17

В следующие три дня Арета испытала на себе все чудеса королевского гостеприимства. Начиная от душистых массажных ванн и заканчивая шикарными нарядами.

К чему ей целая гардеробная роскошных платьев, Арета не знала. Но она бы соврала, если бы сказала, что преобразившееся отражение в зеркале ей не нравится.

Нравится. Ещё как нравится.

Сложная причёска на её волосах с завитыми локонами и вплетёнными в витые косички жемчужными нитями смотрелась восхитительно.

Надо же, какая красота пряталась под невзрачными одеждами. И эту красоту заметил не только Ричард, который таскал ведьму за собой с завтрака на Королевский совет, с совета на прогулку, с прогулки на обед.

Взгляды придворных мужчин загорались, когда в поле зрения появлялась юная ведьма.

А ещё… Арета с Ричардом всё же перешли на «ты». Это произошло само собой, во время вечерних посиделок в малой гостиной возле камина. Разговор тёк бойким звонким ручейком, шутки сыпались сами собой и границы отстранённого «вы» пали.

Правда, несмотря на сплетни, мгновенно облетевшие дворец, общение ведьмы и короля осталось строго в рамках дружеского. Все амурные поползновения в свою сторону Арета обрубала на корню.

***

Дин нервно теребил снятые с рук кожаные перчатки.

Они с Марсом ехали на карете во дворец. Дорога, как нарочно, петляла зигзагами, лошади шли медленно, а народ сегодня как с ума посходил: так и норовил броситься под колёса.

Во время очередной внеплановой остановки Дин сердито зашипел и стукнул кулаком в потолок, выражая недовольство.

— Эй, друг, не кипятись, — поспешил успокоить его Марс. — Ничего с твоей ведьмочкой не случится. Король, если не дурак, быстро поймёт, какое сокровище нам попалось. Тем более, если не ошибаюсь, он сам маг жизни.

Дин нехотя кивнул. Головой он понимал, что аргументов в пользу Забавы-Анны достаточно, но всё равно сомневался: не подставит ли он девушку?

— А если он всё-таки дурак, — болтал Марс, — ничто не мешает нам плавненько превратиться в государственных преступников. Уверен, Анне сейчас ничего не угрожает. Эта лисичка способна спрятаться в норке так, что и с собаками не найдёшь. Эх, а так хотелось посмотреть на неё хоть одним глазком, — хитрый взгляд на Дина. — Правда?

— Заткнись, Марс, — поморщился тот и отвернулся к окну.

Дину хотелось увидеть Анну. Очень. Но зародившееся в душе неправильное чувство он гнал от себя. Государственный маг должен иметь полный магический резерв и пустоту в сердце. Иначе беда.

Любовная привязанность — это слабость. А слабость — это смерть.

Стоит ли говорить, как несладко живётся вдовам и детям погибших государственных магов? Компенсация за гибель кормильца ничтожная.

А Анна? Какое у них может быть будущее?

Да, она ведьма. К тому же сильная. Но она такая хрупкая, такая доверчивая и ранимая… А ещё Анна влюблена в Дина. И если раньше ему не было дела до её чувств, то теперь всё больше хочется попробовать взаимность на вкус.

Какой смысл жить вхолостую? Сопротивляться чувствам?

Каково это — спать с любимой женщиной? Говорить по душам? Знать, что дома всегда ждут?

До чёртиков достало жить эмоциональным калекой. Престижная профессия превратилась в бич.

Пора с этим что-то делать.

— Эй, мистер-угрюмость, поднимай свой зад. Мы приехали, — окликнул его Марс.

А вот и повод изменить свою жизнь. Если не выйдет убедить короля в невиновности Анны, Дин станет отступником. Правда, сначала ему предстоит вырваться из лап королевской стражи живым. Но проблемы Дин будет решать по мере поступления.

Аудиенции пришлось ждать два часа. Его Величество был занят неотложными делами.

***

После обеда Ричард, Тристан и Анна расположились всё в той же малой гостиной, чтобы без лишних ушей обсудить план расправы над тёмным магом.

— Сколько нас будет в отряде? — спросила ведьма.

— Я вызвал во дворец двадцать человек. Должно хватить с запасом. Большинство из них сильные маги, которых не хотелось бы потерять, — ответил Ричард.

— А… — Арета хотела поинтересоваться про своих знакомых из Пикса, но её опередили.

— Твои друзья лишь середнячки, но их я тоже вызвал, так как их опыт сражения с троллями может оказаться полезным.

— Кому ты доверишь активные действия?

— Ещё не решил, — игриво ответил Ричард, словно речь шла вовсе не о человеческих судьбах. — Но я не хотел бы подвергать опасности тебя.

— Напрасно, — покачала головой Арета. — У меня больше всех шансов унести ноги от троллей. Отправь меня протягивать шнур и устанавливать заряды. Я справлюсь.

— Анна-Анна… — вздохнул король. — Ты недооцениваешь моих людей. Я же сказал: я призвал лучших. К тому же я изучил расположение природных пещер и шахт в этих горах. Заряды мы установим минимум в пяти местах. Никто не будет сидеть без дела.

— Пещера, которая на месте сражения, — самая опасная. Если один человек может пробраться туда незамеченным, то вдвоём шансов на успешную операцию меньше. Всё нужно делать быстро. Я знаю, куда идти, а новый человек только потеряет время, вглядываясь, под каким из завалов нужная пещера! — стояла на своём Арета.

— Я согласен с девочкой, — высказался Тристан. — Раз уж она сумела унести ноги от тролля, прихватив с собой парочку раненых магов, то и заряд установить — раз плюнуть. К тому же Анна сама предложила, а значит, не боится.

Ричард поморщился. Доводы вроде бы верные, а у короля только эмоции и предчувствия.

— Нет. Я против, — решительно мотнул он головой. — Ты будешь консультантом, Анна. Мы с безопасного расстояния рассмотрим в бинокль каждый камешек. Я отправлю туда самого сильного и быстрого человека. Но не тебя. Пожалуйста, не заставляй меня рисковать твоей жизнью.

— Оу, — сверкнул глазами Тристан. — Мне обрадовать Франческу?

— Ты можешь радовать её как угодно и когда угодно, — отмахнулся Ричард. — Анна про вас знает.

— Что ж, — улыбнулся дядя короля. — Добро пожаловать в наш дурдом, Анна.

— У нас с Ричардом исключительно дружеские отношения, — ответила Арета, догадавшись, чем Тристан собрался «порадовать» королеву.

— Да-да, мой племянник именно из-за пылких «дружеских» чувств хвостом бегает за тобой.

— Это не ваше дело, Тристан. Давайте уже вернёмся к теме перевала.

— Поддерживаю Анну, — кивнул Ричард. — Мне доложили, что маги Доусон и Грант прибыли. Вот с них и начнём, так как им тоже хорошо знакомы те места, — он, улыбаясь одними глазами, посмотрел на ведьму. — Да, это те самые, кого ты спасла. Но предлагаю тебе спрятаться за вон тем книжным стеллажом. Послушаем, ради чего эти господа просили моей аудиенции.

— Я думала, ты их вызвал?

— Хотел, — ухмыльнулся Ричард, — но они напросились первыми. Так что твой выход мы оставим на десерт.

— К чему такая таинственность? — спросила Арета.

— Милая моя, я вырос при дворе. Без интриг здесь тоска зелёная. А я люблю видеть живые эмоции на лицах людей, — он взял её за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Иди, Анна. Будет интересно.

Ну, как ему отказать?

Арета кокетливо махнула подолом платья, огибая Ричарда по дуге, и скрылась за ближайшим стеллажом. Тот был сплошной, поэтому подглядеть, не рассекретив себя, не получилось бы, но зато слышно было прекрасно.

— Дин Доусон и Марс Грант, — объявил слуга.

Фамилии магов намертво врезались в память Ареты.

Дин Доусон… Какое простое имя. Такое невозможно забыть.

Зато Арета взяла себе фамилию Богуславска, как у её любимой бабушки Любавы в девичестве. Брать Ригерскую фамилию было бы глупо. Зачем? Арета не скрывала, что родилась и выросла в Элросе.

Тем временем Дин с Марсом, живые и здоровые, раскланивались в гостиной.

— Оставьте этикет… — лениво отозвался Ричард на расшаркивания. — Ближе к делу.

— Ваше Величество, мы с новостями о ведьме, разрушившей тюрьму в Пиксе, — начал Дин.

От знакомого до ноющей боли в груди голоса сердце Ареты забилось чаще. Надо же… а ведь она навсегда распрощалась с ним и готовилась забыть.

Жизнь преподнесла очередной сюрприз.

— Н-да? И что же вы раскопали? А может быть, вы поймали преступницу? — Арете было отчётливо ясно, что Его Величество изволит забавляться, но она не вмешивалась. Интересно же, что там раскопали эти двое?

— Ведьма, то есть Анна, была арестована по ошибке. Её оговорили.

— Допустим. Но это не меняет факта, что разрушен институт правосудия, — нагнетал атмосферу Ричард.

— Это был спонтанный выброс магии. Ведьму отправили в камеру пыток и там всё произошло… — Дин запнулся. — Но дело даже не в этом: ни у одного человека не может быть настолько громадного магического ресурса. Вероятно, ведьма — проводник магии, а не её носитель. То есть технически тюрьму разрушила природа. Мы изучили дерево, липу, выросшую на месте тюрьмы. Дерево защищено от любого посягательства настолько мощной магией, что его не уничтожит и целая армия магов.

— Любопытно… То есть ты утверждаешь, что наша ведьма явила собой божью волю?

— Я могу только предположить, — осторожно, ответил Дин.

— Откуда мне знать, что девчонка не очередная чернокнижница?

— Чернокнижники используют тёмную жертвенную магию. У Анны магия природная. К тому же я знаком с этой девушкой. Она… Она не преступница.

— Вы примешиваете личные симпатии к делу? — иронично поинтересовался король.

— Скорее, благодарность. Анна спасла жизнь мне и Марсу на перевале, хотя была не обязана. Без неё мы бы сейчас здесь не стояли. Она нам не враг. Её силу можно использовать против нашего врага.

— А, — Ричард, судя по звукам, показательно зевнул. — Тут вы мне ничего нового не скажете. Скучно…

На несколько секунд в гостиной воцарилось напряжённое молчание. Слышно было только тиканье деревянных напольных часов.

— Ваше Величество, мы не сможем выполнить ваш приказ уничтожить ведьму.

— Говорю же: скучно, ничего нового… — усмехнулся король.

— Но…

— Я знаю, что вы не сможете поймать её. Потому что она уже у меня.

— Ваше Величество, умоляем вас пощадить её! Она не заслуживает смерти! — а это уже голос Марса, но до того взволнованный, что Арете сталь жаль магов, которые ещё не подозревают, что участвуют в представлении на потеху королю.

— Вот и я склоняюсь к тому, чтобы пощадить её… — негромко проговорил Ричард, но Арета поняла, что эти слова адресованы ей, и значат они вовсе не то, что подумали визитёры.

Ну, Ричард! Её друзей решил отправить к главной пещере вместо неё! Нет уж!

Стоять за стеллажом стало невыносимо. Арете хотелось идти, бежать, лететь, лишь бы не стоять безмолвной тенью в тёмном закутке.

— Довольно, — она, наконец, вышла к остальным и встретилась взглядом с Дином. — Ну, здравствуй…

Глава 18

Дин замер. Можно подумать, кто-то наложил на него стазис, но нет: глаза его горели каким-то сумасшедшим лихорадочным огнём.

— А… — он не рискнул назвать её Анной. Привык к прозвищу «Ведьма» и пока ещё не перестроился. С Ведьмой в образе Анны он ещё не разговаривал. — Как ты?

— Я — в полном порядке. И даже не в плену, несмотря на то, что вам тут наговорили, — она мазнула укоризненным взглядом по Ричарду и снова повернулась к Дину. — Рада, что ты жив, Дин.

Губы Дина дрогнули в полуулыбке, волосы резко из пепельно-серых стали белоснежными, взгляд он опустил.

— Что ж, я считаю, пора ввести новоприбывших в дело, — снова заговорила Арета, пока разговор опять не вильнул на личные темы.

— Если коротко, то мы все отправляемся на перевал! — объявил Ричард как-то чересчур весело и, заметив ошарашенные и помрачневшие лица магов, добавил: — Что-то не вижу радости и энтузиазма…

— Простите, Ваше Величество, но повода для радости нет, — серьёзно ответил Дин. — Мы едва не погибли под завалами камней. Если бы не Анна, нас бы здесь не было. Отправлять новый отряд сражаться с троллями — это самоубийство.

— На этот раз никто не погибнет. Кроме троллей и тёмного мага, разумеется. Или вы не доверяете своему королю? — теперь Ричард был высокомерен.

У Ареты начали закрадываться подозрения, что монарх за что-то невзлюбил Дина. Даже не пригласил сесть в кресло, хотя места в гостиной хватило бы и на десять человек. Только вот за что? Не за знакомство ли с ней?

— Воля короля — закон, — поклонился Дин.

— Мы спланировали подрывную операцию, — поделилась Арета. — Нам больше не придётся сражаться с троллями.

— Одному из вас выпадет честь устанавливать заряд на поле боя, у входа в пещеру, — сообщил король. — Так как вы оба знаете местность лучше, чем кто бы то ни было. Предлагаю тянуть жребий.

— Я тоже участвую, — заявила ведьма.

— Нет! — рявкнул Ричард так злобно, что крылья его носа растопырились и побелели.

— Это мне решать, — не сдавалась она.

— Анна, — Ричард недовольно сощурил глаза. — Обсудим это позже, — и он снова превратился в заносчивого надменного монарха. — Я собираю отряд из двадцати лучших магов королевства. Мы с Тристаном в том числе. И Анна: в качестве консультанта.

— Как скоро вы планируете взорвать горы? — осведомился Дин.

— Если всё пройдёт гладко, через три дня мы разобьём врага. Сегодня-завтра мы ждём прибытия магов, послезавтра отправляемся, а на третий день — бам! — он руками изобразил взрыв. — Подробности вам завтра с утра расскажет Тристан. Дворецкий проводит вас в ваши временные покои. Вы все можете быть свободны, а вас, Анна, я прошу остаться.

Арета так и знала, что Ричард не упустит шанса ещё раз задеть Дина. Между этими двумя разве что молнии не сверкали. А ведь им ещё проводить совместную операцию.

Дин на секунду притормозил на пороге, глянул на свою знакомую из-под упавшей на глаза вороной чёлки и исчез за дверью.

У него не получилось разузнать, в каких покоях гостит Анна, ему не дали даже переброситься парой фраз наедине с ней. Король так очевидно не отлипает от неё, словно считает её своей любимой игрушкой. Подозрительно…

Тристан вышел последним и захлопнул за собой дверь.

Щёлкнул замок.

На несколько мгновений в малой гостиной воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем резных напольных часов.

— Не стоило на него так бросаться, — недовольно покачала головой Арета и отошла к окну, туда, где пол был уставлен кадками с цветами. Она так и осталась стоять спиной к королю, не опасаясь, что её жест сочтут невежливым.

— Поверь мне, дорогая моя Анна, я вовсе ни на кого не бросался. Всего лишь обозначил границы.

— Ты перегнул палку. Слишком собственнически заявил права на меня. И мне не нравится, что по дворцу гуляют сплетни, якобы я твоя новая фаворитка, — высказала она ему прямо.

— Придворным скучно, вот они и чешут языками. Уверяю тебя, сплетники постарались без моего участия. Стоило им пару раз увидеть нас прогуливающимися по саду, как они додумали ситуацию и раструбили на весь дворец, — голос Ричарда прозвучал совсем близко, буквально над ухом Ареты. Его дыхание щекотным тёплым ветерком пробежалось по нежной коже шеи. Затем король аккуратно, плавно положил свои ладони на плечи девушке. — Анна, твоя близость пробуждает во мне инстинкт защитника. Я готов наброситься на любого, кто подойдёт к тебе.

Она резко вырвалась из его полуобъятий и отошла к книжному стеллажу.

— Я предупреждала тебя, что между нами может быть только дружба и не более, — напомнила ему.

— Лукавить не буду: ты понравилась мне вовсе не как друг, а как женщина. Если бы я был холост, то уже сделал бы тебе предложение руки и сердца. Мне безумно хочется назвать тебя своей. Но, увы, я не вправе заменить королеву, — он снова подошёл к ней вплотную, взял её руку и поднёс к губам. — Ты исключительная. Особенная. Из тех, кого можно встретить лишь раз в жизни, и то если крупно повезёт. Мне повезло…

— Мой ответ остаётся прежним: я не стану вступать в отношения с женатым мужчиной. И если у тебя ко мне зародились пылкие чувства, нам стоит держаться друг от друга подальше. Мне будет крайне неприятно,если всё наше общение сведётся к уговорам разделить с тобой постель, — она попыталась выдернуть руку, но Ричард удержал.

— Спасибо за честность, Анна, — грустные серые глаза короля, казалось, заглядывали Арете прямо в душу. — Давай не будем рубить с плеча и вернёмся к этому разговору позже, когда одолеем врага?

— Хорошо. И не задевай, пожалуйста, Дина. Если бы не он, меня бы здесь не было.

— Постараюсь. Но я хотел побеседовать с тобой о другом… То, о чём говорил твой маг, — это правда?

— Что именно?

— Что ты используешь не свой магический резерв, а природный?

Арета вздохнула.

— Правда. Но не совсем.

— Как тебе удалось договориться с богиней? — Ричард сейчас был взволнован как никогда. Так вот почему Анна с первого взгляда очаровала его — она поцелована самой богиней!

Но ведьма ответила неожиданное:

— Никак. Я умерла в день, когда на мою деревню напали разбойники. Трижды использовала заклинание остановки сердца, получила три смертельные метки и моё сердце остановилось так же, как и у бандитов, которых я убила.

Ричард удивлённо тряхнул головой и несколько раз быстро моргнул, словно желая снять с себя наваждение.

— Богиня тебя воскресила?

— Да. И, по всей видимости, сделала меня такой. После пробуждения я несколько дней приходила в себя, а потом у меня случился первый спонтанный выброс магии, затем второй…

— Значит, передо мной стоит воплощённое чудо? — он грустно улыбнулся, но больше не делал попыток обнять или поцеловать девушку. Она всё равно не позволит. Сейчас он люто жалел, что женат. И пусть его брак — пустые династические формальности, но всё же он накладывает обязательства. Ричард никогда не сможет дать Анне свою фамилию и назвать её супругой. Никогда. Если, конечно, Франческа не умрёт по трагической случайности. Боже… Он так влюблён, что впервые в жизни задумался об убийстве жены. Но тут же прогнал от себя гадкие мысли. Нет, это низко. Так и до одержимости недалеко.

— Чудеса иллюзорны, а я материальна, — она мягко высвободила руку из его хватки, отошла и села в кресло.

Ричард вызвал слугу и велел принести пару чашек горячего шоколада. Пора разрядить обстановку и настроиться на дружескую приятную беседу. Не стоит пугать Анну своими пылкими чувствами. Что-то подсказывало королю, что если она сбежит, то найти её будет трудно.

***

Покои Дину с Марсом выделили одни на двоих, как бы подчеркнув тем самым, что и так слишком много чести для рядовых середнячков. Спасибо и на том, что спальни разные.

На мрачноватый интерьер комнат Дин не обратил ровно никакого внимания. Разве что заметил, что выделенные им с товарищем покои расположены в крыле для наименее почётных гостей.

Ему хотелось распинывать ногами всё, что попадается на пути.

Подумать только! Анна здесь! Сама спасла себя от королевских гончих.

И она — с королём… Не заметить симпатию к ней монаршего мерзавца мог разве что слепоглухонемой.

С Анной даже поговорить не удалось. Да она не особо-то и стремилась. Даже ауру свою скрыла как сильный опытный маг.

Как немая беспамятная девчонка за такой короткий срок могла превратиться в могущественную ведьму — отдельный вопрос. Даже не так: ВОПРОС!

Анна — это сплошная загадка. И эта загадка сводит Дина с ума.

— Эй, друг! Не кипятись. Всё же хорошо. Чего ты? — Марс с опаской уставился на своего товарища, с ноги отправившего в полёт первый попавшийся предмет мебели. — Пуфик ни в чём не виноват.

— А кто виноват? — злобно прорычал Дин по инерции, думая совершенно не о пострадавшем предмете интерьера.

— Ну, определённо не пуфик… — напустив на себя клоунски мудрый вид, изрёк Марс. — Чего ты бесишься? Наша ведьмочка жива-здорова и даже успела окрутить короля. Плаха ей теперь уже точно не грозит. Далеко пошла тихоня. Молодец. Я от неё такого не ожидал.

Марс прав: надо бы радоваться за Анну. Только вот что-то от этой «радости» хочется крушить всё вокруг.

Какой Дин был дурак! Анна больше двух недель прожила у него. За это время он не то что платья или обуви — он даже простенького кушака или пряника ей не подарил! Относился, как щенку, который благодарен хозяину за кров и еду.

А Ричард молодец! Разглядел в маленькой лисичке красоту, разодел её, как коллекционную куколку, и теперь любуется. И, главное, король имеет на это право.

Правда, берут большие сомнения, что Анна влюблена в короля так же, как в Дина. Конечно, эгоистично так думать, но что если она до сих пор питает к нему чувства? А раз ауру она скрыла, единственный способ всё узнать — это откровенный разговор наедине.

В голове Дина созрел план.

— Прогуляйся по дворцу и разузнай сплетни, — велел Дин Марсу.

— Это с какого такого перепугу? Почему я должен этим заниматься? — возмутился тот.

— У тебя язык, как помело, — ответил друг. — Ты справишься. Я в тебя верю. Всё! — Дин развернул его к выходу и подтолкнул в спину. — Иди. У тебя час.

Марс ещё что-то недовольно проворчал, но всё же ушёл. Иногда прогуляться до кухни и впрямь полезно для желудка и тела. Там и еда вкусная водится и кухарочки порой на редкость аппетитные (во дворце иных не держат).

Дин вышел из покоев спустя пять минут и отправился добывать у дворецкого сведения о месте проживания Анны.

Сегодня он поговорит с ней. Если нужно, будет караулить её до утра, подерётся со стражей, но добьётся своего.

Однако драться ни с кем не пришлось. Спустя полчаса поисков дворецкого Дин узнал, где живёт Анна: в королевском крыле, там, где обитают члены правящей семьи.

Недурно.

И тут Ричард не растерялся: поселил ведьму поближе к себе.

«А что если они… — у Дина закололо в пальцах от ярости. — Нет! Анна не из тех, кто в одночасье соглашается стать королевской фавориткой. Слово «фаворитка» и Анна несовместимы», — без сомнения, это были лишь мысли для успокоения, но всё же надежда на то, что король пока не заполучил себе рыжеволосую ведьмочку, жила в душе Дина.

В королевском крыле в начале, середине и конце коридора стояли постовые.

Дин искал покои Анны под внимательными взглядами стражи. Радовало хотя бы, что его вообще сюда пустили.

Только вот горничная ведьмы сказала, что госпожа не появлялась с самого утра. Значит, Анна сейчас с королём.

Придётся попытать счастья позже.

Дин, полный надежды, вернулся обратно к себе.

***

Марс появился в выделенных им покоях не через час, а через три. Пьяный, весёлый и с неправильно застёгнутыми пуговицами на ширинке.

— Вот ты тут киснешь, а жизнь вот так — вжух! — и проходит! — изрёк он, махнув рукой, пошатнувшись и мешком свалившись на диванчик. — Мо-о-оника… — Марс сладко вздохнул. — О, что за женщина… Медовый ликёр!

— Ты что-нибудь узнал об Анне? — Дину было не интересно выслушивать, с кем накуролесил его друг.

— Вот что ты всё со своей ведьмой носишься, а? Она уже всё: тю-тю!

— Говори конкретнее!

— Застолбил её наш король. Дни и ночи от неё не отходит. А против короля — сам знаешь… — Марс устроился лёжа на диване, повернулся лицом к спинке и почти мгновенно засопел, оставив Дина один на один с неутешительной новостью.

Время до ночи тянулось медленно, как полузастывшая смола по стволу дерева. Дин хотел бы сейчас окончательно разочароваться в Анне и остыть, но не мог. Во-первых, она божественна. Во-вторых, ей его разочарование даром не сдалось. В-третьих, в душе у Дина так полыхает, что просто жизненно необходимо поговорить с Анной по душам.

Решено!

Часы пробили одиннадцать вечера, когда Дин выскочил из своих покоев и направился к Анне. Идти было далеко, на другой конец замка, но что значит расстояние, когда есть жгучее желание его преодолеть?

Стражники пустили мага в коридор и в этот раз. Кто знает, может, его военная форма сработала как пропуск?

Он широко и торопливо шагал к заветной нежно-зелёной двери с золотыми вензелями на углах.

Дошёл. Остановился. Занёс руку, чтобы постучать. И замер.

А вдруг она не у себя? Или у себя, но не одна?

Но нет. Поворачивать нельзя.

«Тук-тук-тук!» — стук разнёсся по всему коридору.

Пришлось постучаться ещё трижды, прежде чем двери открыла запахнутая в халат горничная.

— Анна здесь? — не дав служанке пикнуть, спросил Дин.

— Госпожа уже отправилась спать…

Раньше Дин никогда так не поступал: никому не навязывался, не проявлял неуважение к женщинам. Но в этот раз он был на взводе: бесцеремонно отодвинул горничную и пронёсся через гостиную в ту спальню, дверь в которую была плотно закрыта.

Глава 19

Помимо природной силы, Арета обладала ещё одним мало изученным пока, но невероятно важным даром: интуицией. И эта интуиция подсказывала, что сегодня стоит ждать ещё одного визитёра.

— Анна! — раздалось одновременно с хлопаньем распахивающейся двери.

Она, полностью одетая, сидела в удобном кресле-качалке с копией плана операции на перевале. На листе пестрели многочисленные пометки и исправления. Кому как не Арете знать о подстерегающих отряд опасностях. А в уединении и тишине думается лучше. Самое то для вдумчивых размышлений. Завтра она покажет этот план Ричарду.

Дин влетел так стремительно, что, будь Арета в постели или в ночной сорочке, не успела бы спрятаться.

— Проходи. Садись, — она указала на свободное кресло, ничуть не удивившись его появлению.

— Извини, что так поздно. Я приходил раньше и не застал тебя, — вроде бы он говорил простые слова, а задыхался так, будто он пылкий юноша, произносящий первое в жизни признание в любви.

— Что ты хотел? — Арета, в отличие от собеседника, была спокойна, будто пересматривает этот эпизод из своей жизни в десятый раз.

— Так много вопросов, что даже не знаю, с какого начать, — развёл он руками, но всё же сел в кресло напротив. Его волосы-хамелеоны второй раз за минуту сменили цвет с чёрного на белый и обратно.

— Начни с любого. У нас не так много времени для разговора тет-а-тет.

— Почему? Ты ждёшь кого-то ещё?

— Ничто человеческое мне не чуждо, Дин, — загадочно высказалась она, но потом смилостивилась и пояснила: — Ночью я привыкла спать.

Волосы Дина, наконец, остановились на вороном оттенке, что означало крайнюю взволнованность.

— Прости, — ответил он. — Тогда начну с главного: как за такой короткий срок ты сумела подчинить себе силу и научиться управлять ею? Это искусство постигают годами. Невозможно за несколько дней научиться всему, что умеешь ты: скрывать ауру, управлять растениями, левитировать предметы, исцелять…

— Для тебя прошла пара недель, а для меня — на год больше, — улыбнулась она. — В подпространстве время течёт иначе.

— Значит, ты и в самом деле избрана богиней?

— Получается, что так.

— Второй вопрос: это правда, что ты теперь с королём? — вопрос прозвучал так по-дурацки, что Дину захотелось провалиться сквозь пол или отмотать на полминуты назад.

— Дин… — Арета беззастенчиво посмотрела ему прямо в глаза. — Человек, избранный богиней, больше не принадлежит себе, а значит, и другим людям тоже.

Значит, нет… Она не его. Она ничья.

— Я хотел поблагодарить тебя за то, что спасла нас с Марсом. Я тогда был на грани жизни и смерти, но, судя по рассказам Марса, ты сотворила настоящее чудо. Спасибо.

— Пожалуйста. Должен же быть какой-то прок от девчонки, которую ты нашёл в ящике у бандитов.

— Не говори так. Уверен, ты ещё изменишь этот мир к лучшему, — он грустно улыбнулся. — Это я, дурак, не разглядел тебя сразу.

— Каждый из нас избрал свой путь.

— Разве? С тех пор как я обнаружил свой дар, моя жизнь складывалась, как по накатанной: магическая академия, служба… Государственные маги почти никогда не заводят семей и не доживают до старости. Так что и меня скоро ждёт смерть и забвение. Что касается тебя, то вряд ли ты, родившись ведьмой, могла избрать для себя другую судьбу. Или я не прав?

— Прав, — Дину показалось, что Анна как-то нервно выдохнула. — Но восстанавливать мир на земле — моё предназначение. Это важнее, чем любовные чувства и ощущение свободы.

— Может, пройдёт время, и ты передумаешь, — горько ухмыльнулся он.

— Почему ты заговорил об этом?

Вот этот момент, когда пора признаться. Раскрыться, без надежды на взаимность.

У Дина в груди похолодело.

— Я сразу понял, что с твоим появлением моя жизнь круто изменится. Сначала я не хотел в это верить, внушал себе, что это всего лишь желание разгадать твою тайну. Я готов был с головой погрузиться в расследование. Даже собирался допросить твою сестру. А потом…

— Теперь ты знаешь отгадку и, надеюсь, будешь спать спокойно, — Арета упорно не желала говорить о любви.

— Ты интересуешь меня не как диковинка, а как женщина. Я влюбился в тебя, Анна. Места себе не нахожу и бешусь, когда король заявляет свои права на тебя.

Всё. Признался. Немного агрессивно, даже с нотками обиды, но он сделал это.

— Сначала тебя привлекла моя тройная смертельная метка и загадка, с ней связанная. Сейчас в тебе говорит чувство признательности за спасение и, возможно, очарование образом, который мне создали во дворце. А ещё моя сила. И всё. Ты влюблён не в меня. Меня ты не знаешь.

— Когда я сканировал твою ауру там, в избе, я видел твоё отношение ко мне. Или скажешь, что оно было мимолётным или вовсе не влюблённостью, а глубокой благодарностью?

— Я относилась к тебе, как к своему обожаемому хозяину, — призналась она. — Я не помнила себя. Сейчас я другой человек.

— Да ну? — взгляд его синих глаз буквально прожигал Арету, будто пытался прочесть каждую мысль в её голове. — А глаза твои говорят о другом. Просто ты не можешь позволить себе отдаться чувствам.

— Дин, к чему это всё? — в её голосе засквозило раздражение. — У тебя уже есть женщина.

— Терия в прошлом. Чувства у меня к тебе, а не к ней.

— Я не могу ответить на них, — наконец, вынесла она вердикт. — Пока жива, я буду следовать за своим даром. В моей жизни нет места личным порывам.

— Так, значит, ты тоже ко мне неравнодушна?

— Возможно. Но это не имеет ровно никакого значения. После подрыва перевала наши с тобой дороги разойдутся, — она говорила спокойно, бесстрастно.

И это пугало. Дин еле удерживал себя, чтобы не соскочить с кресла и не броситься к Анне. Может, поцелуй покачнул бы чашу весов в сторону любви.

Но что-то подсказывало, что для сближения пока рано. Нельзя давить на Анну и принуждать. Она уже однажды сбежала, и лишь по велению судьбы они встретились снова.

— Я услышал тебя, Анна. Уверяю, жизнь не ограничивается призванием. Будучи одинокой и несчастной, ты протянешь несколько лет, а потом сдашься, поняв, что тебе не хватает смысла и работа совсем не радует. Тогда и поймёшь, что всё это время ты не жила. А жизнь на то и дана нам, чтобы быть полной. Надеюсь, ты задумаешься над моими словами. Доброй ночи, — он поднялся на ноги, чинно поклонился и ушёл.

Наедине с собой Арета ощутила какое-то странное гложущее чувство. Да, Дин прав: одним призванием жизнь не ограничивается.

Но и бросаться на шею первому или даже второму встречному мужчине — недостойно. Что они знают о ней? А она о них? Ричард хотя бы заводил с ней дружеские беседы, блистал эрудицией, шутил и делал всё, чтобы Арете было комфортно и интересно. Дин же солдафон: прямолинейный, угрюмый, негибкий. С ним тяжело.

Но если у женатого короля не было ни единого шанса на ведьмину взаимность, то Дину Арета чуть не сказала «да». Силой удержалась, включив здравомыслие на полную мощность.

Нет, она не свалится в руки Дину вот так просто. «Пришёл. Увидел. Победил» в случае с ней не прокатит. Для начала Арете нужно время, чтобы разобраться в собственных чувствах, потом проверить цену влюблённости Дина. Вдруг он психанёт и побежит утешаться в объятия более доступных женщин?

Время покажет.

Арета отложила лист, который всё это время держала в руках. В местах, где пальцы касались бумаги, темнели мокрые пятна и кое-где расплылись чернила.

Надо же, она и не думала, что может настолько переволноваться. Хорошо, что Дин ушёл, иначе она могла растаять от одного лишь нежного прикосновения.

«Пора спать», — дала себе установку Арета, поднялась с кресла и принялась расстёгивать пуговки на платье. Сама. Без помощи горничной. Ибо только сейчас поняла, насколько устала от людей.

В эту ночь Арета окунулась в сновидения, в которых она изнемогала от удовольствия в объятиях мужчины. В темноте было не разглядеть ни его лица, ни фигуры. Но было так чудесно хорошо, что хотелось, чтобы сон длился вечно.

А наутро на весь дворец прогремела новость: королева убита.

Глава 20

Завтракала Арета одна. Горничная молчаливо накрыла стол в гостиной её покоев, тем самым показав, что спускаться в малый зал для трапезы не нужно.

На все вопросы служанка отвечала односложно: «Мне не положено говорить». Но и так уже было ясно: что-то случилось. И явно нехорошее.

В императорских покоях Ричарда не обнаружилось, и Арета отправилась в малую гостиную, где монаршие особы предпочитали вести важные переговоры.

Но и там она не нашла короля, зато застала Тристана.

— Доброе утро, — поздоровалась она и хотела спросить про Ричарда, но тут же передумала.

— Доброе? — ядовито выплюнул Тристан и посмотрел на неё убийственно-демоническим взглядом. Страшно. Шрам на его лице, тянущийся от лба до подбородка, сейчас выглядел особенно зловеще. — Сегодня ночью убили Франческу.

— Нет… — выдохнула Арета и на секунду зажмурила глаза.

Плохо. Всё очень плохо.

— Не делай вид, что тебя тронула эта новость. Теперь для тебя путь в дамки открыт. Король свободен. Да, Анна?

Обвинение.

Арета не разозлилась. Тристан ищет виновного, чтобы отомстить. А у неё, на первый взгляд, был мотив. Какая девушка не мечтает стать королевой?

— Я бы ни за что не поступила так, — ответила она.

Вмиг Тристан оказался рядом и угрожающе навис над ней.

— Ловко всё просчитала, девочка. Браво… — хрипло прорычал он. — У тебя талант. Но знай: стоит тебе сесть на трон, и ты обретёшь врага в моём лице.

Но Тристана врагом она не считала. Да и становиться королевой в её планы не входило. А вот с его ненавистью к ней нужно что-то делать…

На поясе мага висели ножны с кинжалом. Арета проворно вытащила его и отступила от Тристана на шаг.

Тот только усмехнулся.

— И что ты им сделаешь?

Она полоснула лезвием по своей ладони и произнесла:

— Клянусь, что не имею отношения к смерти королевы Франчески и никогда не замышляла против неё.

Рана полыхнула ярким светом, а обильно капавшая с руки кровь тут же прекратила течь и испарилась, словно её не было. Клятва принята.

Не успел Тристан ответить, как в гостиную влетел Ричард.

— Анна! Слава богам, ты здесь! — он был непривычно лохматым и в наполовину застёгнутом дорожном чёрном камзоле. — Я искал тебя в твоих покоях, но не нашёл, — тут Ричард посмотрел на своего дядю, и на лице у него появилась болезненная гримаса. — Мне жаль…

— Не прикидывайся, — будто бы выплюнул Тристан. — Нисколько тебе не жаль. Брачные узы стали для тебя невыгодными. Какое тебе дело до чужих чувств?

— Невыгодными? Да Ильхаз * после этого пойдёт на нас войной! А Сегория * его поддержит! Догадайся, чем нам это грозит!

На лице Тристана отразились все оттенки ненависти и неверия.

— Стойте! — прервала перепалку Арета. — Есть проверенный способ выяснить, причастен Ричард к гибели жены или нет, — она протянула ему кинжал. — Поклянись на крови.

Ричард взял кинжал и замер на несколько мгновений, словно сомневаясь в собственной невиновности, но всё же порезал ладонь.

— Клянусь, что не причастен к гибели Франчески и не имел злого умысла против своей жены.

Кровь на его руке сначала зашипела, потом засветилась, но не так ярко, как у Ареты, и с примесью серого цвета. Но рана от кинжала затянулась и бесследно исчезла.

— Значит, всё-таки ты хотел избавиться от неё? — с горечью, но уже без ненависти спросил Тристан.

— Я ни за что не пошёл бы на убийство, — покачал головой король. — Просто вчера я пожалел о том, что женат. И всё.

— Твоя вина в том, что ты не обеспечил ей должную охрану, — бросил Тристан. — Франческу убили кинжалом! Не магией! Три удара у грудь!

— Я только что вернулся из загородной резиденции, — сообщил Ричард. — Убийцу найдут. Этим занимаются мои лучшие сыщики.

Тристан скептически фыркнул и отвернулся.

— Значит, горная операция откладывается? — спросила Арета, отвлекая мужчин от нового витка озлобленных споров.

— Ни в коем случае, — уверенно заявил Ричард. — Пока готовятся похороны, мы всё успеем. К тому же, убийство Франчески — это не просто хаотичный выпад против короля или бунт. Оно было тщательно спланировано. Поэтому нужно искать того, кому это выгодно. Думаю, тролли на перевале могут быть как-то связаны с убийцами королевы. Те и другие появились с целью ослабить меня. Так что сначала разберёмся с первым, а потом со вторым, — и он обратился к Тристану: — Я понимаю, какой это удар для тебя. Разрешаю остаться в столице и заняться поиском убийц по горячим следам.

— Нет, — голос Тристана прозвучал резко. — Я еду на перевал. Если всё это — кампания по уничтожению тебя, то никто лучше меня не защитит тебя, оболтуса. Я тебя с пелёнок воспитывал. Будет обидно, если мои старания канут в бездну.

— Что ж, — не обиделся Ричард. — Не смею тебе запрещать.

Тот коротко кивнул и, забрав у племянника кинжал, молча покинул гостиную. Его прямая спина и жёсткое выражение лица не отражали той боли, которую испытывал Тристан. Но Арета прекрасно видела его подлинные чувства сквозь маску. И ей было безумно его жаль.

— Это чудовищно… Как это вообще могло произойти?

— А вот тут самое странное: ни стражники, ни горничная не видели и не слышали преступника. Они прибежали на короткий вскрик, но Франческа уже была мертва, а от убийцы — ни следа. Первым делом проверили потайной ход, но он оказался закрыт на ключ. Окна — тоже.

— Как же это может быть? — удивилась ведьма, а сама задумалась: какая магия способна скрыть убийцу или… Предположение пришло внезапно: — Нужно проверить каждого, с кем королева общалась в последние дни!

— У тебя есть догадки?

— Кажется, да. Это могла быть тёмная магия. На твою жену могли наложить принуждающие чары.

— Хочешь сказать, она сама трижды ударила себя в грудь?

— Возможно, — Арета пожала плечами. — В тёмной магии есть заклинания, делающие из человека марионетку. При этом жертва всё осознаёт, но не может сопротивляться чарам.

— Знаешь, как они накладываются? — король был предельно внимателен и насторожен.

— Читала описание в книге. Как и почти всё в тёмной магии, заклинание плетётся на крови будущей жертвы. И если она была убита не чужим оружием, а своим, то стоит проверить мою версию.

— Она была убита кинжалом из моей оружейной коллекции, которая как раз находится в загородной резиденции, где жила Франческа, — он прикрыл усталые глаза и глубоко вздохнул. — До сих пор не верю, что это происходит на самом деле.

— Мне бы хотелось, чтобы на этом трудности кончились, но… Ричард, всё ведёт к тому, что следующее покушение будет на тебя.

— Знаю. Я, конечно, уверен в своих силах, но хотел бы, чтобы ты подстраховала меня и стала моими глазами и ушами.

Арета не спешила с ответом. Становиться телохранительницей короля она не собиралась. Это, конечно, благородное дело, но совершенно не по ней. У ведьмы, избранной богиней, более глобальные цели.

— Я помогу тебе, — ответила она. — Но когда эта история закончится, я уйду, потому что у меня свой путь.

— И я никак не смогу уговорить тебя остаться? — в светло-голубых глазах короля застыли боль и безысходность.

Она молча качнула головой.

— Даже если сделаю тебе предложение руки и сердца?

— Нет, Ричард.

— Надо же… Впервые в жизни влюбился, как мальчишка, и безответно, — горько ухмыльнулся он. — Что ж, Анна, я услышал тебя, но не теряю надежды, что ты передумаешь. Готов подождать.

Глава 21

Несмотря на смерть королевы, траурный рог молчал. По решению Ричарда V трагическую весть протрубят по возвращении отряда с приграничного горного перевала. А пока — всем велено молчать.

Прибывшие маги принесли клятву на крови, что не причастны к убийству королевы Франчески. Виновника среди них не оказалось.

Весь день Ричард улаживал дела перед отъездом, принимал клятвы и готовил магов в поход. Вокруг царило оживление, словно королевство вовсе не лишилось королевы.

Конечно, титул королевы Ригера — лишь номинальный. На деле супруга короля не имеет права заниматься государственными делами. Голос она обретает, когда становится вдовой, и то лишь на период, пока на трон не взойдёт наследник.

В том-то и беда, что детей у Ричарда и Франчески не было. И если король вскоре отправится за женой, земли Ригера растащат на клочки соседние государства. Ибо у Ричарда нет ни братьев, ни сестёр, к которым бы после него перешёл престол.

Отец нынешнего короля тоже был единственным наследником у родителей. Так что если Ричард не успеет обзавестись детьми, его род прервётся (родственники матери, принадлежащие к королевской ветви другого государства, не в счёт).

Может, отправление монарха в горы — это чья-то хитроумная ловушка? Или, напротив, враг надеялся, что Ричард отложит свой поход из-за смерти жены? Что уж лукавить, это было бы логично.

И если ещё вчера Арете казалось, что два десятка магов, пусть и лучших, — слишком много для их предприятия, то теперь она поняла: мало, их слишком мало.

***

Конный отряд покинул замок на рассвете.

Двадцать два человека в военной экипировке и двадцать пять коней. Трое животных тянули повозки с оружием, взрывчаткой и сопутствующими элементами.

Погода стояла по-настоящему весенняя. Снега в полях активно оседали и таяли, солнце превратило дорожную грязь в жижу.

Первые трудности начались в предгорном городке Бухсе, где камнем были вымощены только центральные дороги, а все остальные пути превратились в труднопроходимое болото.

Арета, облачённая в чёрную с золотом военную шинель и скроенные специально по её меркам женские брюки, ехала на прекрасном вороном коне, такой же породы, как и у короля и его главного советника. Она не просила, чтобы Ричард тем самым выделил её, тем более что конь действительно был будто выпрыгнувший из сказки: высокий, статный, прыткий, прямо-таки искрящий неуёмной энергией. Вот-вот взлетит.

В отряде таких жеребцов трое: у Ареты, Ричарда и Тристана. Любой простофиля определит, где господа, а где свита.

Дин с Марсом ехали в хвосте процессии, сразу за повозками со взрывчаткой. Им достались пегие кобылки, крепкие, но выглядевшие, по сравнению с вороными красавцами, как простолюдинки на контрасте с аристократами.

Ричард словно хотел высмеять Дина в глазах ведьмы, а вместе с ним и его шута-друга Марса.

Но если с другой дамой этот незатейливый приём мог бы сработать, то Арета сейчас думала вовсе не о престиже.

— Ваше Величество, — ведьма поравнялась с Ричардом и Тристаном, благо, ширина дороги пока позволяла. — Я прошу вас поменять лошадей.

Король удивился. Не понял подоплёки. И поморщился, услышав, как Анна обращается к нему на «вы».

— Вас чем-то не устраивает скакун из моей личной коллекции? — изогнул он бровь.

— Устраивает. Более чем. Дело в другом. На пути нас могут поджидать ловушки. Если посмотреть на нашу процессию, к примеру, вон из-за того холма, — она махнула рукой вправо, — то любой безошибочно укажет на короля. У вас лучший конь и монарший наряд. Вы самая заметная мишень. Если на нас нападут, в вас будут целиться в первую очередь. Рекомендую вам сменить коня и одежду. И Его Светлости Тристану тоже.

— Она права, — коротко высказался Тристан.

— Анна, дорогая моя, королю положено с честью вести свой отряд, — с иронией посмотрел Ричард на свою спутницу. — Я в состоянии постоять за себя и не боюсь смерти.

Ага, летящую стрелу рукой поймает или шальную картечь.

«Глупая самонадеянность», — подумала про себя Арета, а вслух сказала:

— Ваша бессмысленная смерть никому не поможет. Если вы не поняли, это заговор. Вашу супругу убили, чтобы ослабить вас. Вы — последний продолжатель рода. Убьют вас — и ваше место займут те, кто задумал этот переворот. Не думаете же вы, что тролли в горах и убийство Франчески — случайное совпадение? На вас наступают с разных сторон. И если вы хотите выжить и сохранить за собой трон, осторожность — ваш самый лучший друг.

Спустя минуту отряд остановился. Спустя ещё десять монарх и его дядя пересели на менее статусных скакунов. Ричард обменялся шинелями с одним из своих магов, а Тристан не пожелал расставаться со своим идеально скроенным по фигуре чёрным нарядом.

Процессия двинулась дальше, и теперь монаршие особы ехали не первыми. Дин с Марсом как хорошо изучившие местность выдвинулись в авангард.

Анне Дин лишь коротко кивнул, не сказав ни слова. Зато взгляд у него был какой-то обречённо-затравленный. Видно, что он хотел поговорить, но при свидетелях не мог.

Зато Арета отодвинула любовные чувства на задний план. В её голове крутились пара десятков вариантов ближайшего будущего. От гладкого и быстрого подрыва шахт и перевала до подстроенной ловушки и трагической кончины всего отряда.

Интуиция подсказывала, что вряд ли операция пройдёт гладко.

Несмотря на то, что король очень дорожил золотоносной жилой, его решение взорвать захваченные врагом шахты было закономерно.

Так всё-таки верно они едут к перевалу, или это ловушка?

***

За два часа до прибытия в брошенную рабочими горную деревушку Ричард послал вперёд разведчиков, а сам устроил привал.

Двое магов-следопытов с даром, помогающим сканировать любую местность, даже скалистую, ушли вперёд — убедиться, что на пути нет засады.

Остальной отряд слез с коней и расселся кто где. Кто-то начищал оружие, кто-то проводил ревизию запасов, кто-то ел-пил или чесал коней.

Арета гладила щёткой по крупу лошади, а сама пребывала глубоко в собственных мыслях.

— Спасибо, — сказал король, приблизившись к ведьме, отчего та едва заметно вздрогнула и повернулась к нему лицом.

— За что именно?

— За то, что смело высказываешь свою позицию. Если бы не ты, я бы не воспринял всерьёз теорию о свержении династии Ригерских. Сейчас это вовсе не кажется мне бредом.

— Рада, что инстинкт самосохранения пока ещё живёт в вас, — кивнула она.

— А в тебе, как я вижу, нет, — он обвёл её нечитаемым взглядом. — Всё ещё планируешь взять главный риск на себя? Самостоятельно установить взрывчатку?

— Это самый безопасный и рациональный вариант.

— Напомню, что вчера убили мою жену, — с горечью произнёс он. — По всей территории загородного поместья, где жила королева, стоит магическая защита высшего уровня. Каждый, кого пускают в замок, даёт клятву, что не умышляет против королевы и государства. Покои Франчески круглосуточно охранялись моими людьми, — снова тяжёлый взгляд на ведьму. — Так что не говори мне о своей неуязвимости. К тому же даже я чувствую, что в этих местах другой магический фон: природной энергии куда меньше, чем на равнине.

— Скажите, а королева в последнее время выезжала куда-нибудь из поместья?

Ричард задумался, сдвинул брови, затем кивнул.

— Она ездила с благотворительной миссией по приютам Ригертона. Это стандартная ежегодная акция.

— Мне на ум приходит только один вариант произошедшего: на вашу жену было оказано глубокое ментальное воздействие. Вероятно, она убила себя собственной рукой. По принуждению. Но, как это бывает, она не могла никого предупредить об этом. Расспросите Тристана, не заметил ли он в её поведении странностей?

— Спрошу. Непременно спрошу, — кивнул он. — Но сегодня и завтра у нас иные задачи.

— Да, — согласилась она.

— И всё-таки, Анна, ты ушла от темы. Я прошу тебя не лезть в пекло. Хотя бы ради меня.

— Ты напрасно ставишь мою жизнь выше других. Тем более, я проводник магии и способна противостоять врагу дольше, чем все ваши люди вместе взятые.

— Анна, — тяжко вздохнул король.

— Ладно, — сдалась она. — Но я вмешаюсь, если что-то пойдёт не по плану.

Ричард сделал маленький шажок по направлению к ней и оказался ближе, чем дозволяли правила приличия. Ему достаточно было наклонить голову, чтобы дотянуться губами до её губ.

— Вы компрометируете себя, Ваше Величество, — Арета отвернула голову, несмотря на то, что со стороны это могло показаться вопиющим неуважением к монарху.

— Прости, — неожиданно произнёс он. — Ощущение ускользающего времени заставляет меня торопиться. Будь моя воля, я бы тебя ни на шаг от себя не отпустил, — последнее прозвучало тихо, шёпотом. — Но что-то мне подсказывает, что ты вольная птица.

— Давайте поговорим о личном после того как всё кончится? Сейчас лучше подумать о том, чтобы больше никто из ваших магов не погиб в этих горах.

Ричард изобразил на лице бесстрастную, хорошо отрепетированную улыбку, кивнул и отошёл туда, где остановился Тристан и кони, на которых они ехали.

***

Маги-разведчики вернулись на закате и сообщили, что дорога безопасна. Правда, впереди самый опасный участок пути, и проходить его придётся уже в сумерках.

И если всадники спешились на горной тропе, пожалев коней, то с повозками всё было сложнее. Одна из трёх телег перевернулась на кочке, и всё её содержимое рассыпалось по склону.

Кубики взрывчатки собирали всем скопом. Округу освещали магическими светлячками, чтобы избежать контакта брусочков пластита с огнём. Потому что достаточно одной искры, чтобы прогремел взрыв.

Остаток дороги процессия буквально ползла. Люди тщательно следили, чтобы кони и повозки не наехали на торчащие из почвы острые камни.

В одном из домиков осели маги, призванные короной на войну с троллями. Несколько дней назад они получили приказ ничего не предпринимать и ждать дальнейших указаний.

И вот, вместо магического вестника, люди дождались отряда во главе с самим Ричардом V. Правда, о том, кто именно нагрянул к ним под покровом темноты, они так и не узнали. Для всех непосвящённых это были лучшие маги Ригера и главный советник короля.

Спать укладывались в спальные мешки прямо на полу.

Большинство путников отключились сразу, как только приняли горизонтальное положение.

Арета тоже решила не терять времени и устроилась в углу, растянувшись вдоль стены лицом к ней. Встать придётся чеса через четыре, ещё до рассвета. Но сон, как назло, не шёл. Мысли, весь день отодвигаемые на задний план, на повторе крутились в голове.

Уже в полудрёме она почувствовала, как рядом с ней в темноте скрипнули доски пола под чьими-то сапогами. Судя по тихому шороху одежды, этот кто-то присел и склонился над ней. Мгновение, и на её виске запечатлелся лёгкий, но до мурашек интимный волнительных поцелуй, а щёку пощекотала прядь чужих волос.

Миг — и всё прекратилось.

О том, что некто скрытый ушёл, свидетельствовал тихий удаляющийся скрип старых половых досок.

Почему Арета притворилась, что спит? Почему не открыла глаза и не обернулась? Тогда бы она точно знала, кто это был.

Но… она осталась тихонько лежать лицом к стене, плавно уплывая в дрёму и почему-то мечтательно улыбаясь.

Глава 22

Предрассветным утром, наскоро завтракая и собираясь в дорогу, Арета поглядывала то на Дина, то на Ричарда. Кто из них поцеловал её вчера? Первый был хмурый и молчаливый, на неё не смотрел. Второй своим помятым видом развеивал в пух и прах царственный образ монарха.

На Тристана, который точно не питал к ведьме нежных чувств, и вовсе было больно смотреть. С тех пор как узнал об убийстве возлюбленной, он постарел лет на десять. Тёмные круги и мешки под глазами, впалые щёки, неподъёмно тяжёлый взгляд, опустившиеся уголки губ.

Он горевал.

Уже прошёл ту стадию, когда хотелось убить всех, кто мог стать причиной убийства, но его боль теперь не изливалась вовне, а разъедала его изнутри.

Может быть, другим это незаметно, но Арета словно чувствовала отголоски его боли.

Когда Арета (тогда ещё Забава) потеряла бабушку Любаву, ей не хотелось жить. По сравнению с бабушкой даже родители казались ей чужими людьми. Впрочем, папа с мамой всегда любили Паршуту, младшую сестру, больше, чем Забаву. Так что сейчас Арета не слишком-то корит себя за то, что ни похоронить, ни оплакать толком родителей не смогла.

Сколько прошло с их гибели? Полтора месяца? А для Ареты — больше года, и она переродилась в совершенно другого человека.

И Тристан тоже либо найдёт в себе силы выстроить жизнь по новой, либо убьёт себя. Судя по его виду, он уже вторую ночь без сна. Значит, думает, решает. Либо вынашивает план мести.

***

Напряжение перед подрывной операцией едва ли не искрилось в воздухе. Маги ждали либо подвоха, либо нападения. Арета тоже предчувствовала сложности, однако при всей своей магической силе даром предвидения не обладала.

Тем же составом, которым прибыл ночью, отряд двинулся к перевалу. По расчётам прибыть должны были к первым рассветным лучам.

Арете выпала роль подстраховщика. Если что-то пойдёт не так: проснётся тролль, с горы повалятся камни или другая беда, ведьма вмешается и выгадает время, чтобы маги спаслись.

К тролльей пещере, в самую мешанину раздавленных в фарш смердящих тел отправили — кто бы сомневался — Дина. Одного, чтобы не пробудить троллей. Марс остался на скамье запасных.

Ещё десять человек разошлись по заранее оговорённым точкам подрыва, туда, где раньше не было стычек с троллями. Когда они установят взрывчатку, Ричард получит от них сигналы.

На пятачке, где горная дорога природным образом расширялась, осталось одиннадцать человек и двадцать пять коней.

— Герберт, — обратился к одному из оставшихся магов Ричард. — Мы здесь как на ладони. Не находишь? Накинь на нас хотя бы полог отвлечения.

Тот кивнул и приступил к плетению заклинания.

— Нет, стойте! — выкрикнула Арета. — Здесь могут быть маячки, реагирующие на магию!

Но поздно.

Герберт только развернул заклинание, как земля под ногами задрожала.

— Все назад! Поворачивайте к деревне! Быстро! — снова закричала Арета, но маги не двинулись с места и уставились на короля, ожидая приказа.

— Назад! Исполнять! — подхватил Ричард и пришпорил коня.

Отряд двинулся за ним.

Последними каменистый пятачок покинули три лошади, впряжённые в телеги. Последней повезло меньше остальных: повалившиеся с горы камни разбили телегу в щепки. Хорошо, что внутри было пусто — взрывчатку унесли лазутчики. Конь чудом уцелел, он в панике унёсся вперёд, волоча за собой полозья.

Вслед за понёсшим конём двинулись и остальные. Все, кроме ведьмы и ещё двоих человек.

Арета, удерживая испуганного коня, стояла на границе безопасного участка дороги и вглядывалась в происходящее на перевале.

Пыль от камнепада унесло ветром, и стало хорошо видно, как Дин с толстой сумкой через плечо торопливо пробирается к пещере. Бежать у него не получалось, приходилось прыгать по неровным валунам и балансировать, чтобы удержать равновесие.

Оставалось надеяться, что Дин додумается не использовать магию без надобности.

— Анна? — окликнул её Ричард и развернул коня к ней. — Здесь опасно, уходи.

Она покачала головой, не отводя взгляда от мужской фигуры вдалеке, превратившейся в едва различимую тёмно-синюю точку, прыгающую по камням.

— Анна… — на этот раз голос короля прозвучал строже.

— Я останусь. Я и так слишком далеко, чтобы успеть прийти на помощь.

Ричард то ли раздражённо рыкнул, то ли просто шумно вздохнул, но ни уговаривать, ни приказывать не стал. Сам же отдал ей роль подстраховщика, правда, надеялся, что операция пройдёт гладко.

— Ваше Величество, разрешите мне пойти на помощь Дину? — сзади возник Марс, который тоже не пожелал ускакать с остальным отрядом.

— Мы уже выяснили, что ловушки реагируют на магию, — ответил король. — Не стоит поднимать лишний шум.

— Но должен же кто-то сообщить ему, что теперь сбор в другом месте? — не унимался Марс. — К тому же шнура может не хватить.

— Запалы подожгут там же, где и планировали. Нам нет нужды рисковать жизнями, — Ричард достал бинокль и рассматривал в него горы. Помимо Дина, он видел ещё четверых своих людей, разделенных по двое, с большими сумками наперевес. Остальные шестеро устанавливают взрывчатку с другой стороны горного хребта, где уже начинаются Тёмные земли.

Каменистая почва под ногами опять задрожала, как будто из-под земли готовится подняться тролль размером с гору.

— Начинается! — констатировала Арета, спрыгивая с коня. — Мой выход.

— Анна, не смей! — выкрикнул Ричард и тоже спешился. — Нет! Нет! Нет! Стой! Нельзя! — похоже, он забыл, что он король. В два прыжка настиг ведьму и ухватил за рукав. — Запрещаю тебе идти туда.

— Простите, Ваше Величество, но я ослушаюсь вашего приказа, — ответила она, порывистым ветром вырвалась из захвата и взлетела на зыбкую каменистую насыпь.

Ричард её не догонит, пусть даже не пытается. Бегать быстроногой ланью и левитировать в воздухе её научил дух бабушки в подпространстве.

— Анна! — донеслось ей вслед. Её ненастоящее имя ещё ни в чьих устах не звучало так отчаянно.

Король не должен был обнажать своё отношение к ней до такой неприкрытой откровенности. Рядом стоял Марс и всё слышал. Это всё неправильно. Его Величество должен пребывать в трауре по убитой супруге, а не давать почву для сплетен о его новой зазнобе. Сплетни разлетаются со скоростью звука.

Так быстро Арета не бегала никогда. Она летела, едва касаясь подмётками горной породы. Потому что понимала: не успевает.

Каменный пласт под ногами дрожал. И вряд ли это было природное землетрясение.

Двое магов успели установить взрывчатку и теперь в спешке бежали прочь. Под ногами у них тянулся шнур фитиля, который они проложили по пути к месту «икс».

Арета сообщила, что из-за обвала отряд отступил в сторону деревни, но точка поджигания фитилей осталась прежней.

Пять секунд задержки — и Арета снова летит. Не тратя магии,чтобы не активировать новые ловушки-маячки.

Ещё двое поднялись высоко. Им ещё минут пять добираться до места закладки.

У самого подножия, чуть дальше, где почва сплошь усеяна гниющими телами, бежал к роковой пещере Дин. В отличие от сотоварищей, он тащил свою ношу в одиночку. Тяжёлая сумка и висящая на поясе катушка мешали ему двигаться быстро. Важно было следить за тем, чтобы шнур не оборвался, и его хватило до места.

От землетрясения тут и там с высоты катились валуны.

«Только бы Дин не применял магию…» — мысленно молилась Арета.

Иначе они точно не успеют.

Расстояние между ними сокращалось слишком медленно. Троллей пока ещё не было видно, но гора буквально ходила ходуном, словно дышала. Это ведь не гигантский каменный тролль? Нет?

Спустя вечность и десяток уворачиваний от камнепадов, Арета, почти у самой пещеры, нагнала Дина.

— Зачем ты пришла? Я сам справлюсь! — маг был вымотан, взмылен, но злость на безрассудство Анны придала ему сил. — Уходи!

— Бежим. Некогда болтать! И не вздумай применять магию.

Пещера, как и в тот вечер, когда Арета спасла Дина с Марсом, была завалена. Внутрь вёл узкий неудобный лаз между валунами, но и он был неглубокий.

— Придётся устанавливать здесь. Нам не протиснуться между камнями, — изрёк Дин, но, мучимый сомнениями и страхом провалить операцию, добавил: — Но тогда часть взрывной волны просто сотрясёт воздух. Я осмотрю окрестности. Может, поблизости есть более глубокий лаз.

— Нет! — Арета ясно чувствовала, что времени на ползанье по горам у них нет. — Эта пещера главная. Мы должны взорвать именно её.

— Анна, взрывная волна не доберётся до цели, если мы установим заряд здесь.

— Я могу магией убрать камни, чтобы пронести заряд глубже. Но этим я пробужу троллей, и взрывать придётся сразу, не дожидаясь, пока остальные закончат.

Дин покачал головой, но в следующее мгновение их тряхнуло так, что оба не удержались на ногах.

— Выбора нет. Времени тоже, — восстановив равновесие, ответила Арета. — Сделаем так: я убираю валуны, а пока ты устанавливаешь заряд, беру на себя троллей. Потом поджигаем фитиль и убираемся прочь.

— Взрыв может убить своих…

— Смотри! — Арета указала рукой на двух магов, которые установили взрывчатку на возвышении и уже были на полпути к точке поджигания фитилей, относительно безопасной. — Мы здесь одни.

— Ещё шестеро с другой стороны хребта.

— Они ушли на час раньше. Тоже должны уже вернуться. Отправь Ричарду вестник, пока я буду разгребать завал, — и, дождавшись короткого кивка, она приступила.

Чего было ждать? Пока задохнёшься тяжёлым смрадным запахом, исходящим от изуродованных разлагающихся тел?

Здесь, на возвышении у входа в пещеру, хотя бы гулял ветерок, а внизу легко можно было потерять сознание от испарений гнили. И ведь даже вороны не растащили мясо на куски. Потому что ни птиц, ни прочего зверья здесь не водится. Только нежить с Тёмных земель.

А ещё Арета назвала короля по имени, словно говорила о ком-то равном себе и давно знакомом. К чему лукавить, так она к нему и относилась. И он к ней, похоже, тоже.

Чтобы избежать неуместного разговора с Дином о личном, Арета встала сбоку от заваленного входа в пещеру и сплела усиленное заклинание левитации.

Валуны, словно горох, покатились вниз, прыгая по уступам, раскалываясь на более мелкие камни и приземляясь на бурое поле мертвецов.

За грохотом камней пропали остальные звуки. Арета ощущала лишь надрывно ухающее сердце и напряжённо пульсирующую в висках кровь. И в носу вдруг стало влажно и щекотно, на губах появился привкус крови и слизкая влага.

Заклинание оборвалось, когда Арету тряхнули за плечо.

— Всё, достаточно! — крикнул ей Дин. — Я пошёл! — и он, цепляясь за дрожащие от подземной вибрации камни, скрылся в пещере.

Его тёмно-синий мундир слишком быстро мелькнул во тьме проёма, и Арета не успела ничего ему сказать. Спросить…

Успел ли он связаться с королём?

Даже если нет, то все понимают, что, отступи они сейчас, вторая попытка взорвать горы уже не будет неожиданностью. Враг подготовится.

Последние укатившиеся вниз валуны начали собираться, формируясь в грузную неповоротливую фигуру тролля.

Ага, значит, тёмный маг ещё внутри…

Только вот сил сдерживать нежить почти не осталось. Земля здесь пропитана эманациями смерти и скудна на магию жизни.

— Дин, скорее! — закричала она, понимая, что долго не выстоит: тролль, словно хилые ниточки, разрывал опутывающие его лианы.

Повезло ещё, что монстр был внизу, и ему ещё забираться наверх…

Тварь прыгнула.

Теперь Арета поняла, что им с Дином вовсе не повезло.

Как существо, весящее с десяток тонн, могло в один прыжок достичь входа в пещеру?

— Готово, — послышалось, наконец, и Дин выбежал наружу, ловко увернувшись от взмаха тролльего кулака. — Бежим!

И они, теперь уже оба налегке, побежали.

Впереди их ждал ещё один монстр. И внизу. И вверху.

— Окружили. Нам от них не сбежать… — отчётливо поняла Арета. — Дин, поджигай фитиль. Мы должны взорвать к чертям это место!

Дин разрезал длинный шнур, издалека тянущийся к пещере, и поджёг один конец.

Искрящийся огонёк бодро побежал к своей цели.

Всё. Они сделали всё, что от них зависело. Взрывчатка сотрёт проклятую пещеру с лица земли.

***

Ричард напряжённо следил в бинокль за тем, как Анну и её приятеля-мага со всех сторон окружили каменные гиганты. Расклад сил был явно не в пользу людей.

Издалека было не видно бегущего к пещере огонька, но король понял, что вот-вот случится что-то страшное.

Ничего нельзя сделать. Никак не помочь Анне. Не вытащить её.

Он смотрел на двоих прижавшихся друг к другу спинами людей, с трудом отбивавшихся от троллей.

А потом…

Картинка в окулярах сменилась мгновенно. Унылый горный пейзаж взорвался фейерверком. Камни, разбитые в пыль, взлетели в небо.

Глава 23

Знал… Ричард знал, что Анну нельзя отпускать в кровавую долину.

Даже будь у неё полный резерв или доступ к природной энергии, ни один щит не выдержит такого взрыва. А это значит, Анны, огненноволосой ведьмочки с ангельским лицом, больше нет.

Так бездарно потерять ту, рядом с которой жизнь впервые казалась наполненной и настоящей… Идиот! Какой же Ричард идиот!

— Поджечь фитили! — отдал приказ он, мысленно проклиная себя.

Всё. Пора убираться с этой братской могилы. Скоро здесь будет настоящий ад. А чтобы погоревать, время ещё найдётся.

Как только поджигатель вернулся, отряд поскакал в деревню, уводя с собой двоих коней, потерявших своих ездоков.

Грохот вместе с отголосками взрывной волны ударили конному отряду в спины, будто прогоняя их прочь от проклятого места. Утреннее небо траурно потемнело.

***

Арета открыла глаза и увидела чистое летнее небо, проглядывающее через разлапистые кроны вековых сосен.

Стоял день. Щёки гладил ласковый тёплый ветерок. Где-то неподалёку выстукивал ствол дерева дятел.

Знакомое место.

Она села и тут же ощутила головокружение. Деревья перед глазами закружились в диком хороводе. Пришлось закрыть глаза и упереться руками о землю, чтобы хоть так понимать, где низ, а где верх.

— Анна… — сипло прошелестел знакомый голос.

И тут последние события всплыли в памяти Ареты.

Так… Судя по всему, её и Дина всё-таки перебросило в подпространство. Значит, они живы.

Это хорошо.

Плохо только, что Арета схлопотала магическое истощение. Даже сидеть удаётся с трудом. Выпить бы кружку воды из родника — тогда полегчает.

— Где мы? — снова сиплый шёпот.

— В подпространстве, — ответила она. — Но перенести нас обратно я не смогу — у меня выгорание.

— Спасибо…

Она открыла глаза и обнаружила, что картинка перед глазами уже не плывёт. А ещё Дин смотрит на неё каким-то блаженным взглядом, как на ангела или богиню.

— Пойду поищу ручей. Вода поможет быстрее восстановиться.

— Я с тобой… — он тоже сел, но тут же схватился за голову. — Ох…

— Тебе не обязательно идти со мной. Я неплохо ориентируюсь в здешних лесах, так что быстро найду родник и вернусь за тобой, — она довольно резво для своего состояния поднялась на ноги. Мир вокруг подкруживался, но терпимо.

— Пожалуйста, дай мне минуту, — заупрямился Дин. Болезненные предощущения предстоящей разлуки были для него во сто крат мучительнее, чем тупая боль в голове.

— Ладно, — спорить Арете не хотелось.

— Знаешь, последние полтора месяца по эмоциональной наполненности превзошли всю мою прежнюю жизнь.

— И у меня, — неожиданно откровенно ответила она.

— И я дважды чуть не умер. Выжил благодаря тебе.

— Дин… — нужно осадить его, пока не размечтался. — Будь на твоём месте любой другой маг из отряда, я поступила бы так же.

— Ты теперь с королём, да? Ради тебя он убил свою жену?

Опять этот разговор…

— Да как ты смеешь такое говорить! — если бы не пересохшее горло, возмущённый крик Ареты услышал бы весь лес. — Он ни за что не поступил бы так с женой!

— Откуда тебе знать? Или вы настолько успели сблизиться? — в голосе Дина проступила желчь. Он нарочно подначивал и провоцировал её.

Вдох-выдох… Нельзя злиться. Это всё от головокружения и бессилия…

— Я сейчас пытаюсь списать твой выпад на магическое истощение и слабость. Но, клянусь богиней: ещё одно едкое слово — и будешь выживать в этом лесу сам! — осадила она его.

— Прости, — тут же опомнился он. — Я не хотел тебя оскорбить, — его волосы поменяли оттенок с грязно-серого на чёрный.

— Мне казалось, в наш прошлый разговор мы всё решили.

— Я подумал, что, может, сама судьба сводит нас с тобой. Мы выжили. И оказались здесь… вдвоём.

— Мы оказались здесь, потому что я потратила остатки сил, чтобы перенести нас сюда. Я не была уверена, что получился. Мы спаслись в последний момент.

— Ты ведь поняла, о чём я? — проникновенно печальные синие глаза уставились на неё. Прежняя Забава растеклась бы от такого взгляда лужицей.

— Давай поговорим, когда разберёмся с насущными нуждами, — устало ответила она. — Я умираю от жажды.

Дин встал, сделал несколько неверных шагов до ближайшего дерева и прислонился к нему.

— Хорошо. Я сейчас… После того как чуть не погиб в горах, мой магический резерв не спешит восстанавливаться, — поделился он. — Тлеет где-то на уровне трети и выше не поднимается.

— Это неудивительно. Прошло чуть больше недели. Ты чуть не перешагнул за грань. Когда вернёмся в большой мир, можешь смело требовать отпуск.

Он неопределённо мотнул головой и оторвался от дерева.

— Ладно. Вроде крепко стою. Идём поищем воду.

Лес вывел своих гостей к небольшому круглому озеру. Вода в нём была прозрачная, как воздух. От этого казалось, что косяки рыб парят в невесомости, а не плывут.

За неимением посуды пришлось пить, уподобившись зверям на водопое. Вода оказалась приятно прохладная, без запаха и вкусовых примесей.

Красота…

Арета тут же ощутила, как по жилам побежала энергия. Чудесная водица!

Первым желудок заурчал у Дина, напоминая, что для поддержания жизни нужны не только воздух и вода.

— Как думаешь, здешний бог не рассердится, если мы малость порыбачим? — спросил Дин.

— Нет. Здесь все питаются друг другом. Нам можно.

— То есть и крупные хищники водятся?

— А как же! Но не бойся, нас не тронут, — за время, пока Арета жила здесь, ни один волн или медведь не вышел против неё. Зверьё обходит магию стороной.

Из оружия были только кинжалы. Пришлось соорудить нечто вроде копья, привязав лезвие к длинной прямой палке.

Дин снял сапоги, верхние штаны и зашёл по пояс в воду. Это было всего в пяти метрах от берега, так как дно в озере было покатое.

— В детстве мы с соседскими парнями соревновались: кто поймает больше рыбы, — поделился воспоминаниями маг.

— И кто побеждал? — поинтересовалась Арета.

— Я, — ответил Дин, не поворачиваясь к собеседнице и вглядываясь в воду, где, не подозревая об опасности, плавали серебристые рыбы. — Но, признаюсь, я жульничал и использовал магию: заманивал рыбёх в силовые силки и бил копьём наугад. Почти всегда доставал копьё с уловом.

Арета тихонько рассмеялась. Дин продолжил:

— Я уже забыл, что когда-то был ребёнком и играл в игры… Сейчас будто вернулся в своё детство, в настоящую жизнь. Спасибо…

— Не за что, — пожала плечами ведьма, но её собеседник этого не увидел, всё ещё повернувшись к ней спиной.

— В этот раз у меня не получится смухлевать, потому что мой магический резерв пуст. Так что заранее прошу прощения, если нам придётся поголодать.

Как в воду глядел! В прямом и переносном смысле.

Дин исступлённо протыкал самодельным копьём водную гладь, пока не отчаялся и не вылез на берег отдохнуть и погреться.

К тому времени Арета принесла маленький мешочек ягод, которые успела насобирать в лесу. Мешочек был ничем иным, как отпоротым от шинели внутренним карманом. И, пожалуй, это было самое варварское обхождение с подарком короля.

Голод после ягод только разыгрался.

— Пойду ещё попытаюсь, — Дин встал, а мокрые исподние портки слишком откровенно обтянули его крепкие ноги и натренированный зад.

Всё-таки гены и образ жизни вылепили из него красавца. Что уж и говорить, даже с испачканным от сидения на земле местом пониже спины Дин выглядел соблазнительно. И даже прилипшие к штанам хвойные иголочки и травинки не портили его привлекательности.

Врать себе — последнее дело. Да, Арете хотелось любви. Хотелось почувствовать себя маленькой беззащитной девочкой, о которой заботятся. Отчасти поэтому она с улыбкой принимала внимание короля, но держала дистанцию. Всё-таки Ричард — не её мужчина, хоть и увлёкся ею.

Будь у Ареты другая, менее миловидная внешность, сколько бы кавалеров обратило на неё внимание? Ноль? У неё ведь ни имени, ни власти, ни денег… Кому нужна была бы она с посредственным лицом? Как воин, может, и сгодилась бы. А как женщина — нет.

Вот то-то же.

Мужчинам нравится представлять в своих объятиях красавиц. И душу проще разглядеть в милом личике.

В Паршуте, младшей сестрице, родители и мужчины видели ангела, и готовы были сложить любые дары и богатства к её ногам.

А Арете противно думать, что и Дина, и короля привлекли её внешние данные, и уже после них — всё остальное.

Тогда как же найти того самого человека? Родную душу? Того, кому она назовёт своё настоящее имя?

А может, и искать не стоит? Вряд ли богиня воскресила её ради того, чтобы она влюбилась и создала семью. Богине тоже что-то нужно.

Тем временем силы потихоньку вернулись к Арете. Она уже собиралась помочь Дину с поимкой рыбы, но удача вдруг улыбнулась ему, и он с победным воплем вытащил копьё из воды. На лице его цвела живая мальчишеская улыбка.

Костёр к тому времени уже давно горел, и ещё трепыхающуюся, но уже обезглавленную рыбу прямо в чешуе пихнули в угли.

— Жаль, соли нет, — вздохнул Дин. — В детстве я мог с утра до ночи не показываться дома, питаясь одной рыбой. Это было самое вкусное лакомство. После клубники, конечно… — уточнил он.

— В детстве клубники всегда казалось мало, — с улыбкой кивнула Арета. — Мне разрешали съесть десять ягод. Остальное я должна была собрать в лукошко, затем помыть, почистить и сварить варенье.

— Зато сейчас у нас за спиной целый лес, где на каждой поляне ягоды.

— Да… Пока жила здесь, утолила свой моральный голод по ягодам. Земляника и черника здесь особенно сладкие. А из брусники получается превосходный морс.

Дин вдруг посерьёзнел и поднял на собеседницу взгляд.

— Анна, ты говорила, что прожила здесь больше года и что время здесь течёт по-другому…

Ей сразу стало ясно, к чему он ведёт.

— Мы не сможем остаться здесь надолго, Дин.

— Почему? — он ожидал такого ответа, но всё же заметно расстроился.

— Потому что у меня есть предназначение, и я не имею права отсиживаться здесь. Подпространство в любую минуту может выплюнуть нас обратно в большой мир, — на самом деле это было не совсем так. Но лес мог стать недружелюбным и вынудить уйти. Всё же это необычное место.

— Ясно… Я подумал, что мы могли бы позволить себе хотя бы несколько недель обычной человеческой жизни без обязательств перед богами и королями.

— Мне бы тоже этого хотелось, — призналась ведьма. Ей хотелось. Ещё как! И с каждой минутой всё сильнее. — Полагаю, несколько дней в запасе есть. Успеем набраться сил и немного отдохнуть.

Манящий запах печёной рыбы заставил отложить разговор на потом. Желудки у обоих взвыли.

— Костлявая, зараза! — ругался Дин, вытаскивая тонкую полупрозрачную косточку из десны. — Осторожней, — заботливо предупредил он Анну.

— Да я привычная.

В речной рыбе, которую Арета, будучи ещё Забавой, жарила в панировке на сливочном масле, было больше костей, чем мяса. Этакое издевательство, а не еда. Но зимой после неурожайного года и та была даром богини.

Озёрная рыба по костлявости мало уступала речной. И на вкус такая же. И по размеру — мелкая. Раз-раз — и одни кости да плавники.

— Знаю, что должен был спросить об этом до того, как мы поели, но… Ты знаешь, что это за рыба? Она точно съедобная?

— Раз мы её съели, значит, съедобная, — усмехнулась Арета.

— Сколько ни рыбачил, ни разу не встречал такую…

— Вряд ли подпространство, спасшее нас от взрыва, стало бы нас травить. К тому же рыбье мясо на вкус ничем не отличается от той же краснопёрки.

— Завтра ещё наловлю, — пообещал Дин, глядя голодными глазами на языки пламени. — Или сейчас? Всё равно мокрый.

— Нет. Сиди. Скоро стемнеет. А ночи здесь прохладные, — покачала головой Арета. — Завтра поймаем тетерева и зажарим.

Дин не успел ответить. За него это сделал желудок.

Оба рассмеялись.

Вдруг Дин оказался рядом с Аретой, а его губы, слегка пахнущие рыбой, прижались к её губам.

Глава 24

Если мясо рыбы и имело какой-то эффект, то явно не было ядовитым.

Первый поцелуй, нежный и приятный, одурманил рассудок. Арета не оттолкнула Дина, ответила на его прикосновения, хоть он и не имел на них права.

Это были новые для неё ощущения, от волнения сердце забилось быстрее. Но когда поцелуй углубился и Дин повалил ведьму на лежанку из лапника, накрытого плащом, Арета до крови укусила его за губу.

— Ай! — он оторвался от неё и недоумённо посмотрел. Его волосы несколько раз сменили цвет с белоснежного на чёрный и обратно.

— Тебе не стоило этого делать, — здравомыслие потихоньку возвращалось к Арете.

— Что в этом плохого? Признайся, мы оба этого хотели.

Она улыбнулась. Искренне. Облегчённо. Только что чувства, мучившие её всё время с момента, когда её очаровал Дин, испарились. Надо же, каким приятным бывает разочарование…

Нет, ей больше не хочется быть с Дином. Его мотивы более чем прозрачны: похоть и желание завладеть запретным плодом. Все эти слова о любви, семье и личном счастье — не более чем мечты.

Сколько волка ни корми…

Маг потянулся к её губам второй раз, но был отброшен волной силы и врезался спиной в ближайшее дерево.

— Анна… — сдавленно прошипел. — За что?

— Ложись спать, Дин, — спокойно ответила она. — Надеюсь, урок ты усвоил и тема отношений закрыта?

— Чего ты боишься, Анна? — он не собирался закрывать тему.

— О, нет, не боюсь. Просто не хочу.

— Брось, я же видел, что тебе понравилось! — прорычал он, поднимаясь на ноги и морщась от боли в спине. — Признайся, тебе страшно оттого, что ты неопытна!

Арета отвернулась к костру.

Нет, ей не было страшно. Возможно, немного печально оттого, что из души уходило очарование этим человеком. Раньше Дин казался ей идеальным, а теперь… Обыкновенный кобель.

— Прости, — снова заговорил он. — Больше я не притронусь к тебе. Вижу, ты уже сделала свой выбор, — а в глазах жгучая обида и осуждение.

Это он так намекнул на короля?

Дурак. Как есть, перевозбудившийся дурак.

Впрочем, в чём-то Дин был прав. Выбор Арета сделала: после подпространства она вернётся в столицу и поможет Ричарду избежать государственного переворота.

Сегория — государство-агрессор, и если оно при поддержке Ильхаза (родины Франчески) пойдёт войной на Ригер, прольются реки крови.

Вероятно, первым делом враги устроят покушение на короля, и это произойдёт очень скоро, пока он ослаблен. Оставить Ригер без правящей династии и растащить на клочки — вот их цель.

Но у них ничего не выйдет. Сегория с её процветающим рабством не получит ничего.

Поэтому нужно скорее возвращаться.

О Ричарде Арета вспоминала с благодарностью. Со дня знакомства он был искренен и прямолинеен с ней. Его внимание воспринималось ею как забота, пусть и густо приправленная влюблённостью Ричарда. Но Арета верила, что это яркое, но кратковременное увлечение его ею. Чувства погаснут так же быстро, как вспыхнули.

И хорошо.

Так будет проще сохранить ровные союзнические отношения.

Только вот непонятно, в какой момент времени подпространство выплюнет Арету с Дином в большой мир. И в какую точку.

Хорошо, если они переместятся куда-нибудь поблизости от места взрыва, туда, где безопасно. Но, не зная механизма перемещения, нельзя утверждать, что им удастся уберечься от взрывной волны.

Ведь в прошлый раз Арета после года жизни в подпространстве вернулась в тот же день, когда исчезла, но несколькими часами позже. И место было примерно то же самое.

Само по себе возвращение — это большой риск для жизни. Не помешает как следует отдохнуть. Потому что потом вряд ли удастся.

Так, погружённая в собственные мысли, Арета уснула.

Снился, как ни странно, Ричард. И сон был будто вовсе не сон, а некая астральная реальность.

На горной дороге их только двое. Оба на вороных скакунах из личной коллекции Ричарда.

Дул холодный колючий ветер, трепал волосы и плащи, выбивал слёзы из глаз. Всё как наяву.

Король смотрел на серую пелену, туда, где ещё недавно возвышался горный хребет. Ничего было не разглядеть.

— Как всё прошло? — спросила ведьма у короля. — Удалось взорвать остальные заряды?

Король, повернул голову, посмотрел куда-то мимо Ареты и промолчал.

Взгляд, полный боли.

— Ричард? — снова позвала ведьма.

— Зачем? Зачем ты ушла? — хриплый, через силу звучащий голос.

— Со мной всё хорошо, я в безопасности, — она попыталась улыбнуться, но тут же поняла, что Ричард поверил в её гибель.

— Так это теперь называется? — прорычал он и отвернулся.

— Я жива. Пожалуйста, возвращайся в безопасное место и окружи себя охраной.

— Ты всего лишь видение, — произнёс с горечью и тряхнул головой, словно это помогло бы ему избавиться от болезненных мыслей.

— Я вернусь. Дождись меня. Обещай мне, что будешь осторожен.

— Анна…

— Арета, — сама от себя не ожидая, обронила она.

— Что?

Она настолько испугалась собственного произнесённого вслух имени, что резко проснулась и села.

Сон был пропитан тревогой, предощущением беды. И почему-то страшно за Ричарда. Он, конечно, сильный, каким и должен быть король. Но он молод. Слишком живой и порывистый для монарха. Как бы не натворил глупостей сгоряча.

Если верить сновидению, Ричард думает, что Арета мертва. После убийства королевы мнимая смерть ведьмы — ещё один удар в спину монарха. Остаётся надеяться, что не фатальный.

Отряд возвращается в горную деревеньку, потеряв двоих. Конечно, вскоре выяснится, что все живы, но… кое-кому придётся топать до горной деревушки пешком. И неизвестно, застанут ли они там отряд короля.

Ах, как хочется вернуться в большой мир…

Вокруг всё ещё чернела ночь. Небо затянуло облаками, поэтому не видно ни луны, ни звёзд.

Костёр уже потух, и только последние угольки ещё краснели в золе.

Заметно похолодало, что странно для этих мест.

— Анна? Замёрзла? — по другую сторону от кострища заворочался Дин, явно желая подобраться к ней поближе.

— Нет, — ответила она и легла обратно. Разговаривать не хотелось совершенно. Спать бок о бок с мужчиной, который домогался её — подавно.

Как же резко охладели её чувства к нему. Она ведь год с лишним жила, мечтая увидеть Дина, прикоснуться к нему. С самого знакомства знала, что он солдафон, что не создан для большой любви. Но сегодня словно посмотрела на него прояснившимся взглядом.

Дин — не её человек.

Где-то на краю сознания мелькнул огонёк мысли, что свой человек, главный мужчина в жизни, у неё ещё будет. Непременно!

Но нет: это точно будет не король. Арету не устроит ни роль фаворитки, ни роль королевы. Так что с Ричардом у них тоже нет совместного будущего.

С этими мыслями она снова погрузилась в сон, на этот раз тихий и умиротворённый.

***

Утром пошёл дождь. Мелкий, моросящий, затяжной. Будто природа намекала, что гостям пора уходить.

— Неплохо бы соорудить шалаш, — кутаясь в плащ, сказал Дин. Его серые, как пепел, волосы завились от влаги и неопрятно торчали в разные стороны.

Арете и самой не помешало бы причесаться. Коса, скрученная в пучок на затылке, свалилась на плечи и висела растрёпанной мокрой мочалкой.

— Думаю, подпространство сигналит нам, что пора уходить, — сделала вывод ведьма.

— Что, в здешних лесах никогда не бывает дождя? — он саркастически улыбнулся. — Или ты ищешь предлог, чтобы отделаться от меня?

— Я вижу, твой резерв наполовину восстановился, — не стала она отвечать на вопрос. И добавила: — Подпространство — это обиталище духов. Нам здесь не место. Нас вообще здесь быть не должно.

— Вчера ты говорила, что у нас есть несколько дней, чтобы отдохнуть. Тем более, эти дни ничего не решат, так как в нашем мире время как бы застыло. Неужели несколько дней покоя — это так много?

Арете отдыхать не хотелось. Дин — не тот человек, с которым можно расслабиться. Вчера она это поняла, а сегодня, на свежую голову, лишь утвердилась в своих ощущениях.

Небо громыхнуло, и дождь усилился. Длинные плащи, подбитые мехом, потяжелели.

— Идём. Поедим ягод, напьёмся воды — и в путь, — сказала она, вздохнув, и поднялась с лежанки. Потому что ни спать, ни сидеть возле потухшего кострища, ни охотиться на дичь не хотелось.

Примечательно было и то, что ночная прохлада поутру никуда не делась. Энергетика подпространства уже не окружала дружелюбием.

Дин пошёл следом. Хмурый, замалчивающий своё раздражение. Хорошо, что он шёл сзади, и Арета не видела его лица.

Земляничная поляна обнаружилась почти сразу. Большие сочные ягоды с висящими на них капельками дождя так и просились в рот.

— Анна? — окликнул Дин из-за спины. — Сердишься на меня за вчерашнее?

— Разочарована, — честно ответила она.

— Прости, — в отличие, от вчерашнего, сегодня это слово прозвучало искренне.

Арета не успела ничего ответить — на поляну к ним вышел огромный бурый медведь. Она вскрикнула и отскочила к Дину. Надо уходить. Будет плохо, если она переместится в большой мир одна.

Маг вскинул руки, чтобы сплести боевое заклинание.

— Нет! — Арета ударила Дина по ведущей руке. — Не смей! Это дух!

Это действительно был дух во вполне осязаемой медвежьей шкуре, и от него фонило неизвестной магией.

Странно, но за всё время пребывания в подпространстве Арета не встречала никого подобного. Интересно, кто это? Страж леса? А может, и вовсе какое-нибудь мелкое божество?

Ясно одно: существо было настроено враждебно. Медведь рычал и крадучись надвигался на них.

— Крепко ухватись за меня, — скомандовала Арета застывшему рядом Дину.

Он тут же обеими руками обвил талию ведьмы.

Мгновение — и они уже стоят не на земляничной поляне, а в другом, тоже знакомом Арете месте.

Вокруг поскрипывают и качаются от ветра деревья. Мокрая одежда остывает почти мгновенно, потому что здесь куда холоднее, чем в дождливой атмосфере подпространства.

Что ж, оказаться в лесу — не худший вариант. Возможно, переместись они на место взрыва, их погребло бы под тоннами камней.

На поляне, разделённой надвое упавшей вековой елью, белыми островками лежал посеревший весенний снег. Под ногами — разрытая неглубокая яма с торчащими во все стороны кореньями и полустёршиеся следы собачьих когтей. Именно отсюда дух бабушки Любавы забрал Арету в подпространство.

Как же давно это было…

— Где это мы? — спросил Дин.

Вместо ответа с восточной стороны зазвенел полуденный колокол.

— Пикс? — удивлённо выдохнул маг.

— Ну вот и всё: ты дома.

Глава 25

Дин рвано выдохнул и повернулся к Арете.

— Ненадолго. Я всё ещё подданный короля и обязан сообщить о том, что жив.

— Не торопись, — ведьма качнула головой. — Я поеду в столицу одна и сообщу Ричарду. И поостерегись отправлять магические вестники. В королевской канцелярии могут быть доносчики, даже среди тех, кто сортирует почту. Особенно среди них.

— Я поеду с тобой.

— Это лишнее.

— Тогда отправлю вестник Марсу. Ты же не думаешь, что он предатель?

— Хорошо. Отправь.

Спустя минуту магический вестник уже улетел к адресату.

— Идём, — сказал Дин. — Надеюсь, ты не откажешься пообедать вместе со мной?

Против плотной трапезы Арета, разумеется, ничего не имела. Тем более, несмотря на дорогую походную одежду, денег у неё по-прежнему не было.

В городские ворота двое заходили под удивлённые вскрики и охи-ахи.

— Это же та самая! Ведьма! Ведьма! — раздавалось со всех сторон, в то время как Дину почтительно кивали.

— Кажется, моё появление здесь нежелательно… — Арета вглядывалась в перекошенные от испуга и неприязни лица горожан и уже жалела, что явилась сюда.

Она не помнила толком, как выбралась из тюрьмы и разрушила её. А люди не забыли. Для них срок траура по погибшим ещё не вышел.

— Пока ты со мной, ничего не бойся, — поспешил успокоить её Дин и приобнял за плечи. — Смотри! — он указал рукой вперёд, где алым пожаром в лучах полуденного весеннего солнца горела крона раскидистого дерева. — Твоё творение.

Чем ближе они подходили, тем сильнее замирало сердце ведьмы.

— Это место, где я активировала полную силу, — сказала она, взобравшись на гору песка, к краснолистой липе, и разглядывая искажённые лица своих мучителей, навеки застывшие в коре дерева. — И принесённые в жертву чужие жизни.

— То есть жертв было не избежать? — спросил Дин.

— Пробуждение сил требует эмоциональной встряски, во время которой могут пострадать люди, но жертвы в таком понимании, — Арета указала на лица тюремщиков, — не обязательны. Это же не кровавая жатва. Здесь люди наказали себя сами.

— Погибли все, кто в тот момент находился в тюрьме. Не только те, кто пытал тебя, — с нотками укора сказал Дин. — Семьи работников потеряли кормильцев. Из-за падения тюрьмы участились случаи грабежа. Пострадало множество невинных. Разве это справедливо? Разве тебе не жаль людей?

— Несправедливо, согласна. Но эту несправедливость вершат люди, а не я. К тому же в момент всплеска силы я не контролировала ни тело, ни разум, — спокойно ответила она, словно не заметив обвинительных интонаций в голосе мага.

— Значит, разрушение тюрьмы — воля богини, а не твоя?

— Уж точно не моя, — она покачала головой.

Он коротко улыбнулся и поспешил сменить тему.

— Ну что, идём в таверну? — предложил ей.

Во избежание шумихи Арета накинула на себя полог отвлечения. Ибо не хотелось есть из тарелки, в которую плюнул повар или официант. (Дин говорил, что в Пиксе многие потеряли родных при падении тюрьмы. Поэтому неудивительно, что ведьма — нежеланный гость здесь.)

Дин заказал два сытных обеда и не лез к Арете с разговорами до тех пор, пока тарелки у обоих не опустели.

Из таверны двое вышли сытые настолько, что захотелось спать. Однако, пока они шагали к конюшням, чтобы арендовать коня для ведьмы, разговор снова вернулся в деловое русло.

— От Марса до сих пор нет ответа?

— Нет… — Дин нервно сжал губы.

— Думаешь, что-то случилось? Или в его духе тянуть с ответом?

— Или он не верит, что я жив… — скорее, с надеждой, чем с верой, предположил он и добавил: — Я передумал. Я еду с тобой в столицу.

***

До Рикса, ближайшего города, где есть портал, добрались к ночи. Ночевали на постоялом дворе, чтобы выспаться и со свежей головой переместиться в столицу.

Дин вышел утром из своей комнаты хмурый и задумчивый.

— От Марса ничего? — поинтересовалась Арета.

Тот покачал головой.

— Я разослал магические вестники ещё троим из отряда, но ни от кого не получил ответа.

Плохо.

Что же случилось? Отряд ведь не могло смести взрывной волной? Они были достаточно далеко.

Тогда что? Нападение? Они угодили в ловушку?

Арета, подумав, отправила магические вестники сначала Ричарду с коротким: «Анна просит аудиенции короля», а потом Тристану: «Анна просит встречи с вами. Это важно и срочно».

Как и следовало ожидать, ответа она не получила. Вестники застряли в королевской канцелярии.

***

В Ригертоне пути Ареты и Дина разошлись.

Маг отправился за новостями в резиденцию королевских магов при дворце, куда должны были прибыть после операции в горах его товарищи по отряду. Это было отдельное здание дворцового комплекса.

Ведьма же спешила во дворец, чтобы лично встретиться с Ричардом, но дальше холла её не пустили.

— Его Величество никого не принимает, — сухо отчеканил управляющий, восседая за массивным прямоугольным столом из красного дуба.

— Он уже вернулся? — пыталась Арета выяснить хоть что-то.

— Не положено отвечать.

— Пожалуйста, передайте Его Величеству, что с ним хочет встретиться Анна. Он ждёт меня!

— Его Величество никого не принимает, — монотонно повторил служащий.

— Тогда сообщите о моём приходе лорду Тристану!

— Приём граждан только в назначенные дни. На сегодня аудиенций не назначено.

— Дело государственной важности! — отчаянно взывала к управляющему Арета.

— Не положено.

Со всеми портальными переходами, переездами от зала перемещений ко дворцу, спорами с управляющим время перевалило далеко за обед.

Во дворец так и не удалось прорваться. Не пустили.

Арету брали сомнения, что Ричард с Тристаном вообще во дворце.

Можно, конечно, было прорваться с боем, скрутить стражу лианами, но, во-первых, это дворец, и охраняется он на совесть, одной только стражи несколько сотен. Во-вторых, здесь же наверняка затаились враги, и Арете невыгодно привлекать к себе внимание. Если враг увидит, на что она способна, он либо поторопится убить короля, либо организует смерть ведьмы.

В вечерних сумерках Арета прогуливалась по саду вокруг дворца. Стражники цепкими взглядами провожали её, но пока не трогали. Ибо, помимо неё, по дорожкам курсировали и другие праздно шатающиеся. В основном это были парочки и стайки молодых дев в пышных юбках и с откровенными декольте, явно для привлечения мужского внимания.

Ведьма искала окна королевских покоев и размышляла над ситуацией.

Первое: почему её, одетую в чёрный военный мундир, не пропустили во дворец? Кто отдал такой приказ? Второе: почему, если Ричард вернулся, до сих пор не объявили о смерти королевы Франчески? Нигде не висят траурные флаги. Третье: кто отдаёт приказы вместо короля?

***

Улучив подходящий момент, Арета накрыла себя пологом отвлечения. Во дворце этот приём не сработал бы из-за густо натыканных магических сигналок. А в саду подобные меры защиты сочли излишними.

Во всех окнах королевских покоев горел свет, и это вселяло надежду, что Арета не опоздала.

Она применила левитацию и взлетела на уровень второго этажа. Про себя думала, что никогда ещё не чувствовала себя до мозга костей ведьмой, как сейчас. Только метлы не хватает и шляпы с конусообразным куполом.

Всё-таки парить в воздухе и заглядывать в окна к королю — это тот ещё ведьмовской авантюризм.

В гостиной Ричарда не оказалось. В кабинете тоже, хотя там находились двое людей в чёрной с золотом форме. Арета не узнала в лицо ни которого. Кто эти люди? Один сидел за столом и что-то выискивал в стопке бумаг. Второй потрошил книги из стеллажа.

Странно…

Недоброе предчувствие подсказало ведьме, что надо поспешить с поисками.

Последнее место — спальня.

Первыми бросились в глаза две красивые полураздетые девушки, находившиеся в комнате. Одна сидела на краешке кровати и призывно бесстыже изгибалась, демонстрируя аппетитную грудь и тонкую талию. Вторая тоже сидела, но… на ком-то!

У Ареты больно кольнуло в сердце.

Вокруг творится чёрт те что, а он…

Не может быть, чтобы Ричард в здравом уме и памяти развлекался с наложницами, когда у него в кабинете роются в вещах какие-то типы, а его жизнь в опасности.

Интуиция кричала, что что-то здесь не так. А ведьма смотрела в окно, видела только светлую макушку короля с непослушными пышными локонами и… не могла решиться ворваться в окно.

Тем временем та девица, что сидела на бёдрах Ричарда, взяла свободную подушку, положила её на лицо мужчины и навалилась всем своим весом.

ЧТО???

Арета, проклиная собственную глупость и медлительность, ударила по стёклам. Магией. Так как знала, что королевские покои защищены со всех сторон.

«Бам!» — грохот отразился от стен дворца и прокатился по окрестностям.

Сейчас сбежится охрана, но нет времени осторожничать.

Защитное плетение дрогнуло от удара, пошло трещинами, но выдержало.

Почему Ричард не сопротивляется? Пока одна девица душит его подушкой, вторая подозрительно легко удерживает его руки.

«Бам! Бам! Бам!» — грохот от ударов усилился десятикратно. Арета вложила всю свою мощь, до чёрных мушек перед глазами. Да, у неё бесконечный резерв, но пропускная способность всё же ограничена.

Оконные стёкла лопнули и осыпались вовнутрь.

Девицы соскочили с кровати и бросились к дверям, но выросшие прямо из паркета лианы заблокировали все выходы и связали по рукам и ногам полуобнажённых преступниц.

Ричард так и остался неподвижно лежать с подушкой на лице, но когда Арета скинула её на пол, король ещё дышал и даже был в сознании. Его побелевшие обескровленные губы дрогнули, глаза удивлённо распахнулись.

То, что ведьма поначалу приняла за оргию, оказалось покушением. Ричард был одет в домашние штаны и рубашку, под которой скрывалась окровавленная повязка.

— Ричард… Когда тебя успели ранить? Где целитель?

— Он был, — хрипло, шёпотом ответил он и закашлялся.

Под бинтами в области солнечного сплетения зияла глубокая рана с рваными и явно чем-то обожжёнными краями.

— Это незнакомое мне тёмное боевое заклинание, — сделала вывод Арета. — Сначала я сниму боль, потом попробую вытянуть из тебя эту заразу.

— Спасибо… — еле шевеля губами, произнёс король. — Уже пытались. Не получилось, — он обессиленно закрыл глаза.

В дверь начали ломиться. Видимо, те, кто мародёрствовал в королевском кабинете, сообразили, откуда шум. Но их постигла та же участь, что и девиц в спальне.

— Пожалуйста, держись, — попросила она и хотела добавить, что обязательно вытащит его, но не стала тратить слов.

О том, что Ричард перестал чувствовать боль, Арета поняла по разгладившейся меж его бровей морщинке.

А потом началось самое сложное.

Тёмная магия, концентрат эманаций смерти, упиралась, не желая покидать живое тело. Её задача — убить. И самое сложное — это выманить тьму чем-то более энергетически вкусным, чем раненый умирающий маг.

Ведьма сконцентрировала в своей ладони свет, чистую магическую силу, собранную в небольшую сферу, и поднесла к ране.

Тьма тонкими жгутами потянулась к свету и продолжила тянуться, пока Арета уводила руку всё дальше и дальше от тела короля.

Как только последняя капля тьмы покинула Ричарда, ведьма силовым порывом бросила тьму в горящий камин. Тьма несколько мгновений пищала и шипела в огне, как живая, но вскоре смолкла.

Теперь настал черёд лечить рану, и начинать нужно с глубоких слоёв.

— Ричард? Ты как? Говори, не молчи. Ты должен быть в сознании.

— Горло пересохло…

Арета потянулась к кувшину с водой, но с ужасом обнаружила, что в питьё щедро насыпали порошка белены. И, судя по всему, Ричард выпил не меньше стакана, потому и не сопротивлялся, когда его душили. Тело, и без того тяжело раненое, ослабло под действием вещества.

Пришлось поить Его Величество водой из-под крана, не очень чистой, но хотя бы не отравленной.

Конечно, сама по себе белена не могла стать причиной смерти, но с её помощью убийцам проще простого было бы скрыть убийство, выдав его за смерть от тяжёлого ранения.

— Как ты выжила? — спросил Ричард, когда ведьма сделала передышку.

— Мы переместились в подпространство, а потом нас выкинуло в лесу под Пиксом.

— Значит, Доусон тоже жив?

— Да. Мы пытались связаться с тобой, Тристаном и Марсом, но…

— На тот свет вестники не доходят, — его губы горестно скривились. — На нас напали, Анна. Выжил один я, и то только потому, что использовал портальный артефакт — подарок матери. Он сработал, когда я получил пульсаром в живот, и перенёс меня сюда. В какой-то мере я рад, что тебя там не было.

— Кто на вас напал?

— Не поверишь. Мы их даже не видели. Со стороны всё выглядело так, будто мы сами поубивали друг друга.

Глава 26

В гостиной императорских покоев снова раздался шум и топот сапог. На этот раз в спальню ломилась охрана.

— Впусти их, — попросил Ричард, всё ещё похожий на меловую фигуру.

Арета отозвала лианы с дверей, и через пару секунд на пороге возникли шестеро мускулистых амбалов в экипировке.

— Ваше Величество, — завидев короля, низко поклонились они.

— Связанных отправить в подвалы и допросить. Даю разрешение на глубокое ментальное вмешательство, — отдел приказ Ричард. — Исполнять!

Это означало, что после допроса преступники с большой долей вероятности утратят рассудок. Впрочем, за покушение на короля им всё равно не жить.

Пятеро охранников увели пленных, а шестой, одетый в чуть более нарядную форму с золотистыми погонами, остался. По всей видимости, он начальник стражи. Во всяком случае, лицо унего такое квадратное, жёсткое, подходящее для высокой военной должности.

— Ваше Величество, мы зафиксировали прорыв защитного контура, — сказал он.

— Попытка покушения, — Ричард придал своему ослабевшему голосу властность. — Кто пропустил в мои покои чужих?

— У них были магически заверенные пропуска высшего уровня, Ваше Величество, — охранник вытянулся в струну и невидяще уставился куда-то в стену, а по вискам у него текли капельки пота.

Ага, понимает, что облажался. Нервничает, хотя на лице не дрогнул ни один мускул.

Стражу, которая не справилась со своей главной задачей, могут казнить или отправить работать киркой на рудники. Но то ли Ричард был не в состоянии рубить головы, то ли ему невыгодно избавляться от тех, кто ещё может быть полезен.

Король изрёк:

— Отныне в мои покои будут вхожи лишь те, кого пригласил я лично. И Анна. Ей я предоставляю абсолютный пропуск во все уголки дворца и разрешение применять любую магию, — он указал охраннику на Арету и добавил: — Её слово приравнивается к моему.

Последняя фраза явно была лишней и компрометирующей.

Человек в форме мазнул по Арете скользким взглядом.

— Отлично! Была одна мишень, а теперь целых две! — с нотками сарказма высказалась она, когда начальник стражи ушёл. — Ричард, нерационально выставлять меня напоказ.

— Да брось, скоро и так все узнают, — он улыбнулся и раскрыл свою ладонь в бессловесной просьбе, чтобы Анна вложила в неё свою руку.

Ведьма не стала упрямиться.

— Я так понимаю, это попытка задержать меня при дворце? — усмехнулась она, разгадав его хитрость.

— Ну, ты же не желаешь смерти своему королю? Тебе не всё равно. Иначе ты бы не пришла.

— Тебе не стоило ставить меня наравне с собой. Я не собиралась уходить, пока ты не укрепишь свои позиции.

— Спасибо. Я навечно твой должник, — он поёрзал на постели и невольно поморщился от боли.

— Вижу, к тебе возвращается чувствительность, — сменила она тему. — Это хорошо. Готов к следующему этапу исцеления?

— Всегда готов, — несмотря на слабость, он держался молодцом.

Арета снова сняла повязку, которой была прикрыта рана. Ричард посмотрел и скривился. Рана от пульсара — зрелище не для слабонервных.

— Выглядит чудовищно, понимаю, — пояснила ведьма. — Но не всё так страшно, как кажется. Худшее позади. Я начала заживлять глубинные слои и буду двигаться выше и выше. Тогда в брюшной полости не будет воспаления, а шрам, если и останется, то незаметный, — она говорила неторопливо, успокаивающе, а от её исцеляющей энергии шло тепло.

— Щекотно, — признался он. Ощущения были приятными и воздушными, как пушинка.

— Терпи! — строгое.

Ричард снова разулыбался и уставился в навес над кроватью. Он готов терпеть это хоть всю жизнь. Ему ещё никогда не было так хорошо, даже несмотря на то, что в его жизни всё очень и очень плохо. Такой вот парадокс.

К конце сеанса Арета почувствовала зверский голод. Ричард дремал с блаженным выражением на лице, и будить его совершенно не хотелось. Сон исцеляет.

Только она встала, чтобы отправиться на поиски провианта, как король открыл глаза.

— Нет, не уходи…

— Увы, мы не можем безвылазно сидеть в твоей спальне, — покачала она головой. — Я за едой.

— Можем вызвать прислугу.

— В приготовленной специально для короля еде может быть яд. Куда надёжнее самим раздобыть что-нибудь.

— Я с тобой, — он удивительно бодро сел и опустил ноги на пол. — Мне только переодеться. Не хочу, чтобы меня считали больным.

Арета открыла рот, чтобы возразить, но Ричард опередил:

— Не спорь!

Одевался он долго. Струп размером в половину живота болел и чесался. Твёрдая кровяная корочка трескалась каждый раз, когда Ричард сгибался-разгибался, протягивал и поднимал руки.

В конце концов, кровь проступила через свежую повязку и запачкала белую, с мучениями надетую рубашку.

— Анна? Ты не могла бы мне помочь?

В итоге Ричард, бледный, как снеговик, всё же покинул свои покои в сопровождении ведьмы, но при этом их скрывал полог отвлечения. Всё-таки лучше не светиться лишний раз перед людьми. Враг не упустит возможности напасть на слабого противника.

— Мы идём на кухню? — поинтересовалась Арета.

— Да, но не совсем, — лукаво улыбнулся Ричард.

— Это сюрприз?

— Что-то вроде того, — снова уклончивый ответ. — Будучи ребёнком, я любил исследовать неизвестное и как будущий король завоёвывать новые территории. Весь дворец стоял на ушах из-за войн, которые я устраивал с придворными мальчишками. Чтобы доказать своё лидерство, я брал в осаду библиотеку, курятник и, конечно же, кухню. Но главным моим завоеванием стало крыло прислуги.

— И сейчас мы идём облагать налогами твои честно завоёванные в детстве территории.

— Схватываешь налету! — похвалил он.

***

В небольшой, по сравнению с королевской, кухоньке исходила манящим ароматом только что вынутая из печи сковорода с куриными крылышками.

— А вот и наш оброк, — сказал Ричард и сглотнул.

Рядом со сковородой стоял сотейник с гречей, тарелка с печёночными котлетами и хлебница, но двое непрошенных гостей, не сговариваясь, смотрели только на крылышки.

На кухне было пусто, но в соседнем закутке громко переговаривались две женщины.

— Пойду сообщу, что крылышки пойдут на благо страны, — сказала Арета и ушла туда, откуда доносились голоса. Вскоре она вернулась и по-хозяйски поставила сковороду на маленький кухонный столик, рассчитанный на две персоны. — Ну всё, теперь можем смело есть. Курица наша.

— Они вот так просто взяли и разрешили всё это съесть?

— Нет.

— Что ты им пообещала?

— Ничего. Просто вылечила прачке Луизе спину, а поварихе Берте зарастила загноившийся порез на пальце. Они сказали, что мы можем съесть всё, что найдём, и нам не будут мешать.

Приправленные чесноком и солью крылышки, запечённые в печи, изумительно пахли, а нежное мясо таяло во рту.

Ричард ел руками, время от времени блаженно прикрывая глаза и совершенно не по-королевски постанывая от удовольствия.

— У меня стойкое ощущение, что слуги едят вкуснее господ, — изрёк он, отгрызая с косточки хрящик и с упоением прожёвывая его.

— Ты просто привык к изысканной пище и забыл, как хороша простая. Это повод привнести новое веяние в придворную жизнь.

— Картошка с курицей на званый обед?

— А почему нет?

— Представляю лица придворных, — фыркнул он, а затем посерьёзнел. — Это так странно… Я только что потерял самого близкого человека и был уверен, что вскоре последую за ним, но сейчас я здесь, ем куриные крылышки, отнятые у прислуги, и мне хорошо.

— И хорошо, что хорошо, — Арета отложила недоеденный кусочек. — Нам и так хватает горестей в жизни. Давай хоть немного порадуемся, что мы живы и у нас есть еда.

Ричард снова заулыбался, облизал косточки и схватил следующее крылышко.

В одном он был прав: при дворе такую простую еду и особенно варварский способ её поглощения не оценят.

Пожалуй, простая еда уместна вот в таких крохотных уютных кухоньках в душевной компании, где нет нужды соблюдать этикет.

Ричард смотрел на ведьмочку, с аппетитом вгрызающуюся острыми зубками в мясо, и любовался её естественностью. Вот уж кто не боится испачкать руки и лицо едой. Впрочем, Ричард и сам не особо осторожничал. От голода позабыл привитые с детства манеры.

Сковорода опустела как-то слишком быстро. Последнее крылышко по-братски поделили пополам.

— Как-то маловато, — Ричард заозирался по сторонам.

— Возьму на себя дерзость похозяйничать, — Арета встала из-за стола, помыла руки и принялась шарить по шкафам, подсвечивая себе пространство магическим светлячком. — Сухарики будешь?

— Э-э… Это которые кладут в суп? Или старый хлеб? — уточнил король.

— Пшеничные. С солью и перчиком, — она захрустела, пробуя сухарик на вкус. — М-м-м… Мне нравится, — поставила мешочек с сухарями на стол и полезла дальше.

В самоваре обнаружился горячий чай с шиповником, а в хлебнице пироги с картошкой и яйцом. Всё было опробовано и оценено по достоинству.

— Каждый день бы так ел… — признался Ричард, поглаживая зачесавшийся струп на сытом теперь уже животе. — Я уже подумываю, а не сбежать ли мне куда-нибудь в глухую деревеньку?

— Как человек, выросший в такой вот глухой деревеньке, скажу: везде свои плюсы и минусы, — без шуток ответила Арета. — Одной простой еды мало, чтобы быть счастливым. К тому же, если ты уйдёшь от своих монарших обязательств, это будет терзать тебя всю оставшуюся жизнь. Ты не из тех, кто бросит целую страну на произвол судьбы ради личных хотелок.

— Ты права. Но помечтать-то я имею право, — усмехнулся он, но вышло не очень весело. — А чего хочешь ты?

— Хочу направить свою силу во благо и прожить жизнь в гармонии с собой, чтобы моё дело приносило мне удовлетворение. Пока даже не представляю, каким будет мой путь. До перерождения я была обычной деревенской ведьмой, делала отвары, заговаривала грыжу у детей, принимала роды… Я мечтала, что выйду замуж за хорошего парня, который примет меня такой, какая я есть.

— А в чём проблема? Разве тебя можно не принять?

— Про ведьм в Элросе говорят, что они не от мира сего. Как нужна помощь — бегут со всех ног звать, а вот породниться боятся.

— И это в век, когда магия используется повсеместно… — удивился Ричард.

— О, у нас в деревне я после смерти бабушки была единственной, кто пользовался магией. Остальных дар обошёл стороной.

— Ведьмовство передаётся по наследству?

— Да. Обычно через поколение, — ответила она.

— А что было потом? Как изменились твои мечты?

— Потом они превратились в прах. Почтовый сокол принёс весть, что в нашу сторону движется шайка Бовена, что разбойники не просто грабят — они убивают всех подряд и оставляют после себя пепелище. В нашей деревне срочно начали готовиться к битве. А долг ведьмы — защитить свой народ, даже ценой собственной жизни. Я обрезала свои косы, сплела из них латные верёвки и заговорила их. Но, к несчастью, в нашей деревне появился предатель. Предательница. Моя родная сестра. Она сожгла верёвки и сбежала с преступниками.

— Ты знаешь, где сейчас твоя сестра?

— Нет, — Арета покачала головой и поморщилась. Нутро бунтовало, когда Паршуту называли её сестрой. — В последний раз её видели в Пиксе. Ей удалось сбежать из тюрьмы.

— Мне жаль, что у тебя не осталось близких родных. Одного не могу понять: что ценного в деревнях? Зачем грабить крестьян? — не понял Ричард.

— В деревенских часовнях у нас принято ставить алтари с сокровищами. Наши реки богаты драгоценными камнями. Шайка Бовена хотела заграбастать добро и земли впридачу.

— Ясно. Значит, теперь ты больше не мечтаешь о семье? — он снова перескочил на тему отношений.

— Скорее, понимаю, что меня воскресили не ради тихого семейного счастья. Я просто не имею права тратить своё время и дар на неугодные богине вещи.

— Можешь мне не верить, но я тоже чувствую себя инструментом, а не человеком. Всю жизнь, с самого детства, — он выдержал паузу и огорошил: — Анна, я принимаю то, что ты не создана для тихой жизни хранительницы семейного очага, что тебя, как и меня, ежечасно подстерегают опасности. Наверное, я, как никто другой могу понять тебя. Я не стану воевать с твоим предназначением и принуждать тебя. Клянусь. Согласишься ли ты стать моей соратницей, моим боевым товарищем и… — рваный вдох. — Королевой?

Глава 27

— Ричард…

— Не спеши говорить «нет», — перебил он. — Сначала выслушай: этот брак не обяжет тебя делить со мной ложе, разгребать бумаги и безвылазно сидеть во дворце. Мне нужен человек, которому я доверяю, как себе: мой друг, родственная душа.

Арета посмотрела на Ричарда, положившего свою ладонь поверх её, затем на сковороду с обглоданными куриными костями и неожиданно громко рассмеялась.

— Прости… Не обижайся. Это самая абсурдная ситуация на моей памяти. Король Ригера делает мне предложение на кухне у прислуги, — снова смех. — Звёздный вечер, ты, я и чугунная сковородка. Романтика…

— Это ты прости, — он обвёл глазами окружающую обстановку и понял, что рассмешило Анну. Потому и не обиделся. — Я всё ждал подходящего момента, и мне вдруг показалось, что это был он самый. Готов повторить свои слова в парадном зале и при свидетелях.

— Знаешь, мне ещё никогда не делали предложения о замужестве, — призналась Арета. — И тебя, думаю, вряд ли кто-то переплюнет в оригинальной подаче.

— Я хочу, чтобы у нас получился крепкий союз.

— Зачем мне титул, Ричард?

— Он даст тебе защиту и власть. Или, думаешь, богиня вернула тебе жизнь для меньшей роли?

А он знает толк в аргументах…

— А ещё корона сделает меня мишенью, — вставила Арета свой контраргумент.

— Ты уже мишень, Анна. И всегда ею будешь вне зависимости от того, есть у тебя титул или нет. Просто пойми это: всегда будут те, кому твоя сила поперёк горла.

— Это правда, — согласилась она. — Но мне не нравится твоя позиция. Ты ведь знаешь, что королевский брак нерасторжим. Тебе нужен наследник, иначе ты лишь отодвигаешь падение Ригера до своей смерти. А я, как ты знаешь, не создана для тихого семейного очага и умирать пока тоже не собираюсь.

Нет, семью Арете хотелось. Когда-то она мечтала о любимом муже и троих детишках. Казалось бы, что в этом запредельно недостижимого? Но не теперь. У посланницы богини не должно быть личных желаний и сковывающих привязанностей.

— Об этом я тоже думал, Анна. Ни одно государство не согласится сейчас на династический брак с королём Ригера. А брать невесту из сильнейших родов моего государства — бессмысленно. Я уже не говорю о том, что среди девушек крайне редко встречаются сильные маги, достойные выносить сильного наследника.

«Так что либо я женюсь на тебе, либо не женюсь вовсе», — хотел добавить он, но промолчал. Сейчас не время ставить ультиматумы.

— Ты, верно, забыл, что народу ещё не объявлено о смерти королевы.

— Не забыл. Я объявлю об этом завтра с утра. Сообщу всем, что Франческа погибла вследствие покушения на нас обоих и моего дядю.

— Поверят ли? Отряд же разбили в горах?

— Поверят. К тому же я сам склонен думать, что эти два нападения связаны. И завтра же я официально назначу тебя своим первым советником.

Они сидели друг напротив друга за столом, окутанные пологом тишины, чтобы никто не подслушал разговор, а в тёмное окно им светила бледно-жёлтая луна, время от времени уплывающая за облака.

В кухоньке, освещая скромное застолье, горели маленькие светлячки, создавая таинственную атмосферу.

— Поздно уже. Идём спать, — первой поднялась из-за стола Арета.

— Идём, — кивнул Ричард. — Я прикажу прислуге подготовить для тебя покои.

— Прикажи. И собери вещи, сегодня мы будем ночевать в одной спальне.

Король удивлённо посмотрел на ведьму.

— Что? — она ни капли не выглядела смущённой.

— Сам я ничего не имею против, но так не принято. Это скомпрометирует нас обоих.

— В твоих покоях, если ты помнишь, разбито окно и повреждён охранный контур. Там опасно.

— Я перееду в резервные. Они всегда готовы на случай форс-мажора.

— Отлично, — кивнула Арета. — Откроешь мне окно, и я приду.

— Мне казалось, сегодня ты отвергла моё предложение руки и сердца?

— Вдвоём проще отбиться от покушения. Сейчас наша главная цель — сохранить за тобой трон. Так что сон в твоём присутствии — это малая плата.

В коридоре королевского крыла они разошлись, чтобы через полчаса снова тайно встретиться в покоях короля.

Арета взяла с собой узел со сменой белья и прихваченные из кухоньки сухарики с водой.

— Извини, кровать здесь только одна. Но я могу лечь на диванчик, — предложил Ричард.

— На нём даже сидеть неудобно — не то что лежать, — она нахмурила брови.

Диванчик действительно был тем ещё извращением: два сидячих места, дико неудобные резные спинка с боковинами и выгнутая полукругом, туго набитая сидушка, по середине перетянутая стяжкой, а по краям прошитая гвоздиками с золотыми шляпками в форме полусферы. Выполнена эта беспощадная роскошь в золотисто-зелёных тонах и полосатой расцветке. На скромный крестьянский вкус — полная безвкусица и верх непрактичности.

В общем, для сна данный элемент интерьера совершенно не годился.

— Я не боюсь спать с тобой в одной постели, — пояснила Арета свою позицию. — Просто давай привыкнем, что на ближайшие дни мы с тобой соседи и, если придётся, боевые товарищи.

— Спасибо, — сказал он как-то сдавленно и посмотрел на неё пристально, не моргая. В его светло-голубых, но в полумраке кажущихся синими глазах одновременно читались благодарность, нежность и тревога.

— Поблагодаришь, когда выйдешь победителем из этой ситуации, — однако ей не хотелось уходить в болезненные темы перед сном. — Ты не против, если я первая займу ванну?

В отличие от недавней ночёвки рядом с Дином у костра, Арета не чувствовала неловкости и не боялась, что Ричард начнёт приставать. Так что можно не прятаться и спокойно облачиться в ночную сорочку.

Ведьма легла в постель, не дожидаясь возвращения соседа из ванной комнаты, но заснуть, несмотря на усталость, не смогла.

Уже целый час в ванне не стихал монотонный плеск льющейся вхолостую воды, а Ричард не выходил. И ладно бы, но в текущих обстоятельствах, никак не удаётся отделаться от опасений за его жизнь.

«Тук-тук-тук», — она постучала к нему.

— Ричард, всё в порядке?

— Да, — донеслось тут же, а через минуту воду выключили, и король вышел.

По его тяжёлому сопению Арета поняла, что он там не расслаблялся в ванне, а тихо, как мог, выплёскивал болезненные эмоции.

— Извини, я должен был побыть один, — сказал он и нырнул под одеяло, повернувшись спиной к девушке. — Спокойной ночи, Анна.

— Спокойной ночи, — отозвалась она, хотя чувствовала желание поговорить с ним, поддержать.

За прошедшую неделю Ричард потерял почти всё: жену, дядю, отряд самых лучших магов. Он сам едва не лишился жизни. И сейчас этот утративший опоры человек держится из последних сил. Не ради себя, а ради миллионов чужих жизней, которые зависят от него.

Если Сегория и Ильхаз нападут на Ригер, мирное население частично истребят, а частично повергнут в рабство.

Как дать отпор врагу, когда магическая мощь Ригера почти на нуле, а армия рядовых солдат бессильна против орды южан?

Под гнётом мрачных мыслей Ричарду не спалось. Он старался не ворочаться и дышать медленно, но, видимо, слишком громко думал, раз помешал уснуть своей соседке.

— Ричард? — Арета нарушила тишину. — Расскажи мне всё?

— Извини. Мне что-то не спится. Я могу перелечь на диван в гостиной.

— Ты мне не мешаешь. Просто я вижу, что тебе плохо. Выговорись, и вместе мы решим, что делать дальше.

— Я не знаю, о чём говорить, Анна… — он перевернулся с бока на спину. — Тристан был мне ближе отца. Ближе всех. Он всегда жёстко осаждал меня, когда я порол горячку и норовил натворить глупостей, — он ненадолго замолчал, но вскоре продолжил: — Знаешь, когда отец женился на матери, он практически спас её и тогда ещё мелкого Тристана от гибели. Я, кажется, уже рассказывал… Младшая ветвь правящей династии учинила в Нибирре * государственный переворот. Убили почти всех. Мама с Тристаном чудом спаслись.

— Твои родители любили друг друга?

— О, нет. Поначалу мама была благодарна отцу, но, как оказалось, тот женился на ней лишь из-за её магического дара. У неё, как и у Тристана, был неплохой потенциал в боевой магии, в то время как отцу больше давалась природная магия.

— Значит, ты пошёл в отца?

— Да. Я — величайшее его разочарование в жизни. Я должен был родиться внешне похожим на него и с магией мамы, но родился с его магией и внешностью рода матери.

— Я заметила, что вы с Тристаном похожи… были.

— Да. Было время, когда я ненавидел Тристана почти так же, как отца. Дядя муштровал меня так фанатично, что у меня, как только начал подрастать, не было времени на игры с придворными мальчишками. Из меня выжимали максимум, чтобы я как можно лучше прокачал свой магический резерв. С десяти лет у меня были только бесконечные уроки с учителями и тренировки. За нытьё меня наказывали вахтой в карауле, — Ричард горько усмехнулся. — Однажды я сбежал из дворца и даже добрался порталом до соседнего города, но меня позорно поймали, когда я пытался снять комнату в таверне.

Арета повернулась набок лицом к Ричарду и подпёрла ладонью голову, внимательно слушая рассказ.

— Оказалось, что один из моих охранных амулетов дополнительно служил маячком. Так что Тристан легко нашёл меня и лично явился за мной. Он мог бы поймать меня раньше, но временно ослабил поводок и дал мне видимость свободы.

— Сколько лет тебе тогда было?

— Тринадцать. Когда я поднялся в арендованную комнату, на кровати уже развалился мой дядя, поджидая меня. Со мной тогда приключилась самая дикая за всю мою жизнь истерика. Я рыдал, как девчонка, пытался побить Тристана, кричал, что отрекаюсь от престола и хочу быть обычным мальчишкой. На удивление, дядя не стал наказывать меня. Просто сказал, что однажды я ещё поблагодарю его за науку. Так и вышло. Я обязан ему тем, какой я есть.

— А где твоя мама?

— Ушла в послушницей в обитель. Отец вынудил. Когда мне было восемь, он узнал, что мама пьёт травки, чтобы не забеременеть второй раз. А у отца была навязчивая идея избавиться от бракованного меня и заиметь полносильного наследника. У меня есть пара десятков единокровных братьев и сестёр от отцовых любовниц, но бастарда наследником не сделаешь. Отец тогда едва не убил маму. Так разгневался, что сгоряча отослал её в закрытую обитель. Там она прожила четыре года, заболела и умерла.

— А отец?

— Ему на охоте стрела попала в глаз. Богиня даровала ему мгновенную смерть. Мне тогда было восемнадцать, и я к тому времени даже наполовину не прошёл академическую программу. Мне пришлось взойти на престол, — снова безрадостная ухмылка. — Я всё больше верю, что все события, начиная с самого детства — не случайны. Это странно и страшно. Мне не хочется думать, что всё предрешено, и я ничего не решаю.

— Это не так. Уверена, наши судьбы в наших руках.

— Прости. Это была минута слабости.

— Не извиняйся. Я рада, что ты рассказал мне свою историю.

— Спасибо, что выслушала, — он повернул голову к ней и в темноте пытался поймать её взгляд. — Обычно девушкам такое не интересно.

— А что им интересно?

— Мода, драгоценности, сплетни…

— Держу пари, высший свет не примет меня, — усмехнулась Арета.

— Это неважно.

— Я не умею танцевать. Совсем. Если не считать танцы с бубном вокруг лесного костра.

Ричард рассмеялся, на этот раз уже весело.

— Значит, введём новую моду. Обустроим кострища, сошьём наряды… — поддержал он.

Пришла очередь Ареты прыснуть со смеху.

— Я же пошутила насчёт костров!

— Да? А жаль. По мне так пляски с бубнами веселее, чем вальсы и фокстроты.

Они замолчали, но тишина эта была уютная, лёгкая.

Нарушил её снова Ричард:

— Я и сам не фанат балов и светских сборищ. До совершеннолетия я имел весьма смутное представление, как общаться с девушками. Дядя так муштровал меня, что эта область жизни у меня хромала на обе ноги. По мнению Тристана, влюблённость туманит разум, особенно у таких юнцов, каким был я.

— Как ты отнёсся к тому, что у него завязались отношения с твоей женой?

— С радостью, — на удивление легко ответил Ричард. — Я чувствовал нечто сродни мукам совести, когда… общался с ней. Мы настолько не подходили друг другу во всех областях жизни, что мне казалось, что наша несовместимость заметна со стороны. А с Тристаном Франческа была счастлива. Мы с ней договорились, что я её не трогаю, а она ведёт тихую жизнь в загородной резиденции и не афиширует свои отношения с моим дядей.

— В день, когда мы познакомились, Тристан обозвал тебя бабником…

— Ну, одно время я активно навёрстывал то, что упустил в юности. Корона давила, и я таким образом стравливал пар. Ничего серьёзного. Я старался не наводить шума вокруг своей персоны. Сейчас те времена кажутся мне беззаботным детством.

— Ты хороший человек, Ричард. Мне дико жаль, что всё обернулось вот так. Но мы справимся, — она вскочила с постели, достала из-под подушки сунутый туда по привычке кинжал, обошла кровать, встала со стороны, где лежал король, и порезала ладонь лезвием. — Клянусь никогда не замышлять против тебя и защищать твою жизнь, как свою.

Порез ярко вспыхнул, а рана исчезла, как будто её не было. Богиня приняла клятву.

— Ты не обязана была это делать.

— Разве? — с иронией спросила она. — Не ты ли объявил начальнику стражи, что твоё слово приравнивается к моему? Значит, ты должен доверять мне, как себе, и исключить все сомнения на этот счёт. Уверена, сплетни о том, что ради союза со мной ты убил королеву, уже расползлись по дворцу. Возможно, меня попытаются оклеветать и тому подобное.

— Никогда не слушал сплетников.

— В данном случае они действуют на руку нашим врагам. Пожалуйста, будь осторожен в высказываниях. Веди себя, как подобает королю в трауре. Ни намёка на личную симпатию.

— Слушаюсь, мой командир! — полушутливо ответил он.

— Ричард… — голос ведьмы звучал строго.

— Да понял я, понял. Ложись, Анна. Завтра, а точнее, уже сегодня тяжёлый день. С утра я объявлю траур в стране. Потом возьму кровные клятвы со всех подданных, приближенных ко мне. После обеда на большом собрании Королевского Совета и в присутствии всех служащих дворца я официально назначу тебя своим первым советником. Так что готовься. А вечером я сяду разгребать срочные бумаги, и это до самой ночи.

— А как же расследование и пойманные во время покушения преступники?

— И это тоже, но оно может и подождать до следующего дня.

Глава 28

Утром, открыв глаза, Арета увидела ожившего Тристана.

Строгая чёрная одежда, короткий ёжик волос, а вот глаза… Глаза голубые.

Так, стоп.

Ричард… Как можно было спутать его с Тристаном, да ещё зная, что тот погиб?

— Когда ты успел постричься? И зачем? — спросила она.

Кудряшек было жаль. Всё-таки они здорово прибавляли живости и лёгкости образу Ричарда.

Новая причёска вкупе с мрачным костюмом прибавила ему лет десять, делая его удивительно похожим на дядю. Даже лицо из живого и улыбчивого превратилось в каменную маску.

Может, это такая дань памяти о близком человеке?

Король был полностью при параде, словно встал давным-давно и успел перелопатить гору дел.

— Будем считать, что недавние события заставили меня повзрослеть, — с нотками горечи ответил он. — Мне не спалось. Я встал раньше.

— Как ты себя чувствуешь? Я должна осмотреть твою рану.

— В этом нет необходимости, Анна. Со мной всё в порядке, — прозвучало вежливо, но как-то отстранённо. — Возвращайся к себе, не забудь накинуть полог отвлечения. Горничная поможет тебе собраться к завтраку. Можешь не бояться: еду проверили на отсутствие яда. Я не смогу тебя дождаться: дела. Увидимся в большой столовой, — и он, не дожидаясь ответа, шагнул к выходу.

Арета не стала его останавливать. Сама же перед сном советовала ему вести себя без намёков на симпатию к ней. Он воспринял её слова всерьёз, так, что даже Арета поверила в его холодность.

Или он передумал на её счет. Оскорбился, получив отказ, перешагнул через неудачу и готов двигаться дальше в поисках новой дамы сердца. Недаром же Тристан называл его бабником. Вспыхнуть и остыть — обычное дело для высокопоставленных господ.

В сердце неприятно кольнуло. Хотя нет, это просто отголоски девичьей сентиментальности, не более. Надо просто не думать об этом и всё.

Она надела тёмно-синее непышное платье с чёрным кружевом по подолу и вороту. Дорого, но не вычурно. То, что надо.

Красиво.

Интересно, кто подобрал для ней этот наряд? Если камеристка, то у неё определённо превосходный вкус.

***

А после завтрака день понёсся галопом.

Как только Ричард объявил шестьдесят дней траура, по дворцу забегали слуги: кто вывешивать чёрные флаги, кто рассылать корреспонденцию, а кто-то — убирать светлые украшения и весёлые букеты из коридоров и залов.

Тут и там к стенам были приставлены лестницы и рабочие снимали декорации, чтобы придать дворцу траурный вид.

Пространство сменило облик в считанные минуты, будто слуги только и ждали объявления, чтобы приступить.

— Ваше Величество, мог у я спросить? — обратилась Арета к королю, когда они последними вышли из главного холла дворца.

— Спрашивай, — бесстрастно, по-королевски ответил Ричард.

— Появились хоть какие-то зацепки по поводу покушения? Пойманных вчера допросили?

— На всех были ментальные щиты, которые при взломе напрочь стирают сознание.

— То есть все мертвы?

— Только двое. Физически их тела ещё живы, но это ненадолго. Ещё двоих допрашивают.

— Благодарю за ответ. Мы сделаем всё, чтобы укрепить ваши позиции.

— Конечно, — бросил он и даже не глянул на неё.

В личном кабинете Ричард взялся читать и подписывать срочные бумаги и велел Арете дождаться его в гостиной.

Что ж, он предупреждал, что денёк сегодня будет сумасшедший.

***

Через пару часов после объявления прискорбной новости придворные маги, в том числе и Арета, последовали за королём в большой тронный зал, который и без траурных преобразований смотрелся мрачно.

— Я, Ричард V, король Ригера, собрал вас здесь, чтобы представить вам моего нового первого советника — Анну Богуславску. Ей доверено решать государственные вопросы наравне со мной. Её слово приравнивается к моему до момента, пока она не покинет пост.

Этого Арета не ожидала. Она думала, что её представление отложат до вечера, но нет. Ричард зачем-то сделал это сейчас. Да ещё столь громкими словами.

— Также сейчас вы все принесёте кровные клятвы верности своему королю, — он посмотрел на ведьму, стоящую рядом, и коротко кивнул ей.

Все три выхода из зала заблокировались, а для надёжности и наглядности дверные проёмы и окна затянулись сетками из лиан. Теперь никто не покинет зал, пока не поклянётся в верности королю.

В толпе людей зашуршали встревоженные и недовольные шепотки.

— Каждый, чью клятву приняла богиня, сможет беспрепятственно покинуть зал, — пояснил монарх. — Начнём с членов Королевского Совета. Джорджио Тананд!

На тронный помост взошёл роскошно разодетый седовласый престарелый маг и неспешно поклонился королю.

— Приступайте, — холодно бросил ему король.

Старик, брезгливо морща губы, порезал ладонь и произнёс стандартную клятву. Вспышка — и кровь вспыхнула. Клятва принята.

Но старик откровенно не хотел связывать себя кровным обязательством! Даже магом можно не быть.

Странно…

— Гевин Брукс!

Ещё один старик, сухощавый и с длинными куцыми волосами, забранными в хвост на затылке. Он сжал в ладони лезвие кинжала и начал бубнить что-то невнятное, отдалённо напоминающее клятву.

— Громче! — потребовал Ричард. — Заново!

Руки господина Брукса затряслись. Сам он пошатнулся и упал без чувств в ноги королю.

Ричард указал стражникам оттащить советника к стене и велел позвать лекаря, который тоже был в зале.

— Каин Шойн! — следующее имя.

На этот раз на помост поднялся молодой светловолосый мужчина, этакий столичный денди с застывшей полуулыбкой на слишком прекрасном для мужчины лице.

А ещё этот тип так выразительно перевёл взгляд с короля на Арету, что той стало не по себе. Странный он… И аура сильная, какая-то необычная.

— Я уже давал вам эту клятву, мой король, — сказал он. — Мне повторить её?

— Повтори.

Тот кивнул и провёл клятвенный ритуал.

После советников настала очередь лекаря, личных горничных и камердинеров, затем поваров и остальных.

Зачарованные двери выпускали только тех, чью клятву приняла богиня.

Три сотни людей. И вереница эта тянулась медленно, не оставляя надежды на своевременный обед.

На первый взгляд, дела обстояли неплохо. С непринятой клятвой и кровоточащей раной на руке остался только советник Гевин Брукс, которого хватил сердечный удар.

Каждый прошедший клятвенную проверку получил видимый только королю и ведьме магический маячок. Символическая зелёная галочка доверия.

Когда последние поклявшиеся служащие ушли, Ричард устало вздохнул и встал с трона.

— Прошу меня простить, мой король, но ещё не все принесли клятвы, — подала голос Арета, которая все эти несколько часов стояла безмолвным караульным возле трона.

— Но в зале, кроме нас, никого нет, — он обвёл взглядом пространство.

Ведьма улыбнулась одним уголком губ и повернулась к боковому, аварийному выходу из зала. Паркетный пол в том месте превратился в юркие вездесущие лианы и обвился вокруг… воздуха?

Вдруг из пустоты донеслись крики.

— Четверо, — пояснила Арета. — Скрыты сильной магией. На них амулеты.

— Снять можешь?

— Увы, нет, — покачала она головой. — Это амулеты «Слеза хрусталя». Их проглатывают. Через несколько часов чары спадут сами.

— Ясно. Это всё? Больше никого нет?

— Нет, Ваше Величество, — отрапортовала ведьма.

— Тогда отправим невидимок в подземелье. Твои лианы удержат их?

— Постараюсь, Ваше Величество. У одного из задержанных чувствую магию.

Король кивнул, и вместо позднего обеда они в сопровождении стражников спустились в казематы. Клятву у невидимок брать не стали, ибо и так ясно, что они подосланы врагом.

Четвёрку преступников облили белой краской и заковали в антимагические кандалы, чтобы у тех не было шанса спрятаться.

— Анна, тебе здесь нечего делать. Ты свободна до ужина, — объявил Ричард. — Ужин сдвигается на пару часов.

— Вы уверены, что моя помощь вам больше не нужна, Ваше Величество?

Надо же, ещё сегодня ночью они обращались друг к другу на «ты», говорили о сокровенном и спали на одной кровати. А теперь — полный официоз.

Пока она говорила, Ричард наваял магический вестник и куда-то отослал его.

— Уверен. Если опоздаю к ужину, значит, у меня поменялись планы. Иди.

Арете осталось лишь кивнуть.

На выходе из казематов она столкнулась с омерзительно улыбающимся красавчиком Каином Шойном.

Что он за тип? Да ещё член Королевского Совета? И аура у него не то чтобы плохая, но… какая-то туманная, будто ежесекундно меняется.

***

Вместо того чтобы вернуться в свои покои, Арета вышла прогуляться в сад. По-хорошему нужно переодеться и освежить причёску, но откровенно не хотелось. Всё же она пока не первая леди государства, да и силы понадобятся на другое.

Солнце ещё освещало тёплыми закатными лучами садовые дорожки, создавая уютную атмосферу.

Но освежить голову в уединении не удалось.

— Анна! — окликнули её, стоило ей сойти со ступеней.

По дорожке к ней спешил не кто иной, как…

— Дин?

— Здравствуй, — отсалютовал он чинным кивком, когда остановился в двух метрах от неё. — Судя по тому, что мой магический вестник не долетел до тебя и вернулся обратно, имя Анна у тебя вымышленное.

— Ты это и так знал, — пожала она плечами. — В прошлой жизни у меня было другое имя.

— Я догадался отправить целых три вестника: на имена «Забава», «Ведьма» и «Анна». И угадай, сколько из них нашли адресата? — вид у него был помятый, на лице вкупе с двухдневной щетиной отчётливо отразились озлобленность и душевная боль.

— Сочувствую твоей утрате, Дин, — ей и без лишних вопросов было ясно, почему Дин язвит, поэтому она не обиделась. Но и оправдываться — глупо. Она не обязана никому открывать своё имя. — Что ты хотел мне сообщить?

— Я лишь узнал, что погибли почти все из отряда. В резиденции королевских магов творится хаос. Они не стали мне ничего разъяснять. Я хотел прорваться во дворец, но меня не пустили. Сказали, до конца траура посещение замка запрещено.

— Спаслись только мы с тобой и Ричард. Его спас аварийный телепорт. В короля попал тёмный пульсар, и вчера он едва не умер.

— Значит, наш король обязан тебе жизнью?

— Не совсем. Я теперь его первый советник. Получается, я заняла место Тристана.

— Поздравляю, — как-то совершенно безрадостно обронил Дин.

— Оставь свои поздравления на потом. Впереди у нас непростые времена.

— Уверен, ты справишься. Из тебя выйдет достойная королева.

Глава 29

В данных обстоятельствах Арета упорно старалась сосредоточиться на дальнейших планах, на том, чтобы предугадать и предотвратить действия врага, а в итоге разговоры с двумя приближенными к ней мужчинами упорно сводились к личным темам.

Обидно, если все видят в ней лишь женщину, а не соратницу. И с этим нужно что-то делать.

— Сегодня король принимал кровные клятвы у своих подданных, — она сменила тему. — Все, кто служит во дворце, прошли ритуал. Следующие на очереди государственные маги.

— …которых почти не осталось, — мрачно договорил Дин.

Арета лишь развела руками.

— Хочешь попросить об отставке?

— О, нет, — горько усмехнулся он. — Погиб мой друг. Можно сказать, брат. И те, кто напал на королевский отряд, ещё на свободе. Я намерен отомстить. Это для меня дело чести.

— Только сначала голову остуди.

О том, что враг владеет тёмной магией и может становиться невидимым, Арета промолчала. Это пока секретная информация, а Дин не давал клятв.

— К тому же кто меня отпустит на вольные хлеба? — продолжил объясняться Дин. — Вероятно, мне придётся учить практике академских зеленцов. С нынешним дефицитом кадров придётся мобилизовать адептов магической академии.

— Это же для них верная смерть! — Арета представила, с какой лёгкостью невидимые воины уничтожат неопытных магов. — Неужели некого отправить вместо них?

— Почему же? Есть… Только эти «кто-то» пашут на рудниках в северных горах, закованные в антимагические кандалы.

— Преступники?

— Да. Особо опасные. Отъявленные мерзавцы.

— Я думала, их казнят?

— Не всех. За измену королю и жестокие преступления против людей казнят, да. Но разного рода кражи и махинации с ценными артефактами караются по-другому. Их оставляют в живых как раз на такой случай. В военное время из них формируют штрафбат.

— И много таких?

— Пара сотен, думаю, найдётся. Точнее тебе скажет королевский менталист, благодаря которому большинство этих негодяев обрели свой дом на каторге. Вероятно, вас друг другу уже представили.

— О ком ты?

— Каин Шойн. Последний представитель вымирающего рода. Тоже тот ещё чокнутый мерзавец, но крайне полезный для короны.

Арета вспомнила, как сегодня столкнулась с этим типом на выходе из казематов и поняла, для чего он туда спустился. И почему Ричард поспешил выдворить ведьму из застенков — тоже ясно.

Значит, этот безупречный скользкий тип — менталист… Вот почему он насмешливо переводил взгляд с Ричарда на неё и обратно. Неужели прочёл мысли?

Странно другое: почему Арета не почувствовала, что в её голову кто-то пролез? Или дар этого Шойна настолько велик, что способен незаметно проникать в человеческое сознание?

Тогда почему не удалось ничего выудить из тех, кто устроил последнее покушение на Ричарда? Что-то тут не сходится… Либо Каин темнит, либо у его силы всё-таки есть границы.

Арета отметила про себя, что склоняется к первому варианту, но лишь потому, что менталист ей не нравится. А строить мнение, опираясь лишь на собственные симпатии и антипатии, — провальная стратегия.

— Анна? — оказалось, всё то время, пока Арета думала, Дин наблюдал за ней. — С тобой всё в порядке?

— Да. Просто я поняла, про кого ты говоришь. Насколько хорошо ты знаком с этим человеком?

— К счастью, мы не знакомы. Я видел его издалека на выдаче дипломов, присяге и пару раз на военных сборах. Но слышал, что Шойн — тот ещё сумасбродный фанатик. Женщины шарахаются от него, как от адского пламени.

«Очень понимаю их», — хотела ответить Арета, но промолчала.

— Солнце садится. Может, прогуляемся? — предложил маг.

Арета вдруг поняла, что они так и стоят у парадного входа во дворец.

— Да, конечно. Я как раз хотела пройтись. Извини, сегодня был тяжёлый день.

— Могу я чем-нибудь тебе помочь? — ей показалось, что в голосе Дина прозвучал намёк на сближение. Он, что, из прошлого разговора ничего не понял?

— Ничего не нужно, спасибо, — покачала она головой. — Где ты остановился?

— Там же, в резиденции. Раньше там было не протолкнуться, а теперь гуляет ветер. Остались только канцелярские крысы да желторотые стажёры.

Они неторопливо шли по дорожкам, а Арета чувствовала неловкость. Мысли спутались и смешались в массивный ком, и этот ком рос и рос, напрочь лишая ведьму душевного равновесия.

Память весьма некстати подкинула воспоминание о поцелуе с Дином, на который Арета от растерянности ответила. Приятное действо с отвратительным послевкусием.

Вкус разочарования и стыда за то, что когда-то у неё были чувства к этому мужчине. А ведь он с самого начала был равнодушен к ней.

Да, Дин не плохой человек, но совершенно не умеющий заботиться о женщине. И, что уж лукавить, вряд ли из него вышел бы хороший муж.

К разочарованию примешались жалость и горечь потери. Слишком много смертей вокруг. Лучших магов Ригера раздавили, как букашек.

Это пугает.

Дин высказал созвучную мысль:

— Особенно бесит, что мы даже не можем по-человечески похоронить тела.

— Увы, мы не можем рисковать жизнями людей ради того, чтобы упокоить мертвецов. Им уже не помочь. Наша первоочередная задача изучить врага и найти способ одолеть его, — ответила ведьма.

— Все вопросы по изучению — к академикам. Теоретики, конечно, далеки от практики, но знают больше нас.

— Пожалуй, ты прав.

За разговором они сделали круг по территории дворцового комплекса и снова остановились у парадного входа во дворец.

Солнце уже зашло за горизонт, на землю опустились голубоватые прозрачные сумерки.

Молодые стройные кипарисы, растущие по краям дорожек, в полутьме казались тёмными силуэтами в плащах, этакими молчаливыми стражами. Смотрелось немногожутковато. По незнанию можно люто испугаться.

— Анна, у меня к тебе просьба.

— Какая? — она напряглась. Просьба от Дина может быть с подвохом.

— Устроишь мне аудиенцию у короля?

Она нахмурилась и взяла паузу, прежде чем ответить. Всё-таки Дин не давал кровной клятвы, а Ричард по макушку завален делами.

— Анна? — маг требовательно посмотрел на неё. — Это в интересах короны. Я принесу клятву и положу свою жизнь на то, чтобы уничтожить общего врага, — и не удержался, вставил шпильку: — Раз я недостоин права создать семью, то хоть на это я сгожусь.

— Хорошо. Я поговорю с королём, — наконец, кивнула она. — Но вряд ли сегодня.

— Что ж…

— Могу пригласить тебя на чай. Заодно ты расскажешь мне об академиках, которые могут оказаться полезными нам. Насколько я понимаю, некоторые из них — твои учителя?

***

Чай подали в проходную гостиную, которая располагалась в том же коридоре, что вёл в подземные казематы.

Слуги по первому зову первой королевской советницы расторопно подали чай и лёгкие закуски.

Арета выбрала это место неслучайно. В душе появлялся неприятный холодок при мысли, что она пропустит что-то важное и не окажется возле Ричарда в нужный момент.

Ясно как белый день, что пойманы далеко не все заговорщики. Вероятно, их много, раз они уже добрались до королевы и почти убили короля.

— Я смотрю, ты распоряжаешься здесь, как в собственном доме, — в уже привычной манере отметил Дин.

На самом деле Арета сидела в этой гостиной впервые. До этого чаще всего встречи и совещания проходили в малой гостиной, больше похожей на уютный кабинет. Но то место слишком сильно напоминало о Тристане, и вряд ли Ричард захочет возвращаться туда в ближайшее время.

— Я впервые пью чай в этой гостиной, Дин, — нейтрально ответила она. — И впервые отдаю указания слугам. Пожалуйста, давай не будем касаться личных тем.

Маг кивнул и начал рассказ о преподавателях Королевской Академии Магии, сокращённо КАМ.

Из всего объёма информации Арета почерпнула, что наиболее полезными могут оказаться академик Гарри Грин — специалист по формам жизни и Мейсон Фот — профессор боевой магии. Хотя насчёт последнего возникали вопросы: как можно быть теоретиком боевой магии без практических умений? Или этот Фот почтенный старец, закалённый в боях и с пользой доживающий свой долгий век? Но ведь Дин говорил, что жизнь боевого мага обычно короткая и обрывается внезапно…

К счастью, к теме отношений больше не возвращались, а спустя час разговор сошёл на нет, и Арета пообещала, что отправит Дину магический вестник, как только поговорит с Ричардом по поводу аудиенции.

Но встреча Дина и короля состоялась гораздо раньше, чем все предполагали.

По коридору двигалась процессия: два стражника, несущие носилки с лежащим на них без сознания мертвенно бледным и неестественно иссохшим Каином Шойном, а позади Ричард в сопровождении ещё двоих охранников, мрачный и злой.

Стоило королю увидеть ведьму в компании соперника, как злой огонёк в его глазах вспыхнул с двойной силой.

— Ваше Величество, — поклонился монарху Дин.

— Что с ним? — спросила Арета, забыв про этикет.

— Потом, — холодно ответил ей Ричард, и такое обхождение снова больно задело ведьму.

— Что ж, тогда оставлю вас наедине с господином Доусоном, — кивнула она. — Он искал вашей аудиенции.

Ушла. Быстрым шагом, чтобы скорее скрыться с чужих глаз.

Ужинать после чая и лёгкого перекуса не хотелось. Даже если захочется, всегда можно отправить горничную на кухню.

В покоях, выделенных Арете, горел тусклый ненавязчивый свет. Растопленный камин грел гостиную. Этакая таинственная интимная обстановка.

Совершенно не под настроение.

Надо же… Сутки назад Арета получила от короля предложение о замужестве, и не дала на него согласия. А сегодня, особенно после встречи в коридоре, её душу затопила вязкая, как застывающая смола, обида. Захотелось вмиг оказаться в другом месте, где она нужнее и желаннее.

Глупости! Какие всё глупости! Она ведь обещала себе отбросить лишнее-личное.

Обещала, да. Только не выходит.

К ужину в растрёпанных чувствах она не спустилась. Понимала, что должна, но, пока возвращала самообладание и трезвость ума, поняла, что уже опоздала, а к столу опаздывать не принято.

Собрание Королевского совета перенесли на завтра предположительно из-за отсутствия двоих его членов (не считая Ареты). Об этом она узнала от лакея, передавшего записку от Ричарда.

На скреплённом печатью бумажном листке официальным тоном было написано:

«Собрание Королевского совета состоится завтра в десять утра. На сегодня вы свободны, Анна.

Р.Р.V»

От дурного предчувствия свело зубы. Гаденький холодок пробежался по щекам, шее и плечам Ареты.

Первое: бумажная записка и слова в ней означают лишь одно — рухнувший вопрос доверия. Ричард пытался отправить ей магический вестник, но тот вернулся, просигналив, что адресата с таким именем нет.

Второе: «на сегодня вы свободны» — явный намёк, что Ричард не желает, чтобы Арета приходила к нему сегодня ночью.

Как быть?

Она дала ему кровную клятву. К тому же они договорились, что Арета круглосуточно сторожит безопасность короля.

Идти или не идти?

Прежде чем что-то решить, она залезла в тёплую ванну с расслабляющим бальзамом и постаралась протрезветь от захлестнувших сознание эмоций.

Что будет, если Ричард прогонит её? — Пострадает только ведьмина гордость.

Что будет, если она останется на ночь у себя? — Король будет в опасности, а его смерть — это гибель целого государства с миллионами поломанных судеб.

Переодевшись в свежую и ни на что не намекающую одежду, Арета под пологом отвлечения слевитировала в окно и поплыла по воздуху к королевским покоям.

Ричард сидел в своём кабинете за столом, заваленный стопками папок. Уставший, но предельно сосредоточенный. Он так погрузился в работу, что даже не обратил внимания, что локтем спихнул со стола чашку с кофе, и та разлила по ковру своё содержимое.

Пожалуй, не стоит тревожить его.

На окне в спальне не было магической защиты. Щеколда тоже открыта, хотя Арета точно помнила, что Ричард перед уходом закрывал её.

Значит, ждал…

Ведьма не стала отвлекать короля от важных дел, а тихонько переоделась в сорочку и залезла под одеяло. Сон пришёл на удивление быстро. Время от времени сознание балансировало на грани сна и бодрствования, реагируя на каждый шорох.

Когда дверь в спальню тихонько приоткрылась и раздались осторожные, почти бесшумные шаги, Арета притворилась, что спит.

Некто остановился с той стороны, где лежала ведьма, наклонился и оставил щекотный невесомый поцелуй на её виске. Совсем как тогда, в горной деревне.

Улыбка расцвела на губах Ареты против воли. Приятно… Как же приятно…

Глава 30

Ричард рухнул на постель без чувств. Последние шаги до своей половины кровати он сделал на автопилоте. Сознание отключилось сразу же после успокаивающей и одновременно волнующей мысли, что Анна (или не Анна?) пришла.

Он так и спал в сапогах, парадных штанах, жилете и рубашке, хорошо хоть догадался снять строго покроенный камзол. Но всё равно было неудобно. Швы на одежде впились в кожу, и теперь всё тело было как не родное.

Впрочем, разоспаться всё равно не удалось бы. За время, пока Ричард занимался военными делами, скопилась целая гора срочной корреспонденции. Если просрочить межгосударственные договора поставок экспорта, можно нажить себе новых врагов. А положение Ригера сейчас и без того шаткое.

Плюс добытые вчера с помощью Шойна сведения — всё это требует решения прямо сейчас.

Три часа сна лишь едва сняли усталость. Сказались недавнее магическое истощение, тёмный пульсар, едва не убивший Ричарда, и тщательно скрываемая, гнетущая тревога.

А впереди ещё один не менее тяжёлый, чем вчера, день. За окном четыре утра, только-только рассвело. Столько всего нужно успеть.

Стоило Ричарду опустить ноги на пол, как Арета подскочила на постели.

— Постой! — ведьма, в отличие от короля, проснулась бодрая и полная решимости вытрясти из него информацию. — Куда ты собрался так рано?

— Спи. Я не хотел тебя будить.

— Так всё-таки? — она и не думала ложиться обратно. Гипнотизирующе смотрела прямо ему в глаза. — Нам нужно поговорить. Иначе я не вижу смысла, зачем тебе первый советник в моём лице.

— Хорошо, — со вздохом согласился он. Всё же Анна — слишком отвлекающее от рутины обстоятельство. Глядя на неё, хочется заниматься только ею, хочется прикасаться, целовать… Увы, она столь же недоступна, сколь близка. — Мне нужно привести себя в порядок. Вчера у меня не хватило сил раздеться.

— Я жду тебя, — кивнула она.

Ждать пришлось недолго. Ричард вернулся в спальню в длинном банном халате и тут же скрылся за ширмой, чтобы одеться в парадное.

— Что случилось с твоим менталистом? — Арета, не теряя времени, приступила к расспросам.

— Мы нашли лазейку в сознание одного из слуг-предателей. Задавали наводящие вопросы, которые воскрешали в памяти допрашиваемого визуальные образы. Я заставил Шойна основательно покопаться в голове моего камердинера и бывшего советника Гевина Брукса.

— Успешно?

— Относительно, — последовал короткий ответ.

— Ричард, я не менталист! — Арету разозлила неохотность, с какой говорил король.

— Ты это к чему? — он, уже одетый, вышел из-за ширмы.

— В отличие от Шойна, я не могу покопаться в твоей голове и найти ответы на свои вопросы, — пояснила ведьма. — В чём дело? Я больше тебе не нужна?

Ричард сжал кулаки. Губы тоже возмущённо вытянулись в ниточку. В глазах горели злость и… неужели ревность?

— Вчера я пытался отправить тебе магический вестник.

— Доусон намекнул?

— Дело не в нём, — теперь выражение лица Ричарда идеально подходило, чтобы устроить бурную сцену ревности.

Арета усмехнулась и ответила:

— О, ну, конечно! Дин просто не мог не щегольнуть знанием о том, что Анна — не Анна, Забава — не Забава, а Ведьма — не Ведьма!

— Зачем ты назвалась чужим именем? — Ричард не скрывал, что данное обстоятельство обидело его, обмануло его доверие.

— Потому что… — говорить правду не хотелось, но ещё больше Арета боялась окончательно утратить взаимопонимание с этим человеком. — Потому что после перерождения богиня дала мне новое имя, но запретила называть его. Так как через меня враг заберёт и часть её силы. Поэтому я выбрала имя Анна и фамилию моей бабушки — Богуславска. Человек, которому я назову своё имя, будет иметь надо мной власть. Это моё уязвимое место. Прости, что не сказала сразу. Ты можешь быть спокоен: клятва, данная мной тебе, действительна.

Ричард мгновенно переменился в лице, резко вдохнул и выдохнул, быстро заморгал, как-то растерянно улыбнулся, а затем выдал:

— Кажется, я понял… Это очень странно, и я не могу объяснить словами, но… Когда прогремели взрывы, и я обернулся, чтобы окончательно поверить… У меня случилось видение или что-то типа того. Знаю, звучит глупо. Но я будто слышал твой голос и ощущал твоё присутствие. Тогда мне казалось, что ты пришла попрощаться и говоришь о том, что твоя душа жива.

Арете вспомнился тот странный сон, когда они с Дином ночевали в подпространстве. Значит, она и правда разговаривала с Ричардом. Нетрудно догадаться, что встречу организовала богиня. Только вот Арета вовсе не собиралась называть ему своё имя. Оно сорвалось с губ само. Интересно, почему?

— Я тогда назвал тебя Анной, а ты… ты ведь сказала мне своё настоящее имя. Правда, когда я пытаюсь вспомнить, как оно звучит, мысли словно заволакивает туманом. Так что тебе нечего бояться. Если я правильно понимаю, это такая защита, чтобы его никто не смог считать. Но когда мне действительно понадобится связаться с тобой, я смогу это сделать. Не знаю, как, но смогу.

— Я не собиралась называть своё имя ни тебе, ни кому-либо другому, — ответила она.

— Но назвала.

— Сейчас не время обсуждать личное, — напомнила ему. — Что удалось выудить из предателей?

— Брукс сливал информацию некому господину Тивальду. Причём всё это происходило здесь, у нас под носом. В реестре никакого Тивальда нет, а значит, он зарегистрирован под другим именем. Мои ищейки уже занимаются им. У нас есть слепок его ауры и общие характеристики: рост, телосложение. Его найдут. Но, подозреваю, что Ильхаз узнал о смерти Франчески гораздо раньше, чем я сообщил им. Плюс врагам известно всё: состояние казны, армии, магических сил.

— И про меня знают?

— К счастью, они думают, что ты всего лишь моя очередная фаворитка с приятным бонусом вроде природной магии.

— Как врагам удалось подловить Брукса? Зачем старику предавать родину?

— Его внучка вышла замуж за сегорца. Ею и шантажировали.

— Ясно… А второй старик? Тананд, кажется? Они же с Бруксом были друзья?

— Этот просто недоволен моей политикой и втихую желает смены власти. Его уже заключили под стражу.

— Дин хотел принести тебе клятву. Или он просил аудиенции не только для этого?

— Почему тебе это интересно?

Потому что Арете не хотелось бы, чтобы Дин проболтался об их поцелуе. Да, это было гораздо больше, чем невинный «чмок» в висок, но поцелуй помог ведьме, наконец, разобраться, что Дин — это не мужчина её жизни. И пусть он лучше молчит о том, что больше никогда не повторится.

Но вслух она ответила по-другому:

— В его поведении слишком много личных порывов. Я бы не подпускала его близко к секретным данным.

— Рад, что ты это понимаешь. Можешь быть спокойна: я не стану рассматривать его как кандидата в члены Королевского совета.

Арета кивнула.

— Какие планы на сегодня?

— У меня остались незавершённые дела в казематах. В шесть выслушаю доклады разведчиков. В восемь — завтрак. В девять — принимаю клятвы у магов. В час — обед, если успеем. В четыре часа — принимаю делегацию из Ильхаза. Сегодня ночью я получил магическое извещение от них. В семь вечера — собрание Королевского совета.

— Судя по тому, что ты пытался сбежать до моего пробуждения, меня ты в известность ставить не собирался… — сделала вывод она.

— Есть вещи, которых я не хочу, чтобы ты касалась, — уклончиво ответил он.

— Конкретнее?

Конкретнее — он бы запер её и никуда не выпускал, пока весь этот кошмар не кончится. Ему мучительно изображать холодность к ней при людях, но нельзя показывать акулам свои слабости. И Анне тоже нельзя. Сильной женщине никогда не понравится слабый мужчина. Поэтому Ричард намерен разобраться с проблемами сам, пусть это и идёт вразрез с их договорённостью.

Масла в огонь вчера подлил Каин, позволивший себе пошлое высказывание в адрес ведьмы, за что и поплатился. Раньше ему сходили с рук и более дерзкие выходки, но теперь нет.

Ричард заставил менталиста выложиться до последней капли. Признаться, он хотел, чтобы Шойн выгорел полностью, но за считанные мгновения до непоправимого передумал. Шойна полуживого, с едва тлеющей в теле искрой магии, унесли в лазарет.

Да, Ричард умеет быть жестоким. И ревнивым, как оказалось.

Но стоит рассказать обо всём этом — и Анна уйдёт туда, где её дар нужнее. Поэтому придётся привести другие аргументы.

Рассветное солнце осветило хрупкую женственную фигурку ведьмы и очертания соблазнительной, по-девичьи высокой упругой груди. И на это невозможно было спокойно смотреть. Ещё несколько мгновений — и он сорвётся, сгребёт в охапку эту безумно соблазнительную ведьмочку и окончательно лишится рассудка.

Всю комнату залило золотистым светом, и казалось, этот свет исходит от Анны, так и маня прикоснуться к ней.

Невыносимо.

Нет, не о политике сейчас хочется думать, не об окровавленной физиономии бывшего советника, которого сегодня придётся добить, перед этим выторговав у того признание в обмен на быструю смерть.

Мысли о пыточной камере помогли снять наваждение и ответить более-менее трезво:

— Нет ничего красивого в пытках бывшего королевского советника, главы одного из знатнейших родов Ригера. Живым из пыточной он уже не выйдет, — король повернулся лицом к окну, чтобы было легче контролировать свои разбушевавшиеся не к месту эмоции. — Маги сами добровольно придут приносить клятвы, поэтому таких сюрпризов, как с прислугой и советниками, я не жду. Ну и последнее: тебя опасно показывать послам из Ильхаза. Они едут отнюдь не с мирными предложениями, а, вероятно, чтобы отыскать причины для официального объявления войны. Я не намерен ставить тебя под удар. А на совет, если он сегодня состоится, тебя пригласят.

— Я поняла тебя, Ричард. Можешь идти, — она отбросила одеяло с колен, встала, сгребла с кресла одежду, в которой вчера пришла, и направилась к ширме, но была собственнически перехвачена королевскими руками.

— Ничего ты не поняла, — он уткнулся носом в её волосы. — Ты нужна мне. Нужна настолько, что я не готов понапрасну рисковать тобой. И даже не помышляй о побеге, — и припечатал своё наставление поцелуем ей в макушку.

— Ричард, мы же договаривались… — кожа на спине горела под его ладонями.

— Да-да, я помню: холодность, и чтобы никто не подумал о моей симпатии к тебе. При посторонних я холоднее льда. Разве нет? — Арета не видела его лица, но, судя по тону, Ричард улыбался.

— Отпусти… — она пыталась разозлиться, но отчего-то не получалось. Ричард не переступал черту. Даже объятия были, хоть и горячими, но вполне целомудренными, без ползанья ладонями по её телу и ныряния под сорочку.

— Анна, мне просто нужно немного человеческого тепла, вот и всё, — и он, действительно, отстранился и сделал шаг назад.

Глава 31

В этот момент злость у Ареты всё-таки вырвалась наружу:

— Твоя беспечная самонадеянность может дорого обойтись всем нам! Вспомни, сколько покушений на тебя было за прошедшую неделю? На какое везение ты надеешься? Чёрт возьми! Мы же с тобой договаривались!

— Беспокоишься за меня?

— Злюсь.

— Беспокоишься, — его губы бесстыже и совершенно неуместно расплылись в улыбке. — Ладно, будешь зорко следить за тем, чтобы маги вели себя хорошо. Встретимся за завтраком. Мне пора, — Ричард снова оказался непозволительно близко, чмокнул ведьму в кончик носа и торопливо покинул покои.

Как бы ни старалась Арета сохранять безопасную дистанцию с королём, но та всё сокращалась и сокращалась. Пожалуй, пора признать правду: их тянет друг к другу.

Вопреки первоначальному убеждению, ведьма не ощущала вины за то, что впустила в свою жизнь личную привязанность. Напротив, богиня будто бы сама подталкивала Арету к Ричарду. Звучит глупо, но как объяснить тот сон-видение?

Отсюда вытекает следующий вопрос: какую цель преследует богиня, сводя их вместе? Отводит ли Арете роль королевы Ригера?

Ответа пока нет.

Арета переоделась и поспешила покинуть королевские покои, пока туда не нагрянула с уборкой горничная. Конечно, Ричард отдавал указания, чтобы раньше завтрака его спальню не трогали, но в этом дворце творится масса неподконтрольных королю вещей. Рассекречивать их с Ричардом совместные ночёвки — плохая идея.

Сон после разговора и прощания с Ричардом слетел окончательно, поэтому даже вернувшись к себе, Арета не смогла уснуть. Снова облачилась в сорочку, залезла под одеяло и проворочалась в постели час.

Неспокойно.

То ли эмоции будоражат рассудок, то ли предчувствие надвигающейся беды и ускользающего времени.

***

К завтраку Ричард успел. И даже пришёл переодетый, хотя, насколько успела заметить Арета, чистоплюйством не страдал.

Чем можно испачкаться в казематах — легко догадаться.

За обеденным столом в большой столовой на этот раз собралось больше народа, чем вчера. Тридцать один человек, считая монарха. И примерно треть из них — незамужние дамы.

На входе ничьих имён и регалий не объявили. Всё же это не званый приём, а лишь завтрак.

Во главе стола восседал король, по правую от него руку, на месте почившей королевы, скандально сидела Арета. Место по левую руку, где должен был сидеть Тристан, пустовало — в знак того, что близкому другу и родственнику замены не нашлось.

Собравшиеся в столовой приглашённые дамочки то и дело кидали в сторону ведьмы колючие взгляды.

Неуютно.

И неясно, зачем Ричард устроил открытый завтрак после объявленного вчера траура в стране. Чтобы дамочки, разодетые в тёмные, но вызывающе кружевные платья, выразили ему свою радостную скорбь? Радостную — потому что каждая не прочь занять место умершей королевы, и никого не волнует, что и следующую супругу короля может постичь та же участь.

Через стул от Ареты сидела прехорошенькая синеглазая блондиночка в тёмном платье под цвет глаз. Всё в её образе смотрелось образцово гармонично и эффектно — залюбуешься. Но только до того момента, когда дамочка открыла рот.

— Ваше Величество, позвольте выразить мои искренние соболезнования и желание всесторонне поддержать вас… Я скорблю вместе с вами, — завитые белокурые кудряшки на её кукольной головке волнительно колыхнулись, а глаза невинно уставились на Ричарда в поисках ответного взгляда.

— Благодарю, Линда. Будет достаточно вашей верности королю, — сухо ответил Ричард, не глядя на девицу.

Однако ж как запросто и привычно он назвал её по имени! Не «госпожа какая-то там», а Линда.

— Я всегда верна моему королю, — с достоинством заявила она, сделав ударение на слове «моему».

Кто-то на дальнем конце стола едва слышно фыркнул, замаскировав свою реакцию под чих.

Завтрак стал ещё менее приятным. И хотя после Линды воцарилось молчание, воздух от напряжения пропитался электричеством.

Один Ричард сидел величественно-мрачный явно погруженный в какие-то свои мысли. Впрочем, долго любоваться собой он не позволил.

Резко встал, бросил коротко и требовательно:

— Анна, доела? — и, не дожидаясь ответа: — Идёшь со мной.

Даже если бы она до сих пор жевала кусок воздушного творожного омлета, всё равно пришлось бы встать и пойти за королём. Ибо его тон не терпел возражений.

Всё же как Ричард виртуозно перевоплощается в жёсткого правителя. И сейчас он широкими шагами направлялся в большой тронный зал.

— Что скажешь? — спросил он, когда они остановились точно по середине зала, и указал пальцем на потолок, в самый центр купола. Ясно, что он спрашивал не про искусно отрисованные фрески. — Переключись на магическое зрение.

— Когда оно появилось? — ахнула Арета. — Это же…

Это было взрывное плетение с отложенным действием.

— Брукс раскололся, — Ричард поморщился и отвёл взгляд.

— У т… — чуть не обратилась она к нему на «ты», но вовремя опомнилась, памятуя, что в пяти шагах от них стоят стражники. — Ваше Величество, у вас есть ещё один менталист?

— Нет. Я опустился до грязного шантажа, и он сработал.

Расспрашивать подробности Арета не стала — знала, что ничего приятного не услышит. Кроме того, на потолке повис животрепещущий вопрос в виде сложного плетения.

— На заклинание был наложен стазис, поэтому от него не фонило, и магическая проверка ничего не выявила, — пояснила ведьма. — Хитро… Его установили со знанием дела. Будь плетение на полу или на стене, не так высоко, нам бы удалось его засечь. Расстояние до потолка достаточно большое, чтобы проверка сочла помещение безопасным.

— Что ещё?

— Стазис сняли вчера вечером, явно после того, как слуги принесли клятву. Вероятно, маг, активировавший плетение, знал о сегодняшнем клятвоприношении у магов и планировал убить двух зайцев одним махом. Взрыв превратил бы зал и всё, что в нём, в пыль. Даже если бы у Вашего Величества сработал эвакуационный артефакт, вы потеряли бы очередной отряд магов.

— И остался бы абсолютно беззащитен, — мрачно кивнул он.

— А учитывая, что в замке остался кто-то, желающий вам смерти… сами понимаете.

— Да.

— Как его обезвредить?

— В запасе как минимум час-полтора. Я левитирую к потолку и постараюсь распутать плетение. В целях безопасности я бы предложила вам уйти в безопасное место, но, учитывая, что по дворцу ходят враги, лучше оставайтесь здесь.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Нет. Но если мне не удастся справиться, придётся пожертвовать этим залом.

— Приступай, — сказал чётко и бесстрастно, будто отдал приказ солдату.

Арета ангелом вознеслась к своду, под купол, где её ждали другие маленькие ангелочки, кружащие возле светлого лика богини.

Фреска переливалась перламутром и изумрудными бликами. Каждое пёрышко у ангелочков было прорисовано мастерски, будто настоящее.

Если бы не наливающееся силой плетение, можно было бы долго любоваться гением творца. Но увы…

Тёмные силовые нити разошлись по куполу красивым, но до дрожи жутким кружевом, на котором найти конец — та ещё задача. Но если классическое льняное кружево плетётся от центра к краю, то заклинание — наоборот.

Арета водила взглядом по пульсирующим тёмным нитям и всё больше хмурилась. Во-первых, нитей было несколько. Во-вторых, они подпитывались магией из охранных заклинаний дворца. То есть чем сильнее защита, тем сильнее бахнет. Надо ли говорить, какого уровня защита стоит в большом тронном зале?

Ричард сел за стол с документами и, чтобы не терять времени, подписывал или отклонял какие-то договора, время от времени поглядывая на ведьму, парящую под потолком. Лишних вопросов он не задавал, да и расстояние, разделяющее их, было довольно значительным.

Маги собрались в холле перед входом в тронный зал. Им сообщили, что клятвоприношение переносится с девяти на десять утра.

Едва различимый магическим зрением заключительный виток плетения Арета нашла спустя час поисков. К этому времени она с трудом перебарывала раздражение в ноющей шее и зуд в грудной клетке, подсказывающий, что магические артерии устали пропускать через себя такой большой поток магии. Всё-таки левитация — весьма утомительно занятие, даже если ты маг с поистине гигантским резервом.

Однако просто распутать плетение не удалось. Чем сильнее Арета вчитывалась в его составляющие, тем яснее понимала: эту гадость можно уничтожить лишь путём детонации. Но пульсирующие тёмные завихрения поддаются, если их направить в другую сторону, а это вселяет надежду.

Если взрывную волну закрутить в другую сторону, получится фейерверк и вполне безобидный ветерок. Это гораздо лучше взрыва, который целое крыло замка в руины.

Арета запустила детонацию, а сама слевитировала вниз.

— Полностью дезактивировать не удалось. Сейчас начнётся, — она накрыла их обоих и стражников защитным куполом.

И вовремя.

Потолок заискрился и затрещал, вниз посыпались весёлые разноцветные искры.

Модификация ведьмы сработала.

Фейерверк стрелял минут десять. Страшно подумать, во что превратился бы дворец, если бы это всё были взрывы.

Зато после сверкающей, почти праздничной красоты потолок зиял безобразными чёрными подпалинами. Ангелочки теперь больше походили на чертят.

— Всё? Оно уничтожено? — поинтересовался Ричард, когда эхо фейерверка умолкло.

— Да, Ваше Величество, — ответила Арета. — Вместе с прекрасными фресками.

Глава 32

К приходу магов зал, как и вчера, был окутан всех впускающими, но никого не выпускающими ведьминскими чарами. В отличие от клятвоприношения слуг маги после ритуала не покидали зал, так как некоторые из них сегодня станут новыми королевскими советниками или заключёнными в дворцовых застенках.

В тронном зале собралось несколько кучек государственных магов, которым посчастливилось на момент призыва в горы быть на постах в других областях, и, кажется, вся Королевская Академия Магии (КАМ) вместе с преподавательским составом.

Из тех, кого Арета не ожидала увидеть, пришёл Каин Шойн. Ну, как пришёл… Его, серого и похожего на полузасохшую мумию, привели под руки и усадили за стол. Смотреть на него было страшно: круги под глазами хуже, чем у старика перед смертью, а взгляд — отрешённый, измученный. Даже блондинистые волосы посерели. Былая сверкающая красота потухла, прибавив ему лет сорок.

Траурный чёрный костюм делал его ещё больше похожим на поднятого из могилы покойника. Как он такой ещё на ногах держится?

Зачем его приволокли в зал, понятно. Только менталист определит магов, наиболее подходящих на роль советников короля.

Вопрос в другом.

«Какой от него толк в таком состоянии?» — мысленно поинтересовалась Арета.

В сознание ей тут же постучался ответ:

«Я не настолько слаб, как ты думаешь», — Каин смотрел на неё в упор, поэтому сомнений, что это именно он телепатически общается с ней, не возникло.

«С каких пор мы на «ты»?» — ведьма не растерялась.

«Уж простите, Ваше Будущее Величество!» — издевательски прозвучало у неё в голове, но сам Шойн при этом полуобморочно повёл головой, из последних сил удерживая себя в сознании.

Понятно. Менталист зол на неё.

Ведьма поднялась со своего места, налила в стакан воды из графина и протянула каину.

«Выпейте всё», — мысленно сказала ему.

Тот не стал язвить и осушил стакан до дна.

«Спасибо», — прозвучало сухо и с нотками обиды.

Но Арета, прежде чем вернуться на своё место, положила ладони менталисту на плечи и поделилась своей магией.

«Какая вкусная сила, — Каин глубоко вздохнул и на этот раз сказал уже нормальным тоном: — Спасибо».

«Пожалуйста», — ведьма, пошатываясь от усталости, налила воды и себе и села на стул.

У неё и без того после часовой левитации голова шла кругом, а теперь добавилась нагрузка с защитой зала и подпиткой менталиста. Ещё немного — и можно хлопнуться в обморок.

Так что силы надо беречь — ещё пригодятся. Хотя бы для того, чтобы поддерживать заклинание, контролирующее входы-выходы, и фиксировать на бумаге проходящих ритуал магов.

Зато Шойн мгновенно помолодел, подобно изголодавшемуся вампиру, которого великодушно угостили стаканчиком вожделенной крови.

Арета должна была составить список доверия из магов, принёсших клятву. Остальные будут помечены в реестре как ненадёжные и либо пройдут ритуал в особом порядке, либо будут высланы из страны, либо осуждены, если их уличат в преступлениях.

На помост поднялся первый седовласый господин в тёмно-серой академической униформе.

«Торнберн Тройс. Директор КАМы, — Каин отправил Арете мысленное пояснение. — Был верен ещё деду Рича. Надёжный, как скала, но в Королевский совет он вряд ли пойдёт: на нём держится вся Академия».

Ведьма встретилась взглядом с менталистом, кивнула и сделала пометки на листе.

Тем временем директор Академии завершил ритуал и спустился со ступеней.

Дальше шла вереница преподавателей, весьма колоритных личностей, даже несмотря на то, что все они были в одинаковой серой форме.

Среди названных имён были и знакомые Арете из беседы с Дином: Гарри Грин, специалист по формам жизни, и Мейсон Фот, профессор боевой магии. Им Ведьма поставила звёздочки, не дожидаясь комментариев от менталиста.

Ни про кого из КАМы Шойн не высказался плохо, что странно, памятуя о его прошлых гадких липких взглядах в её сторону.

«В преподаватели всегда берут самых проверенных людей», — пояснил он.

После настала очередь служащих.

— Бертон Барт, — поклонился королю высокий худощавый маг, взял кинжал и приступил к ритуалу.

Но когда он завершил клятву, его рана на руке не засветилась и не исчезла.

Богиня не приняла клятву.

Ричард, не поворачивая головы, метнул вопросительный взгляд на Каина. Тот ответил жестом: кулак, упёршийся в раскрытую ладонь, что означало: блок на сознании.

— Стража! — негромко скомандовал король.

— Нет! Подождите! — в глазах Барта читалось отчаяние. — Мне поставили ментальный блок после того, как я побывал в плену у сегорцев! Спросите у лекарей в Доме исцеления! Поэтому богиня не приняла клятву! Это правда! Пощадите!

Беднягу, несмотря на его крики, заковали в антимагические кандалы и увели на скамью в дальний угол зала. После его ждёт допрос в подземелье.

Больше происшествий не было. Арета заносила магов в список и ставила пометки в соответствии с комментариями Каина. Вместе они отобрали дюжину кандидатов в Королевский совет.

От нескончаемого потока людей и необходимости поддерживать опоясывающее зал заклинание у Ареты дико разболелась голова, а в глазах двоилось.

Адептов Академии было около двух сотен, и это, как пояснил менталист, самые перспективные единицы со старших курсов. Младших в этот раз дёргать не стали — многие из них отсеются.

Процессия тянулась час за часом. Монотонно звучали клятвы и вспыхивали заживающие на глазах раны.

Долго. Слишком долгий и мучительный процесс.

К двум часам дня, когда последний студент поклялся в верности королю даже ценой своей жизни, Арета почувствовала, что, если попробует подняться на ноги — упадёт. Тело, пропустившее через себя громадный поток магической силы, засбоило.

Откуда-то из тумана перед носом ведьмы оказался стакан с водой.

— Устала? — голос Ричарда. Арета даже не заметила, как король встал с трона и оказался за её спиной.

— Я в порядке, — она схватилась за стакан обеими трясущимися руками и торопливо выпила. — Спасибо.

— Снимай заклинание.

Она кивнула, собрала остатки сил воедино и освободила зал от своих чар.

Последнее, что зафиксировало её сознание, прежде чем уплыть в пустоту, это серое измождённое лицо менталиста и его округлившиеся глаза.

***

Кажется, она очнулась сразу же, стоило упасть, но нет. Антураж помещения поменялся: теперь это был уже не громадный тронный зал, а её покои, к которым она до сих пор не привыкла, так как ночевала известно где.

— Анна! — громче, чем хотел, позвал её Ричард. — Как ты себя чувствуешь?

Не успела Арета ответить, как в сознание ей постучалась чужая мысль:

«Я думал, наш король чуть не отправил меня на тот свет в отместку за высказывания о тебе, но был неправ. Тебя он тоже не пожалел, — ментальный смешок. — Добро пожаловать в мир без розовых очков».

Арета повернула голову к вальяжно развалившемуся в кресле Шойну и возмущённо нахмурилась.

«Меня никто не заставлял выкладываться до предела», — ответила ему.

«Ну-ну. А потом ты не заметишь, как твоё мёртвое тело зароют в землю».

— Вы, что, общаетесь мысленно? — Ричард, которого проигнорировали, разозлился.

— Да, — наконец, отозвалась Арета.

— Выйди! — рявкнул король, дёрнув головой в сторону Шойна.

— Не стоит, — подала голос ведьма. — Раз уж мы трое здесь, давайте обсудим ситуацию.

— Не в твоём же состоянии! — холодность окончательно слетела с Ричарда.

— Я в норме. Правда.

— Госпожа Богуславска, — только сейчас Арета заметила серенького щупленького целителя, затерявшегося за спиной Его Величества. — У вас сильное переутомление. Ваш организм может не выдержать дополнительной нагрузки.

— Я не собираюсь сейчас магичить и вполне способна сидеть и говорить, — упрямилась она.

— Господин Ланске, распорядитесь, чтобы нам сюда подали обед на две персоны, — сдался Ричард.

— На три! — поправил его Каин. — Или ты желаешь моей смерти, Рич?

«Так-так-так… Значит, хамоватый Шойн и с королём позволяет себе неуважительный тон и это панибратское «Рич»», — отметила про себя Арета.

— Был бы ты мне не нужен, отослал бы тебя, к чертям, на дальние заставы! — прорычал король.

— Ваше Величество, прошу прощения… Всё-таки на две или на три персоны? — страшась королевского гнева, проблеял лекарь.

— На три. Свободен!

Того унесло прочь.

— Вся проблема в том, что я тебе нужен. Иначе на твоём троне уже сидел бы какой-нибудь падишах из Сегории. Или тёмный маг, — продолжал сочиться ядом Шойн.

— Помни, кому ты служишь! — огрызнулся Ричард.

— Вчера я поклялся тебе. Но, если помнишь, клятва эта действует ровно до тех пор, пока ты жив, — менталист скабрезно улыбнулся.

— Может, вы отложите ваши пикировки на потом? — предложила ведьма и заговорила на другую тему: — В списке помечены звёздочками двенадцать человек, подходящих на роль советников. Что скажешь?

— Я уже изучил список, спасибо, Анна, — кивнул Ричард. — Все двенадцать человек получили магические приглашения в Королевский совет.

— Все? — удивилась ведьма. — Я думала, нужны лишь трое?

— Во-первых, Тройс вероятней всего откажется, и у него есть полное право это сделать. Во-вторых, нам не помешает расширить влиятельный круг.

— Потому что, пока мы телимся и занимаемся бюрократией, обязательно ещё кто-нибудь сдохнет, — невесело фыркнул Шойн.

— Выйди прочь из спальни! — приказал король.

Менталист нехотя поднялся с насиженного кресла, и по его походке и ссутуленным плечам стало ясно, что шаги всё ещё даются ему тяжело.

— От меня всё равно не бывает секретов, — бросил он напоследок. — Ладно, дам вам иллюзию уединения. Жду в гостиной, — и дверь спальни закрылась за ним.

— Омерзительный тип, — поморщился Ричард и сел рядом с Аретой.

— А я думаю, он просто глубоко несчастен, — пожала плечами она. — Не ведись на его провокации и всё.

Ричард усмехнулся:

— Хотел сказать тебе то же самое, — он перехватил её ладошку и осторожно сжал. — Прости. Не поверишь, но я всю церемонию ревновал тебя к этому обалдую.

— Я всего лишь поделилась с ним магией, чтобы он не отдал концы прямо в тронном зале, — ответила Арета. — И он на совесть отработал всё время до завершения. Так что я ни о чём не жалею.

— Защищаешь негодяя? — голубые глаза Ричарда недобро и немного насмешливо сверкнули.

— Ну, что ты? — подыграла она. — Как можно? Я абсолютно беспристрастна.

— Абсолютно-абсолютно? — теперь лукавые глаза красноречиво смотрели с надеждой. — К чёрту всё! Если не сделаю этого сейчас, то буду жалеть остаток жизни… — и поцеловал её. Настойчиво и нежно. С травяным привкусом какого-то укрепляющего и тонизирующего отвара.

Он повалил её обратно на подушки и заблокировал руками пути к отступлению. Всё. Теперь она от него никуда не денется.

Впрочем, если бы Анна стала сопротивляться, он бы отступил. Но она отвечала на поцелуй: мягко, невесомо касалась губами его губ, пробуждая голод. Нет, не тот, что в желудке, а другой, более нестерпимый.

Ричард, как мальчишка, упивался интимным донельзя поцелуем и всё больше понимал: ему мало. Чем дальше, тем отчаяннее он хочет связать свою жизнь с этой рыжеволосой ведьмочкой.

Анна совершеннее, чем та гипотетическая возлюбленная из юношеских мечтаний Ричарда. Красивее. Талантливее. Любимей.

И от этого ещё страшнее её потерять.

Откуда-то из другой реальности раздался звон колокольчика: в гостиную принесли обед.

Ричард отстранился, с сожалением понимая, что после магического перегруза и обморока сытный обед будет для Анны куда полезнее поцелуя.

— Прости, — он слез с кровати и чинно встал, не сводя глаз с ведьмы.

— За что?

— За то, что не спросил разрешения и воспользовался твоим замешательством.

— Да, это было неожиданно, но мне понравилось, — скорее, неожиданностью для неё стал не сам поцелуй, а то, что она сейчас говорит королю.

— Правда? — на его лице расцвела мальчишеская заразительная улыбка, такая же, как при их первой встрече в малой гостиной.

— Правда. Но сейчас предлагаю пообедать. Не время для личных отношений.

Лёгкое мимолётное соприкосновение их губ — и Ричард, подхватив Арету на руки, уносит её в гостиную.

— Как по-разному для всех нас течёт время… — издевательски изрёк Каин. — Для кого-то каждая минута будто наждачкой по нервам, а кто-то и не заметил, как пролетели полчаса.

— Завидуй молча, — бросил ему Ричард.

— Да как-то не завидно, — он опустил уголки губ вниз и поджал подбородок.

— Тогда заткнись и не порти нам аппетит.

Пока все орудовали ложками и вилками, Арета выжидала, но, как только мужчины добрались до чая, она не выдержала:

— Ричард, я должна быть на встрече с послом!

— Это исключено, — голос его прозвучал по-монаршему жёстко.

— Почему? — нет, она, конечно, не сомневалась, что Ричард откажет, но даже для отказа нужны аргументы.

— Анна, пока ты ещё не стала королевой, ты не имеешь права присутствовать на переговорах, — за короля ответил менталист. — Такова процедура. Ничего личного. Теоретически ты, конечно, можешь присутствовать на церемонии приветствия ильхазцев, но этим ты лишь дашь им лишний повод развязать войну.

— Какую опасность несут переговоры?

На этот раз ответил Ричард:

— По сути никакой. В переговорной буду только я и посол. Безмагическое пространство: ни личины, ни боевых, ни каких-либо других заклинаний. Иначе сработает защитный контур и сигнальные артефакты.

— Тема переговоров? — не унималась Арета. На душе у неё было до сведённых зубов тревожно.

— Официально: расследование гибели королевы Франчески и урегулирование товарно-договорных отношений. Но по факту будут прощупывать, насколько Ригер ослаб и куда можно побольнее ударить.

— То есть нет никаких шансов, что они примут нашу сторону? — спросила она.

— Я буду присутствовать на встрече делегации, — отозвался Каин. — Дам сигнал Ричу, чего ждать от них.

Арета кивнула. Хоть какое-то подобие подстраховки.

— Я не смогу присутствовать даже под артефактом личины? — уточнила она на всякий случай.

— Нет, — Ричард покачал головой. — Обычно послы с ног до головы обвешаны различными проявляющими и считывающими артефактами. Так что использовать маскирующую магию — это дурной тон. Этим ты только привлечёшь к себе лишнее внимание.

Ведьма вздохнула и окончательно смирилась с тем, что ей придётся остаться.

— Лучше ищи подвох в другом месте, зеленоглазка, — подмигнул ей Шойн. — А то ты своими переживаниями засоряешь мне ментальное поле. Пощади мои нервишки.

— Что, боишься не справиться? — в пику ему, но без злобы ответила Арета.

— В себе я уверен, но сидение вместе с делегатами в предбаннике переговорной — это, знаешь ли, не курорт. Я бы лучше нормально поспал, — и Каин вполне натурально зевнул.

Вскоре король и его менталист ушли, оставив ведьму отдыхать и ждатьновостей. Хотя какой тут может быть отдых.

***

Как ни странно, после ситного обеда Арета всё же уснула. Сказалась усталость и ещё не восстановившиеся силы.

А когда открыла глаза, увидела с улыбкой глядящего на неё Ричарда.

— Я всё проспала, да?

— Нет. Совет я снова перенёс, — устало ответил он. — Шойн отключился сразу после окончания переговоров.

— Тоже обморок?

— Он банальнейшим образом уснул, — усмехнулся Ричард. — И, если честно, я сам держусь на ногах из чистого упрямства.

— Отправляйся к себе. Я приду.

— Ты можешь остаться сегодня у себя…

— Это почему же?

— Чтобы отдохнуть от магии. Чувствую, что силы нам ещё понадобятся.

— Я приду, — твёрдо заявила она и изрекла официальным тоном: — Ваше Величество, благодарю, что справились о моём здоровье. Мне уже лучше.

Он шутливо поклонился и чинно удалился. На душе у него сквозь холодок тревоги пробивалась одна счастливая мысль: скоро они с Анной встретятся снова. Пусть лишь для совместного глубокого сна, но всё же…

***

Ночью в королевские покои вломился облитый кровью, шатающийся и задыхающийся Каин Шойн.

— Она на меня напала во сне. Горничная. Под её личиной… не человек. Голем из плоти и крови. Никогда о таких не слышал. У неё нет мыслей, — сбивчиво говорил он, без сил рухнув на пол. — Меня чем-то порезали… кажется, яд…

Глава 33

Глаза Шойна закатились, веки судорожно заморгали.

— Отравлен, — констатировала Арета. — Попробую вытянуть из него яд.

Ричард сотворил очищающее заклинание, чтобы избавить Каина от залившей ему лицо и одежду своей и чужой крови, и указал на шею менталиста:

— Порез здесь.

Спустя минуту ведьма поменяла решение:

— Не успею спасти. Яд уже распространился по организму, а здесь слишком опасно. Нам надо уходить.

— Предлагаешь бросить его?

Вместо ответа Арета погрузила Шойна в стазис и, сосредоточившись, обратилась к богине, чтобы помогла перенести «замороженного» мага в подпространство.

Пара секунд — и в гостиной королевских покоев Арета с Ричардом остались одни.

— Теперь одеваемся. Бегом! — едва слышно прошептала она.

А через минуту, скрытые пологами отвлечения и тишины, они крадучись покинули покои, воспользовавшись парадным входом.

Вариант с окном пришлось отвергнуть сразу, так как за ним воздух разве что не искрился от чужеродной магии. Там их явно поджидали. Кто-то не пожалел сил и устроил засаду.

Был ещё тайный лаз из спальни короля в спальню королевы и детские покои.

— Интуиция подсказывает, что в тайном коридоре ловушка, — объяснила ведьма, а Ричард только кивнул. — Где, на твой взгляд, есть относительно безопасное место? Нам нужно полчаса тишины и покоя, чтобы составить план действий.

— В крыле слуг есть бытовка. Думаю, там нас вряд ли станут искать.

И они, рука об руку, двинулись вперёд.

Пологи спасли их от обнаружения. Стоило промедлить хотя бы минуту, и пришлось бы сражаться с существом, захватившим чужое тело.

По сумрачным слабо освещённым коридорам ходили слуги. Сама по себе картина на первый взгляд обычная, если забыть про ночное время и не приглядываться.

Во-первых, что делает прачка в королевском коридоре, куда простым слугам доступа нет? Во-вторых, у прачки стеклянные неживые глаза и походка, как у крадущегося зверя, готового в любой момент атаковать. Она — не человек.

Каин был прав: это человекообразный голем. На что способна такая тварь, проверять не хочется. На многое, наверное. Так как големы не чувствуют боли и страха, у них отсутствует сознание, а значит, нет психологических барьеров. Големы — это марионетки.

Ричард с Аретой замерли у стены, пока нечеловеческая тварь проходила мимо них. Конечно, они скрыты сразу двумя пологами, но кто знает, может, у твари особо чувствительные сенсоры.

К счастью, пронесло. Голем не сбавляя хода направился к покоям короля.

— Пора убираться отсюда. Сейчас оно обнаружит пустую спальню, — шепнула ведьма.

— Стражники тоже, — Ричард кивнул на постовых у выхода из королевского коридора.

Две фигуры в форме стражников сторожили проход. Если открыть дверь, они нападут.

— Есть идея. Можешь открыть замок у ближайшей двери?

— Да, — ответил Ричард. — Идём. Моя магия работает с маленького расстояния.

— Ладно. Постарайся сделать бесшумно, — кивнула Арета, и они, взявшись за руки, под общим скрывающим пологом, заторопились к двери.

— Сделано, — объявил Ричард практически сразу. — Защита настроена так, что мне откроется любая дверь.

— Хорошо, — Арета принялась стягивать с талии декоративную шнуровку, комментируя при этом: — Наложим на верёвку ещё один полог, привяжем её к ручке, отойдём и дёрнем. Надеюсь, это отвлечёт стражников, и они покинут свой пост.

Сделано.

Дверь пустующих детских покоев с грохотом ударилась о пяту, а псевдостражники хищниками бросились к источнику звука. Скорость они развили нечеловеческую. Глянешь — и оторопь берёт.

Пока твари проверяли покои, король с ведьмой успешно выскользнули из коридора и спустились вниз по широкой изогнутой полукругом лестнице.

На первом этаже царило оживление, если можно это так назвать.

Десятки придворных со стеклянными глазами расхаживали по коридорам, сидели в гостиных и сторожили входы-выходы.

— Самое странное, что их лица мне знакомы. Что у стражников в королевском коридоре, что у этих, — высказался Ричард и указал на фигуру господина, стоящего возле окна в гостиной. — Это лорд Шитрас. Помнишь его? Он начальник стражи. Он давал клятву позавчера.

— Припоминаю.

— Этот голем одет в одежду Шитраса. Даже парфюм его. Я узнаю этот раздражительный приторный запах из тысячи.

— То есть ты хочешь сказать, что это не големы, а тёмные сущности, вселившиеся в тела людей? — догадалась Арета. — Тогда почему они не вселились в нас с тобой и Шойна?

— Кто знает, что стало бы с Шойном, не погрузи ты его в стазис, — пожал плечами Ричард.

— Да. Возможно, это действие яда. Другой вопрос: обратимо ли оно?

— Узнаем, — он остановился и задумался. — Кажется, я знаю, куда нам сейчас нужно. Идём.

Вместо служебной бытовки Ричард повёл её к подвалам, осторожно обходя встречающихся по пути нелюдей.

Как оказалось, в подземельях располагались не только казематы, но и королевская сокровищница.

— Зачем мы здесь? — спросила она, разглядывая горы золотых монет, сияющих в лучах загоревшихся под потолком светлячков.

Столько жёлтого металла Арета даже вообразить себе не могла. Если растопить это золото, можно залить им целое озеро!

— Мы малость ограбим это место.

— Разве это всё не твоё? — удивилась ведьма.

— Отчасти. Но нам нужно не золото, а уникальные артефакты, которые передавались в династии Ригерских из поколения в поколение. Идём, нам в другое помещение.

В узкой длинной комнатушке, больше похожей на коридор, все стены были заставлены стеллажами, где на каждой полке покоились бесценные коллекции артефактов.

— Вау! — Арета удивлённо огляделась. — А что это за белый светящийся камень?

Её внимание привлёк продолговатый булыжник неправильной формы размером с два человеческих кулака, исходящий лунным светом.

— Да просто ночной светильник для детей, чтобы было не так страшно спать, — улыбнулся Ричард. — Вся его прелесть в том, что он светится уже несколько сотен лет и не требует подзарядки.

— Неужели это все его свойства? — Арете не верилось, что это средоточие магии годится лишь на роль ночника.

— Не знаю. Отец рассказывал, что дед проводил исследования, но целая команда учёных не нашли иного применения этому камню. Его не выбросили лишь потому, что он единственный в своём роде. В любом случае сейчас не до него.

— Что конкретно ты ищешь?

— «Карающую длань». Парные браслеты для короля и королевы, которые используют лишь в военное время, когда обоим грозит верная смерть. Сделаны по принципу отзеркаливания и усиления вражеских заклинаний.

— Почему нельзя использовать их на постоянной основе?

— Они изрядно тянут магию. Это всё равно что носить бронежилет в мирное время: тяжело и бессмысленно, — он прошёл вглубь комнаты-коридора и взял в руки два полупрозрачных, будто бы сделанных из хрусталя, ажурных браслета. Красивые, но как к ним прикасаться и не разбить? — Не бойся, они не хрупкие, — Ричард проворно защёлкнул один браслет на запястье Ареты, и он тут же стал невидимым. То есть на руке ощущался прохладой и лёгким покалыванием, а увидеть его было никак. — А это ещё одна его особенность, благодаря которой никто не отберёт у тебя артефакт против твоей воли.

— Но я же не королева! Вдруг он не будет меня защищать? — охнула ведьма.

— Об этом тоже не волнуйся, — Ричард коротко поцеловал её в висок. — Достаточно того, что ты моя избранница. Браслет уже принял тебя как свою хозяйку. Идём дальше. Ограбление — это не два браслета, а гораздо-гораздо больше!

— Что ещё?

— «Проявитель сути». К сожалению, он такой один. Это кулон, открывающий своему носителю всё скрытое.

— Те, кто напал на твой отряд… — догадалась Арета.

— Да. Будь у меня кулон… — он помрачнел. — Но я даже представить не мог, что ждёт нас в горах.

— Никто не мог.

— Кхм, — Ричард прочистил горло и сунул кулон в мешочек на поясе. — Дальше перстни-личины, — он зачерпнул из шкатулки горсть вещиц и отправил их к кулону.

Дальше последовали жабий камень, выявляющий отраву в еде и питье, записывающие голос пластинки для прослушки, одноразовый аварийный телепорт, «иллюзия двойника» и ещё несколько вещиц, которые, по мнению Ричарда, могли пригодиться.

Наконец, обшарив все полки, они устроили короткий привал прямо на полу, чтобы наметить план действий.

— Даже если с браслетами мы с тобой почти неуязвимы, нам нужны намётки, как выгнать оккупантов из тел людей, если это возможно.

— Хотелось бы верить, что возможно, — вздохнул Ричард. — Во дворце слуги и придворные живут семьями. Я уже устал терять людей.

— Мы сделаем всё возможное, — она обняла его руку и положила голову ему на плечо. — У меня возникло стойкое ощущение, что кукловоды с горного перевала и отсюда как-то связаны. Может, они служат одной цели? Больно уж похожи их методы.

— У тебя есть идеи, как спасти людей?

— Сама себе удивляюсь, но вроде как да, — ответила Арета и тут же поймала короткий, но искряще чувственный поцелуй.

— Это на удачу, — улыбнулся Ричард.

— Можешь одолжить на время детский ночник?

— Нет. Могу только подарить. Своей будущей королеве, — его слова прозвучали, как требование согласия.

— Ри… — хотела возразить она, но он приложил указательный палец к её губам. Он был так близко, что все порывы спорить с ним позорно улетучивались из головы.

— Тс-с. Все разговоры о личном потом, — ещё один примирительный поцелуй. — Ну что, идём крушить?

— Идём!

Глава 34

Из королевской сокровищницы они вышли, не сняв пологи. Ибо чужой разум, контролирующий тела слуг, мог проследить, и узнать, за какой стеной скрывается потайная дверь.

Зато в парадной гостиной собралась сотня существ со стеклянными глазами.

— Готова открыться? — уже не шёпотом спросил Ричард.

— Готова, — кивнула Арета.

Соврала.

А что она могла ответить? Что от страха немеет челюсть и леденеют руки? Вряд ли признание поможет им обоим.

Дальше события будто сорвались с места.

Стоило пологам пасть, как головы присутствующих повернулись в их сторону. С идеальной, пугающей синхронностью.

Миг — и твари со всех сторон бросились на короля и ведьму.

Арета действовала на автомате. Позабыв про отзеркаливающий защитный браслет, она левитировала себя и Ричарда вверх. Не под потолок, но достаточно высоко, чтобы их было не достать в прыжке.

Твари, уже не пытаясь выглядеть людьми, рычали и подпрыгивали, затем, после нескольких мгновений затишья, начали бросаться в ведьму боевыми заклинаниями.

Браслеты только того и ждали.

Бывшему дворецкому тёмным пульсаром, которым он запустил в Арету, снесло голову, да так, что всех, кто находился рядом с ним, забрызгало багровой жижей. Но твари будто не заметили потерю сотоварища.

Дальше сразу несколько более простых, не смертельных, заклинаний полетело в Ричарда, но и они срикошетили в своих отправителей. Однако и этих тварей разорвало изнутри в клочья, будто каждый из них проглотил взрывчатку.

— Такими темпами скоро нам будет некого спасать, — сделала вывод Арета. — Что будем делать?

— Можешь скрыть нас?

И они снова нырнули под пологи, при этом оставаясь в воздухе.

Твари будто ошалели: бросались на стены, молниями носились по гостиной, врезаясь в мебель и прыгая, будто гостиная — это один большой батут.

Благо, у этого просторного помещения была одна донельзя удобная для сегодняшнего случая особенность: высокая четырёхметровая арка вместо дверей, через которую двое вылетели привидениями.

— Куда теперь? — спросила она.

— В библиотеку. В закрытой секции есть пара талмудов о тёмной магии. Если нам повезёт, узнаем, как расправиться с кукловодом.

— Ты тоже заметил?

— Да. Телами управляет кто-то один.

— Совсем как на горном перевале, — вспомнила Арета. — Каменных троллей создал маг. Стоило разрушить одного, как из соседней горстки камней появлялся другой.

— В нашем случае нельзя убивать людей, если их души ещё не окончательно покинули тела.

— Браслеты нас, конечно, спасли, но… — ведьма посмотрела на своё запястье, на котором прохладной тяжестью держался артефакт «Карающая длань». — Смотреть, как тела ни в чём не повинных людей рвёт на куски — это ужасно.

Придворные в самом деле не виноваты, что их тела заняли чужеродные сущности.

— Тут дело не только в браслетах. Люди принесли кровные клятвы. Когда их тела заставили нарушить клятву, произошло то, что произошло.

— Значит, нам по возможности нужно исцелить всех так, чтобы этого никто из них не заметил, — резюмировала она и вздохнула. Задачка нетривиальная.

— Сначала найдём информацию, — они тем временем уже спустились на пол и бежали в библиотеку.

— Что будем делать, если нас там поджидают?

— Попробуем прокрасться, — ответил Ричард. — На улицу нельзя. За пределами дворца слишком слабый защитный контур. Невидимки, разгромившие мой отряд в горах, могут уже быть рядом. А здесь только марионетки.

— Ясно. Ладно. Тогда за дело.

Пробраться в закрытую секцию библиотеки удалось без столкновения с рыскающими по коридорам тварями. Правда, пришлось выждать, пока патрулирующий читальный зал повар в ночной пижаме не свернёт за угол, и только тогда открывать потайную панель.

— Фух! — и Ричард и Арета устало ввалились в тесноватый из-за обилия стеллажей кабинет.

В помещении было заметно прохладнее, чем в общей части библиотеки. Воздух на удивление свежий, но без сквозняков. Видимо, здесь стоит качественное заклинание, помогающее книгам дольше храниться.

При появлении посетителей под потолком секретной секции сами собой зажглись светильники.

— Здесь есть кто-то ещё? — ведьма огляделась.

— Нет, это артефакты, реагирующие на появление людей.

— Значит, мы точно здесь одни?

— Точно, — кивнул Ричард. — Эта секция охраняется лучше, чем моя спальня, — и он целенаправленно зашагал к самому дальнему стеллажу и без колебаний взял с полки толстенную книжищу.

— Ты так хорошо знаешь, где что лежит?

— Когда мы готовились к походу в горы, я пролистал все книги и отметил для себя наиболее полезные, — он отнёс талмуд на читательский стол и вскоре притащил ещё одну, после чего коротко отдышался и потянулся к своему браслету: — Предлагаю снять их, пока мы здесь.

Арета, и без того не до конца восстановившая силы, тоже нащупала застёжку браслета и нажала на неё, освобождая руку от покалывающей прохлады.

— Да уж… — она сунула вещицу в карман. — Теперь я понимаю, почему их нельзя носить всё время.

Лицо у Ричарда из задумчивого превратилось в мрачное, но думал он вовсе не о браслетах и смотрел куда-то в стену.

— Заметила, что смертельными заклинаниями целились в основном в тебя?

— Да. Может, ты нужен им живым?

Он покачал головой.

— Нет. Тогда меня не пытались бы задушить подушкой. Или… — тут его осенило.

— Им нужно твоё тело!

Ричард опустил взгляд в книгу.

— Тело. Не обязательно живое, но более-менее целое, чтобы можно было подсадить в него чужеродную сущность. Именно поэтому мы должны узнать, что задумал наш враг, и помешать ему.

Чтобы сохранять предельную концентрацию, Арета во время чтения колола себе ногтями подушечки пальцев. Ибо сонливость и усталость изрядно затрудняли работу, а вскоре к ним присоединился и голод.

Наконец, в «Теории тёмных ритуалов» ведьме попалось кое-что интересное.

— Вот, послушай. Кажется, это то, что мы искали: «Тёмная магия подвластна только заражённым хаосом. Всех остальных она убивает. Однако человек заражённый по мере наращивания тёмной мощи слабеет умом, со временем превращается в безумца и погибает, так как человеческое тело не выдерживает магического перегруза».

— То есть нам нужно просто дождаться, пока враг сам сдохнет?

— Слушай дальше: «Маги много веков подряд пытаются подчинить себе хаос, проводя тёмные ритуалы посвящения. Исход всегда один: множество людских смертей и гибель носителя тёмной магии. Примечание из летописей: продолжительность жизни заражённого хаосом: от нескольких дней до десяти лет, в зависимости от изначальной силы мага».

— Н-да, — Ричард растёр ладонями лицо. — Судя по успехам нашего заражённого, он явно не рядовой маг. Но и ждать десять лет, пока он оставляет после себя горы трупов, мы не можем. Что там дальше написано?

— Дальше разглагольствования, как хаос поражает тело: сначала даёт возможность не спать, оставаясь при этом бодрым и полным сил; потом появляется постоянно растущая агрессия и обманчивое ощущение, что ты — властитель всего мира. В общем, описание поэтапного съезжания крыши.

— Раз наш маг так любит использовать марионеток, это неплохая зацепка. Магов подобного профиля крайне мало, и все они принадлежат к знатным родам. Можем попытаться отыскать, кто же он всё-таки такой. Есть у меня кое-какие подозрения…

— Хорошо. По крайней мере, намётки плана у нас уже есть, — она прикрыла зевок ладонью, и от Ричарда это не укрылось. — Прости, я немного устала.

В ответ он тоже подавил зевок, затем ухмыльнулся.

— Нам с тобой даже поспать спокойно не дают. Но ничего: вот избавимся от тёмных — и отоспимся. Обещаю.

— Оптимистично, — устало улыбнулась она, снова опуская взгляд в книгу.

— У меня есть прекрасный стимул жить дальше, — Ричард перехватил её ладошку, лежащую на столе, и поднёс к губам.

В следующие два часа они отыскали массу полезной информации.

— Анна, смотри, я нашёл ритуал изгнания тьмы. Нужен герметичный сосуд с кровью заражённого, туда заклинанием переносится тьма, затем сосуд сжигается.

— Так просто? — удивилась Арета.

— Да. Если не считать того, что у каждого заражённого нужно как-то забрать кровь… — задумчиво произнёс король.

— Хм, — ведьма сдвинула брови и сжала пальцами виски. — Тут что-то не то. Марионетки — это не совсем заражённые. Скорее, отравленные отнимающим волю ядом и энергетически связанные с кукловодом. Так что да: всё совсем непросто. Ритуал изгнания тьмы нам пригодится позже, когда мы доберёмся до кукловода. А вот с остальными… — она в очередной подавила зевок. — С остальными… — глаза против воли закрылись.

Ричард проворно захлопнул книги и убрал их со стола.

— Знаю, у нас мало времени, но обессиленные мы будем лёгкой добычей для врага. Два часа ничего не решат. А потом мы с новыми силами найдём ответы на все вопросы.

— Мы будем спать прямо здесь? За столом?

— Нет. Мы поспим на столе. Он достаточно большой для нас двоих. Иди ко мне.

Глава 35

Всего каких-то три месяца назад Арета и представить себе не могла, что будет спать в обнимку с мужчиной… на столе в библиотеке. Теперь же сей факт был островком приятности в океане хаоса.

Пристроив голову на плече Ричарда, она легко провалилась в сон без сновидений. С этим мужчиной ей было на удивление спокойно, и даже его рука, обнимающая её за талию, не вызывала дискомфорта.

Из сна ведьма вынырнула резко. Будто кто-то пронзительно просвистел над ухом.

В прояснившейся после отдыха голове большими буквами горела одна-единственная мысль, и Арета её тут же озвучила:

— Я знаю, как оборвать связь кукловода с марионетками! — она спрыгнула со стола и взяла с ближайшей полки недавно пролистанную книгу. — Вот этот ритуал — то, что нам нужно. Смотри, Ричард: «Обрывание связи». Заклинание не просто выжигает энергетическую нить, но и делает повторное «подключение» невозможным. Но! Это ещё не всё! Кукловода можно «отключить» сразу от всех!

— Но сперва нужно хотя бы напасть на его след, — не спешил пока радоваться Ричард.

— И в этом нам поможет вот это! — она ткнула пальцем в следующий ритуал.

— «Путеводная нить». Но…

— В составе яда, которым отравлены марионетки, содержится капля крови нашего кукловода, — пояснила Арета, у которой кусочки пазла в голове сложились в единую картинку. — А значит, мы можем воздействовать на него! Надеюсь, этой капли хватит. Главное, её вычленить.

— А что? Это и в самом деле может сработать. Дело за малым: поймать марионетку и успеть завершить ритуал до того, как прибегут остальные.

— Но есть одно «но»: мы можем так и не поймать кукловода. Когда он потеряет контроль над марионетками, то либо ударит по нам чем-то другим, либо затаится, чтобы набраться сил, — отметила ведьма.

— Если у нас будет его кровь, мы сможем его вычислить. Главное — вернуть слугам их тела живыми и здоровыми.

— У меня идея: мы можем использовать тело Каина. Момент практически идеальный: яд, а значит, и кровь, кукловода уже в нём, но контроль над телом менталиста пока не установлен. Идеальный момент для «Обрывания связи» и изгнания тьмы.

— Я согласен. Мы можем сделать это прямо здесь?

— Думаю, да, — кивнула она.

— Но мы забыли ещё кое-что: один ритуал, который обезопасит нас от заражения тьмой.

— Как же я сама об этом не подумала… — она поёжилась то ли от холода, то ли представив себя или Ричарда под властью кукловода. В обоих случаях это был бы крах всех их планов.

— Ну, что ты, — он приобнял её за плечи. — Я рад, что у нас с тобой образовался такой тандем.

Ритуал отторжения тёмной энергии заключался в вырезании на живой коже защитной руны. При попадании в организм тьмы руна выжжет чужеродную энергию.

— Я никогда не видел, чтобы кто-то проводил такой ритуал, — сказал Ричард. — В книге написано, что он болезненный и энергоёмкий.

— Следовало ожидать, что не всё так просто, — вздохнула ведьма.

— Хочешь, я первым поставлю тебе руну?

— Нож есть?

— Да. У меня в голенище сапога всегда припрятан кинжал. Я буду аккуратным. Обещаю.

Она кивнула.

— Руна ставится на левую лопатку. Пожалуйста, оголи спину.

Даже раздеваться перед Ричардом было легко. Не было той неловкости, какую Арета вечно испытывала, когда жила в доме Дина. Даже странно…

По обнажённой лопатке прошёл электрический импульс, но не болезненный, а приятный. Прежде чем начать ритуал, Ричард поцеловал белую ведьмину кожу.

А затем Арета ощутила два коротких, ювелирно точных росчерка лезвия и лёгкое жжение от вытекающей крови.

Настоящая, пробирающая до костей боль пришла с первыми звуками заклинания. Чтобы не заорать, Арета закусила кулак и невольно подалась вперёд, не в силах стоять прямо. Из глаз брызнули слёзы, будто только и ждали, чтобы обильным потоком вырваться наружу. Ноги ослабли и заходили ходуном от дрожи.

Ричард чеканил слова громко, чётко, держа при этом ведьму за плечи и не давая ей упасть на пол.

Рану не просто жгло — она горела, пуская щупальца жара вглубь тела, в сердце.

Невыносимо. Сколько ещё она вытерпит? Пульс вот-вот оборвётся. Перед глазами уже черно…

— Дыши! Анна! — сильные руки трясли её, отчего голова безвольно моталась. — Давай же… Вдох!

Она, как могла, глубоко вздохнула и открыла глаза.

— Умница. Всё хорошо. Всё кончилось.

Лопатка горела. Боль была уже не такая умопомрачительная, но всё ещё заставляющая гнуться к полу.

— Больно… — всё тело разбивала дрожь, дыхание сбилось. Состояние чем-то напоминало послеродовой отходняк.

Арете не раз доводилось принимать роды у деревенских крестьянок, и сейчас она сама себе напоминала роженицу. Интересно, появление ребёнка — это так же больно, как выжженная на лопатке руна?

Хорошо, что библиотечная прохлада хоть немного остужает жар, не позволяя вновь накатывающей темноте поглотить сознание.

— Прости. Я не знал, что это настолько тяжело, — Ричард осторожно, чтобы не задеть клеймо, натянул на плечи ведьмы рубашку, затем прижал девушку к себе, развернув к себе лицом. — Не таким я себе представлял период ухаживаний…

— Мы же договаривались, что, пока весь этот кошмар не кончился, ничего личного, — способность говорить вернулась к Арете.

— Ничего не могу с собой поделать, — он зарылся носом ей в волосы и глубоко вдохнул. — Меня невыносимо тянет к тебе. Прошу, не заставляй меня быть холодным наедине.

От горячих ладоней Ричарда шёл жар, но не обжигающий, как руна, а обволакивающе-согревающий, нежный, вызывающий доверие.

Сопротивляться мужской ласке не было ни сил, ни желания. Арета прикрыла глаза и прижалась щекой к его груди. Боль потихоньку отступала, от облегчения губы расплылись в улыбке.

— Лучше?

— Угу, — закивала она, не отнимая щеки от его груди. — Спасибо.

— Наконец-то ты перестала сторониться меня, — Арета не видела лица Ричарда, но по тембру его голоса поняла, что он тоже улыбается. — Я безумно рад, что ты сейчас со мной.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но…

— Но? — он заметно напрягся, что даже грудная клетка перестала вздыматься.

— Впереди моя очередь выжигать руну на твоей лопатке.

— Думаешь, испугаюсь?

Ведьма пожала плечами и жжение на левой лопатке тут же усилилось. Она поморщилась.

— Можем подождать, пока боль утихнет.

— Нет! — она решительно мотнула головой. — Я в норме. К тому же времени у нас в обрез.

И, предварительно проговорив про себя текст заклинания, чтобы не перепутать слова, Арета велела Ричарду снять рубашку.

— Я хочу, чтобы ты сделала это сама, — произнёс он с какой-то чересчур интимной интонацией.

Маленькие белые пуговицы целомудренно выскальзывали из пальцев, поддаваясь не с первого раза. Словно впереди не болезненный ритуал, а брачная ночь.

Но нет. Как только рубашка соскользнула вниз, Ричард повернулся спиной.

Всё правильно: сейчас не время для любовных игр.

— Лучше ляг на стол. Так мне будет легче удержать тебя, — сказала Арета.

Как только в её руке оказался кинжал, волнение испарилось. Два росчерка, словно пером, и вот на коже Ричарда расцвела кровавая руна.

Держа книгу, раскрытую на нужной странице, Арета начала читать заклинание. Быстро, но чётко проговаривая каждый звук. Нельзя медлить и делать неуместные паузы. Каждое мгновение на вес золота.

Ричард сжал зубы и до побелевших костяшек вцепился в столешницу. Лишь под конец ритуала натужно запыхтел и задёргался, но удержал себя в сознании.

Арета смотрела на крепкую натренированную спину Ричарда и вдруг осознала, что любуется её рельефом. Беззастенчиво, по-женски.

Она склонилась к выжженной клеймом руне и подула на неё, осторожно, чтобы не причинить новую боль. Затем она сама не заметила, как её губы легонько коснулись места рядом с краснеющим ожогом.

Ричард дёрнулся и простонал:

— Ещё… Пожалуйста, ещё.

Глава 36

Грохот за потайной дверью заставил вздрогнуть обоих.

Маленькое безумство Ареты в любом случае не привело бы ни к чему серьёзному, но всё равно выныривать из минутки нежности не хотелось.

— Что это было? Нас нашли? — спросила она.

— Не должны… Разве что ритуал вызвал мощный всплеск энергии, и нас засекли. В любом случае мы под защитой, и они не смогут сюда прорваться, — Ричард попытался подняться на руках и сесть, но конечности дрожали, отказываясь слушаться.

«Бум!» — раздалось громче.

— У них нет шансов, — сказал он, успокаивая то ли ведьму, то ли себя.

На какое-то время звуки за дверью стихли, а Ричард, опьянённый болью, собрал остатки сил в кулак и надел рубашку. Правда, ни одну пуговицу так и не застегнул. Попробовал, но руки тряслись так, что сразу стало ясно: это безнадёжное дело.

— Нам ещё Каина возвращать. Сначала извлечь из него яд, потом вычислить кукловода и освободить остальных марионеток, — перечислила Арета и вздохнула, посмотрев на свои обожжённые дрожащие ладони, и тут она заметила, что свою рубашку так и не застегнула. — Ох…

Застегнуть удалось лишь одну пуговицу, чтобы грудь без лифа не выпрыгивала бесстыже наружу.

И Ричард всё это видел?

Сейчас он был в таком состоянии, что, будь Арета абсолютно голая, то и не заметил бы. Хотя… Нет, застёгнутую пуговицу он проводил подозрительно заинтересованным взглядом.

— Ты тоже обжёг руки, пока ставил мне клеймо?

— Немного, — ответил и поднёс к лицу влажные покрасневшие ладони с отпечатавшимися на них до синевы гранями стола. — Ерунда. Пройдёт…

«Бабах-бах-бах!» — от дикого грохота задрожали стены, а с потолка посыпалась штукатурка.

— Нет времени ждать! Начинаем сейчас! — голос у Ричарда уже восстановился, а вот пьяные неверные движения выдавали его с головой.

— Но ты же…

— Давай, Анна, ты начинаешь, а я подхвачу. Я в порядке. Мне уже лучше. Возвращай Шойна.

Богиня помогла и в этот раз: вернула менталиста, погружённого в стазис, прямо на стол, с которого только что слез, а вернее, сполз Ричард.

— Я вытяну из него яд, а ты поддерживай в нём жизнь, пока я не закончу, — сказала Арета.

— Хорошо. Но куда мы денем яд? Здесь, кроме книг, ничего нет.

— Создам воздушный кокон. Готов? Снимай стазис!

Время понеслось вскачь.

Каин бился в конвульсиях, из ранки на его шее по молекулам вытягивался яд и сворачивался в маленький шарик жидкости прямо в воздухе.

У Ареты дико закружилась голова, в ушах шумел участившийся пульс, картинка перед глазами вращалась, как на карусели.

«Бабах! Кх! Кх! Бам!» — на этот раз явно что-то где-то отвалилось и рухнуло.

К этому моменту ведьма только-только закончила с извлечением яда, превращающего людей в марионеток.

— Готово, — она прикрыла глаза, чтобы дать себе спасительную передышку.

— Ну и видок у вас… — прохрипел Шойн. — Вы, что, устроили жаркое рандеву во время чумы?

Это точно был он. Омерзительный безо всякой тьмы. Только что ожил, а уже хочется его придушить.

— Говорят, в КАМе учится новая будущая звезда менталистики… — жирно так намекнул Ричард.

Каин улыбнулся во весь окровавленный рот.

— Всё пытаюсь сдохнуть, а вы мне не даёте. Что за люди…

— Отставить болтовню! — кое-кто снова включил режим «властный король». — Анна, ты как?

— Пор… — хотела ответить она, но менталист её опередил.

— А сам не видишь, что она сейчас хлопнется в обморок? Хоть бы воды ей дал, Твоё Величество, а то скоро тебя будет некому защищать.

За дальним стеллажом спрятался санузел с водопроводом, и дотуда Ричард, пошатываясь, как во время качки на корабле, помог дойти ведьме.

Грохот от очередного удара раздался ещё ближе, и с потолка снова посыпалась побелка.

— Пора заканчивать, — Арета, утолив жажду, с тревогой оглядела тесную уборную, но трещин в стенах пока не обнаружила.

Ричард склонился к раковине и тоже пил воду из-под крана, потому что сам боялся лишиться сознания в самый неподходящий момент.

— Боюсь даже предположить, чем они так долбят стену… — ответил он. — Магу, который ставил эту защиту, я поставлю памятник.

— Зачем памятник? Можно просто одарить его королевской милостью. Земли, золото…

— Увы, он умер, — Ричард, наконец, перестал опираться на раковину, выпрямился и шагнул к выходу. — Идём.

Из шарика ядовитой жидкости удалось вычленить даже не каплю крови кукловода, а сущий мизер.

— Этого точно хватит? — Каин переводил взгляд с ведьмы на короля.

С потолка снова посыпалось, стены задрожали.

— Вот и узнаем. На кону всё, — ответил Ричард.

— Если что, то я истощён. Могу помочь, если ты нашёл мне замену, — откликнулся менталист, переползая со стола на стул.

— Без тебя обойдёмся, — грубо бросил ему король.

— Давайте не будем ругаться, — попросила Арета. — Вообще-то, если бы не Каин, мы могли бы уже быть мертвы.

— Верно, рыжуля, — снова оскалился Шойн.

Ричард примирительно мотнул головой и раскрыл на столе книгу с нужным ритуалом и карту.

— И который это у вас ритуал за день? — спросил Шойн, уже, по-видимому, зная ответ.

— Второй.

— Я, конечно, не спец, но больше одного ритуала в день — опасно для жизни. Хотя в нашем случае… — он не договорил и принял позу мыслителя и зажал пальцами собственный подбородок. — Наш кукловод должен быть где-то неподалёку от марионеток, иначе не сможет управлять ими.

— На каком расстоянии? — спросил Ричард.

— Думаю, не больше десяти километров.

— Значит, карты столицы и окрестностей должно хватить, — кивнул король. — Анна. Готова?

Ведьма кивнула и расположила воздушную сферу с частицей крови над картой, в свете лампы.

Первый мощный отток сил начался с первых слов заклинания. Синхронно читающие формулировку Арета и Ричард рухнули на колени, не в силах удержаться на ногах.

В виски словно на живую ввинтили саморезы, из носа потекла кровь, но прерывать ритуал нельзя.

Не обращать внимания на кровь во рту. Забыть про боль. Потерпеть. Ещё немного…

Голоса их звучали теперь надрывно, но по-прежнему синхронно и чётко.

Каин сидел с противоположной стороны стола и неподвижно следил за движением крови кукловода.

— Есть! — выкрикнул менталист, когда малюсенькая капелька врезалась в полотно карты. Арета с Ричардом разом замолкли и осели на пол. — Вы не поверите! Он здесь, в самом Ригертоне, совсем рядом с нами! Кажется, я узнаю это место…

— Откуда? — сипло поинтересовался Ричард. Сейчас его голос звучал донельзя устало.

— Словил импульс вашего заклинания, — ответил Шойн и вдруг застыл, подняв вверх указательный палец. — О! Слышите?

— Что?

— Удары прекратились. Неужели мы спасены?

— Пока нет, — у короля не осталось сил радоваться первому успеху. — Кукловод не пойман.

***

Когда троица наскоро умытых магов выбралась из секретной секции библиотеки, перед их взорами открылась страшная картина: среди десятков уроненных стеллажей лежали тела. Кого-то придавило тяжестью, кто-то стал жертвой тёмного пульсара и умирал в луже собственной крови. Кто-то полз в неизвестном направлении, волоча неподвижные, явно чем-то перебитые ноги. Остальные, кто ещё был жив, корчились от боли.

Повсюду кровь и вода, капающая с опасно потрескавшегося потолка. Странно, что не пожар.

Люди снова обрели контроль над своими телами, но в каком состоянии они очнулись… Если Шойн до сих пор не отошёл от порабощающего яда, то что говорить о простых людях, которые даже не маги?

Арета с трудом подавила приступ тошноты. Она бессильна помочь. Она сама еле держится на ногах, а людей в разрушенной библиотеке десятки.

Придётся бросить несчастных здесь и спешить в старый храм на окраине Ригертона, где скрывался кукловод.

Иначе всё зря.

— Анна, идём! — Ричард дёрнул её за руку. — Нам надо спешить. Каин вызовет сюда лекарей.

За окном стеной шёл ливень.

Король вёл ведьму за руку, с каждым шагом ускоряя темп, хотя казалось, куда уж быстрее.

— Разделимся! — скомандовал Ричард, когда они прибежали в конюшню. — Шойн — дуешь в госпиталь и вызываешь сюда всех лекарей. Потом — в магштаб, собираешь всех и ведёшь в старый храм!

Тот, на удивление, не съязвил, а отчеканил:

— Принял! — вскочил на не осёдланного коня и скрылся в пелене дождя.

Спустя пять минут конюшню покинули двое и поскакали в сторону будущих руин.

***

Дождь лил, будто небесный океан решил затопить бренную землю.

— Анна, ты как? — спросил Ричард, глядя на промокшую до нитки, замёрзшую и намертво вцепившуюся в поводья ведьму. Криво застёгнутая рубашка и найденный в конюшне старый возничий плащ мало спасали от холода и влаги, а магические силы ведьма берегла для финального боя.

— Сделаю всё, что смогу. — коротко ответила она.

— Нам нужно только его отвлечь и вовремя уворачиваться от ударов, пока не пришла подмога, — высказал он свой план.

— Нет, Ричард. Логово кукловода могут охранять его сообщники. Те же невидимки, например. Не думаешь же ты, что наш враг руководит всем в одиночку?

— Конечно, нет. Но я верю, что у нас есть шанс одолеть его. Я не пророк, но у меня хорошее предчувствие. Интуиция меня пока не подводила, — высказался он. — К тому же у нас есть артефакты. Мы наденем браслеты, как только подъедем к месту.

— Но у нас и без того мало сил…

— Всё будет хорошо, поверь мне, — ободряюще и на удивление очаровательно улыбнулся Ричард.

Арета верой в успех похвастаться не могла. Она была выжата, пропустив через своё тело неимоверное количество магии.

И Ричард был выжат, хоть и храбрился.

На что тут надеяться? На то, что за двадцать минут верховой езды под ледяным дождём их силы восстановятся? Или на божественное везение?

Кстати, богиня… Она ведь им сегодня помогла спасти Шойна.

Подумать, о какой помощи ещё можно попросить богиню, Арета не успела, потому что у полуразрушенного входа в старый храм их уже ждал некто в капюшоне.

Кукловод.

Лицо его было скрыто тьмой, а вот голос звучал вполне по-человечески.

— Какой прекрасный поворот! Рыбка сама заплыла в сеть!

— Ты? — ошеломлённо выдохнул Ричард.

Глава 37

Тёмный в капюшоне зловеще рассмеялся.

— Это не можешь быть ты, — сам же ответил на свой вопрос Ричард. — Я лично видел, как твоё тело закопали в землю! Ты умер!

— О, малыш Ричи, ты многого не знаешь о своей семье… — театрально вздохнул маг.

Голос говорившего был прежде не знаком Арете. Кто же это? Если она правильно поняла, то это его родственник. Голос Тристана, который погиб совсем недавно, она бы узнала сразу. Значит, не он.

Тогда кто? Отец? Бывший король? Или чей-нибудь бастард?

Как бы в подтверждение догадок ведьмы Ричард ответил:

— Я абсолютно точно уверен, что мой отец мёртв. Ты не можешь быть им.

Снова низкий, будто бы потусторонний, смех.

— Разумеется, этот мерзавец гниёт в земле, где ему и место. Я сам пустил в него стрелу на охоте.

— Тогда кто ты?

— Я урождённый Вильгельм Ригерский, единственный законный наследник престола, в отличие от твоего отца, — огорошил тот и развёл руками, мол, вот так вот.

Ричард чуть повернул голову к Арете и беззвучно, одними губами спросил:

— Браслет? — ведьма едва заметно кивнула, что да, она надела артефакт, и теперь король обратился к тёмному: — Что за чушь ты несёшь? Мой отец был единственным наследником!

— Я же говорю: как мало ты знаешь! У твоего подлого и малодушного папаши был брат-близнец.

— Я тебе не верю! Не будь трусом, покажи лицо!

— Лицо… — с горькой усмешкой произнёс тот, кто назвался Вильгельмом. — После того как твой отец столкнул меня с обрыва, моё лицо стало таким… — он развеял тьму, но капюшон снимать не стал, потому что и так было видно: то, что когда-то называлось лицом, теперь выглядело грубо сшитой из мелких кусочков кожей. Кривая челюсть, нос, изогнутый дугой и одновременно расплющенный, один глаз белёсый, слепой, и абсолютно везде — бордовые выпуклые шрамы.

А вот Ричард, похоже, признал в тёмном родственника.

— Я никогда не знал о том, что у отца был брат.

— Старше его на десять минут! — обозначил тёмный, и лёгким взмахом руки вновь скрыл уродливую физиономию дымкой. — Имя твоего настоящего отца — Магнус, и он родился вторым, а трон должен был достаться мне. Я законный наследник, а не ты! Из нас двоих отец всегда больше любил меня и ставил в пример брату, потому что я был сильнее и талантливее. А после того как подло избавился от меня, Магнус выдал себя за меня, воспользовавшись нашим абсолютным сходством.

— Ты же сам сказал, что был сильнее. Как дед мог перепутать вас?

— Много ли у короля свободного времени? Он с трудом различал нас, когда мы стояли рядом, а после моей якобы смерти Магнус сообщил отцу, что с моей гибелью часть души и силы покинула его. Братец умело притворился, что убит горем, нелепой случайностью, приключившейся со мной на обрыве.

— Стало быть, ты всю жизнь потратил на месть брату?

— Не только ему, но и всей его семье! — с гордостью заявил тёмный. — И мне это удалось! Я славно развлёкся. Остался только ты… на десерт.

— Зачем тебе трон? Чего ты хочешь? — логичный вопрос.

— Господства. С моей мощью я играючи завоюю весь мир! Тебе никогда не узнать, что такое абсолютная власть! А-ха-ха!

Верно написано в книге: ритуал призыва магии хаоса делает человека безумным. Вильгельм — наглядный тому пример. Осталось лишь выяснить, как давно он впустил в себя тьму.

— В каком возрасте мой отец столкнул тебя с обрыва? — Ричард снова увёл разговор к теме прошлого. Тянул время и выуживал из мага информацию.

— В семнадцать лет. В день нашего рождения.

— Что с тобой было после?

— Меня выловили рыбаки и отвезли к знахарю. Но это уже неважно. Главное, что теперь я здесь.

— И ты, не умеющий управлять ни государством, ни даже вотчиной, мечтаешь завоевать мир?

— Нет, не мечтаю. Он уже в моих руках, а вы лишь мелкие назойливые мошки, которых я прихлопну одним махом.

— Допустим, ты завоюешь мир. Что дальше?

— Разберусь! — тут Вильгельм не пожелал разглагольствовать. Или, может, незадумывался о столь дальних перспективах.

— Меня, в отличие от тебя, всю жизнь готовили к грамотному управлению страной, — Ричард спешился и сделал несколько крадущихся шагов к своему дяде. — А ты лишь состарившийся ополоумевший мальчишка, до сих пор не смирившийся с несправедливостью и мечтающий о мести!

— Всего за два месяца я до руин разрушил твою мощь! Ты, жалкий сопляк, — лишь мусор под ногами! Такое же ничтожество, как и твой отец! Ещё и притащил с собой эту маленькую ведьму, прикрываешься женской спиной… — и сплюнул под ноги, на обветшалые ступеньки храма.

Ричард и бровью не повёл. Главное, что маг сам выдал информацию о себе: ритуал он провёл два месяца назад. Да уж, всего-то… Это значит, что, во-первых, Вильгельм не так уж силён, каким может показаться, и безумие уже пустило корни в его разум; во-вторых, если его не остановить сейчас, то дальше будет только хуже.

Арета слезла с коня и встала плечо к плечу с королём.

— Даже так? — ухмыльнулся тёмный, глядя на отважную ведьму. — Такая прекрасная носительница магии жизни, и торопится умереть, спасая ничтожное отребье… — показательно тяжкий вздох. — Печально…

И ударил.

Его мгновенного движения не уловила даже Арета, хотя не спускала с безумца глаз.

В неё и Ричарда полетел громадный тёмный пульсар и, раздвоившись в полёте, попал точнёхонько в обе цели.

Браслеты спасли и в этот раз, откушав от и без того истощённого магического резерва носителей богатырскую порцию сил.

Пульсары полетели в своего отправителя, но тот уже выставил щит и выдержал удар.

— О, как вы предсказуемы, детки… — довольно промурчал Вильгельм и рассмеялся.

И тут Арета поняла: раз Вильгельм — кукловод, то уже догадался, что у короля и ведьмы есть зеркалящие артефакты. А может, он и раньше знал о браслетах? Будучи кронпринцем, он вполне мог иметь доступ к сокровищнице.

Пульсары снова слились воедино, а затем повторили предыдущий маршрут, заставляя браслеты вытягивать оставшиеся крохи магии из своих носителей.

— Я могу бесконечно гонять пульсары туда-сюда. С подпиткой хаоса я всесилен и не устаю. А вот сколько продержитесь вы?

Арета с опаской покосилась на Ричарда. Того шатало.

Дело плохо.

— Нам придётся снять их, — тихо сказала она.

— Тогда он нас убьёт, — он не отрываясь смотрел на противника.

Убьёт. И получит своё. А этого ни в коем случае нельзя допустить.

Ситуация патовая: снимешь браслеты — умрёшь от тёмного пульсара, не снимешь — артефакты высосут магию подчистую.

А времени на раздумья нет.

Выросшие из-под земли лианы опали на ступеньки храма пеплом, так и не дотянувшись до тёмного мага. У Ареты не вышло его связать. Силён, гад.

Ведьму и саму шатало. Сказывались безмерная усталость и голод. Каждая отдача магии — как пилой по живому.

На что они с Ричардом надеялись, когда спешили сюда? А, впрочем, других вариантов не было.

— Я сниму браслет и отвлеку его, — снова обратилась она к Ричарду. — Из-за оттока магии моих сил не хватает, чтобы подобраться к нему.

Он не кивнул, лишь досадливо поджал губы в знак того, что лучшего варианта предложить не может.

Всё. Дольше оттягивать время нельзя. Да и, к чему лукавить, подмога тут не спасёт. Адепт хаоса слишком силён и беспринципен.

Браслет скрылся в кармане брюк, а Арета, не теряя времени даром, побежала, на ходу формируя одновременно щит и силовые воздушные потоки.

— Молодец, девочка, — веселился Вильгельм. — Этот день поистине станет самым счастливым в моей жизни! Маленькая игра с вами, детишками, сделает его ещё ярче!

Ведьма в последний миг увернулась от пущенного в неё пульсара, и тот, угодив в стену храма, снёс преграду. Половина купола с глухим грохотом обрушилась внутрь строения, а дерущихся обдало густой волной заплесневелой пыли.

Зато небо неожиданно перестало заливать всё вокруг дождём и теперь светило сквозь проредившиеся облака, словно намекая на светлое завершение неравного боя. Только вот перевес сил пока был на стороне хаоса.

От силовых потоков ведьмы тёмный отмахнулся, как от лёгкого летнего ветерка, зато к Арете потянулись тёмные щупы.

Внезапно в бедро Вильгельма врезался кортик, прошил плащ и вошёл в плоть до рукояти.

Совсем недавно Арета видела, как Ричард прятал это оружие в голенище сапога, и вот, оно пригодилось в битве.

Похоже, тёмный, позаботившись о магичесих щитах, забыл про физическую защиту.

— Анна, беги! — закричал Ричард.

Но Арета встала на месте, отбиваясь от щупов и глядя на отвлёкшегося на мгновение противника.

Физическое тело уязвимо даже у тёмного мага. По жилам бежит кровь. И из ран тоже…

Силовые нити ведьмы ювелирно осторожно, пока их не заметили, подхватили несколько капель крови Вильгельма, заключили в воздушный кокон и спрятали под полу плаща Ареты.

— Ричард, ты помнишь заклинание по изгнанию тьмы из тела заражённого? — торопливо, скороговоркой спросила она.

— Оно такое же, как избавление от яда, только вместо начального «тартре» идёт «арре». Но… — он осёкся, не договорил.

Ведьма немедленно начала:

— Арре диенте фере… — слова чеканились на автомате, параллельно с этим Арета успевала отбиваться от тёмных щупов и уворачиваться от пульсаров. Мозг и тело работали на пределе возможностей: чётко, быстро, надрывно. А где-то на краю сознания занозой впилась мысль, что точка невозврата пройдена, и откат за перерасход магии будет жестоким.

— Эй, Ричи, твоя ведьма сейчас самоубьётся! — одновременно смеялся и корчился от покидающей тело тёмной магии Вильгельм. — Который по счёту ритуал за сегодня? А-кха-кха! — смех перешёл в кашель, и безумец опустился на четвереньки, в нескольких шагах от ведьмы.

А Ричард стоял и готов был броситься на Анну, чтобы закрыть ей рот ладонью и оборвать губительный ритуал. Но её ясный, говорящий красноречивее слов взгляд запретил ему приближаться. Она понимала, что делает. Это необходимо сейчас. Так, может, божественная сила поможет ей справиться?

— …терион дэй! — после заключительных слов ведьмы Вильгельм, из которого изгнали тьму, кулем свалился на всё те же грязные ветхие ступеньки и закашлялся, тяжело дыша.

Следом тряпичной куклой осела на руки Ричарда и Арета.

— Анна! Пожалуйста-пожалуйста, открой глаза… Ты смогла! Пожалуйста, не уходи! Теперь всё будет хорошо… — приговаривал он, гладя её по растрепавшимся волосам и спине.

Зелёные глаза распахнулись и посмотрели ему будто бы в душу.

— Свяжи… его… — вдруг она напряглась, дёрнулась, опрокинув Ричарда на ступеньки и оказавшись сверху, и в спину между лопаток ей вонзился всё тот же роковой кортик.

Глава 38

Король стоял лицом к окну, уставленному кадками с растениями. Раньше он любил выплетать магией разные композиции из стеблей и листьев, попутно раздумывая над важными государственными вопросами, но сегодня он не трогал цветы.

В излюбленной малой гостиной Ричард был не один. В кресле после изматывающего допроса в казематах сидел Каин и, как обычно, болтал всякие гадости.

— Не понимаю, почему ты недоволен? Враг разбит, разведчики с перевала вернулись невредимые, граница с Тёмными землями восстановлена, переговоры с Ильхазом перешли в мирное русло… Ведьмочка чётко отработала и теперь отправилась на покой.

— Не говори так об Анне! — огрызнулся король. Не сказал, а процедил сквозь зубы.

— Тебе нужно научиться прятать свои любовные увлечения. Слабости королей плохо сказываются на жизни народа, — Шойн расслабленно откинулся на спинку кресла и говорил, закинув назад голову и закрыв глаза.

— Мы живы только благодаря ей, — произнесены слова были бесстрастно, но оба собеседника знали, какие эмоции закипали в душе Ричарда.

— Она исполнила своё предназначение. В благодарность за героизм богиня оставила ей жизнь, а ты… Ну, ты можешь подарить ей гору платьев, цацок или от чего там ещё дамочки млеют?

— Я сделал ей предложение.

— Забудь. Это было ещё до того, как она лишилась магии. Сейчас тебе это невыгодно. Подрастает сегорийская принцесса. Говорят, милашка…

— Мой брак с Анной — вопрос решённый, — заявил Ричард тихо, но твёрдо.

— Глупо, — усмехнулся Шойн. — Если так уж невмоготу, сделай её своей любимой фавориткой. В качестве королевы она долго не протянет. Вспомни печальную судьбу Франчески и представь, что ждёт простолюдинку из Элроса. Да её укусит первая же гадюка из твоего придворного серпентария! Пощади девочку, не будь дураком.

— Если я с кем-то и захочу обсудить этот вопрос, то с ней, а не с тобой.

— Неделя прошла, а она всё ещё не приходила в себя. Ланске считает, что ведьма окончательно потеряла божественную магию, — рассекретил лекаря Каин. — Если к ней что и вернётся, максимум крохи врождённого ведьмовского дара. Это магией-то трудно назвать. Так, заговоры, травничество и взывание к богине.

— Мне он этого не сказал. Велел дождаться, когда Анна придёт в себя.

— Возможно, побоялся твоего гнева и безумных требований вернуть ей силу. Лекари такое не могут.

Ричард постоял ещё немного, глядя на вовсе не успокаивающую теперь зелень, затем молча покинул гостиную, будто убегая от очередного по-королевски тяжёлого решения.

***

Забава. Ведьма. Арета. Анна.

Столько имён за коротенькую жизнь.

Пространство залил лазурно-голубой цвет. Он был повсюду: вместо пола, потолка и стен.

— Девочка моя, я всей душой верила, что ты справишься, — на Арету смотрела улыбающаяся бабушка Любава.

— Бабушка? Как ты здесь? Я умерла?

— Ты жива. Я воспользовалась шансом встретиться с тобой напоследок.

— Напоследок?

— Это место — граница, где порой встречаются души живых и мёртвых. Тебя спасут, и ты сможешь прожить свою жизнь человеком, создать семью, родить детей.

— Но как же сила богини?

— Тебе она больше не пригодится.

— Почему? — если бы Арета сейчас могла плакать, то уже разрыдалась бы. Она срослась, сроднилась с той силой. А теперь пришло время вернуть её обратно. Душу гложет опустошение. Ощущение собственной неполноценности.

— Вспомни, как тебя тяготила несвобода. Ты покорно приняла силу, но при этом не переставала мечтать о семье. И теперь, когда ты исполнила своё предназначение, богиня в благодарность дарует тебе жизнь. Проживи её счастливо, моя девочка, — бабушка — такая, какой Арета запомнила её с детства, тепло улыбнулась.

Арета кивнула. Что ж, просто жизнь — это уже хорошо.

А потом снова помрачнела, вспомнив, что Ричард делал предложение руки и сердца ей как сильной ведьме, и что она почти согласилась. Теперь же вопрос теряет актуальность. Ригеру нужна сильная королева, которая укрепит положение государства.

Она ведь столько противилась сближению с Ричардом и, видимо, неспроста. Фавориткой Арета быть не согласится. Но и оставить короля ей будет непросто. Нет, даже не так: невыносимо.

Так нужна ли ей эта жизнь?

— Вижу, не так просто тебе представить своё счастье в новой реальности, — будто прочитала её мысли бабушка.

— Похоже, я снова ошиблась в выборе мужчины. Не уверена, что мне стоит возвращаться.

— Конечно же, стоит! — бабушка Любава снова ободряюще и очень тепло улыбнулась.

— Ты знаешь, что ждёт меня дальше?

Бабушка покачала головой:

— Судьбу строим мы сами. Я могу только догадываться о том, что тебя ждёт.

— Тогда почему ты уверена, что мне стоит вернуться в мир живых?

— Потому что такой светлый, умный и сильный человечек как ты обязательно найдёт свой путь и дорогих сердцу людей.

Арета только вздохнула. Несмотря на свои заслуги перед Ригером и лично Ричардом, здесь личного счастья ей не светит. Значит, придётся уйти. А это больно.

М-да уж, не слишком жизнеутверждающее начало новой жизни.

— Родная моя, живи так, как чувствуешь, как считаешь верным, и ты обретёшь своё счастье. Ты достойна быть самой-самой счастливой! — после бабушкиного напутствия лазурный свет вокруг померк, а душа Ареты полетела куда-то вниз.

***

Арета поняла, что очнулась, когда при вздохе почувствовала дикую слабость в грудной клетке. Ничего не болело, но от слабости стало так неприятно, что захотелось поёрзать и почесаться изнутри.

Ёрзанье и открывание глаз пришлось отложить, потому что в комнате послышались голоса.

— Сегодня восьмой день. Почему ты ничего не делаешь, чтобы она очнулась? — это Ричард. Раздражённый, резкий, острый, как свеженаточенный клинок.

— Ваше Величество, я делаю всё, что в моих силах.

— Этого недостаточно, Ланске! Для королевского лекаря ты слишком слаб. Пора заменить тебя кем-то более талантливым!

— Все её жизненные показатели в норме. Осмелюсь предположить, что госпожа Анна не хочет возвращаться.

— Оставь свои предположения при себе! — рявкнул на целителя король. — Свободен!

По шуршанию ткани и негромкому стуку подошв Арета поняла, что Ланске ушёл.

Ричард тяжело вздохнул, а спустя пару мгновений край кровати, на которой лежала ведьма, просел под тяжестью мужского тела.

Сильная рука подхватила безвольную ладошку Ареты и поднесла к горячим губам.

— Прости, маленькая моя. Ты спасла меня, а я только и могу, что от безысходности рычать на лекаря. Без тебя мне даже дышится с трудом. Ещё Ланске этот со своим бредом…

— Он прав… — слова проскрипели словно песком по стеклу, настолько пересохло у Ареты в горле.

— Анна? — Ричард надрывно вздохнул и осыпал её лицо торопливыми поцелуями. — Наконец-то! Я чуть с ума не сошёл за эти дни… Ты, наверное, чего-нибудь хочешь? Может, воды?

Она слабенько кивнула и покорно дождалась, пока её усадят и напоят.

— Спасибо, — она попробовала самостоятельно удержать чашку в руках, но те тряслись и против воли норовили опуститься вниз.

— Я прикажу принести тебе бульона, — сказал Ричард, с грустной улыбкой гладя её по волосам.

— Подожди, — Арета почувствовала, что хочет поговорить с ним сейчас, пока он ещё не до конца восстановил самообладание и эмоции ярко отображаются на его лице. — Если ты надеешься, что магия богини вернётся ко мне, то забудь. Теперь я просто человек и возвращаю тебе предложение руки и сердца.

— Анна, нет! — повысил голос он, но тут же осёкся. — Я полюбил тебя вовсе не за божественную силу. Так что даже и не думай убегать от меня. Не пущу!

Она не ответила. Во-первых, Ричард идёт на поводу у чувств, а это вредно скажется на его правлении. Во-вторых, её решение уйти королю явно не понравится. Оно не нравится и ей, но чем скорее Арета оборвёт их зарождающиеся отношения, тем скорее Ричард внемлет голосу рассудка. Ему нужны династически выгодная жена и наследник.

— Ладно, пускай несут суп, — улыбнулась она, уходя от нежелательной темы.

Ричард отправил кому-то магический вестник, а спустя несколько минут горничная принесла горячую тарелку ароматного жёлтого бульона.

— Позволь за тобой поухаживать, любовь моя? — король улыбался. Не так лучезарно, как в день их знакомства, но всё равно искренне. — Я намерен сделать всё, чтобы выбросить все мрачные мысли из твоей головы. Как только выйдет срок траура, я объявлю о нашей помолвке.

— К чему спешка?

— К тому, чтобы скорее по праву назвать тебя своей.

— Я ещё не дала согласия…

— Анна, даже для меня очевидно, что мы должны быть вместе, — он снова приложил её ладошку к своим губам, затем отстранился и взял тарелку. — Так что давай я накормлю тебя и дам тебе отдохнуть. Ближайшие три месяца будут у нас чертовски насыщенными.

Глава 39

Три месяца. Без малого два месяца продлится траур по королеве Франческе, затем сразу помолвка и месяц на подготовку к свадьбе.

В доказательство серьёзных намерений Ричард на следующий же день прислал к Арете господина Артью, преподавателя по этикету.

Приятный обходительный дядечка в годах рассказывал ведьме о традиционных ригерских празднествах, об интересах придворных дам, о танцах.

Артью предупредил, что практические занятия они начнут после окончательного выздоровления Анны.

Она жила в своих покоях, ибо жизни короля теперь ничто не угрожало, да и ведьма отныне лишь слабая девушка.

С ужасом Арета осознала, что скучает по Ричарду, по их тандему и балансированию на грани. А раньше казалось, что невозможно скучать по тем страшным дням.

Если так пойдёт и дальше, у неё не хватит решимости оторваться от Ричарда, и тогда она может либо загубить ему жизнь, либо превратиться в милую сердцу, но абсолютно не респектабельную фаворитку.

Нет уж!

Напрасно господин Артью изо всех сил старается заинтересовать её. Арете его наука этикета не пригодится. И помолвки не будет.

Пусть побег Ареты будет тайным, пусть это некрасиво и нечестно по отношению к Ричарду, но когда-нибудь он поймёт, что это для его же блага.

На следующий же день после возвращения в собственное тело Арета встала на ноги и даже самостоятельно добралась до уборной. Силы потихоньку возвращались, мышцы вспомнили, как работать.

Однако пока рано покидать замок. Чтобы скрыться, ей понадобятся не только силы, но и кое-какие деньги и простая одежда. Те платья, что подарил Ричард, достойны королевы. Для ночёвки в хлеву не сгодятся.

Даже жаль, что Арете не доведётся и по разу примерить эту красоту.

О, богиня… Ричард такой заботливый и какой-то совсем уж близкий и родной. Неужели он и в самом деле её любит?

***

Один за другим потянулись скучные однообразные дни. Пошёл второй месяц жизни Ареты во дворце. Всё это время она осваивала этикет, незаметно добывала себе скарб в дорогу и изучала карту Ригера в поисках укромного местечка, где её точно не станут искать.

Столь длительной задержке поспособствовала и одна судьбоносная встреча с человеком из прошлого — Паршутой, с которой у Ареты когда-то были общие родители.

Во дворец после победы над тёмным магом начали стекаться придворные, в большинстве своём это были незамужние дамы, претендующие на титул королевы. Одной из таких дам, близко знакомых с Ричардом, была Вивьен Ларгу, молодая вдова и признанная красавица Ригертона. А компаньонкой Вивьен служила Паршута.

Та, что Арете давно уже не сестра, с виду казалась ангелом с небес: взгляд ягнёнка, лицо невинно-юное, а наряд, как у девы на выданье.

Со стороны и не скажешь, что Паршута — виновница гибели целой деревни. Никого не пожалела: ни родных, ни соседских детей. Она предала близких даже не ради вскружившей голову любви — ради лучшей жизни, ради побрякушек да мехов!

Арета с отвращением отметила, что Паршута добралась до самого центра придворной жизни. Кровавая дорожка привела её сюда, прямо пред очи короля.

Абсолютно точно, что гнилая натура не даст ей остановиться на достигнутом. Паршута не будет собой, если не пойдёт дальше.

Кроткий взгляд в сторону ведьмы — девица узнала сестру, но присела в почтительном реверансе, ничем не выдав их знакомства.

— Полия, — представилась новым именем она. Не постеснялась. Ибо знает, что Забава тоже превратилась в Анну.

Глядя на сестёр, таких разных, никто не заподозрил бы между ними кровного родства. Вместо огненно-рыжих кос у Паршуты были блестящие каштановые крупные кудри; вместо зелёных глаз — тёмные омуты. Черты лица, рост, фигура — ничто между бывшими сёстрами не имело сходства.

От прямого жёсткого разговора сестёр спасли свидетели: Ричард и Вивьен. Последняя, к слову, жестами, на грани приличия, выказала своё пренебрежение к неофициальной пока невесте короля. Зато на Ричарда вдовушка смотрела игриво, смело и плотоядно, так что стало понятно: эти двое близко знакомы.

Один только факт, что Вивьен — бывшая или действующая любовница Ричарда, липким мерзким холодком опутал душу Ареты. Нет, не такую спутницу жизни Арета ему желает! Только не Вивьен! Недаром же к ней прибилась Паршута. У бывшей сестрицы прямо-таки нюх на гнилых людей.

И хотя Ричард сразу после приветствия темноволосой красотки Ларгу тут же делал вид, что той не существует, с момента появления во дворце она не давала о себе забыть.

День за днём вдова будто преследовала короля, бывая на общих трапезах, открытых собраниях и неизменно влезая в разговоры. Она дважды испортила Ричарду и Арете вечернюю прогулку.

Второй раз стал последним:

— Леди Ларгу, нам с моей невестой не нужно сопровождение, тем более ваше. Прекратите таскаться за нами, — грубо и бесцеремонно осадил Вивьен король.

— Простите, Ваше Величество… — бархатным голоском ответила вдова и лукаво улыбнулась.

Теперь Арета ощутила непреодолимое желание поделиться с Ричардом информацией:

— Я встретила во дворце свою сестру.

— Ту самую, из-за которой ты умерла? — вспомнил он.

— Да. Она камеристка у твоей, хм, знакомой Вивьен. Уверена, на сытой жизни и красивых нарядах она не остановится.

Кто бы мог подумать, что задержаться Арету заставит Паршута. Не явись та, Арета была бы уже далеко от столицы. Но младшая гадюка — всегда предвестница беды. Чуть ослабишь бдительность — укусит.

— Пока в Ригере она не совершила ничего, на чём её можно было бы подловить, — ответил Ричард. — Во всяком случае, на неё пока никто не заявил.

— Если заявлю я?

— Вы обе уроженки Элроса. Разбирательства направят туда. Даже если бы суд состоялся здесь, где улики против твоей сестры?

— Здесь можно подключить менталиста.

— Нет, — покачал он головой. — Без состава тяжкого преступления применение ментального воздействия неправомерно. Увы.

— Она назвалась Полией, хотя её настоящее имя Паршута. Просто имей в виду, что от неё можно ждать какой угодно подлости, — Арета вспомнила, как за каких-то несколько дней её жизнь из тихой превратилась в опостылевшие руины, как умерли родители и все, кому Арета привыкла помогать и кого знала с детства. В глазах защипало.

— Иди ко мне, — Ричард притянул её в объятия, поцеловал в волосы и заправил выбившуюся рыжую прядку ей за ухо. — Всё самое страшное позади. Главное, будь со мной, и мы одолеем кого угодно.

Арета усмехнулась. Да уж. Обезвредить заражённого хаосом — тот ещё подвиг.

— Кстати, вчера ищейки нашли моего кузена по отцу.

— У Вильгельма был сын? — изумилась ведьма.

— О, да. От дочери знахаря, который его лечил. Эти двое даже были женаты, но разошлись, когда ребёнок был ещё младенцем.

— То есть кузен законнорожденный и старше тебя?

— На восемь лет. И, да, трон по праву должен принадлежать Вильгельму (дядя назвал сына в свою честь).

— Как ты поступишь?

— Останусь королём. Во всяком случае, пока что. Вильгельм II рыбак и лодочник. В грамоте не силён, в политике тоже, магии в нём сухая капля, — ответил Ричард.

— Как же так твой дядя не позаботился об образовании наследника?

— Видимо, пока не открыл для себя магию, он не очень-то интересовался отпрыском, а потом стало уже не до него. Дядюшка мечтал сам править государством.

— …миром.

— Да, — кивнул Ричард.

— Где сейчас твой кузен?

— Здесь, во дворце. Вместе с матерью, женой и шестью детьми.

— О…

— Вильгельм согласился обучаться. Мужик он деловой, работящий. Новости о принадлежности к королевской семье не удивился. Сказал, мать в детстве что-то такое говорила.

— Обрадовался?

— Нет. Не хотел, чтобы его забирали из родной деревни. Сказал, без семьи не поеду.

— Надо же… Мне он уже нравится, — вслух высказала мысли Арета.

— Я ведь и приревновать могу, — голубые глаза лукаво посмотрели на ведьму.

Арета толкнула его локтем, но тут же выпрямилась и приняла чинный вид. Всё же они на улице, на виду у всех. А Ричард — король.

— Самое интересное, что Вильгельм больше похож на моего отца, чем я. Просто копия.

— Ты хочешь, чтобы он взошёл на трон вместо тебя? — вопрос в лоб.

Прежде чем ответить, он помолчал, глядя на розовые, в закатных лучах солнца, облака.

— Знаешь, я никогда не рвался править страной. Рассказывал тебе о своём детстве. Помнишь? — дождавшись кивка, продолжил: — Да, я хочу сложить с себя полномочия, но ни за что не отдам трон не подготовленному человеку.

— А как же регентство?

— Если Вильгельм окажется патологически неспособным управлять страной, мне, что, до смерти быть его регентом? Это ещё тяжелее.

— Да, ты прав, — признала она. — Значит, сейчас курс на обучение возможного будущего монарха?

— Не только, — его лицо сделалось мрачно-серьёзным. — Меня интересует, согласишься ли ты стать моей женой, если я не буду королём?

— С радостью! — вырвалось у неё на эмоциях. Если Ричард сойдёт с трона, это решит все проблемы!

Глава 40

Когда-то в прошлой жизни, когда Арету ещё звали Забавой, в соседском доме жила девушка по имени Ася. На ярмарке Ася влюбилась в парня из другой деревни, но никак не могла отважиться первой подойти познакомиться.

Ася обращалась с проблемой к Забаве, но деревенские ведьмы не занимаются приворотами. А привлечение удачи — это слишком трудоёмкий ритуал, так что Забава соседке отказала. Помогла лишь советом: открыться. Ибо откровенность и чистота души — сами по себе сильная магия.

Спустя полгода Забава увидела в окно, как возле соседской калитки топчется паренёк, а из дома к нему выбегает счастливая Ася. Тот ловко перехватывает девушку за талию и кружит, а та смеётся счастливым заливистым смехом.

Спустя две недели у соседей отгремела свадьба, а после жених увёз свою возлюбленную из родительского дома.

Сегодня Арета почувствовала себя счастливой, как никогда. Ричард кружил её, как пушинку, в воздухе, а она смеялась и визжала, позабыв, что они в саду не одни. Совсем так же беззаботно, как Ася.

Оказывается, жизнь бывает радостной.

Разве король станет вести себя так ребячески? Похоже, Ричард тоже предвкушает, что вскоре на трон взойдёт его кузен. С плеч наконец-то спадёт гнетущий к земле груз. Осталось чуточку потерпеть…

— Анна… — остановившись, Ричард наклонился прижался лбом ко лбу ведьмы. — Я хочу услышать это снова. Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, — не переставая широко улыбаться, ответила она.

Теперь вместо соприкосновения лбами Арета ощутила на губах чувственный поцелуй. Не робкий, не отчаянный, а нетерпеливо-смелый, жадный, рассказывающий о безумном желании стать ещё ближе.

— Стой-стой, мы же у всех на виду, — она попыталась оттолкнуться от его груди ладонями, но Ричард держал её крепко и лишь посмеивался.

— Пусть смотрят, — взгляд у него сейчас был, как у кота, дорвавшегося до горшочка сметаны.

— Но ведь траур ещё не кончился…

— Всё в порядке, Анна. Все конфликты с пострадавшими сторонами мы утрясли. Теперь можно выдохнуть спокойно. Мы в безопасности и имеем право побыть счастливыми.

***

После ужина, когда Ричард уединился в своём кабинете с нескончаемой отчётностью, Арету посетил незваный гость.

Она репетировала танцевальные па национального ригерского танца под названием тафот и сама себе морщилась, понимая, что ей не хватает изящества и плавности движений. Неплохо бы, конечно, добавить желание блистать на балу, но и этого у неё тоже не водилось. Танцовщица из ведьмы та ещё.

А ведь танцы и этикет — это ещё только цветочки! Страшно подумать, что же будет дальше…

Откуда у деревенщины, таскавшей с колодца коромысло и пахавшей в поле, возьмутся руки-лебеди?

Когда в дверь постучали, ведьма тут же выдохнула с облегчением: от разучивания танцев устаёшь сильнее, чем от чтения книг. Гости — это законная причина прервать учение.

А с Ричардом хотя бы можно поговорить о чём-нибудь приятном. И не только поговорить. Раз он пришёл к ней так рано. Видимо, его тоже тянет к ней.

Но на пороге стоял Каин Шойн.

— Вынужден тебя разочаровать, рыжуля, но это всего лишь я, — криво улыбнулся менталист и вошёл в гостиную без приглашения.

— Зачем пришёл? — видеть Шойна ей сейчас не хотелось. Вроде бы между ними нет вражды, но само ощущение, что он прямо сейчас может копаться в её мозгах, омерзительно.

— Да вот, узнал, что ты сменила гнев на милость и-таки решила выйти в дамки, — он устроился на диванчике и небрежно закинул ногу на ногу.

— И что?

— Что?! — хохотнул маг. — Ты самоубийца, рыжуля? Тебя сожрут и не подавятся. Вот скажи мне, о чём ты думала, когда говорила королю «да»? Что божественная сила вернётся к тебе? — он замер на секунду и тут же отмер. — А! Видите ли, ты надеешься, что Ричард отдаст трон деревенскому дурачку? Ха-ха! Прямо сейчас Его Никогда-не-будущее-Величество Вильгельм обсуждает с семьёй, как бы бесшумно свалить из дворца.

Арета подозрительно прищурилась, не отрывая взгляда от Шойна.

Врёт? Не врёт?

— Это правда, девочка. Как бы Ричарду ни хотелось, он не сможет оставить престол. А значит, его долг — жениться либо на сильной магичке, либо на сегорийской принцессе, которая, кстати, выросла прелестной малышкой с неплохим магическим потенциалом.

— Чего ты добиваешься этим разговором?

— Чтобы кое-кто спустился на землю, пока не поздно. Откажись от помолвки, Анна. Ричард тебя любит, это правда, но он вполне утешится, если ты будешь просто его любимой фавориткой, а не почившей безвременно возлюбленной.

Ведьма представила себя в роли любовницы короля, и ей резко поплохело. Любовница — падшая женщина, «одна из», постельная грелка, которой пользуются, когда нет дел поважнее.

— О, девочка, всё не так страшно, как ты себе представляешь, — широко улыбнулся менталист. — У королевских фавориток прекрасное содержание, в случае появления бастардов тем предоставляются места в лучших заведениях Ригера. И, главное, в роли фаворитки ты не станешь горящей мишенью, а у Ричарда наконец-то появятся сильные наследники.

— Со мной, значит, у него не может быть сильных наследников? — голос у Ареты не дрогнул, но внутри всё сжалось. После недавнего ощущения эйфории это была настоящая эмоциональная яма.

— Без сомнения, от такой красотки дети получатся милые… — он театрально вздохнул. — Но со средним и ниже среднего потенциалом, что лишит династию Ригерских преимущества.

— Магический потенциал так важен?

Снова вздох.

— Ты же умная девочка. Будь Франческа такой же сильной, как ты до поединка с тёмным, то у неё был бы шанс уцелеть. Признаюсь, выбор прежней королевы был ошибкой, которую Ричард осознал, едва женившись. Вторая ошибка может сломить его и оборвать династию.

— Я услышала тебя, — как бы ни было больно, Шойн прав. Но как отыграть всё назад? Обещание уже дано. Хотя… Сперва нужно проверить правдивость слов менталиста. — Но какой тебе интерес до нашего с Ричардом союза?

— Сама как думаешь? Я поклялся служить ему верой и правдой, даже ценой своей жизни, поэтому заинтересован в том, чтобы мой король здравствовал и правил, а его род процветал. Впрочем, и тебе я желаю благополучия, поэтому предлагаю вариант, который в итоге устроит всех. Поверь мне, чувства со временем пройдут, а горечь от неверно принятого решения останется.

— Я никогда не соглашусь стать фавориткой.

— Эх, ну, я попытался… Думал, раз ты не хочешь быть королевой, но любишь нашего Ричи, то поступишься званием законной жены. Но увы.

— Благодарю за заботу, но… — она покачала головой, раздумывая, как бы выпроводить нежеланного гостя.

— Есть и другой вариант, — Шойн выдержал драматическую паузу. — Ты можешь сбежать, пока не поздно.

— Я подумаю. Спасибо, но сейчас я хочу остаться одна.

Омерзительно широкая и совершенно неуместная улыбка в ответ, и менталист, наконец, уходит, оставляя после себя тяжёлую гнетущую атмосферу.

Образовавшуюся в гостиной давящую пустоту не в силах заполнить даже благоухающий букет алых тюльпанов в кадке, доставленный по велению короля. Прекрасные цветы, лично выращенные Ричардом в земле той самой кадки, а потому не вянущие, нужно их только вовремя поливать.

Ричард замечательный. Открытый для неё и искренний.

Нет, Арета ни за что не обманет его. Они поговорят и вместе решат, как быть. Или не решат, но хотя бы поспорят, и каждый обозначит свою позицию.

Бежать, оставляя за спиной недосказанности, не вариант. Ричард заслуживает знать правду.

Да и… не рановато ли драматизировать? Вдруг всё случится так, как запланировано? Вильгельм передумает возвращаться в деревню и окажется не так уж и плох в качестве правителя…

Мысли кружились в голове Ареты сумасшедшим хороводом, не давая успокоиться. Время шло, дрова в камине прогорели, и дважды приходила горничная, чтобы подкинуть новые.

Спать не хотелось. Да и как тут уснёшь? На душе — как на поле после бомбёжки.

От стука в дверь Арета вздрогнула.

Снова гость?

— Войдите, — отозвалась она.

С усталой, но довольной улыбкой в гостиную вошёл Ричард.

Он такой… хочется довериться ему, обнять и чувствовать себя под его защитой. Но никак не бежать.

И как сказать ему, что помолвка отменяется? Он же отмахнётся от доводов Шойна, как от назойливой мухи.

— Прости, что так поздно, — он встал сзади кресла, на котором сидела Арета, склонился и с упоением поцеловал её в шею. — Уже ночь, а ты ещё не переодета ко сну. И так напряжена… — отметил не укрывшийся от него факт.

— Да… Заходил твой менталист, отговаривал от свадьбы, — Арета тоже не стала скрывать. — Если коротко, то он склонял стать твоей фавориткой и женить тебя на сегорийской принцессе. Сказал, что Вильгельм прямо сейчас обдумывает план побега.

— Не слушай его. Он чокнутый. И ему явно не терпится угодить в опалу, — нахмурился Ричард. — Надеюсь, ты не восприняла его слова всерьёз?

— Восприняла, — ответила и нервно дёрнула плечом. Тело сопротивлялось этой теме разговора.

— Так… — он выпрямился, обогнул кресло, сел перед Аретой на корточки и взял её ладошки в свои. — Анна, любимая, давай проясним ситуацию: я выбрал тебя, я тебя люблю, и если я не женюсь на тебе, то буду одинок, пока не умру. Это ясно?

— Но почему? Разве тебе не нужны сильные наследники и прочное положение в отношениях с другими государствами?

— Всё не так просто, Анна. Ты — моя родственная душа, мой единственный в этом мире близкий человек. Да я себя возненавижу, если ты не будешь на своём законном месте рядом со мной. Я готов жениться на тебе прямо сейчас! А что? Едем! Поженимся перед ликом богов, тайно, а для всех остальных устроим официальную церемонию во дворце.

— Тогда зачем жениться сейчас, если это будет понарошку? — не совсем поняла Арета.

— Понарошку будет потом, а сейчас — по-настоящему. — Ричард вскочил на ноги, оправил камзол, и посмотрел на возлюбленную взглядом, полным решимости. — Как кстати, что ты ещё не переоделась ко сну. Идём! — он отправил кому-то коротенький магический вестник, затем ещё один, уже длиннее.

— Но, Ричард, траур ещё не кончился! — ведьма не знала, куда себя деть от растерянности. Она так и сидела в кресле, вытянув спину струной и не двигаясь.

— Анна… — он нервно вдохнул и шумно выдохнул. — Каждую ночь я упахиваюсь до потери сознания, потому что меня нестерпимо тянет к тебе. Стоит мне выйти из-за рабочего стола раньше, как я уже стою под дверью твоих покоев, порываясь войти. Я устал ждать, когда начну жить той жизнью, о которой мечтаю. Если есть возможность стать счастливыми прямо сейчас, то упустить момент — это преступление.

Секунда, и Арету за руку ведут к выходу.

Глава 41

Миновав постовых в королевском коридоре, Ричард накинул на себя и на ведьму полог отвлечения и тишины.

— Куда ты так спешишь? — кажется, дыхание у Ареты сбилось вовсе не от быстрой ходьбы. — Сейчас же ночь. Все спят… Зачем тревожить людей?

— До храма, где нас обвенчают, четыре часа в одну сторону. Я велел подготовить большую карету. Выспишься в ней, пока едем. В храме нас уже будут ждать. Прости, что так всё спонтанно, но не могу допустить, чтобы тебе кто-нибудь запудрил мозги и отговорил от союза со мной. Я хочу, чтобы ты просто верила мне.

Спорить с глубоко убеждённым в собственной правоте Ричардом было бесполезно. Да и не хотелось, если честно.

Его горячая рука крепко, но нежно сжимала ладонь Ареты.

Стоило им выйти на улицу, где их обоих обдало июньской последождевой прохладой, Ричард виновато посмотрел на возлюбленную и обругал себя:

— Вот я дурак! — и накинул ей на плечи свой камзол. — Прости. Вечно в спешке забываю о важных вещах.

— Ничего. Я не успела замёрзнуть. Вот только…

— Что?

Арету обдало жаркой и одновременно ледяной волной смущения, так что казалось, её румянец заметен даже в полутьме улицы.

— Я не взяла сменную одежду. И не успела искупаться перед сном…

Если она правильно понимает, то после венчания их ждёт первая брачная ночь, а точнее, утро. А она не готова!

— Тише-тише, успокойся, — Ричард, остановившись, притянул девушку к себе и чмокнул в макушку. — Там тебе выдадут наряд для венчания и дадут возможность привести себя в порядок с дороги. Или ты думала, мы побежим жениться, пыльные с ног до головы? М?

— Ладно. Я… Я просто боюсь, — нервно призналась Арета и тут же словила мягкий поцелуй, как бы говорящий, что всё под контролем, и Ричард всё продумал.

— Предоставь мне обо всём позаботиться. Идём!

Карета в самом деле была просторная и, как ни странно, уютная, без излюбленных дворцовых декоративных красивостей. Мягкий изумрудный бархат обивки манил прижаться к нему и расслабиться, что Арета и сделала. Ричард с нескрываемым удовольствием достал из-под сидений подушку, укрыл возлюбленную пледом и выдвинул страхующий бортик с краю.

— Всё, спи, любимая. Дорога длинная.

— А ты?

— Буду охранять твой сон.

Она сначала нахмурилась, затем придвинулась вплотную к стенке.

— Я не смогу уснуть, зная, что ты будешь клевать носом всю дорогу, — похлопала по освободившемуся месту рядом с собой. — Ложись. Силы нужны не только мне.

Ричард просиял, и его не пришлось просить дважды. И хотя лежанка маловата для него, он согнул ноги и придвинул девушку к себе. Особого комфорта не получилось, лёжа двумя головами на одной подушке, но всё это пустяки. С милым, как говорят, и в шалаше рай, и карета — маленький домик.

«Всё-таки как Ричарду идёт счастливая улыбка. С ней он прямо-таки превращается в другого человека», — это были последние мысли перед тем, как Арета уснула под мерное плавное покачивание и стук колёс по брусчатке.

***

Арета проснулась оттого, что их транспорт остановился. Сон был сладким, а пробуждение — плавным, приятным. Сквозь тёмные шторки пробивался бойкий солнечный свет.

Лето. Белые ночи. Светает рано.

Ричард уже натянул сапоги и сидел напротив, бодрый и торжественный, хотя и слегка заспанный, в помятой рубашке и с торчащей сбоку короткой прядью.

Арета испытала острый приступ умиления. Захотелось лично пригладить любимому торчащие волосы.

Ну, какой же он король? Он её мужчина. Родной и близкий, с которым можно быть собой.

— Доброе утро, любовь моя, — снова улыбка, от которой можно забыть собственное имя.

— Доброе… — промурчала ведьма и сладко потянулась, жалея, что не сняла верхнее платье. Всё-таки оно, хоть и без затянутого корсета, а спать мешало. Кожа под ним чесалась. Но всё это такая ерунда! — Мы уже приехали?

Откуда-то снаружи раздался лязг затворов и шестерёнок, натужный скрип дерева.

— Да. Сейчас нам откроют ворота, и мы будем на месте. Это Ша-Арон, закрытая обитель всех богов.

Ведьма выглянула в окно и разглядела толстые белёные храмовые стены, кое-где густо заросшие вовсю цветущим вьюном. А ещё вместо стражников на воротах дежурили служители в рясах.

— А мы сюда точно не зря приехали?

— Точно, — усмехнулся. — Нас уже ждут. Теперь ты не отвертишься, — он бережно помог Арете надеть туфли. Те, к слову, удивительно подходили к случаю: перламутровые, вышитые тонкими переливающимися узорами. Идеально для тайной свадьбы.

Карета тронулась, но проехала совсем немного и снова остановилась, на этот раз окончательно.

Ричард потянулся рукой к дверце (они не взяли с собой в тайную поездку лакея). Всё. Сейчас они выйдут и…

Сердце у Ареты зашлось в бешеном темпе, как колибри в клетке.

— Ричард, постой! — она жадно дышала, пытаясь унять панику. — А вдруг…

«…мы совершаем ошибку», — хотела сказать, но король её перебил:

— Тс-с-с… Давай просто побудем счастливыми сегодня, — короткий поцелуй в губы — и он спрыгивает на мостовую, а затем протягивает руку своей невесте.

***

Время до церемонии прошло, как во сне: на входе в храм Арету разлучили с женихом и проводили в просторную келью, искупали, натёрли душистым розовым мылом, переодели и несколько раз спросили, по доброй ли воле она желает связать свою жизнь с Ричардом.

По доброй. А вернее, по любви… на которую Арета не имеет права.

Даже ощутить в полной мере счастье она не может, потому что мешают мысли о грядущей возможной гибели королевской династии.

«Чувства со временем пройдут, а горечь от неверно принятого решения останется», — вспомнились ей слова Шойна.

Но Арета уже стоит перед зеркалом в скромном и явно не новом подвенечном платье, а служительница накидывает ей кружевной платок на туго заплетённые огненно-рыжие косы.

Когда-то, будучи Забавой, ведьма мечтала, как будет прятать свои длинные косы под фату, чтобы потом, после празднества, распустить их перед любимым.

И вот, сбылось. Удивительно, что свадебные обряды в Элросе и Ригере похожи.

Может, Ричард прав? Сейчас — лучшее время, чтобы побыть счастливыми. Кто знает, что будет завтра?

Служительницы не дали ей и минуты побыть наедине с собой. Купали-наряжали-заплетали очень быстро, умело, а после сразу повели в зал.

***

Жениха Арета увидела во время церемонии: он, переодетый в белую рубаху простого кроя, стоял пред аналоем и ждал её.

В груди у ведьмы бил набат: это же их СВАДЬБА!

Без тысячи гостей, помпезных нарядов и закладывающего уши оркестра. Только жрец, и Арета с Ричардом. Ни одного свидетеля. Даже служительницы остались за дверями зала.

Или народу в зале всё-таки больше, чем поначалу насчитала ведьма?

Расставленные периметру одиннадцать четырёхметровых каменных изваяний богов смотрели на новоявленную невесту как-то… осмысленно что ли. Будто и впрямьнаблюдают.

Сказки, конечно. Это от волнения всё вокруг кажется волшебным. Или атмосфера в храме всех богов такая.

— Прежде чем приступить к церемонии, — прогремел и улетел куда-то под высокий купол голос жреца, — спрашиваю у тебя, юная дева: по велению ли сердца, а не из алчных устремлений ты вступаешь в союз с этим мужчиной? Положи ладони на сферу на аналое и ответь правду.

— По велению сердца, — ответила Арета, сама не узнав свой вмиг ослабевший голос.

Сфера полыхнула молочно-белым и вновь потускнела.

Жрец удовлетворённо кивнул.

— Вы пришли сюда, чтобы заключить брак перед богами, но не перед людьми. Поэтому свидетели сего действа — боги, и сегодня они решают, быть союзу или нет. Священный ритуал единения нерасторжим и крепко свяжет ваши души между собой, — жрец замолк, затем убрал с аналоя сферу и водрузил на её место массивную книгу и чернильницу с пером. — Готов ли ты, Ричард Ригерский Пятый, связать свою жизнь и свою душу с Анной Богуславской?

Арета вздрогнула. Получается, пред ликом богов она выходит замуж под вымышленным именем. Это ведь нечестно? Такой брак будет недействительным. Или имя не имеет значения?

Не успела она поправить жреца и произнести своё настоящее имя, как Ричард громко и чётко ответил:

— Да.

С другой стороны, если бы её имя было так важно, жрец спросил бы. Богам и так известно её имя, да и Ричард тоже знает, почему Анна скрывает его.

— Готова ли ты, Анна Богуславска, связать жизнь с Ричардом Ригерским Пятым?

— Да, — еле выдавила из себя и в придачу кивнула, чтобы ответ засчитали как однозначный.

— Поставьте подписи в книге, — велел служитель, после того как внёс туда имена влюблённых.

Сначала Ричард поставил уверенный изящный росчерк, потом Арета дрожащей рукой нарисовала закорючку, отдалённо напоминающую инициалы «А.Б.».

После жрец достал из кармана ритуальный кинжал, велел брачующимся вытянуть ладони вперёд и с размаху полоснул по ним лезвием.

Белой шёлковой лентой, которая тут же окрасилась в бордовый, жрец связал порезанные ладони Ричарда и Ареты и провозгласил:

— Боги подтвердили ваш союз! Пред ликами богов объявляю вас мужем и женой! — и уже совершенно будничным тоном: — Можете поцеловаться.

Как ни странно, фраза про поцелуй подействовала успокаивающе. И сам поцелуй тоже.

Так, связанные меж собой не только узами брака, но и окровавленной лентой, они неспешно вышли из зала.

— Что теперь? — Арету всё ещё потряхивало, она жалась к своему теперь уже супругу и не верила, что это явь.

Ричард печально вздохнул.

— Хотел бы я тебя увезти в какое-нибудь райское местечко, чтобы провести там медовый месяц, но, увы, нам придётся вернуться во дворец. После тёмных армия и магические силы страны остро нуждаются в восстановлении. Стопка документов у меня в кабинете высотой до потолка… — он вдруг осёкся и виновато посмотрел на Арету. — О, боги, о чём я? Такой момент порчу… Любовь моя, сегодня вечером после ужина я весь твой. Дела подождут.

Арета не успела ответить, как их с Ричардом уединение нарушили.

Служительницы обители будто бы вышли прямо из серой каменной кладки стен коридора — до того они внезапно появились.

— Господин, госпожа, — женщины поклонились. — Обряд окончен. Вам пора переоблачиться, — влюблённым развязали руки и вручили окровавленную ленту Ричарду: — Этот символ единения вашей крови останется у вас как главы семьи. Храните его.

Ричарда и Арету снова развели по разным кельям, где перевязали им порезы и переодели в ту одежду, в которой двое прибыли в обитель.

***

Обратная дорога прошла в неспешной беседе. На этот раз оба не спали. Да и как тут уснёшь?

Порезанная правая рука Ричарда держалась за такую же забинтованную левую ладошку ведьмы.

— Интересно, если это магический порез, то почему он не зажил так же быстро, как при принесении клятвы? — спросила Арета, чувствуя пульсирующую ноющую боль в руке.

— Потому что мы ещё не скрепили наш союз близостью.

Близость… Этого стоило ожидать. Зачем ещё Ричард торопился с этим ритуалом? Арета слушала, что, когда мужчина хочет женщину, он готов на самые отчаянные поступки. Наверное, их тайная свадьба — как раз из разряда таких безумств.

Но всё равно перспектива раздеться перед Ричардом пугала до дрожи в коленях.

— О… — краска предательски разошлась по её лицу и, что совсем уж неловко, Ричард это заметил.

— Ты так мило смущаешься, — и просиял, довольный, что сумел взбудоражить свою любимую ведьму.

Весело ему…

— Мило? — переспросила она и вздохнула. — Я, наверное, сейчас похожа на помидор…

— На самый прекрасный и аппетитный на свете помидорчик, — Ричарда явно забавляла ситуация. — Любовь моя, со мной тебе нечего бояться. Ты теперь моя жена.

— Но ведь для людей, наш брак считается недействительным?

— Нет, это не так, — мягко покачал он головой. — Наш брак заключён. Просто полный ритуал состоит из единения перед богами и клятвами в присутствии свидетелей. Мы прошли первую, главную, часть. А так как я король, и после окончания траура нас ждёт прилюдное торжество, мы разделили ритуал. Остались лишь формальности.

— Я запуталась, — призналась она.

— Немудрено, — Ричард с улыбкой поцеловал её в висок. — Тебе не о чем волноваться. Наш союз подлинный. Даже дети, рождённые в нём, считаются законнорожденными. Но тебе недолго осталось быть моей тайной женой. Ещё чуть меньше двух месяцев — и погуляем на нашей второй свадьбе.

— Надеюсь, к этому времени я выучу хотя бы тафот… — вспомнила она про танцы и поморщилась.

— Даже если нет, я подхвачу тебя на руки и буду вальсировать сам, — сказал и задорно рассмеялся, скинув с себя разом лет десять.

— Люблю тебя, — слова вырвались как-то сами, от переизбытка чувств.

— Анна… Девочка моя… Теперь официально моя! — он заключил в ладони её лицо и расцеловал. — Ты зажгла огонь жизни в моём пресном прозябании, подарила мне смысл и веру в счастье. Не знаю, за какие такие заслуги судьба подарила мне тебя, но я безумно благодарен ей. Ты — моя любовь, моё главное сокровище. Теперь у нас абсолютно точно всё будет хорошо.

— Для меня всё это в первый раз… Я даже не знаю, как себя вести, — Арета переборола страх и посмотрела Ричарду в глаза.

— Доверься мне.

Против воли в голове Ареты созрел один неприятный вопрос:

— С Франческой ты тоже проходил оба ритуала?

— Нет. Причём тут боги, когда брак династический? — мотнул он головой. — Мы ограничились только «человеческой» частью. Обе стороны волновал лишь политический вопрос. Не за чем связывать души.

— Ясно… Тогда откуда ты узнал про эту обитель и про разделение ритуала?

— Прочёл об этом в дневниках прадеда. Тому посчастливилось жениться по любви. Точнее, сначала это был просто династический брак, как и у всех, а потом прадед понял, что влип. Прабабушка была не сказать, что красавица: слегка рябая, круглолицая, вся в веснушках (я покажу тебе её портрет в галерее), но прадед оценил её доброту и мудрость. После рождения деда они заключили союз пред ликами богов в обители Ша-Арон и прожили долгую счастливую жизнь.

— Какая романтичная история. Мне нравится.

— И мне, — кивнул Ричард, не сводя взгляда с Ареты. — Я осмелился на священный брак, когда понял, что люблю.

— Как мне себя вести во дворце? — снова не удержалась она от вопроса. — Как раньше?

— Мы пока не будем афишировать наш новый статус, хотя, признаюсь, я уже две недели назад отдал приказ капитально отремонтировать покои королевы. Там заменят всё: от пола до потолка. Как только будет готово, ты переедешь туда.

— Мы всё равно будем жить порознь?

— Только если ты этого пожелаешь. Между королевскими спальнями есть тайный проход, так что я буду уходить незамеченным на рассвете. Ни к чему смущать твою горничную видом меня в исподнем. Ну, а пока королевские покои на ремонте, мне придётся пользоваться общим коридором.

— Если честно, с трудом представляю себе нашу семейную жизнь. Во дворце столько посторонних людей, а я как-то привыкла ютиться в маленьком домике и самостоятельно вести хозяйство.

— Уверен, мы ещё поживём в уединении. Но, знаешь, мне вспоминается наш разговор о том, что богиня воскресила тебя для глобальных дел, а не тихого семейного очага. Теперь, несмотря на то, что утратила божественную магию, ты всё ещё можешь изменить мир, будучи королевой Ригера.

— И что, ты подпустишь меня к управлению страной?

— А почему бы и нет, душа моя? Ты уже мой первый советник.

— Ох… — это ещё страшнее, чем первая близость с мужчиной.

— Не бойся. Всему своё время. Ты успеешь привыкнуть и освоиться, — он обнимал её и успокаивающе гладил по плечу, и от этих простых, но приятных прикосновений Арете действительно полегчало на душе.

Но ненадолго.

Как только они вышли из кареты на заднем дворе замка, Ричард решительно мотнул головой и изрёк:

— Прости, Анна, но мы не будем ждать до вечера.

Глава 42

Будучи Забавой, Арета и помыслить не могла, что её избранником станет король соседнего государства. В отличие от младшей сестры, Забава никогда не мечтала о богатстве и славе. Маленький уютный домик, любимый мужчина, заботливый и работящий, дети… Как в старой сказке о настоящем и выдуманном счастье.

Признаться, статус Ричарда — это вовсе не то, что привлекло ведьму. Поначалу она вообще не рассматривала его как кандидата в возлюбленные из-за короны.

Помимо высокого положения, короли избалованы женским вниманием: у большинства имеются официальные любовницы и целый гарем просто привлекательных девушек, всегда готовых подарить монарху своё тело.

А у Ричарда разве не так?

Почему отрезвляющие вопросы полезли в голову именно сейчас, когда она уже вышла за него замуж?

Шаг за шагом Арета с Ричардом приближаются к дверям её покоев, к неотвратимому…

— Ричард? — она потянула его руку на себя и остановилась.

— Что такое? — его глаза из светло-голубых превратились в пронзительно яркие. — Опять меня боишься? — он прижал девушку к себе и склонил голову так низко, что его губы вот-вот коснутся её губ.

— Не тебя… — хотя кому она врёт? — и его тоже. — Просто… Я не смогу делить тебя с другими женщинами.

— Боги, Анна, о чём ты думаешь?! — он фыркнул и крепче сжал в кольце рук ведьму. — Мы только что связали наши души. Любовь моя, для меня не существует других. Отныне мы друг у друга единственные.

— Правда? — ей до сих пор не верилось в собственное счастье.

Вот и поползли сомнения. В самом ли деле она нужна ему без божественной силы?

— Правдивей некуда, — и, подхватив её на руки, понёс в покои, а перед входом в спальню сказал: — Не хочу оставлять тебя одну, иначе ты опять надумаешь себе глупостей.

И никуда не ушёл. Только позволил ей самостоятельно принять ванну и освежился сам, переодевшись в невесть откуда взявшиеся домашние брюки и рубашку.

— Откуда одежда? — удивилась Арета.

— Камердинер принёс из моих покоев, — Ричард отнюдь не выглядел напряжённым, он сел в гостиной за стол и снял крышку с только что принесённого обеда на две персоны. — Я, конечно, мог выйти в одном полотенце на бёдрах, но, боюсь, ты засмущаешься раньше времени и не сумеешь проглотить ни кусочка. Надеюсь, от жаркого с мясом и грибами ты не откажешься?

— Мне больше хочется пить…

— Анна, иди ко мне, — он похлопал по своему бедру, приглашая её сесть к себе на колени. — Я уже начинаю чувствовать себя чудовищем, которое охотится за юной девой. Поверь, ничего страшного я с тобой делать не собираюсь.

— Знаю, — Арета улыбнулась, выдавая несмелость и волнение, и провела ладошкой по мокрому светлому ёжику волос Ричарда.

— Ну так что? Сама пообедаешь или покормить тебя с ложки?

— Сама, — вздохнула, а у самой нутро не на месте. И как тут впихнуть в себя еду? Придётся поднапрячься и прожевать несколько кусочков, растягивая их на подольше, чтобы… Чтобы что? Избежать близости с Ричардом? Разве она сама этого не хочет? Почему-то в голове лишь страх и неотвеченные вопросы, а не желание слиться с любимым воедино.

Они сидели рядом, на стульях, не по этикету вплотную придвинутых друг к другу. Будто бы они не в гостиной роскошных покоев, а на лавочке в деревенской избе. Даже жаркое — вполне себе простая еда. У себя на родине Забава по осени часто готовила жарёху с грибами и свининой.

Кто бы мог подумать, что во дворце ведьма будет тосковать по родным краям?

— Анна? — вырвал её из раздумий голос Ричарда. Тот легонько вычерчивал пальцем невидимые узоры на её плече, а она и не заметила.

— М?

— Я тут подумал, что волнение в такой момент — это даже хорошо. Это знак, что ты жива и полна чувств. Потом ты с улыбкой будешь вспоминать этот день, а пока я вижу, что ты боишься. Расскажешь мне про свадебные обычаи твоей страны?

Пока Арета предавалась ностальгии, описывая ритуал, они переместились в спальню, где Ричард ловко распустил чуть растрепавшиеся и намокшие после купания косы возлюбленной, пропуская пряди сквозь пальцы.

— Природа — превосходная искусница, — он заворожённо гладил волосы своей теперь уже жены, зарывался в них руками, делая ей приятный расслабляющий массаж. — Ты — прекраснейшее из её творений. Даже не верится, что моя, — не удержался, поцеловал её в ключицу, затем немного отстранился, ослабил напор и столкнулся с широко распахнутыми зелёными глазами ведьмы. Она смотрела испуганно, почти умоляюще. У страха глаза велики. Девочка ещё не знает, чего боится. Нет, всё же нельзя заставлять её бояться слишком долго.

Когда нижняя сорочка опала на пол, Арета, зацелованная и заласканная умелыми руками Ричарда, словно превратилась в статую, даже дыхание перехватило, а волнение из груди переместилось в низ живота. Стыдливость заставила сжаться, прикрыв ладошками, насколько это возможно, грудь и межножье.

Ричард оторвался от манящей кожи своей возлюбленной и плотно зашторил оба окна спальни. Воцарился полумрак.

— Так тебе будет легче расслабиться, — пояснил он. — При свете ты слишком стесняешься своего тела, — его рубашка и брюки в мгновение ока полетели на пол. — И моего.

Собранной по крупицам смелости Ареты хватило лишь на то, чтобы обнять Ричарда и приклеить ладони к его спине пониже лопаток. И всё. Оцепенение сковало неподъёмными цепями, а кожа от ступней до макушки покрылась мурашками то ли от холода, то ли от страха. Скорей, второе.

Ощущения обострились, тело вздрагивало от лёгких, чуть щекотных прикосновений мужских рук.

«Бух!» — одним слитным движением Ричард опрокинул Арету на постель, перед этим отбросив в сторону одеяло, чтобы тут же накрыться им.

— Доверься мне. Хорошо? — шептал он, не отрываясь от её губ.

— Угу… — едва не всхлипывая от страха, промычала она.

Он плавно, но настойчиво развёл ей колени в стороны и навис сверху.

Что произойдёт прямо сейчас, она знала. В деревне она не раз наблюдала случку коней, коров и свиней. Даже собаки дважды в год устраивали свои нескромные свадьбы. У людей как млекопитающих механизм примерно тот же.

— Сейчас я войду в тебя. Буду осторожен, обещаю, — до дрожи интимно прошелестел голос Ричарда, затем он нежно и глубоко поцеловал её и…

— А! — вырвалось у неё.

— Тш-ш… Всё, всё. Я уже в тебе. Очень больно? — он чуть приподнялся на локтях, чтобы заглянуть Анне в глаза.

— Нет, просто непривычно, — она испуганно приоткрыла рот и залилась краской, осознав, что лежит под ним расхристанная и с голой грудью. Да, в комнате полумрак, но света достаточно, чтобы разглядеть… — Ох…

— Ты прекрасна во всём. Тебе нечего стесняться, любовь моя. Не представляешь, как я счастлив, — он медленно двигался внутри неё, постепенно наращивая темп. — Тебе точно не больно?

— Точно, — эхом отозвалась она, сосредоточившись на новых ощущениях. Не сказать, что они были такими уж приятными. Просто как прикосновения… изнутри. Неужели больно будет потом? Хотя она слышала, что боль бывает в самом начале. Надо поинтересоваться. — И это всё? — на более чёткую формулировку не хватило смелости.

Ричарда развеселил вопрос.

— Всё? О, нет! Самое-самое ещё впереди… — он покинул её лоно, ловко перевернул её спиной вверх, поставил на колени и глубоко вошёл сзади. — Анна, девочка моя… Моё сокровище… — его пальцы тем временем прикоснулись к…

— Ой, нет! — взвизгнула Арета и попыталась извернуться, но ей не дали.

— Я знаю, что делаю, любовь моя. Доверься.

Она и не знала, что волнение бывает приятным. Или правильнее называть это возбуждением? Арета уже не различала прикосновений мужских пальцев, полностью растворившись в непознанных до сего дня ощущениях. Внизу живота словно набухал узел удовольствия, превращаясь в сферу, которая вот-вот…

— А-а-а! — Арета выгнулась, не в силах больше держать спину прямо.

Ричард ещё несколько раз толкнулся в неё и затем сдавленно простонал и тоже замер, а Арета почувствовала, как внутрь ей изливается горячее семя.

— Вот это называется заниматься любовью, — коротко осыпая поцелуями шею, лопатки и плечи возлюбленной, сказал Ричард. — Я мечтал об этом с той самой минуты, как только впервые увидел тебя.

— А если я понесу? — после испытанного экстаза пугающие вопросы вновь полезли в голову.

— Тогда мы станем самыми счастливыми на свете родителями, — и хотя Арета лежала спиной к нему, по голосу определила, что Ричард улыбается. — Но не бойся, дети за один день не рождаются. И за месяц тоже. У нас будет время насладиться друг другом, — он зарылся носом ей в волосы и глубоко вдохнул. — Моя жена…

— Мне до сих пор не верится, — она повернулась к нему лицом, оставаясь у него в объятиях.

— И мне. Такое ощущение, будто тогда, ещё будучи мальчишкой, я всё-таки сбежал, и всех этих лет не было. Наконец-то чувствую себя собой, — признался он.

— Тебе так не хочется быть королём?

— Не хочется… — печальный вздох. — Ещё Вильгельм… Проклятье! Мне придётся покинуть тебя, Анна, до ночи. Если есть хоть единственный шанс усадить этого деревенщину на трон, я им воспользуюсь, — он сел, но тут же снова склонился, чтобы поцеловать любимую в губы. — Обожаемая моя, знала бы ты, как не хочу идти… — казалось, в его голубых глазах плещется сожаление.

— Иди. Я дождусь.

— Я прикажу, чтобы Артью к тебе сегодня не приходил. Велю вообще никого не пускать. Лучше поспи, ладно?

— Уснуть? После такого? — она по уши укуталась в одеяло, и несмело улыбалась из своего кокона.

— Вот как раз после такого и уснёшь, — просиял в ответ Ричард и на этой позитивной ноте спрыгнул на пол. Голый.

Арете раньше приходилось видеть обнажённые части тела мужчин, в том числе и ягодицы, но таких крепких и рельефных — никогда. Заговаривать недуги в основном приходили либо престарелые люди, либо, напротив, юнцы.

А тут… Пышущее здоровьем красивое мужское тело.

И ведь нарочно не торопится одеваться. Красуется. Заставляет смотреть на себя и краснеть. З-з-зараза!

— Смотри на меня так, и я пойду на второй заход, — игриво припугнул он, натягивая, наконец, штаны, но как-то слишком медленно, будто сомневаясь или дразня.

— Я больше не боюсь, — сказала и испугалась так, что перестала дышать, глядя, как Ричард, крадучись по-звериному, надвигается на неё.

— Не боишься, значит? — он ловко развернул одеяло и захватил в плен запястья Ареты.

Она зажмурилась, не переставая улыбаться.

— Хм-м-м, что же мне с тобой делать… — продолжил шуточную экзекуцию Ричард. — Может быть, зацеловать? — и запечатлел горячий, словно бьющий током поцелуй. — Или укусить? — зубами чуть сжал оголённый и сжавшийся комочком сосок.

— М-м-м… ах… — из её уст вырвался до мурашек неприличный стон. Похоже, этой своей стороны Арета не знала до сегодняшнего дня.

— А, понял: залюбить! — вынес он вердикт, и, подхватив на руки, понёс её в купальню.

Кажется, Арета даже в детстве не смеялась и не дурачилась столько, сколько в этот день. Стены скованности пали, а тревоги временно отступили, словно тени не солнцепёке.

Самое время радоваться жизни и пить счастье большими глотками, ведь за ближайшим поворотом ожидает нечто, что заставит горько плакать.

Глава 43

Десять дней тайного счастья пролетели стайкой птиц по небу. Арета жила от встречи до встречи. Ричард много работал и вырывался к возлюбленной на полчаса после обеда и ночью.

До сих пор, вспоминая, что они вытворяют наедине, Арета густо краснела. Недаром интимную жизнь называют таковой.

Ричард умел и изобретателен. Испытывать на себе его эксперименты страшно, но каждый раз ведьма забывает обо всём в моменты блаженства. Ричард виртуозно играет на её теле, как на музыкальном инструменте, и тело поёт, изгибается в его руках и бьётся в экстазе.

Зато для всех остальных Анна — очередное амурное увлечение короля, новая фаворитка, чей триумф будет недолгим.

Никто не должен знать про венчание в храме Ша-Арон. Это тайна для всех.

Про свадьбу узнал только Каин Шойн благодаря своему проклятому дару, да и тот лишь разочарованно поджал губы, покачал головой и тихонько пробубнил:

— Ты всё-таки сделала это. Ну, что ж, я тебя предупреждал.

И всё.

Но ведь Шойн не пророк. Возможно, сильнейший менталист в мире, но будущее скрыто от него. Так что не ему предсказывать беды и несчастья.

Конечно, Арета не верит в сказки и присказки «и жили они долго и счастливо». Будет и зависть, и попытки устранить соперницу, и козни придворных дам, претендующих на престол.

У безродной слабосильной ведьмы нет аргументов против знатных особ, кроме одного: она уже жена Ричарда.

Только вот как пережить целый месяц прессинга?

Испытания начались буквально на следующий день после свадьбы, когда одна из дамочек-бабочек, разодетая в пышное невесомое платье, как бы невзначай спросила у Ареты:

— Какой ваш любимый танец? Только не говорите, что тафот. Это закоренелая классика и скука, дань истории.

Как назло, после любовных открытий ни одно название танца не пришло ведьме в голову.

— Я не любительница танцев, — честно ответила Арета.

— Как же вы тогда развлекаетесь? — неподдельно удивилась дамочка. — Поверьте, дорогуша, большинство мужчин выбирают женщин именно на балу, любуясь изящными изгибами талии, рук и шеи. Это в прямом смысле язык любви! К тому же без балов во дворце вы очень скоро покроетесь плесенью от тоски.

Сидящие за столом придворные, которые, оказывается, прислушивались к разговору, активно закивали, поддерживая говорившую.

— Мне есть чем заняться во дворце, — нейтрально ответила ведьма, надеясь, что неприятный разговор сойдёт на «нет».

— Ах, да, вы же советница Его Величества… — бабочка игриво переглянулась с приятельницами, видимо, под словом «советница» подразумевая «любовница».

И сколько среди них таких вот бывших «советниц»?

Н-да, обзавестись подругами в этих стенах вряд ли выйдет. Серпентарий во всей красе.

Ричард в тот раз отсутствовал за обеденным столом, внезапно сорвавшись на какую-то неотложную встречу. Поэтому Арета чувствовала себя дискомфортно и одиноко.

Шойн лишь смотрел на неё с укоризной. «Я же говорил», — читалось в его взгляде.

Не только менталист прожигал глазами дырки в самообладании ведьмы.

При коротких встречах Паршута бросала на сестру колючие и отнюдь не добрые взгляды. И это беспокоило. С каждым разом всё сильнее.

***

После обеда, на котором король в очередной раз отсутствовал, Арету за руку поймала Паршута.

— Идём! Скорее! — и потянула за собой.

— Куда? — подобное обращение заставило ведьму окаменеть и подозрительно взглянуть на девицу.

— Ты очень высоко залезла, сестрица, но вряд ли понимаешь, куда. Я желаю тебе добра, поверь. Пора тебе раскрыть глаза, пока ещё не поздно, — бросила та и ещё увереннее потащила Арету за собой в сторону крыла для высокопоставленных особ, как раз туда, где жила госпожа Паршуты.

Однако, вместо покоев Вивьен Ларгу, они свернули в неприметную дверцу в коридорчике для прислуги и теперь протиснулись в потайной вход. Лаз петлял туда-сюда, а временами и вовсе заставлял пригибаться, чтобы не стукнуться о низкий потолок. Пахло сыростью и подвальной пылью. Неприятное место.

Будь Арета одна, заблудилась бы.

Всё нутро ведьмы противилось такой прогулке. Это могло быть что угодно: ловушка, покушение на неё или просто козни местных змей. Тайные ходы на то и тайные, чтобы их не показывали случайным людям. Ясно одно: ничего хорошего это «раскрытие глаз» не предвещает.

Может, развернуться и сбежать? Арета сможет дать отпор Паршуте.

Но любопытство, вопреки голосу разума, победило.

Узкий тайный лаз привёл их к дверцам встроенного в стену шкафа, изготовленным из горизонтальных реек, неплотно подогнанных друг к другу. Видимо, специально, чтобы изнутри было видно и слышно, что происходит в комнате.

За дверцами находилась гостиная госпожи Ларгу, в которой, вольготно расположившись на мягком диване… сидел Ричард.

И если первую минуту Арета пристально вглядывалась в его образ, внушая себе, что это может быть кто-то другой под личиной короля, то вскоре она поняла: король настоящий. Жесты, стальной взгляд, как у Тристана, и голос…

Это был ОН! Богиня, что он забыл в покоях бывшей любовницы?

— …Не имею ни малейшего желания обсуждать с тобой это, — Ричард смотрел на собеседницу пренебрежительно, как на не слишком-то дорогую и изрядно набившую оскомину игрушку.

— Значит, я права, — Вивьен улыбалась, судя по голосу. — Вот почему ты не спешил возвращать меня. Очередное увлечение, да какое экзотическое! Чем тебя зацепила рыжая деревенщина, Ричард? Тебе без меня совсем сорвало крышу?

— Всерьёз думаешь, что твоё отсутствие могло как-то повлиять на меня? — король иронично изогнул бровь.

— Как же, как же, Его Величество ни одну женщину не возвысит выше ремня своих штанов, — уже с неподдельной горечью ответила госпожа Ларгу. — Я потеряла ребёнка в дороге. Ты в курсе?

— Да, мне доложили, — равнодушно кивнул тот.

Арета слушала разговор в оцепенении. Светлый образ Ричарда исказился в её сознании. Ибо происходящее в покоях Вивьен Ларгу точно не было постановкой.

Вивьен была беременна от него… и он это знал.

Конечно, Арета понимала, что Тристан не просто так назвал племянника бабником, но сейчас прикасаться к прошлому Ричарда было больно. В грудь будто зашили пушечное ядро. Тяжело. Хочется упасть и умереть.

Разговор в гостиной продолжился:

— И? — с вызовом вопрошала Вивьен Ларгу. — Я не получила от тебя ни весточки! Тебе всё равно, что умер наш ребёнок?

— Давай начистоту, Вив: какой была бы жизнь бастарда? Чтобы скрыть внебрачного ребёнка от общественности, ты оставила бы его у кормилицы в какой-нибудь захудалой деревеньке. Собственно, за этим ты и ехала. Обижаешься, что я тебя не пожалел? Для тебя ребёнок был нужен исключительно как инструмент давления на меня. Так что я рад, что проблема самоустранилась. Я — не мой отец. Мне не нужны бастарды.

— Вот как, значит… — голос брюнетки дрогнул. — Новой своей постельной грелке ты тоже поёшь любовные оды? А если она понесёт, ты её, как и меня, сошлёшь «подальше от дворцовых интриг»?

— Это не твоё дело, — холодно бросил он.

— Отчего же? — теперь Вивьен по-змеиному зашипела. — Мне же интересно, когда после очередной неумёхи ты явишься ко мне? Ха! Знаешь, во дворце уже делают ставки, когда рыжая овечка надоест тебе. Я поставила на окончание траура. Как думаешь успеешь остыть к ней до этого срока?

— Предупреждаю тебя, дорогая моя Вив, твой язык однажды доведёт тебя до пожизненной ссылки.

— Да, мой король! — она упала на колени возле его ног. — Всё, что я могу, — лишь огрызаться от отчаяния! Когда-то ты говорил мне, что я прекрасно подошла бы на роль твоей королевы. И вот, теперь ты свободен. Так почему обходишь меня вниманием? Что изменилось за время моего отсутствия? Разве я подурнела? Разве дала повод пренебрегать мной?

— Встань, Вив. Меня не трогает твой цирк, — ничуть не проникся состраданием Ричард.

— Птичка нашептала мне, что покои королевы уже ремонтируют. Значит, ты всё-таки собрался жениться. Кто она? — секундная пауза. — А хотя, нет, не говори, я и так знаю: сегорийская принцесса. Я видела её на новогоднем балу — прекрасная малышка. Да только она никогда не научится ублажать тебя в постели, как я. Ты сам знаешь, что никто не сравнится со мной.

— Ты преувеличиваешь свою незаменимость. Но я могу тебе помочь избавиться от одиночества: ты станешь неплохой партией, скажем, барону Коршу или графу Ерге. Или тебе больше по душе мужчины в возрасте, как покойный граф Ларгу?

— В этом весь ты: попользоваться и насильно выдать замуж за кого-нибудь из своих лизоблюдов, — Вивьен по-прежнему сидела на полу, отплёвываясь пропитанными горечью словами и шмыгая носом. — Не завидую этой, как там её… Анне. Для неё весь кошмар ещё впереди. Ты ведь ещё не сказал ей о скорой женитьбе на принцессе? Нет? Ну, конечно… — она вдруг неестественно бодро вскочила на ноги. — А знаешь, что? Я прямо сейчас пойду и пролью свет на её нерадужное будущее!

Ричард одним слитным движением схватил женщину за запястья.

— Ты ни слова больше не скажешь ей, Вив, если не хочешь замолчать навсегда.

— Ну! Давай же! Убей меня! Только сперва у меня есть последнее желание… Я ведь заслужила его, верно? В последний раз будь со мной таким же страстным и ненасытным, как раньше. А потом — делай всё, что хочешь… — она обессиленно припала грудью к груди Ричарда, а его руки обвились вокруг её талии.

Арета отшатнулась назад, обрывая наблюдение, и юркнула в узкий лаз. Серой мышью неслась по проходу, чудом не заблудившись. Паршута, сделав то, о чём, очевидно, договорилась со своей госпожой, не стала препятствовать.

Шойн был прав. Арета сама была права, когда собиралась бежать.

Что ж, узелок с крестьянской одеждой и всем необходимым не зря собран и ждёт своего часа.

Сейчас нельзя плакать. Вот выберется из дворца, скроется ото всех, и тогда даст волю эмоциям. А пока она, как голем, делает то, что давно уже должна была.

Не видя никого и ничего вокруг, она пронеслась мимо Каина Шойна, мимо людей, которые вежливо-отстранённо поздоровались с ней.

Некогда расшаркиваться и смотреть по сторонам.

Бежать!

В гардеробной Арету ждал узелок с вещами и припрятанный артефакт личины.

— Что ж, пришло твоё время, — вздохнула Арета, надевая на себя подвеску-личину и активируя её. Магических сил едва хватило на простое действие, но это ерунда.

Выскользнула из теперь уже не своих покоев, переодетая в самое скромное платье из тех, что шила для неё модистка, и неспешно покинула коридор. Еле удержалась, чтобы не побежать — до того боялась встретить…

В большом дворцовом коридоре навстречу ей попался Ричард. Как-то быстро он расстался с Вивьен, но Арете было не о размышлений об этом.

Сердце ухнуло куда-то вниз, но ведьма призвала на помощь силу воли и уверенность, что артефакт-личина надёжно скрывает её.

Она учтиво присела в прощальном реверансе королю и хотела было двинуться дальше, но Ричард обратился к ней:

— Чудесное платье, миледи.

Его слова вызвали панику. Что ответить? А что если личина не меняет голос? Или Ричард узнает её ауру? Тогда побег провалился…

Надо срочно выкручиваться!

— Благодарю, Ваше Величество, — нарочито низким и томным голосом ответила ведьма и выдавила из себя широкую подобострастную улыбку.

Огонёк интереса тут же потух в голубых монарших глазах, и Ричард, кивнув, двинулся дальше, в направлении королевского крыла.

Фух! Не узнал…

Как покинула территорию замка, Арета не запомнила. Кровь в жилах гудела роем пчёл. Сознание сосредоточилось на одной-единственной цели и не реагировало ни на усталость, ни на душевную боль, ни на страх.

Потом. Всё потом.

И вот, Ригертонский портальный зал. Арка перехода… Уже знакомый город Рикс, и теперь…

Бежать! Как можно дальше!

Глава 44

В сознании бегло пронеслось, что нельзя оставаться на ночлег в таверне. Там будут искать в первую очередь.

Тогда где?

Главное, не засветиться и не примелькаться. Хорошо, что волосы теперь средне-русого оттенка, а глаза и вовсе карие. Этакая среднестатистическая молодая особа лет двадцати пяти. Не красавица, но и не уродина. Вкупе со светло-коричневым платьем образ у неё неброский, вряд ли кто-то обратит внимание.

И всё же лучше подстраховаться. Переночевать в каком-нибудь заброшенном домишке на отшибе города, а с утра пораньше убраться отсюда.

Купив в закрывающейся под конец рабочего дня лавке булку на завтра, Арета побрела в сторону окраины.

Несмотря на вечер, солнце ещё вовсю светило и народ мелкими группками курсировал по улицам. Лето. Белые ночи как-никак.

По дороге Арета пыталась навести порядок в голове: «Итак, что мы имеем: Вивьен Ларгу была беременна от Ричарда, но потеряла дитя. А он даже рад. Как можно быть таким равнодушным к родному, пусть и умершему, ребёнку? Когда-то Ричард был всерьёз увлечён темноволосой красоткой и точно так же, как и мне, говорил, что хочет сделать её своей королевой. Значит, венчание в храме Ша-Арон — актёрская игра? Получается, что так. Дальше… Ричард не отрицал факта скорой женитьбы на сегорийской принцессе. Только вот зачем была вся эта суета с тайной свадьбой? Неужели всё ради того, чтобы затащить меня в постель? Не верится, что Ричард — такой…»

Откушенный от булки кусок горчащей тошнотворной массой застрял во рту и никак не хотел проглатываться. Пришлось выплюнуть его в кусты и убрать хлеб в узелок. Сейчас даже мёд покажется горьким. Потому что Арете слишком плохо, чтобы думать о еде. Даже насильно заставить себя поесть не получится.

Мысль о том, что можно было не сбегать, а сперва поговорить с Ричардом и его любовницей прямо в той гостиной, запоздало постучалась в сознание.

Выпрыгнуть к голубкам из шкафа и обломать им рандеву, слушая, как умело Ричард вешает Арете на уши новые макаронные изделия. Врать убедительно он может.

Но если подумать, то тогда Арета могла и вовсе не получить заветной свободы. Ей не позволили бы сбежать. Сейчас она одна, впереди неопределённость, но это лучше, чем быть пленной наложницей взаперти или женщиной, которую обманывают.

Сердце упорно отказывалось верить, что отношения с Ричардом — обман, но мозг в доказательство подкидывал картинки, как руки короля недвусмысленно скользят по талии Вивьен.

Это жестокий урок Арете за чрезмерную мечтательность. В жизни сказок не бывает. И чтобы не стать Вивьен номер два, она должна скрыться. Тщательно. Чтобы не нашли.

Так, закинув за спину узелок с вещами, она добрела до городской границы и вышла за ворота, ибо заброшенных домов по пути не нашла.

Впереди по обе стороны дороги виднелись бедные деревеньки. Уж там точно должны быть пустующие домишки.

Деревеньки встретили Арету лаем собак, косыми взглядами жителей и валяющимися под ногами коровьими лепёшками. Можно сказать, запах прежней жизни, спокойной, почти бессобытийной.

Пустовал лишь полусгнивший сарай, сразу за которым начиналось картофельное поле. Крыша у халупы прогнулась внутрь и покрылась зелёным мхом, но стены ещё стояли прямо.

Арета пролезла в висящую на одной хилой петле дверцу и огляделась в полумраке.

Судя по расставленным вдоль стен дощечкам, каменьям и сену в углах, сарайка служила домушкой для деревенской ребятни. А так как сейчас поздний вечер, дети уже сидят по домам.

Сено, ещё довольно свежее, пришлось как можно кстати. Благодаря ему не так остро ощущался запах гнилых досок.

Арета глотнула воды из фляги, подложила узелок под голову и легла.

Однако о сне можно было и не мечтать. Под резвый стрёкот кузнечиков ведьма горько заплакала. Боль вырвалась отчаянным воем и надрывными всхлипами. И пусть. Эту м у ку уже невозможно держать в себе.

Ночь прошла в попытках искоренить в себе зародившиеся чувства к Ричарду и внушить себе, что это всё обман, игра с наивной девочкой. Просто монарху приспичило поиграть в любовь. Новая свежая куколка по имени Арета подвернулась как нельзя кстати. Как говорится, для дела и для тела.

Во дворце ведь скучно без интриг.

Прорыдавшись, Арета подтянула к груди гудящие от долгого пешего пути ноги и всё-таки забылась сном.

Ненадолго. Во сне Ричард исступлённо и жадно терзал её губы. Держал так крепко, что было не отвернуться и не выскользнуть из его рук. Единственный выход — проснуться.

Судя по ощущениям в теле, сон продлился не больше часа. Сквозь щель в стене виднелось светлеющее небо, а рядом с Аретой копошился то ли крупный зверёк, то ли какое-то непонятное лохматое нечто, завёрнутое в тряпьё.

Существо пыхтело и причмокивало, сидя всего в паре шагов от ведьмы.

— Эй? — первым делом она проверила целостность узелка у себя под головой. Тот оказался вскрыт. Пропала вчерашняя надкусанная булка.

— Не ругайся, тёть. Хлебушком вкусно пахло, вот я и не утерпел, — раздался детский мальчишечий голосок. — Я тебе оставил половину, а взамен поделюсь яичком. Свежее. Только сегодня ночью украл в курятнике.

Деньги не пропали, да и хранила их Арета в кармане платья, спрятанном в складках. Так просто не обнаружишь.

— А ты кто? — спросила она.

— Так Петька я. Петро, — ответил малец тоном, как будто ведьма сама должна была догадаться.

Арета села и тут же чуть не легла обратно от головокружения. Артефакт личины за ночь вытянул из неё скудные крупицы магии. Плохо.

В планах у неё добраться сначала до Пикса, а дальше — вернуться в родной Элрос. Нехарактерное для Ригера имя мальчишки напомнило ей о цели пути.

— А где твой дом, Петро?

— Так это… Как деревню-то пожгли, так я и скитаюсь. Не поймали меня бандиты, прыткий я. Мамку с папкой, да мелких только жалко. Да что уж там…

— Ты, получается, из Элроса будешь?

— Угу, — худенькая детская ручка протянула Арете испачканное в грязи куриное яйцо. — Вот, на. Ещё даже не остыло до конца, сразу из-под несушки. Но если не будешь, я сам съем!

Она взяла. Проткнула ногтем скорлупу и залпом выпила содержимое.

— А ты чего здесь? Вроде на бродяжку не похожа, больно уж чистенькая.

— Мне нельзя светиться на людях, — осторожно подбирая слова, ответила Арета. — Я из Элроса, как и ты. Возвращаюсь на родину.

— Эт хорошо, когда есть, куда вернуться. От нашей избы только печка осталась.

— Мою деревню тоже сожгли, — печально вздохнула ведьма. — Пойду в услужение к каким-нибудь господам. Руки есть, голова есть — не пропаду.

— А можно я с тобой? — попросился Петро. — Тебя как зовут, кстати?

Она задумалась. Каким именем назваться? Анной? Нет, это имя так часто произносил Ричард, что становится тошно. Аретой? Тоже нет. Выдумать ещё одно? Так и запутаться можно. И без того слишком много имён на неё одну.

— Забава, — улыбнулась она. — Не уверена, что тебе нужно со мной…

Чумазое личико Петро вытянулось в жалобной гримасе, глазищи распахнулись, готовые вот-вот пустить слезу, а светлые лохматые патлы, отросшие ниже плеч, уныло повисли, скрывая скулы.

— Тёть Забава, ну возьми меня, а? Знаешь, как худо было зимой? Я, вон, ногу себе отморозил, до сих пор палец чёрный, — и мальчишка сунул ей под нос упомянутую конечность без обуви.

— Богиня, да у тебя же гангрена! — воскликнула Арета. — Тебя срочно нужно лечить!

— Вот и я говорю: худо мне было…

— А лет тебе сколько, Петро?

— В том лете семь было. Значит, в этом восемь. Ты не смотри, что я мелкий. Меня папка и считать научил, и корову доить.

— Ладно, Петро, возьму тебя с собой. Да только я сама бездомная. К тому же, возможно, меня будут искать.

— Беглянка, да? Тоже небось что-то украла?

— Не совсем, но… можно и так сказать, — ну, а как объяснить ребёнку побег из дворца? Да и не нужно. Чем меньше людей знают её историю, тем лучше. — А как ты выжил зимой? Ведь такие морозы были…

— Пёс бродячий меня грел да воровал мне с рынка куриные тушки. По весне его отравили, а меня прогнали палками. Долго я шёл куда глаза глядят. Там и сморозился.

— Ладно, Петро, если хочешь со мной, то давай собираться в дорогу.

— А булки-то половину возьми? Я ж тебе оставил.

— Ешь сам. Я не голодна.

Мальчуган спрятал хлеб за пазуху и улыбнулся жёлтыми нечищенными зубами:

— На вечер приберегу.

О том, что на хлебе экономить не обязательно, Арета не сказала. Пусть мальчишка пока думает, что они на равных. Так деньги будут целее.

— Не знаешь, ходят тут повозки дальнего следования? — осведомилась у него.

— Ездиют всякие, но не останавливаются. Обычно все переполненные.

— Ясно, — кивнула она, вознамерившись прикупить в следующей деревеньке коня, чтобы скорее добраться до Пикса.

Зачем ей город, с которого началась её жизнь в Ригере? Во-первых, это ближайшее к границе с Элросом поселение, где они закупятся провиантом в дорогу. Во-вторых, на месте разрушенной тюрьмы растёт липа, с помощью которой, если повезёт, можно зарядить артефакт личины, который пока ни в коем случае нельзя снимать. На повторную активацию скудных ведьминых сил уже не хватит.

Захочет ли Арета увидеться с Дином? Или попросить его о помощи?

Нет. Она бы глянула на него со стороны, убедилась, что он оправился от потери друга, мысленно попрощалась с ним и пошла своей дорогой.

Чисто теоретически Дин мог бы спрятать Арету от королевских ищеек, но вопрос в том, что он потребует взамен? Не хотелось бы давать ему ложных надежд. Сейчас Арета в каждом мужчине видит предателя.

Так что всё-таки нет, к Дину она не пойдёт.

***

Кобылу в соседней деревне купили бодрую, с хорошей упряжью и потёртым, но добротным седлом.

Также Арета обменяла платье из дворца на крестьянское и комплект одежды и обуви для ребёнка. Молодая женщина, с которой производился обмен, тут же побежала примерять выгодно приобретённую обновку. Всё-таки платье Ареты стоило, как сотня рабоче-крестьянских, сшитых из грубой конопляной ткани.

— Тёть Забава, а ты никак при деньгах, а? — с хитрецой глянул на спутницу приодетый, умытый и причёсанный Петро, когда они послеудачных покупок продолжили путь верхом.

— Я не богачка. Просто были кое-какие накопления, — как можно более буднично ответила она. — Лошадь продадим, как доберёмся до Элроса. Нам не потянуть её содержание.

— А жаль… — вздохнул Петро. — Хорошая скотинка.

— И ещё вот что: на людях зовись моим сыном. В Пиксе нам придётся обратиться к лекарю и остановиться на постоялом дворе, и будет лучше, если мы не привлечём к себе лишнего внимания.

— Типа ты вдова с ребёнком? Ха! Эт мы запросто… — деловито сообщил мальчуган. — Дело в шляпе, мамочка.

— Скорей всего, придётся там остановиться на несколько дней. Если не вылечить гангрену у тебя на ноге, ты можешь умереть.

— Ты, правда, хочешь мне помочь? — Петро пытливо заглянул своей новоиспечённой маме в глаза.

— Правда. У тебя ещё вся жизнь впереди. Ты довольно уже настрадался.

— Видать, мамка с папкой с небес мне послали тебя. А там, глядишь, и я тебе сгожусь. Я парень крепкий, сдюжу.

Арета поймала себя на мысли, что широко улыбается. Глядя на тщедушное тельце сидящего впереди неё ребёнка, язык не поворачивался назвать его крепким. А вот дух… Да уж, того, что Петро с характером, не отнять.

***

На ночлег остановились в лесу, атакуемые комарьём. Пришлось с головой укрыться марлевой сеткой, чтобы хоть как-то спастись.

Но и в эту ночь уставшая донельзя Арета не выспалась.

На этот раз она попала в затемнённую спальню с широкой кроватью с балдахином. Интерьер был отделан в золотисто-коричневых тонах, отчего сам воздух в помещении казался жёлтым.

Сначала Арета обрадовалась, что в несуществующей спальне она одна, но затем почувствовала, как сзади её обняли за талию чьи-то руки.

— Что же ты творишь, Анна? — одновременно нежно и с укоризной прозвучал голос Ричарда.

— Я должна была дождаться, пока надоем тебе? — а вот своего голоса Арета не узнала. Вроде бы говорила она, но как-то слишком холодно и уверенно. В реальной жизни голос точно дрогнул бы.

— И как же мне доказать, что ты никогда мне не надоешь? — прямо на ухо прошептал Ричард. — Разве может надоесть, к примеру, стук собственного сердца? Или сон в свежей постели? М?

— Но я не сердце и не сон, — она замерла в мужских объятиях, не поддаваясь на ласковые поглаживания.

— Больше… Ты — моя душа, Анна, — поцелуй обжёг кожу шеи, как наяву. — Ну же, любовь моя, скажи, где ты?

— От… пус… ти! — она изо всех сил брыкнулась, вырываясь из объятий.

— Анна! — в полумраке глаза у Ричарда буквально светились ледяной яростью.

Два пронзительно голубых огня напомнили ей, что это всего лишь сон, и пора, наконец, из него выбираться.

— Прочь! Вон из моей головы! — прошипела она, выставив перед собой руки, чтобы мужчина не смел к ней приближаться. Сама же она отчаянно пыталась проснуться, стряхнуть с себя наваждение. Явно это не просто сон, а попытка короля связаться с ней.

— Я всё равно тебя найду! — то ли пообещал, то ли пригрозил Ричард, прежде чем несуществующая комната растворилась и взору Ареты открылась сумрачная лесная поляна и потревоженный разбуженный Петро.

Глава 45

Марлевая сетка сползла куда-то в сторону, а комары пищащим роем облепили все открытые участки кожи.

— Чего ты дерёшься-то? Больно же! — обиженно воскликнул Петро.

— Прости. Плохой сон приснился, — Арета обессиленно откинулась на лежанку. Если она не выспится сегодня, то свалится в обморок. Ибо дефицит магии в организме наждачкой дерёт вены, а недосып кружит голову и путает мысли. В таком состоянии далеко не убежишь.

— Угу, бывает, — вздохнул мальчуган, снова доверчиво устраиваясь под бок к своей новоявленной родительнице.

Во второй сон Ричард не пришёл. Точнее, ощущение его присутствия гнало Арету вперёд, по степям и болотам, но оторваться всё никак не удавалось.

Однако, открыв глаза отнюдь не ранним утром, ведьма поняла, что усталость всё-таки взяла верх и дала организму отдохнуть.

***

Раскатанная колёсами повозок дорога привела путников в Пикс к девяти вечера, когда работящий люд либо отдыхает по домам, либо напивается в таверне.

— Ты же говорила, нам стоит держаться подальше от людей? — спросил Петро, когда они по указателю на дороге свернули к постоялому двору.

— Женщину с ребёнком никто не станет искать. К тому же мы задержимся на несколько дней, чтобы вылечить твою ногу.

— Я слышал, что людям отрезают руки-ноги, а не лечат.

Отрезают. Загангрененные конечности нельзя исцелить. Но заранее пугать ребёнка не стоит.

— Давай сначала послушаем, что скажет целитель. Хорошо?

— Угу… — невесело согласился он и вернулся к предыдущей теме: — А если тебя в лицо кто-нибудь узнает? Тогда что? Тебя поймают и посадят в тюрьму?

— Об этом не беспокойся. Не узнают, — успокоила она ребёнка. — И в тюрьму меня сажать не за что.

— А! Я понял! Ты ведьма! — просиял Петро.

— С чего это ты взял?

— Ну, пока ты спала, твое лицо как будто мерцало. Будто под этим лицом у тебя ещё одна кожа.

— Так, — Арета резко остановила коня. — Меняем маршрут. Сперва заедем в ещё одно место, — и они повернули к холму, на котором росла краснолистая липа.

Ибо допустить, чтобы личина спала, ведьма не может. Времени ждать до утра у них нет.

— Вот это да… — ликовал, ёрзая в седле, Петро. — Мамка-то моя — настоящая ведьма!

— Только никому не говори. Это строжайший секрет! — предупредила она.

— Я — молчок!

В сумерках липа смотрелась зловеще. Люди даже обнесли дерево невысоким металлическим ограждением, надеясь, что больше никто не пострадает от ведьмовских козней.

Лица погибших тюремщиков по-прежнему застыли в коре липы немыми гримасами ужаса.

Ограждение Арета перелезла и приложила ладони к буквально звенящему от магии дереву.

— Ну, давай же… Пожалуйста, помоги мне… — взмолилась она то ли богине, то ли липе.

Кожу начало покалывать. Сначала едва ощутимо, а потом магия полилась в тело обжигающим потоком, не позволяя оторвать руки от источника.

Боль разрядом молнии прокатилась по телу, выщёлкивая сознание.

— Ма… — обрывок детского крика — это последнее, что Арета уловила ускользающим сознанием.

***

Зато когда ведьма открыла глаза, боль ушла. И та, которую причинила магия, и та, что вызывало её отсутствие.

Прекрасное самочувствие и ощущение свежести после отдыха.

— Ы-ы-ых… — всхлипывал над ухом сгорбившийся Петро.

Где-то в глубине души Арета порадовалась, что мальчишка по-настоящему переживает, а не обшаривает в спешке её карманы.

— Эй? Долго я? — спросила она и тут же была придушена крепкими объятиями.

— У-у-у, я думал, ты померла!

— Не дождёшься, — усмехнулась и вдруг заметила, что лежит не под раскидистой кроной краснолистой липы, а под обыкновенным зелёным деревом без застывших лиц в коре. — О…

Магия покинула дерево, сделав его самым обыкновенным.

— Я тебя и тряс, и звал, а ты… ух… Даже, вон, дерево из волшебного стало простым! Так искрило! Я уж думал, ты сгоришь вместе с ним! — поделился переживаниями Петро.

— Всё позади, — она поднялась на ноги и отряхнулась. — Пора убираться отсюда. Чудо, что мы до сих пор не привлекли внимания.

Кобыла Ржинка послушно повезла наездников к постоялому двору.

По пути им попалась дремлющая в вечерний час стройка. Залитый массивный фундамент и первый ярус из массивных обтёсанных камней.

Будущая тюрьма.

Что ж, город потихоньку возвращается к прежней жизни после мрачных мартовских событий.

Проезжая мимо городской виселицы, ведьма закрыла ребёнку глаза. Нечего ему смотреть на казнённых преступников.

— Фу! — только пискнул Петро, когда до него донёсся душный запах мертвечины.

Вскоре церковная площадь осталась позади, а дорога привела путников в таверну, где можно было оставить лошадь и снять комнату на ночь.

Проходя по залу к прилавку, чтобы заплатить хозяину заведения, Арета узнала за одним из столиков Дина. Вздрогнула, как от удара плетью и поймала его взгляд.

Чёрт! Надо же было из всех многочисленных посетителей выцепить взглядом именно его!

«Спокойно. Спокойно, — вдохнула-выдохнула. — На мне личина. Он меня не узнает. Как же хорошо, что сперва мы заехали к липе. Теперь маска точно не спадёт. Только вот почему Дин всё ещё смотрит на меня?»

От тревожных мыслей ведьму отвлёк хозяин таверны:

— Чего желаете?

— Комнату для нас с сыном на три ночи и ужин.

— Шесть серебрушек, — кивнул пузатый мужчина с короткими реденькими прядками, безуспешно пытающимися прикрыть проплешину на голове. О том, что владелец именно он, вопила массивная золотая цепочка карманных часов, приколотая к жилету.

Арета заплатила.

— Можно ужин принести нам в комнату?

Мужик покачал головой:

— Подавальщица сегодня заболела, а вторая нарасхват, — жестом он обвёл зал, где каждый столик был занят.

— А если я сама унесу?

— Не положено, — уже раздражённо гаркнул хозяин. — И без вас ворья развелось!

Делать нечего — пришлось соглашаться на ужин в зале. Будь Арета одета в дорогое господское платье, никто не стал бы возражать против её прихотей. Всё нужное с поклоном принесли бы в комнату. А тут и коморку дали какую похуже, и ужинать заставили на виду у всех.

А ещё — ирония судьбы — сесть пришлось за столик к Дину. Да не просто бесцеремонно занять места, а вежливо попросить:

— Разрешит ли господин маг устроиться за его столом?

— Садитесь, — Дин скривил губы и пьяно повёл бровями. — Ты напоминаешь мне одну знакомую… — он, не отводя взгляда от Ареты, умудрился хлебнуть эля из кружки.

— Мы с господином не знакомы, чтобы обращаться на «ты», — скромно потупила взгляд ведьма, не зная, чем занять руки. От нервов пальцы то и дело норовили вцепиться в столешницу да колупать неровности на её полотне. Еду ещё не принесли, а присутствие старого знакомого тяготило.

— Простите, — усмехнулся он. — А как ты… вы поняли, что я маг?

— А у вас волосы то чёрные, то белые, — вмешался в разговор Петро, которого сия способность повергла в восторг.

— Точно… — вяло откликнулся Дин и разочарованно цокнул языком.

— Чего вы такой грустный, дядя? — Петро, до этого едва не засыпавший у Ареты на плече, оживился. Не каждый день поговоришь с магом.

— Ш-ш, Петро, это невежливо! — шикнула на него ведьма.

— Таков удел государственного мага: всех, к кому привязываешься, теряешь. Остаётся только заливать горе элем, — что он и сделал в следующее мгновение.

— Эт не только у вас, — решил поддержать его мальчик. — У меня, вон… — он осёкся, получив от наречённой матери локтем в бок, но всё же решил договорить: — В общем, у нас папка погиб. Вот мы с мамой и остались одни.

— Сочувствую. Откуда и куда едете? — поинтересовался Дин, сверля сидящую напротив Арету взглядом.

— Да так… Думали осесть в Риксе, но не сложилось. Едем обратно в родные края. Тоска замучила — мочи нет.

— Так вы из Элроса? — догадался маг и, кажется, заинтересовался ведьмой ещё больше.

— Да.

— Как звать?

— Я Петро, — снова первым выступил мальчуган. — А мама За…

— Зарина, — перебила она его и вновь схлопотала острый взгляд синих глаз Дина.

— Как интересно… — маг лениво водил кружкой в руке туда-сюда в сторону и сам слегка покачивался в такт. — У меня прям дежавю наяву.

— Вы не представились, — ведьма поспешила увести разговор подальше от щекотливой темы.

— Ах, да. Дин Доусон. Мне почему-то казалось, что мы уже знакомы, хотя я и не помню лиц.

— Мы бы вас запомнили, господин! — не полез за словом в карман Петро. — Вы же маг! Мне так нравятся ваши волосы!

Грудастая подавальщица принесла подносы с едой. По пути к их столику её бедная пятая точка получила несколько шлепков от чрезмерно разгорячившихся мужчин. Женщина старалась не обращать внимания на вольности посетителей, но вид у неё был откровенно загнанный.

Какое-то время Арета с Петро молча ворочали ложками, а Дин, глядя на них, допивал свой эль, затем заказал ещё кружку.

— Дин, подскажите, как нам найти городского лекаря? — осведомилась она. Неплохо бы без долгих плутаний найти целителя и, если Дину кажется, что он узнал ведьму, отвести от себя подозрения.

— Зачем? — Арете послышалась усмешка в его голосе.

— Петро болен. Ему нужна помощь.

— Хм. Такого уровня, как у вас, За-ри-на, — он нарочно по слогам произнёс её ненастоящее имя, — в этом городе нет ни у кого.

Стоило догадаться. Дин чует магию за версту. Личина не скрыла уровень её силы. Увы.

— У меня нестабильный источник, — и ведь не соврала. — Да я и не лекарь. Так вы не знаете, кто нам может помочь?

— Большое серое здание с множеством окон недалеко от ворот. Это госпиталь. Там найдёте кого ищете.

— Сердечное вам спасибо. Отправимся туда с утра, — последнюю фразу она адресовала, скорее, Петруше, чем Дину.

Поужинав, Арета с её маленьким другом попрощались с магом и поднялись наверх, в комнату.

— Почему ты сказала ему ненастоящее имя? — спросил малец, как только зверь захлопнулась за ними.

— Потому что мы знакомы, и нельзя, чтобы он меня узнал.

— Он враг, да?

— Нет, — печально покачала головой она. — Он друг, с которым наши пути разошлись. В общем, всё непросто.

Вид из окна очень удачно открывался на парадное крыльцо. Конечно, постоянное хлопанье дверей — изрядная помеха сну, но ругаться с хозяином из-за непригодной к проживанию комнаты не хотелось.

Сейчас к крыльцу едва ли не бегом спешили двое мужчин в гвардейской форме.

— Сиди тут, а я разведаю, что там, — велела Петрушке Арета и выскользнула вниз. Благо, на лестнице и в коридоре, ведущем к ней, стояла непроглядная темень.

Зато оттуда отлично просматривался столик, за которым заливался выпивкой Дин. Только вместо Ареты и Петро мага окружили люди в форме и передали ему лист бумаги, на котором был портрет… Да-да! Её собственный!

Подобраться ближе, чтобы уловить каждое слово, не удалось. Но кое-что ведьма прочитала по губам и сделала выводы. Первое: её ищут, а значит, личину снимать нельзя. Второе: Дин что-то подозревает относительно неё, поэтому из Пикса нужно бежать как рассветёт, то есть часа в два ночи. И никаких трёх дней! Третье: лечить Петро придётся самостоятельно, благо, магии в организме полные сусеки.

Показалось или нет? При взгляде на листок Дин улыбнулся, даже усмехнулся. Неужели обрадовался побегу Ареты от короля?

Но просить его о помощи слишком рискованно. Ибо все государственные маги связаны клятвой служения королю. С помощью Дина было бы проще скрыться от преследования, но кто потом поможет скрыться от него самого?

Так что нет.

Вслед за гвардейцами в зале нарисовалось ещё одно до зубовного скрежета знакомое действующее лицо: Терия. И её, в отличие от служивых, было отлично слышно:

— Дин! Так и знала, что ты здесь! Хватит напиваться. Вставай, любимый, пойдём домой.

Маг дёрнулся, вырываясь из непрошенных женских объятий, спрятал за пазуху свёрнутый портрет ведьмы, опрокинул в себя остатки эля и только затем позволил брюнетке себя увести.

В комнату Арета вернулась с готовым планом действий.

Петро спал глубоким сном поверх одеяла. Похоже, как упал, так и отключился.

Ведьма аккуратно сняла с мальчика ботинки, приготовила тканевые салфетки с дезинфицирующим средством для кожи и омыла названному сыну ноги, прежде чем приступить к исцелению.

Если на левой ступне было лишь небольшое нагноение, и его Арета вылечила за минуту, то на правой некроз поразил два пальца и пополз выше.

Ведьме вспомнились уроки бабушки Любавы в подпространстве, как та учила её воскрешать растения из мёртвого высохшего дерева.

Можно ли оживить отмершую плоть?

Если задуматься, то побег и неожиданное обретение силы кажутся неслучайностью. Как будто Арету что-то направляло. А ведь она могла бы и не заезжать в Пикс и добраться до Элроса, петляя по лесам.

И вот: сначала встреча с Петро, потом судьбоносный визит в Пикс, а потом что?

Пока мысли метались с одного вопроса на другой, из рук в измождённое тощенькое тельце лилась энергия.

Судя по блаженно расслабленному лицу мальчика, он крепко спал и совершенно не чувствовал неудобства.

Медленно, но посиневшие пальцы мальчика начали оживать. Отвалилась старая кожа, а под ней уже наросла новая, тоненькая и прозрачная, но, главное, живая.

Это возможно! Будто сама богиня помогает Арете!

Удивительно. Магия вернулась, как только в ней появилась необходимость.

К полуночи Петро был здоров, а Арета, не переодеваясь, легла рядом с ним.

А теперь два часа сна — и бежать из города! Добраться до Элроса, а там люди короля её уже не достанут.

Глава 46

В три часа утра Ржинка приковыляла к городским воротам.

— Чего так рано? — гаркнул на отбывающих охранник-сторож.

— Так мы это… — Арета нарочно изобразила деревенский говор. — Как дитёнка моего целитель вылечил, так и выставил нас. Нечего, говорит, место занимать, койки не резиновые. А у нас деревня в часе езды. Вот, доедем до дому, там и отоспимся, — она приобняла сонного Петро.

Выглядели мать с сыном до того натурально, что постовой поверил. К тому же на разыскиваемую рыжую ведьму русая баба с ребёнком, ну, никак не походила.

— Ладно, ща открою, — проворчал он уже беззлобно. — Ехайте в свою деревню. У нас и без вас тут… — что у них «тут», оставалось только догадываться.

Как хорошо, что в тихий утренний час надзиратели на стеновых башнях спали, а охранник не признал разыскиваемую ведьму.

Пока всё складывалось как нельзя лучше для Ареты. Даже Терия вчера появилась вовремя. Неожиданно, конечно, и не особо приятно после всего, что эта жгучая бестия устроила Арете, но всё давно в прошлом. И ни намёка на ревность. Ведьмина влюблённость исчезла без следа. Осталось лишь глубокое понимание, что с этим мужчиной у неё всё равно ничего не вышло бы.

— Мамуль? — подал голос Петро. — А к лекарю мы уже не поедем, да? — малыш спросонья ещё не понял, что здоров. Арета сама одела его и покинула комнату с ним на руках, давая ему ещё отдохнуть.

— Не поедем. Нам нельзя оставаться в городе.

— А как же болячка?

— Разве у тебя что-то болит? — ведьма хитро покосилась на него сверху вниз. Сейчас он опирался спиной о её живот и грудь.

— Нет… — и, похоже, сам удивился.

— Вот приедем, и посмотришь на свои ноги, — ответила ему с улыбкой. — Всё будет хорошо, не волнуйся.

— А ты точно из Элроса? Ты не похожа на крестьянку.

— Точно. Я была деревенской ведьмой, пока шайка Бовена не сожгла её. Моих родителей убили, а я попала к ним в плен.

— А ты покажешь мне своё настоящее лицо?

— Доберёмся до родных краёв, тогда и покажу.

— А вдруг мы потеряемся?

— Хм… — она на пару секунд задумалась, поставила на Петрушку магический маячок и ответила: — Теперь точно не потеряемся. Я тебя везде найду.

— Ты теперь правда будешь моей мамой? — видимо, на малыша с утра пораньше напал говорун.

— Если ты этого хочешь…

— А свои дети у тебя есть?

— Нет, — ответила коротко.

А могли появиться. Ричард не пользовался противозачаточными амулетами и заклятиями. Остаётся надеяться, что маленькая несчастная жизнь не зародилась в её чреве. Пока неясно. Сама себе внутрь не заглянешь, да и срок должен быть совсем маленький…

Нет! Ничего не будет. Ричард сам сказал, что ему не нужны бастарды, а венчание в храме Ша-Арон — постановка, и все сладкие обещания короля — ложь.

Страшно не то, что у Ричарда были связи с другими женщинами. Хуже, что Вивьен он говорил те же слова, что и Арете: про «стать моей королевой», про детей и про любовь. Разница лишь в том, что теперь король овдовел. Хотя… Нет разницы, раз Его Величество женится на сегорийской принцессе.

Так что ведьму поищут для вида, а потом король вплотную займётся наследниками.

Арете остаётся лишь смириться с прежней ролью любовницы и выстроить жизнь заново. А пока — к границе!

***

За весь день путники сделали лишь одну остановку на час.

Наконец-то Петро размотал хлопковые полоски, заменявшие бинты, и увидел свои исцелённые ноги. Он сначала попрыгал, будто отбивая сумасшедшую чечётку, а потом расплакался и обхватил ручонками-мутовками талию Ареты.

Всё-таки как вовремя к ведьме вернулась магия. И её не жаль тратить на таких вот маленьких человечков.

«Обещаю! — с благодарностью обратилась она к богине. — Моя магия не пропадёт даром!»

Остальное время Ржинка покорно везла наездников, а Петро стоически терпел и лишь изредка заговаривал, чтобы отвлечься от дороги.

К вечеру ригерский лес кончился и начались элросские степи с высокой травой. Но Арета, мучаясь совестью, упрямо гнала лошадь вперёд, подальше от чужой страны.

— Мам… — простонал Петро. — Я больше не могу… Хочу писать и кушать.

— Всё-всё. Я уже выбираю место нам на ночлег. Ещё минутку.

Костёр разводить не стали. Петро был накормлен и тут же уложен, укутанный в плащ. Арета, расседлав Ржинку, сначала позаботилась о ней, а потом уже о себе.

Это был чертовски длинный и тяжёлый день. Но ничего. Граница преодолена. Теперь можно не торопиться, выбрать себе деревню по душе (желательно подальше от Ригера) и обживаться там.

***

Дин разлепил глаза в полдень, смутно припоминая прошлый вечер, и смачно выругался вслух.

За окном шумела оживлённая жизнь, а в окно беспощадно палило солнце. Всё это неимоверно раздражало.

— Рассола налить? — в спальню заглянула Терия.

— Какого чёрта ты не разбудила меня утром? — зло прорычал маг.

— А сам как думаешь? Дала тебе проспаться после попойки. И без тебя поймают эту рыжую преступницу! — после этих слов лицо Дина стало ещё суровее. — Что?! Надеялся, что я не найду листовку с её портретом в твоём внутреннем кармане? Как она маячит на горизонте, тебе тут же срывает крышу! Эта ведьма сделала из тебя зомби! Забудь уже о ней!

— Дура! — выплюнул он и одним нервным движением соскочил с кровати, оделся и вылетел из дома, не поевши и во вчерашней несвежей одежде.

Свёрнутый вчетверо листок с портретом он забрал-таки с собой. Не то чтобы лицо Анны так скоро стёрлось из его памяти, просто листок создавал эфемерное ощущение её присутствия.

Ведьмочка сбежала от короля! Что они там не поделили, непонятно, но что если Дин сумеет утешить малышку? А Терия… с ней он как-нибудь развяжется.

Но главный сюрприз ждал Дина по пути в жандармерию.

Возле печально известной горы песка столпились люди. Мужики судачили, пилить обнесённое изгородью дерево или нет, а бабы орали кто о чём.

Краснолистная липа превратилась в самую что ни есть обыкновенную с зелёной кроной и без малейшей крупицы магии, а с коры исчезли искажённые болью лица погибших.

— Чёрт подери! — под нос себе прошипел Дин, когда догадка сверлящей болью пронзила ему мозг. — Это всё-таки была ты! — и он, отправив в жандармерию магический вестник с последними новостями, побежал в трактир.

***

Спустя неделю

Паршута в грязном, местами изорванном платье, уже не плакала. Глаза её отрешённо смотрели в одну точку, а тело, привыкнув к промозглой сырости подземелий, уже не дрожало.

— Всё, больше вытаскивать нечего, — устало откинулся на спинку стула Каин Шойн, затем глубоко вздохнул и взялся за перо. — Вот примерно здесь на карте сожжённая деревня Забавы, кхм, то есть Анны. А тут, тут и тут, — он пометил крестиком места на карте Элроса, — соседние деревни, которые не тронула шайка Бовена и где её могут знать, и мелкий торговый городок Сбруйск.

Рядом на стуле сидел Ричард с очень недобрым видом и попивал из толстостенного бокала вовсе не виски, а бодрящий отвар. Он сидел на этом пойле уже семь дней и спал по часу в сутки.

Вместе с бодростью проснулась и недюжинная агрессия. За последние дни он с помощью Шойна покопался в самых дальних уголках разума Паршуты и узнал много нового про свою любимую женщину и про её кровную сестру. И если Анна-Забава казалась теперь не иначе как ангелом во плоти, то Паршуту хотелось прилюдно казнить.

— Что же мне с тобой делать? — медленно, издевательски произнёс он. — Отпустить тебя в пожизненную ссылку с госпожой Ларгу — будет слишком великодушно, — Ричард цокнул языком и покачал головой.

— В-ваше Величество, — проблеяла Паршута. — Помилуйте! Я принесу любую клятву! Буду самой верной вашей подданной! Только не казните!

— Клятву, говоришь? — король изогнул бровь и скривил губы.

— Да! — осмелела девица. — Только дайте мне кинжал, и я…

— Дай ей в руку кинжал и держи, чтобы не вздумала дурить, — приказал Ричард Шойну.

— Уверен? — менталисту не понравилась затея, но выражение лица Ричарда недвусмысленно показало: он уверен.

После принесения клятвы верности королю и принятия её богиней, Паршута ловко дёрнула руку с кинжалом, целясь Шойну в солнечное сплетение.

Каин отскочил в последний момент. Следующим движением он с ноги вышиб из руки Паршуты кинжал, судя по хрусту, сломав той запястье. Клинок выпал и был отброшен в угол камеры.

— За покушение на жизнь моего советника я приговариваю тебя к публичной казни. Ты имеешь право исповедаться перед смертью, — бесстрастно вынес вердикт Ричард, как будто только того и ждал.

— Не-е-е-ет! — густой волной прокатился по казематам отчаянный женский рёв.

Глава 47

Городские ворота Пикса экстренно закрыли, а в близлежащие деревни отправили отряд с собаками на поиски ведьмы.

В городе беглянки ожидаемо не нашлось, а собаки не нашли её след, так как Анна ускакала на лошади.

К ночи отряд вернулся в город ни с чем.

— Мы прошерстили лес вплоть до границы. Дальше идут земли Элроса, у нас нет права туда соваться, — доложил командир отряда.

Дин до хруста сжал кулаки. Ожидаемо, что сказать…

Весь вечер он ждал новостей, в надежде, что Анну всё же поймают. Тогда им, возможно, удалось бы поговорить тет-а-тет начистоту и прийти к решению, которое удовлетворит обоих. Маг даже подумывал о том, чтобы бросить службу и сбежать вместе с Анной в какую-нибудь глушь.

Теперь только Дин понял, насколько нереалистичны его мечты. Неужели он влюбился, как мальчишка? Или это лишь желание запретного плода?

Неважно.

Конечно же, Анна ушла. Хозяин таверны сказал, что они с мальчишкой отбыли рано утром.

Раз не удалось решить проблему самому, придётся сообщить королю, что ведьма была замечена в Пиксе и покинула пределы Ригера. На чужих землях её нельзя преследовать.

Дин отвлёкся от мрачных мыслей, посмотрел на командующего отрядом и отмахнулся, мол, свободен. А сам нехотя набросал пару коротких предложений и отправил магический вестник в королевскую канцелярию.

Всё. Анна для него потеряна навсегда.

***

Каин Шойн в рубашке, расстёгнутой до пупа, полулежал в малой гостиной и попивал горячий шоколад, который для него любезно приказал подать Ричард.

Стояла глубокая ночь, те самые короткие два с половиной часа, когда солнце всё же изволило спрятаться за горизонт и покрыло мир тьмой.

— Подстава, конечно, конкретная, — зевал Шойн, — но эта Полия-Паршута внешне просто конфетка. Так и хочется её спасти…

— Если поможешь ей сбежать, повешу обоих! — не оценил шутку Ричард.

— Да брось, — фыркнул менталист. — Я бы её прямо там порешил, но я что ли дурак портить завтрашнее зрелище?

Ричард лишь устало вздохнул. От его лучших ищеек до сих пор не было ни одной хорошей новости.

В дверь постучали. Дежурный ночной слуга доставил вестник.

— Оу, неужели что-то интересное? — оживился Шойн, облизав верхнюю губу, испачканную шоколадом.

— Это от Доусона, — Ричард раскрыл вестник и вчитался: — «Ведьма под личиной замечена в Пиксе. Сбежала в Элрос», — король расстроенно рухнул в кресло.

— А ты чего ждал? Что она набегается и вернётся обратно под твоё крылышко? Ха!

И горько, и смешно, но именно на это Ричард и рассчитывал. Женщины импульсивны, но отходчивы.

Увы, Анна всерьёз решила оборвать связь с Ричардом.

Он предполагал, что Анна может сбежать на родину, благо, Шойн выудил из воспоминаний Паршуты информацию, где в первую очередь искать беглянку. Но сейчас важна любая информация.

— Запроси подробности, — бросил монарх дежурному слуге и снова ушёл в размышления, которые плавно перетекли в сонное забытье.

— Эй? Свидание во сне сегодня будем устраивать? — растолкал задремавшего короля Шойн.

— М-м-м… — тот проморгался, помотал головой, приводя себя в чувства. — Да. Я готов.

***

Как бы ни было страшно, Арета отважилась заехать в родную деревню — окончательно попрощаться с прошлым.

Добрые люди сожгли тела умерших. На месте деревенского пятачка, где обычно собирались сходки местных, теперь чернело громадное пепелище. Из чёрных головёшек тут и там торчали полусгоревшие человеческие кости.

— А мою деревню летом пожгли… — сглотнув ком в горле, подал голос Петро. — Я уже и не вспомню дороги туда. Помню только, что плутал много дней.

— Будем с тобой искать новую родину. Для начала доберёмся до Сбруйска. Отсюда часа два на лошади. Там и переночуем, — ответила Арета, у которой в глазах стояли слёзы.

— Поехали тогда?

— Подожди… — ведьма сделала пас рукой, и магия жизни охотно откликнулась на её призыв. Из земли потянулись витые стебли, которые за пару минут сплелись в один куполообразный ствол, похоронивший в себе останки жителей деревни.

— О-о-о… — только и смог подивиться Петро.

До города ехали молча, заехали в Сбруйск без проблем. В Элросе о разыскиваемой ведьме никто не знал. Стражники в коричневой служебной форме спокойно, полурасслабленно стояли на своих постах или патрулировали улицы. На молодую женщину с ребёнком внимания не обращали.

Ярмарочные ряды уже закрылись, народ разбрёлся по домам, поэтому Ржинка устало ковыляла по мостовой в гордом одиночестве.

Заброшенная дорога от сгоревшей деревни до города быстро заросла бурьяном, который цеплялся за ноги лошади и мешал бегу. Вместо двух часов путь занял все три.

Измотанный Петро без конца ёрзал в седле и не жаловался лишь потому, что ему больше хотелось выспаться в нормальной постели, а не в лесу, приманивая полчища комарья.

В награду за долготерпение Арета сняла им с Петрушкой лучшую семейную комнату на постоялом дворе. Можно и раскошелиться разочек после недели скитаний по степям и лесам.

Комната была и в самом деле уютная, с одной двуспальной и двумя односпальными кроватями. Застелены постели были шёлковыми покрывалами, на пару оттенков темнее обоев. На стенах висели изящные золотистые светильники, похожие на изогнутые стебельки с гладкими продолговатыми листьями. Видно, что вся эта светло-кремовая красота подобрана дизайнером интерьера, знающим своё дело.

Но, главное, в помывочной величественно расположилась белая эмалированная ванна с водопроводом и горячей водой из вечно горячего котла! Роскошь для такого городишки, как Сбруйск!

Большое зеркало в половину человеческого роста висело над раковиной и радовало постояльцев чётким отражением. Золотистая резная рамка придавала зеркалу солидности.

Правда, собственное обгоревшее на солнце и искусанное комарами лицо Арету расстроило. Как их с Петро в таком виде не выгнали взашей? Вот уж действительно: любой каприз за ваши деньги.

Помимо удобств, воздух в апартаментах охлаждал или нагревал до нужной температуры специальный артефакт.

Стоило удовольствие по злотню в сутки. Дорого, но у Ареты есть запасы. Пожалуй, здесь можно остаться на три дня. За это время они с Петро успеют и отдохнуть, и разведать, куда лучше податься жить.

Однако первая же ночь в милой уютной комнате чуть не перечеркнула планы ведьмы.

В сон опять пришёл Ричард.

— Опять ты, — вздохнула она и отвела взгляд. Ни закрыть глаза, ни убежать во сне не получилось.

— Скажи, у тебя всё в порядке? — на этот раз несуществующая комната была полупустая, с угловатым грубым столом у наполовину занавешенного окна.

— Было бы лучше, если бы ты не ползал ко мне во сны.

— Вернись по-хорошему, Анна, — Ричард выглядел неважно: синие круги под глазами, заострившиеся скулы, взгляд нервный и усталый. Может, он специально смастерил себе такой образ, чтобы морально надавить. Нельзя ему верить. Тем более, что он ещё и угрожает.

— А то что? — вскинулась она. Нет, ему не удастся её запугать.

— Я всё равно тебя найду, — заявил он очень серьёзно. — Зачем же ты сбежала, не поговорив?

— Всё, что нужно, я уже услышала и увидела. Мне хватило. Я не вернусь, а если будешь искать, спрячусь так, что не найдёшь. Ты свободен.

— Что ты услышала?

— Разговор в гостиной Вивьен Ларгу. Или скажешь мне, что там был не ты?

— Я, — не стал он отрицать. — Да, мне не хотелось рассказывать тебе о Вивьен, вся эта история довольно неприятная, но она давно в прошлом.

— Настолько в прошлом, что ты решил переспать с ней напоследок?! — выпалила Арета на эмоциях.

— Я с ней не спал! О чём ты?

— Не смей мне врать! — выкрикнула она от обиды, что ей снова лгут. — Я своими глазами видела!

— Что ты видела?! — тоже перешёл на повышенный тон он. — Как я оттолкнул её и велел демонстрировать таланты перед кем-то другим?

До этого момента Арета не досмотрела их встречу, поэтому ей осталось только верить или, наоборот, не верить на слово. Она, конечно же, выбрала второй вариант. Ибо слишком больно быть обманутой.

— Анна, мы женаты, — напомнил он уже тихим вкрадчивым голосом, плавно, едва уловимо, приближаясь к ней, а она так же медленно пятилась назад, сохраняя дистанцию.

— Думаешь, я не знаю, что всё это была постановка? Никто даже не спросил моего настоящего имени!

— Богам оно известно. Так же, как известно и то, почему ты его скрываешь. Они благословили наш союз. Что за глупости в твоей голове? Анна, прошу… — бросок, и Ричард ловит её.

— Пусти меня! — захват мужских рук ощущался, будто наяву, и от этого Арета сопротивлялась ещё яростнее.

— Девочка моя, перестань бегать от меня! Скажи, где ты сейчас? Назови настоящее имя? Хоть что-нибудь, чтобы я мог прийти за тобой? — он, наконец, крепко зафиксировал ей плечи и заставил посмотреть глаза в глаза. — Нам нужно поговорить. Прошу!

Из носа у него тонкой красной дорожкой потекла кровь, но он не разжал рук.

— Тебе пора. И больше, пожалуйста, не приходи.

Мощный магический импульс — и короля волной выбрасывает из её сна.

***

Ричард очнулся, вытер рукавом кровь с лица и побрёл к себе в покои — отсыпаться. Всё. Он исчерпал свой резерв до дна, и бодрящий отвар уже не действует.

Завтра он примет важное, опасное и на всю голову безрассудное решение, а сейчас опустошение внутри иссушило душу до состояния пустыни.

Даже Шойн в этот раз удержался и не ляпнул очередную гадость о том, что Анна «своей ревностью в гроб сведёт нас обоих» и вообще «строптивая гадина».

Глава 48

Утро принесло Ричарду не только гору дел, но и очередную новость: утренняя казнь Паршуты отменяется.

Перед королём с нехарактерно виноватым взъерошенным видом стоял Каин Шойн.

— Не вели казнить, вели миловать, — пытался шутить менталист. — Всю ночь у меня было дурное предчувствие, и я спустился в казематы. Девчонка-таки сбежала из камеры. Охранник, который ей помогал, корчится в агонии прямо в коридоре. Вот-вот отдаст богине душу за нарушение кровной клятвы.

— С девкой что? — короля совершенно не волновал охранник.

— Я убил её. Прости, — поджал губы и покачал головой, на которой неопрятной всклокоченной шапкой торчали светлые волосы.

— Где тело?

— Я оттащил труп обратно в камеру и закрыл. Идём?

Ричард кивнул, и они с Каином спустились в казематы.

Всё было, как и сказал маг: корчащийся и стонущий охранник на полу в коридоре, а в камере окровавленное тело Паршуты с дырой на спине между лопаток.

Кровь пропитала платье до бёдер и теперь подсыхала, делая края ткани грубыми. В раскрытых глазах осталась лишь ничего не выражающая пустота, но король не протянул руки, чтобы закрыть ей веки.

Девица была абсолютно точно мертва. Ричард даже дотронулся до полуостывшего трупа и просканировал остаточную ауру.

Добегалась пигалица.

— Чем ты её? — спросил король и тут же сам ответил: — Фаерболом?

— Да. Я не боевик. Применил первое, что вспомнил. Не рассчитал силу.

— Ясно. Вели вместо Паршуты казнить охранника. Прямо сейчас, пока не помер.

— Так точно! — отрапортовал Шойн. — Разреши идти?

— Иди. Потом жду тебя у себя в кабинете. Позавтракаешь потом.

***

Шёл последний день пребывания Ареты и Петро в Сбруйске. Сегодня они нагуляются, ещё раз переночуют в чудесной уютной комнате, а с утра отправятся куда глаза глядят.

Да, бросать арендованные апартаменты из-за какого-то сна было бы глупо. Арета слишком устала от скитаний. К тому же с ней теперь Петро, и он ребёнок, а у детей должно быть детство.

— Сегодня воскресенье. Ярмарка. Давай прогуляемся пешком, купим провизии в дорогу и поспрашиваем, в какую деревню можно податься, — предложила она.

Мальчик охотно согласился. После выздоровления и сладкого сна в мягкой постели он пребывал в прекрасном настроении.

Прогулка началась с лавки сладостей. Петруша влюблёнными глазами разглядывал зайчиков из золотистого жжёного сахара и разноцветные пряники в форме пятерни.

Ну, как тут не порадовать парнишку? Не зря же он мужественно переносит трудности и невзгоды.

Лакомствам Петро радовался, как чуду: прыгал, визжал, засунув сахарного зайца в рот целиком.

— Хпахиба! И-и-и! — не забыл поблагодарить свою новоявленную родительницу.

— Пожалуйста, — Арета улыбалась и радовалась вместе с ним. Какое же счастье, что они встретились! — А теперь давай закупимся сукном, сухарями да вяленым мясом.

На самом деле купить нужно было много чего: и одежды, и швейных принадлежностей, и посуды. Им же начинать жизнь с нуля.

Только вот как всё это довезти до пункта назначения? Да знать бы ещё, куда заведёт их тропа жизни. Может, имеет смысл закупить вещи по прибытии в новое пристанище?

Как быть?

И всё же провизия нужна. В дороге пригодится.

Салом и мясом торговал молодой пригожий мужчина со смутно знакомым Арете лицом.

— Извините, мне показалось, что я вас где-то видела, — объяснила она. — Вы, случаем, не бывали в Снегирёвке?

— Так Аська моя, жена, оттуда, — мужчина удивлённо раскрыл он рот. — А вы… Не припомню лица… — нахмурился, пытаясь выудить из памяти русоволосую женщину с ребёнком, но не смог.

Арета улыбнулась и деактивировала артефакт личины, сняв с себя перстень.

Петро, уже видевший истинную внешность ведьмы, пока они скитались по лесу, ничуть не удивился. А вот мужчина округлял глаза и затараторил:

— Вы же ведьма деревенская, да? О-о-о! Я помню, вы были на нашей свадьбе! Как же… Как же… — он смешно закусил свой согнутый указательный палец. — За…

— Забава, — улыбнулась она.

— Точно! Как же вы выжили? Мы как прознали про нападение на деревню, так примчались, но было уже поздно. Сами понимаете, живём-то теперь неблизко… Нам осталось только похоронить тела в огне. Сами понимаете, в мороз ни одна лопата землю не возьмёт…

— Благодарю за ваше неравнодушие. Мы как раз оттуда едем. Видели кострище на бывшем пятачке.

— А вы? Вы не пострадали?

— Меня похитили тогда. Я чудом выжила, потеряла память. Теперь вот ищу, куда бы пристроиться. Дома-то больше нет…

— Так давайте к нам? Мы вот в Медяшкино перебрались, это в противоположную сторону от Снегирёвки и Ефимовки. Аська моя со свёкрами не поладила, вот мы и уехали подальше. А сейчас она три месяца как родила двойню, так тяжко по дому приходится. Мы только рады будем приютить вас. Если согласитесь, конечно…

Арета только сейчас вспомнила, как зовут Асиного мужа. Соседка звала его ласково: Алёшка.

— Мы с радостью примем приглашение, — улыбнулась она. — Поздравляю с рождением деток! Познакомьтесь, кстати: это Петро, он будет теперь моим сыном, его родные родители тоже погибли от рук шайки Бовена; Петро, а это Алексей, муж моей бывшей соседки.

— Очень приятно! — просиял Петрушка и поспешил разрекламировать себя. — Я и дрова колоть умею, и вёдра с колодца носить! Мы не доставим вам неудобств!

На что Алексей только добро ухмыльнулся.

Так и порешили, что встретятся на этом же месте в пять часов пополудни.

— Так, значит, ничего не надо нам покупать? — поинтересовался не по годам практичный малыш.

— Ну, почему же? Сукна купим, швейных иголок да кой-чего из посуды. Не с пустыми же руками ехать.

— Немного грустно, что мы не останемся ещё на одну ночь на постоялом дворе. Мне очень нравится там ванна, — вздохнул Петро.

— А знаешь, что? Вот сейчас закончим с покупками и вернёмся. Там и накупаешься.

Одежда для обоих, простая и удобная, нашлась удивительно быстро. Арете попалась лавка прекрасной швеи, у которой хотелось скупить абсолютно всё.

Намеряв себе штаны, рубаху, жилет да расшитый синими нитками серый кафтан, Петро, чтобы не скучать, пристал к продавцу дудочек и свистулек и опробовал звучание каждого инструмента. Он деловито изучал глиняные инструменты, сравнивал, где звучание звонче и красивее. Кажется, вон та белая, покрытая пёстрой глазурью, уточка настолько пришлась ему по душе, что без неё он не уйдёт.

— Возьмите ещё вязаные носочки для вашего сыночка, — предложила Арете швея, когда та расплатилась, и протянула белые с синим рисунком маленькие вязаные вещицы.

— Моему будут малы, — Арета покачала головой. — Но я возьму две пары. У моей приятельницы как раз родилась двойня.

— Только одни остались, — ответила швея и, пока Арета повернула голову в сторону, выглядывая, не натворил ли чего Петро, незаметно сунула маленький бумажный свёрток ведьме в сумку.

— Благодарю вас! — сказала Арета на прощание и побежала спасать продавца свистулек.

С остальными покупками пришлось побегать туда-сюда по торговым рядам, выбирая наиболее подходящие по соотношению цена-качество товары.

В подарок Асе ведьма купила белоснежную пуховую шаль иновенький глиняный котелок с ручкой.

Вернувшись в апартаменты, Арета ощутила щемящую тоску в груди. Да, жизнь потихоньку налаживается, но как же больно быть обманутой!

Пока Петро плескался в ванне, Арета плакала в спальне. Боги, она же поверила, что с ней случилась та самая любовь, которая сильнее трудностей, которая пройдёт через время и лишь окрепнет. А в итоге… скребущее по нервам чувство разбитости и несправедливости.

Чего ещё было ждать от Паршуты?

С другой стороны, разве лучше было бы жить в неведении, пока покорённая во всех смыслах рыжая ведьмочка не надоест Его Величеству?

Так что в этот раз сестра в какой-то степени оказалась полезна. Раскрыла Арете глаза.

Зато от Ричарда она ждала явно другого. Уж точно не осознания, что она очередная «одна из». Больше всего Арету задело его равнодушие к смерти пусть не родившегося, но всё-таки родного ребёнка. А ещё точь-в-точь такие же слова любви король нашёптывал Вивьен. Настоящий конвейер из кратковременных возлюбленных. Надо же как-то развлекаться молодому привлекательному монарху.

Вот и вся любовь.

Побег Ареты пробудил в Ричарде охотничий инстинкт, и остаётся надеяться, что скоро Его Величество остынет и переключится на другой объект.

Вдруг в плечо ей врезался магический вестник. Это означает лишь одно: Ричард узнал данное ей богиней имя.

Пустой лист, сотканный из магии, растворился в воздухе.

И что это значит?

***

Алексей посадил своих будущих жильцов в крытую повозку. Сказал:

— Ехать шесть часов. Доберёмся только к ночи. Можете поспать, если укачает.

Вскоре Петро сладко засопел, по привычке свернувшись клубочком, хотя день стоял тёплый. А Арета перебралась вперёд к Алексею. Всё же за приятной беседой мрачные мысли меньше лезут в голову.

Ася, раздобревшая, румяная и в фартуке выскочила из дома, а увидев гостью, расплакалась.

— Забава… Живая! — и от души обняла ведьму.

Они не были близкими подругами, но жители Снегирёвки Забаву любили. За готовность помочь, за неизменную честность, за чистоту души. В общем, все видели от неё только добро, и никогда — зла.

Асе ведьма пару лет назад отказалась варить приворотное зелье и проводить ритуал на удачу в любви, но зато простой человеческий совет помог, и в итоге у девушки с Алексеем всё сложилось как нельзя лучше.

— Мальчишки у нас родились в марте, — поделилась радостью Ася, хотя Арете почудились нотки грусти в её улыбке и взгляде. Или это всё сумерки? — Платон и Игнат. Как раз только что уложила их. Ой, что же мы стоим-то! Проходите-проходите, чаю попьём с коврижкой…

Известию, что Забава останется пожить у них, Ася обрадовалась, как заветному подарку.

Атмосфера за столом царила душевная: женщины и поплакали, вспоминая погибших родных и делясь новостями, и посмеялись над бравыми рассказами Петро.

В разгар беседы Ася поделилась наболевшим, из-за чего они забрались так далеко от родной деревни Алексея

— Серафима Никитична не давала мне ничего делать по-своему. Натолкла пюре на топлёном молоке? — не годится! Отнеси свиньям это безобразие! Открытый мясной пирог на бездрожжевом тесте? — «Да кто ж тебя, криворукую, готовить учил?» — спародировала Ася свекровь. — Я плакала каждый день, просила её попробовать мою стряпню, вдруг понравится, а она ругалась, что я только продукты зря перевожу, и Алексеюшке нужна другая, толковая жена. Вот Алёшка и увёз меня. Причём сбегали мы (кому сказать — засмеют!) ночью, через окно, как воришки, — тут она счастливо разулыбалась, глядя на мужа. — Алёшка оставил повозку на выезде из деревни и заранее стаскал тючки с нашим лично нажитым скарбом. Мы и поехали… К утру добрались до Сбруйска, а уже оттуда поехали в противоположную сторону, чтобы подальше.

Тут Алексей решил добавить:

— Нам повезло: здесь мясник недавно помер. А он одинокий был, вот староста и предложил занять его место. Теперь я мясом занимаюсь да плотничаю. Работа есть, дом есть, еды вдоволь.

— А теперь ты, Забавушка, появилась, и у нас есть надежда… — взволнованно прощебетала Ася, но осеклась, не договорив.

— На что? — насторожилась ведьма.

Ася с Алексеем снова переглянулись.

— У нашего Платоши глазки… Они слепые и сильно опухшие. Мы заметили неладное сразу, как он родился. Примочки травницы не помогли, а целитель из Сбруйска содрал с нас четыре злотня, но опухоль лишь на пару дней стала меньше, а потом вернулась. С каждым днём Платоше всё хуже. Даже не ест почти… — рассказала Ася.

— Так что же вы сразу не сказали? — вскочила с лавки Арета.

— Так неудобно дёргать тебя сразу, уставшую с дороги. Завтра хотели… — замялась хозяйка.

— Мама его прям за минуту вылечит! — охотно пообещал Петро, памятуя о своём поистине чудесном исцелении. — Как новенький будет!

— Неси его сюда, — попросила ведьма и проверила свой магический резерв: несмотря на физическую усталость, тот был полон. Вот уже полдня как она сняла кольцо-личину, поэтому ничто больше не высасывает её силы.

Когда Ася принесла спящего малыша, Арете стало ясно, что ребёнок плох. Совсем плох. Приедь она на неделю позже, могло быть уже поздно.

Зато, как только ведьма поделилась с ним магией жизни, мальчонка начал высасывать её почище хрустального отзеркаливающего артефакта-браслета.

— Ребёнка ещё в утробе прокляли, — выдала Арета после того, как просканировала ауру младенца. Сил он забрал немерено и, кажется, даже подрос прямо у неё на руках. А ещё у мальчишки в будущем неплохие шансы стать магом, но об этом его родителям пока ни к чему знать. Сначала пусть выздоровеет. — Проклятье я сняла, опухоль тоже спадёт к утру, но зрение будет восстанавливаться медленно.

Ася упала на колени прямо перед лавочкой, где сидела Арета с Платоном на руках. Женщина сотрясалась в рыданиях, обеими ладонями прикрывая себе рот, чтобы не разбудить громкими всхлипами второго сына.

— До последнего дня за тебя молиться буду… — пообещала она.

Алексей сидел с противоположного края стола и молча тёр покрасневшие от слёз глаза.

— Всё будет хорошо, — улыбнулась Арета, хотя у самой уже щекотало в носу. — Можете вернуть ребёнка в колыбель. И нам с Петро тоже хотелось бы отдохнуть.

Оба растроганных родителя тут же отмерли, подскочили, засуетились, а через полчаса, после ополаскивания в бане тёплой водой, Арета с Петро уже нежились в мягких, попахивающих печным дымком, постелях.

Глава 49

Каин Шойн метался туда-сюда по королевскому кабинету то хватаясь за голову, то отчаянно всплескивая руками.

— Ты не посмеешь так поступить со мной! — бормотал менталист.

— Не думал, что после нападения заражённых тьмой эта новость вгонит тебя в панику, — Ричард спешно подписывал договора и векселя, хмурясь, что стопка готовых бумаг растёт слишком медленно. Но если не пробегаться взглядом по строкам на листах, можно наподписывать проблем на свою и без того больную голову. А голова болела. Дико. Обо всём сразу. От этого настроение у короля было отвратительное.

— Ты, кажется, говорил, что у тебя на примете есть ещё менталист? — ухватился за последнюю соломинку Шойн.

— Увы, тот студентик не знает меня так же хорошо, как ты, — саркастически усмехнулся Ричард. — Пора расплачиваться за то, что ты панибратски зовёшь меня Ричи.

— О-о-ох! Ну, конечно, нашёл, в чём обвинить своего лучшего верноподданного! Наломал дров ты, а отдуваться мне! Да меня же раскусят, и голову с плеч долой!

— Не раскусят, если будешь работать этой самой головой, а не тем, на чём сидишь. Меня раздражает твой скулёж. Я уже всё решил. Так что заткнись и готовься.

— И как надолго ты обрекаешь меня на эту каторгу? — поинтересовался тот

— До моего приказа.

— И никакой личной жизни?

— Ну, почему же? За завтраком тебе позволено пожелать дамам приятного аппетита и перекинуться с ними парочкой вежливых фраз.

— Издеваешься…

— Самое время начать ценить свою былую свободу, — бросил король и сменил тему: — Доложи, что по Вильгельму?

— После очередного семейного совета они решили, что стоит остаться ради будущего детей. Типа те не простят родителям упущенную возможность стать частью высшего общества.

— Вот и отлично, — кивнул Ричард. — Обрабатывай его и дальше. Следи, чтобы не валял дурака.

***

Спустя неделю

Жизнь в Медяшкино очень скоро вошла в свою колею. Арету с Петро приняли как самых дорогих родственников. Дела по дому теперь спорились, а выздоравливающий малыш Платон радовал домочадцев богатырским аппетитом и уже не так разительно отличался от брата-близнеца.

А как по деревне расползлись слухи о чудесном исцелении младенца, Арету стали звать на помощь все, у кого случилась хворь.

И вроде бы хорошо, когда используешь силу во благо и не успеваешь заскучать, но… Даже Ася не раз спрашивала, почему у Забавы печальный взгляд? Всё ли хорошо?

Как тут ответить? Приходилось врать, что всё в порядке, и это просто грусть по родным.

Родным… Родным и единственным близким человеком Арета до недавнего времени считала Ричарда. Пока не вскрылся его обман. Картонный замок иллюзий поломался и размок под градом из слёз.

Плакать ведьме хотелось постоянно, потому что из мыслей никак не получалось прогнать чувства к человеку, которого всеми силами пыталась вычеркнуть. Увы…

Улыбаться домочадцам и разговаривать на отвлечённые темы — та ещё пытка. Душевная боль адской воронкой высасывает силы.

Наконец, не в силах больше держать эмоции в себе, Арета ушла на речку стирать детские пелёнки, а заодно и прорыдаться. Выбрала укромное местечко, где в тени ивы-самострижки её не видно с дорожки, и выпустила наружу свои переживания.

Сидя на коленях на крутом берегу, ведьма плакала, сотрясаясь всем телом.

— Забава, милая, что с тобой? — за спиной, будто из ниоткуда, возникла Ася. Как почуяла.

Эх, и тут не получилось спрятаться.

Арета шмыгнула носом, чтобы успокоиться, и вытерла слёзы плечом.

— Ты что тут делаешь? — удивлённо спросила она. Именно от востроглазой Аси Арета и пыталась спрятаться.

— Да вижу же, что который день ты сама не своя ходишь. Видно, беда у тебя какая-то, а молчишь…

— Дети с кем?

— За детей-то не волнуйся, я их уложила, да Петро приглядывать оставила, — Ася села на корточки рядом с ведьмой. — Помню, как однажды ты посоветовала мне не искать помощи у магии, а открыться. Так вот, теперь я возвращаю тебе этот совет. Давай, выкладывай, что тебя гложет?

— Дитя у меня будет, — глухо, склонив голову над водой, ответила Арета. Она впервые озвучила то, о чём беспрестанно думала уже неделю.

Не таким тоном и не таким голосом сообщают столь радостную весть, но… Каково в этом мире будет ребёнку без отца?

— О… — Ася ошеломлённо округлила глаза и задала тот самый неудобный вопрос: — А отец у малыша где?

— Отца нет, — так же глухо ответила ведьма, испытав при этом выворачивающую наизнанку вину.

— О… — подруга неверяще захлопала глазами. — Ты не подумай, что я осуждаю… Вовсе нет! Просто… Неужели ты — и без свадьбы возлегла с мужчиной? Или, может, тебя изнасиловали? — и, судя по её лицу, она сама испугалась произнесённых слов.

— Нет, — отвечать пришлось сквозь ком в горле. — Он на мне женился. Но потом оказалось, что это всё обман и постановка.

— А ты точно уверена, что обман? Такими вещами ведь не шутят…

— Недавно я услышала, что скоро он женится на другой. Потому я и сбежала.

— Если это так, то богиня покарает его, и очень жестоко. А о ребёнке он знает?

— Нет. Я сама только узнала… — покачала головой Арета и прикрыла глаза, чтобы остановить новый поток слёз.

— Милая моя, хорошая, — приговаривала Ася, гладя ведьму по спине. — Всё будет замечательно и у тебя, и у малыша. Крыша над головой есть, еда в довольствии. Да вся деревня тебя обожает! И мужа тебе найдём тебе под стать, самого лучшего! Ты выплачь слёзы, а там и полегчает да начнётся новая жизнь. Вместе мы выдюжим.

На душе у Ареты после слов поддержки и впрямь стало легче. Конечно, она справится. Со временем боль притупится, а малыш никогда не узнает, чей он ребёнок, и никогда не услышит в свой адрес унизительное слово «бастард». Арета придумает для него (или неё) легенду о том, что папа был самый лучший, но погиб, защищая родную деревню от бандитов. Главное, чтобы в этом ведьму поддержали.

— Ася, можно тебя попросить? — ведьма подняла на подругу припухшие покрасневшие глаза.

— Ну?

— Пусть для всех я буду вдовой? Это даже не совсем ложь. Я не хочу, чтобы моего ребёнка обзывали ублюдком.

— Сама хотела тебе это предложить, — кивнула та. — Вот пускай так теперь и будет.

***

Тем же вечером Алексей сколотил Арете новый шкаф. Простенький, с холщовой ширмой вместо дверцы, но высокий и с широкими полками из покрытых лаком досок и платяным отделением с круглой перекладиной.

Удобно!

Это, конечно, не гардеробная в королевских покоях, но ведьме и не нужна роскошь.

Можно обживаться — места хватит с лихвой. Осталось аккуратно разложить вещи, а не хранить их скомканной кучей в узелке, который так распух, что стал размером почти с картофельный мешок.

Вдруг из узелка выпал бумажный свёрток, а в нём… крохотные вязаные носочки, те самые, которые отказалась брать Арета у торговки в лавке с одеждой. Что ж, если ведьма когда-нибудь ещё увидит ту женщину, обязательно отблагодарит.

***

Каждую ночь Арета хоть и с содроганием, но всё же ждала появления в своём сне Ричарда. Тот больше не приходил, разве только несколько раз его размытый образ мелькал на задворках подсознания.

С момента, когда к ведьме прилетел пустой магический вестник, король не давал о себе знать. И это затишье всё сильнее тревожило Арету.

Чем сейчас занят Ричард? Готовится к женитьбе на принцессе? Коротает ночи со жгучей красоткой Вивьен? Или…

О, боги! Не думать! Не думать об этом! Мысли, прочь из головы!

Этой ночью Арете не спалось. Нет, она уже не особенно верила, что Ричард снова придёт в её сон. Но то ли в организме началась перестройка, то ли гормоны разбушевались.

Сон не шёл. И даже прислушивание к мерному посапыванию Петро не помогло.

Вдруг в сенях хлопнула дверь. С еженедельной торговли вернулся Алексей, а чуть позже встречать его вышла сонная Ася. Обычно она караулила мужа у ворот, но сейчас после дождей развелось комарья, поэтому в тёмное время суток на улицу лучше не показываться.

Вместо того, чтобы скорее лечь спать, двое шептались. Арете показалось даже, как Ася испуганно охнула. Но звуки были тихие, приглушённые закрытой межкомнатной дверью, поэтому точно утверждать нельзя.

Всё выяснилось утром:

— Ищут тебя, Забава, — угрюмо обронил Алексей.

У Ареты похолодело в груди.

— Спрашивали про девушку, ведьму, которая может быть в двух обликах. Я так и понял, что это по твою душу, — добавил он.

— Что ты сказал им?

— Ему, — поправил Алексей. — Темноволосый такой. Глаза синие. Какой-то лорд, наверное, из соседнего королевства. Знаешь его?

Она нахмурилась и пожала плечами.

Неужели Дин её ищет? Ему-то зачем?

— Так всё-таки? Ты рассказал обо мне? — Арета подняла взгляд на собеседника и с трудом выдержала ответный — настолько от новости у неё тряслись поджилки.

Алексей ободряюще улыбнулся и уверенно ответил:

— Не бойся. В обиду тебя не дадим. Сказал, что не знаю, не видел и с ведьмами не якшаюсь.

— Спасибо… — улыбка передалась и ей, однако интуиция вопила, что рано вздыхать с облегчением.

И что это за загадка такая? Ричард отправил за ней Дина? Одного? Неужели Его Величество настолько остыл, что хочет свести их вместе? Нет, глупости. Если остыл, то незачем и искать. Что-то не сходится.

Или это целиком и полностью инициатива Дина? Сомнений нет, что после её побега из Пикса маг узнал, что русоволосая женщина с ребёнком — это она. Одно только позеленевшее дерево без слов расскажет ему об этом.

Но Дин снова сошёлся с Терией. Зачем ему ведьма?

***

Вечером того же дня в гости пришёл Глеб, кузнец. Предлог, почему его пригласили, был банальный: заменить рукоять для колодезного ворота да поставить крепкий засов на входных дверях.

Кузнец сделал замеры, обозначил сроки изготовления, а затем добрая хозяйка Ася пригласила бородатого громилу на чай с лепёшками.

К концу посиделок Глеб покорил всех, в особенности Петрушку. Добродушный здоровяк с огромными кулаками, который в свободное от кузницы время выхаживал осиротевших и раненых зверюшек. Глебовы дочурки то лисят притащат, то совят… Хату их прозвали «добрый домик», каждый знал дорогу к нему. Так и жили.

Сам гость время от времени бросал заинтересованные взгляды на Арету, отчего ей становилось неловко. Не глупая — сообразила, какой расчёт был у Аси с Алексеем.

Стоило Глебу шагнуть за порог, ведьма спросила у своих друзей в лоб:

— Вы зачем сводничаете?

— Так мы это… — заговорил Алексей и многозначительно переглянулся с женой. — Глеб вот вдовец уж семь лет как. Мужик крепкий, толковый, работящий, детей любит, в плохом не замечен. Жену вот ищет. И тебе муж нужен будет — детей растить.

— Сама-то ты по сторонам не глядишь, — подхватила Ася. — Это сейчас тебе кажется, что ты всё сможешь сама, без сильного плеча рядом, а потом… Ты не думай, мы всегда поможем, да и жить в этом доме вы с Петро можете сколько хотите. Я о любви сейчас говорю, о заботе и поддержке. Ты хотя бы попробуй пообщаться с Глебом. Вдруг у вас сложится?

В словах друзей был смысл, и от этого обижаться на них не хотелось. Да и, если честно, отличный Глеб мужик. Таких днём с огнём не сыщешь. Встреть его Арета полгода назад, могла и влюбиться. Полностью её типаж: основательный, рассудительный, трудолюбивый, добрый. А то, что ему почти сорок, это ничего. Женщина родами быстро теряет красоту и свежесть.

Беда в том, что обманутая любовь Ареты заполнила всю душу, и для нового амурного чувства места там не осталось. Нет, негоже ей обманывать замечательного человека, даруя ему надежду на совместное будущее.

Арета почувствовала себя одноразовым огнестрелом, который уже отправил свою пулю в цель и теперь бесполезен.

Она ещё не знала, что тот, кто искал её, уже идёт по следу.

Глава 50

В этот раз в гости к Глебу напросился Петро. Парня изрядно заинтересовало кузнечное дело. Для Ареты тоже нашёлся повод: Маруся, старшая дочка Глеба, позвала ведьму, чтобы та осмотрела спасённого от пристреленной мамки волчонка. Отказать было неудобно, и Арета пошла.

Тринадцатилетняя Маруся, девица кровь с молоком, была выше ведьмы на полголовы. Крупная, круглолицая, по-деревенски статная. И не факт, что она не подрастёт ещё. Сказались отцовы гены: сходство не только на лице, но и в росте и тёмно-русом цвете волос.

Однако на гостью Маруся смотрела с благоговением и явным желанием подружиться.

Младшая, Настасья, восьми лет от роду, на голову переросла своего ровесника Петро. Здесь тоже жирно отметились гены Глеба.

Сразу видно: его дочурки.

Настасья, обладательница боевого характера, тут же утащила Петро в противоположную от кузницы сторону — в зверинец.

Туда же свернули и Арета с Марусей и Глебом.

В «добром домике», пристроенном к основной избе, по одной стене от пола до потолка стояли кроличьи клетки, у второй стены — два мини-вольера, третья стена — большой шкаф с полками, где хранились крупы, сушёные овощи, яблоки и прочие сухие корма. Под потолком висели три пустующие сейчас птичьи клетки, а у окна стояла лавочка и небольшой столик.

Нехитрое уютное пространство пахло сеном и зверьём. Из клеток выглядывали кролики, в вольерах бекали козы. А на лежанке в углу скулил и трясся то ли от страха, то ли от болезни крохотный щенок. Если не приглядываться, то и не отличишь от собаки.

— Мы молочком его поили, но он почти не пьёт, всё срыгивает обратно, — пожаловалась Маруся, взяв малыша на руки. — Остальные щенки уже умерли, когда его нашли. Да и этому совсем плохо…

На поглаживания за ушком серо-чёрный комочек не реагировал.

— Можно мне? — попросила Арета.

Как только щенок попал в руки к ведьме, в него тут же полилась энергия. Дрожать он перестал сразу, покрасневшая воспалённая лысина вокруг попки побелела и в несколько мгновений обросла шерстью. Однако скулить малыш не прекратил. Видимо, был ещё голодный.

— Есть молоко? Желательно бутылочку с соской.

Арете сунули в руки уже готовую бутылку с козьим молоком, и волчонок охотно присосался к ней.

— Чудеса! — подпрыгнула от радости Маруся, а Петро и Настасья повторили за ней.

— Теперь он здоров. Правда, неизвестно, как его потом выпускать в дикую природу, — сказала Арета. — Он ведь не собака.

— А что, его нельзя будет оставить у нас? — приуныла Настасья.

Арета покачала головой:

— Волк — дикий зверь. В нём сильны охотничьи инстинкты. Он может быть опасен для людей. В деревне его не потерпят.

— Забава правильно говорит. Лучше не приучать его к рукам. Его место в лесу.

— Но он же ещё совсем маленький! — в глазах у Настасьи заблестели слёзы.

— Пока маленький, пускай поживёт у нас, но потом его придётся отпустить. Такова жизнь, моя хорошая, — здоровенная лапища кузнеца ласково погладила дочуркину голову.

Стоило Арете отдать щенка, как тот заплакал. Душераздирающе, отчаянно скребя лапками в сторону ведьмы. А как только его вернули ей, тут же замолк и уснул в тёплых ладонях.

— Не хочет он у нас оставаться, — вздохнула Маруся. — Может, вы его себе заберёте? А мы помогать будем…

Ведьма тоже вздохнула, посмотрела на крохотное, легко поместившееся в ладонях существо, и согласилась. Волчонку понравилась её магия. Может, он напитается, вырастет и сам убежит в лес?

Дети, обрадовавшись за щенка, мгновенно забыли о взрослых.

— Забава, можно поговорить с тобой? — спросил Глеб.

— Можно, — прижимая к себе волчонка, ответила ведьма.

— Прогуляемся тогда. У нас за хатой сад есть вишнёвый да яблоневый, — Глеб пыхтел себе в бороду от волнения. — Ты извини, давно я с женщинами не разговаривал, — признался, поняв, что путается в словах. — Вокруг да около ходить не стану. Понравилась ты мне. Добрая, детей любишь, животных… Да и дар жизни у тебя — такой дурному человеку не достанется.

«Эх, Глеб, как же ты ошибаешься», — мысленно возразила она.

Дар жизни есть у Ричарда, достался ему от отца, а тот, судя по рассказам, был далеко не ангелом, скорее, наоборот.

— Ты замечательный человек, Глеб, — вслух заговорила Арета. — И если бы не события последних шести месяцев, я бы, наверное, влюбилась в тебя, но… Во мне ещё живы чувства к другому мужчине, и я жду ребёнка. Прости, я неподходящая для тебя кандидатура.

— Ты с плеча-то не руби, — удивительно спокойным рассудительным тоном ответил кузнец. — То, что история у тебя непростая, я уже понял. Так и я давно не юнец. Жена у меня была — свет в окошке, да только не уберёг её, не думал, что хворь та смертельной окажется. Ни один лекарь-целитель не помог. Со всей округи вызывали, всё добро из дому распродали. Думал, и сам отправлюсь вслед за ней, да только из-за дочерей и не наложил на себя руки. А жизнь-то продолжается. Пройдёт время, и ты поймёшь, что тебе нужен человек, чтобы делить заботы и радости, — он потеребил свою густую бороду и замолк.

— Я всё понимаю… — Арета не знала, как облечь в слова своё предчувствие, что с Глебом совместного будущего не выйдет. — Время покажет.

Кузнец покивал и сменил тему на менее щекотливую:

— Что со зверем будешь делать?

— Выкормлю, а там видно будет, — пожала она плечами. — Раньше мне не доводилось иметь дело с волками.

— Жмётся к тебе, как к мамке.

— Я поделилась с ним энергией. Наверное, потому и жмётся.

— Если понадобится любая помощь — зови. Поможем чем сможем.

— Хорошо. Спасибо, Глеб.

Садовая тропинка была узкой. Яблони с вишнями давно отцвели, так что романтичной прогулки не вышло. Темы тоже вскоре иссякли, да и чувство неловкости никуда не делось. А ещё не к месту вспомнились многочасовые беседы с Ричардом по поводу и без… Вот уж с кем было легко, как с собой. А в итоге… Арета осталась с разбитым сердцем. Не спасла даже хвалёная ведьмина интуиция.

— Мне уже пора, — первой решила завершить беседу она.

— А я пойду покажу Петруше кузню.

— Только осторожно, ладно?

— Так холодная мастерская сегодня. Выходной у меня. Просто покажу парню, как там всё устроено.

Арета кивнула, махнула Глебу на прощание рукой и пошла к выходу, унося с собой щенка.

***

Из кузни Петро вернулся понурый. Сказал, что он и ручник-то еле поднял, а кувалду и вовсе сумел лишь с места сдвинуть. Силы не хватило. С такими ручками-палочками, как у него, только грядки в огороде полоть.

В общем, рано ему пока железо ковать. Да и не его это… Ведь есть в мире другие интересные вещи.

Например, зверьё.

Для Петрушки появилась новая забава: кормить из соски волчьего щенка. Тот, наевшись, смешно переваливался с лапки на лапку и облизывал испачкавшуюся в молоке мордочку.

Каждый день в гости наведывались Маруся с Настасьей, а с ними иногда и Глеб, если не был занят в кузнице.

Щенок, сам того не подозревая, создал повод для встреч. Диковинный зверёк, который поведением пока ни капли не отличался от простой собаки. Разве только хвостом не вилял.

— А как вы его назвали? — поинтересовалась Настасья.

— Ой, мам, и правда! — встрепенулся Петро. — Что ж мы кличку-то ему не дали?

Арета задумалась.

— У нас в деревне чёрных волков звали лютыми за то, что они вырастают гигантских размеров и нападают зимой на овчарни, не боясь охраны. А наш малыш ещё не лютый. Пускай будет Лютиком.

Дети заулыбались и тут же десять раз повторили новую кличку щенка. Так и началась история спасённого магией домашнего волка Лютика.

***

Спустя ещё неделю

За завтраком невыспавшийся Алексей сидел как в воду опущенный.

— Алёшка, чего стряслось? Наторговал что ли худо? Или товар украли? — теребила его Ася.

— Нет, — он покачал головой и бросил виноватый взгляд на ведьму: — Сглупил я, Забава. Кажись, выдал, что ты у нас.

— Меня снова искали?

— Нет! А точнее… Не знаю. Пристал ко мне вчера один… Говорит, ищет, где бы осесть, якобы хочет пожить в деревне, вдали от городской суеты. Я сразу предупредил, что к себе его не возьму — жена у меня да дети малые. А он сказал, что маг, и в любом хозяйстве для него дело найдётся. А я ему: «Да у нас своих магов-то хватает!» — Алексей изобразил виноватое лицо. — Я только потом понял, что ляпнул… У нас ведь в Элросе маг — что игла в стоге сена, где уж тут хватать… А тип тот после моих слов подозрительно быстро отстал, но глазищами как-то нехорошо сверкнул.

— Это был не тот, что искал меня неделю назад?

— Нет, этот блондин, но такой же важный, из лордов.

На слове «блондин» и без того неспокойное сердце Ареты зашлось сумасшедшим ритмом. Хотя мало ли на свете светловолосых людей? Тот же Каин Шойн тоже блондин.

Только довод не успокоил.

«Я всё равно найду тебя», — обещал Ричард, пробравшись к ней в сон.

Неужели нашёл?

Арета глубоко вздохнула, внушая себе не паниковать. Ибо паника мешает соображать.

— Он был один? — уточнила она у Алексея.

— Один, — мужчина похлопал глазами. — Странно это как-то… Два лорда ищут тебя поодиночке, без охраны.

— Скорей всего, оба раза ты говорил с одним и тем же человеком. Просто в прошлый раз он был под личиной.

— Ты, что, у него взяла свой артефакт? — начал догадываться Алексей.

— Он сам мне его дал, — пролила свет истины Арета. — А потом я забрала перстень, чтобы сбежать.

— Кто же этот человек? — ёрзала на лавочке Ася. — Как нам тебя защитить, если он придёт?

— Никак. Если придёт, я сама с ним поговорю, — ведьма изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но с каждой минутой паника и ком в горле всё нарастали.

Ричард… Неужели он бросился на её поиски в одиночку? Это совершенно безрассудно и не по-королевски. А главное, зачем он её ищет? Пусть лучше налаживает контакт со своей невестой-принцессой из Сегории.

— Забава? Ты не ответила, — Ася, румяная и взволнованная, прожигала взглядом ведьму. — Кто он?

— Отец моего ребёнка

Вдруг с улицы прибежал позавтракавший раньше всех Петро и громким шёпотом, чтобы не разбудить близнецов, сообщил:

— Мама, там к тебе пришли! Он тебя и Анной, и Забавой назвал!

Арета кивнула и встала из-за стола, рассеянно обведя стеклянным взглядом кухню.

Всё…

А она не готова. Ни морально, да вообще никак!

Ричард. Там Ричард.

— Мы с тобой пойдём! — решительно заявила белолицая пышногрудая Ася, но её планы тут же нарушил детский плач из спальни. — Ох… Алексей, ну, хоть ты сходи с ней, — обратилась она к мужу и ушла.

— Я, конечно, не дурак лезть на мага, но возьму с собой дубинку на всякий случай, — сказал Алексей и выудил из-за печки тяжёлую крепкую деревяшку, почерневшую от времени.

Ведьма ничего не возразила, а может, и вовсе не услышала слов Алексея, погруженная в свои мысли.

В пяти метрах от крыльца, привалившись спиной к дровнице, стоял Ричард. Один. В простой белой рубахе и тёмно-коричневых брюках, заправленных в высокие ботинки. Лицо заросло недельной щетиной, поэтому угадать в нём человека благородных кровей можно было лишь по манерам.

Завидев свою женщину, он нервно оторвался от дровяной стены, но остался стоять на том же месте. Лишь безотрывно смотрел на Арету одновременно с укором и нежностью.

Ведьма спустилась с крыльца и тоже остановилась. Позади неё на ступеньках тенью застыл Алексей, а из приоткрытой двери выглядывал Петро.

Но на безмолвных свидетелей никто не обращал внимания.

— Я же говорил, что найду тебя, — первым нарушил молчание Ричард.

— Зачем искал? — холодно осведомилась она.

— Анна!!! …!!! — он сжал кулаки, но быстро вернул себе самообладание и заговорил спокойнее: — Хватит, Анна. Довольно. Побегала от меня, а теперь пора возвращаться.

— Я никуда с тобой не поеду, — прозвучало уверенно, жёстко, словно за неё это сказал кто-то другой, не сгорающий от травящих душу чувств.

— Я не в силах изменить своё прошлое. Да, там было много того, о чём я теперь жалею. Но это было до тебя!

— Ты прекрасно знаешь, из-за чего я сбежала.

— Тот разговор был подстроен, и ты не дослушала его до конца, — Ричард в три широких шага преодолел разделявшее их расстояние и обнял возлюбленную. Точнее, попытался.

— Не смей меня трогать! — закричала она, вырываясь.

— А ну отойди от неё! — пробасил из-за спины Ричарда непонятно откуда взявшийся Глеб.

Кузнец, раза в полтора массивнее соперника, возвышался над ним устрашающей глыбой.

— Ты ещё кто? — ничуть не впечатлился Ричард.

— Кто надо! Отошёл!

— Нет, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, негромко ответил король.

Ветки смородинового куста молниеносно опутали тело кузнеца, будто верёвки. Тот остался стоять, но не мог пошевелить ни руками, ни ногами.

Откуда-то сзади налетел Алексей с дубинкой, но ударить мага не успел — угодил в объятия ожившей вишни.

— Что за!!! — выругался хозяин дома.

— Стойте смирно, и я никому не причиню вреда, — предупредил Ричард и сразу же потерял интерес к связанным.

— Отпусти их! — прошипела Арета.

— Отпущу. Когда поговорим.

Конечно, она сама легко могла распутать ветви, но хотела, чтобы Ричард сам исправил то, что натворил. Да и сейчас путы удерживали Глеба с Алексеем от нападения на незваного гостя.

— Неужели ты никак не можешь примириться с моим прошлым, Анна? — спросил он с горечью в голосе.

— Не такое уж оно и прошлое! А то, что меня ты обманул так же, как эту несчастную Вивьен, — тоже не в счёт?

— О чём ты? — не понял он.

— О твоей женитьбе на сегорийской принцессе!

— Это что ещё за ерунда? В следующем месяце она выходит замуж за престарелого короля Таль-Виерры *, — сказал, а у самого в глазах заплясали смешинки. Анна его ревнует, а значит, неравнодушна. — Но у неё всё равно не было бы шансов. Видишь ли, я уже женат. На тебе.

— Это была инсценировка.

— Инсценировка? — теперь во взгляде у него полыхнула злость. — Значит, вот ты какого обо мне мнения? — он достал из голенища кинжал и полоснул по своей ладони. — Клянусь, что свадебный обряд, проведённый в Ша-Ароне между мной и Анной, истинный и принят богами.

Порез засветился, кровь испарилась, и ладонь приняла первозданный вид.

Ричард второй раз рассёк ладонь.

— Клянусь, что с нашего знакомства у меня не было другой женщины и желания быть с кем-то, кроме тебя, — рана вспыхнула и бесследно исчезла.

Ричард говорил правду. Чистую.

Теперь он стоял и требовательно смотрел на ведьму, явно требуя ответа. Только вот что сказать?

Слов не нашлось, вместо них пришла истерика с постыдными по-детски громкими рыданиями взахлёб.

— Мама! Мама, ты чего? — из своего укрытия выскочил встревоженный Петро, а за ним, спотыкаясь и падая, спешил более никем не сдерживаемый пузатый Лютик. — Ну, не плачь… Дяденька, не обижайте её!

Так и стояли кучкой: Ричард и Петрушка обнимали ведьму, а в ногах у неё притулился маленький пушистый защитник.

На крыльцо выбежала всклокоченная Ася и запричитала:

— Ой! Ой, что делается-то! Помоги-и-ите! Убивают!

— Да не убивают, угомонись! — успокоил жену Алексей и обратился к Арете с Ричардом: — Я рад, что вы разобрались. Но, может, освободите нас? Драться не полезем, чесслово.

Ричард махнул рукой, и кусты смородины и вишни вновь стали самыми обыкновенными.

— Стало быть, муж? — спросил Глеб у Ричарда.

— Муж, — подтвердил тот, не выпуская любимую из объятий.

— А сам ты кто такой будешь?

— Ричард Ригерский, если это о чём-то говорит.

— Говорит. Отчего ж не говорить-то… — взволнованно пригладил бороду Глеб. — Ну, пойду я. Береги её, не обижай.

— Непременно, — ответил Ричард, но уже не кузнецу, а Арете.

Незаметно со двора ушли и остальные, оставив только серо-чёрного неприметного Лютика в ногах.

— Значит, пока меня не было, ты и сыном обзавелась, и щенком… — негромко произнёс Ричард, прижавшись щекой к макушке Ареты.

— Угу, — только и смогла промычать она.

— Анна, ты же понимаешь, что не можешь остаться здесь?

Она молча кивнула.

Ричард, наконец, отстранился, чтобы взять на руки Лютика.

— У, какая необычная порода… Чистокровный чёрный волк, — с ходу определил он, гладя щенка, который был совсем не против ласк и не выказывал агрессии. — Ну, что, поедешь с нами? — Лютик лизнул его в нос. — Конечно, поедешь! — и Ричард довольно рассмеялся, но быстро посерьёзнел снова. — Анна, ты понимаешь, что официально объявить мальчишку нашим сыном мы не сможем?

Ведьма снова кивнула и всхлипнула, ощущая, как схлынувшая истерика снова захлёстывает её с головой. Конечно, Ричард сейчас имел в виду Петро, но ей подумалось об их общем ребёнке. Что если…

— Ну, иди ко мне, — король снова обнял её. — Всё наладится, обещаю тебе. Мы со всем справимся. Главное, больше не сбегай от меня.

— Ри… Ричард, я… беременна, — проделав титанические усилия, призналась она.

— Я знаю, — огорошил её он.

— Откуда?

— Сначала поиски тебя повели меня по ложному следу. Одна торговка запомнила тебя, сказала, что видела беременную девушку с ребёнком, но не знает, куда вы направились. Велела мне поторопиться с поисками. Странная женщина… Менталист, которого я нанял, сказал, что она не врала. Посоветовала мне искать вас в другой стороне, но я всё же решил сперва проверить её. Ожидаемо, тебя я там не нашёл, поэтому ждал неделю до новой ярмарки и уже тогда проследил за Алексеем.

— И ч-что теперь б-будет?

— Тебе придётся пережить нудную и многолюдную свадебную церемонию во дворце. А потом — мы будем жить долго и счастливо, — с улыбкой ответил он и чмокнул её в кончик носа.

— И ты признаешь ребёнка?

— Анна, любовь моя, мне не придётся его признавать. Он зачат в нерушимом союзе. Я уже говорил, что наш брак законный. Тебе не о чем переживать.

— Ричард… — Арета обвила его туловище руками и прижалась щекой к его часто вздымающейся груди. Несмотря на то, что он успокаивал ведьму, у самого заполошно билось сердце.

— Девочка моя, больше никогда от меня не сбегай, — повторил он.

— А кто остался вместо тебя?

— Шойн под личиной.

— А он справится?

— Он божился, что наложит на себя руки и устроит государственный переворот, — припомнил Ричард угрозы менталиста.

— О…

— Да. И это одна из причин, почему нам нужно поторопиться с возвращением. Выезжаем сегодня же.

***

Прощание вышло сумбурным.

За столом в хате собрались все домочадцы, включая гостя — Ричарда.

Ася с Алексеем сидели, будто кол проглотив. Оба поняли, что перед ними король соседнего государства во плоти, поэтому не знали, то ли кидаться ему в ноги, прося пощады, то ли подать на стол все угощения, какие есть.

Алексей, весь побелевший, думал о том, что за нападение на монаршую особу ему грозит казнь, и вот-вот король оторвётся от своей вновь обретённой возлюбленной и озвучит приговор.

Или Забава заступится за друга? Ведь ради неё же…

И вдруг Ричард, помрачнев лицом, заговорил о самом страшном:

— Анна, я должен тебе кое-что рассказать, — он смотрел только на ведьму, но замерли все. — Я велел казнить твою сестру.

То, как отреагировала Забава, шокировало Алексея едва ли не до обморока.

— Она заслужила, — ответила ведьма.

— Каин вытянул из её сознания такое, что я не мог поступить иначе, — пояснил Ричард.

— Значит, её больше нет?

— Казнить её не успели. Шойн убил Паршуту при попытке бегства.

Ведьма вздохнула с облегчением, но моментально снова напряглась, как натянутая струна.

— А Вивьен?

— В ссылке. Пожизненно. Мы никогда больше не увидим её. Обещаю.

— Ясно, — от одного воспоминания о ней Арета ощутила боль в груди, как от удара.

И вроде бы теперь всё хорошо, но осадочек исчезнет ещё не скоро.

— Прости, что приходится об этом говорить, — Ричард поцеловал тыльную сторону ведьминой ладошки, которую бережно держал в своих руках. — Когда ты сбежала, я был в бешенстве.

— И шишки опять полетели на Шойна? — горько усмехнулась Арета.

— Ты зря его защищаешь. Он говнюк каких поискать. Мог не допустить твоего побега или остановить, но умышленно скрыл от меня твои намерения.

— Зато я встретила Петро и Алексея с Асей, — ведьма обвела благодарным взглядом сидящих за столом.

— Я рад, что тебе попались добрые люди. Признаюсь, я чуть не покалечил Алексея, когда понял, что именно он скрывает тебя. Если бы не его упоминание и жене и детях, я мог бы подумать на другое, — рассказал он.

— Главное, что всё обошлось, — ведьма уже успокоилась, и ей не хотелось поднимать новые тревожные темы.

— Ваше Величество, а почему вы зовёте Забаву Анной? — отважился спросить Алексей и побелел ещё больше, хлопая глазами, как филин.

— Ричард. Просто Ричард, — поправил он. — Имя «Анна» ближе по звучанию к тому, которым её нарекла богиня.

— Имя, данное мне богиней, я не имею права произносить, — пояснила Арета. — Поэтому мне пришлось придумать себе другое. Ну, а вы знали меня под именем Забава, и я не против, чтобы вы меня так называли.

Ася с Алексеем переглянулись, мало что понимая во всех этих магических штучках. В их глазах маги — это некто вроде детей богов. Вон, Забава даже лично общалась с богиней… Недаром сам король Ригера полюбил рыжеволосую ведьму. Избранные высшими силами нашли друг друга.

А простым людям до богини — как до солнца.

Петро не задумывался о богах и об избранности. Он разглядывал Ричарда без страха, но с некоторой ревностью и подозрением. Ничего не говорил, выжидал, когда хоть что-то прояснится. Ведь они собрались за столом ради серьёзного разговора? Сегодняшний день перевернул их судьбы с ног на голову.

Снова закричали в спальне близнецы, один горластее другого.

— Ваше Величество! Не велите казнить… — взмолилась Ася.

— Здесь я такой же простой человек, как и вы, — со вздохом ответил Ричард, понимая, что и со второго раза его вряд ли услышат. — Ко мне можно без регалий и на «ты». И не нужно спрашивать у меня разрешения. Это ваш дом.

— Агась… — растерянно всплеснула руками хозяйка и бочком-бочком юркнула в коридор.

Арета — следом — помочь.

В спальне хозяйка дома чуть расслабилась и осмелела.

— Так, стало быть, ты будущая королева? Матушка дорогая… Даже не верится! — Ася ошарашенно смотрела на подругу.

— Знала бы ты, как мне не хочется об этом думать… — вздохнула ведьма.

— Почему? Разве ты не любишь его?

— Люблю. Но, ты знаешь, не в моей природе отплясывать на балах и блистать на светских раутах, — ответила Арета. — Я всё-таки ведьма.

— Да ну, не придумывай! Каждая девчонка мечтает о принце! Ну, или короле! Да ещё таком видном! — Ася сверкнула глазками. — Вот, не поверишь, даже я мечтала, пока не влюбилась в Алексея. Так что если есть любовь, то все препятствия — это мелочи!

Они обе держали в руках по младенцу и приплясывали, укачивая их. Обняться и душевно постоять, пропуская через себя трогательный момент, не вышло.

— Вот, уедешь в другую страну, а я ведь к тебе так прикипела… — вдруг расчувствовалась Ася.

— А к нам поближе перебраться не хотите?

— Ой, нет! Не глядят глаза на чужбину. Уж лучше ты пиши иногда. Даст богиня, свидимся. Ребятам буду рассказывать, что их нянькала сама королева Ригера.

— Обязательно буду писать, — улыбнулась Арета. — И приезжать в гости. Надеюсь, моя жизнь не превратится в сплошной официоз.

— Уверена, ты везде найдёшь, для кого творить добрые дела.

— Пусть так и будет, — вместо объятий они прислонились друг к другу лбами.

Пожалуй, ведьма всё же обрела сестру в лице Аси. Пускай в них течёт не родственная кровь, зато души породнились.

***

Петро не хотел уезжать. Сытая размеренная жизнь в Медяшкино ему нравилась. Однако он как будущий мужчина счёл своим долгом защищать маму-Забаву, каким бы именем её теперь ни называли. Ибо доверия этому высокородному светловолосому дяденьке у Петруши не было.

Зато были скупые мальчишечьи слёзы, потому что с боевой подругой Настасьей они облазили все укромные уголки в окрестностях. И теперь вот придётся расстаться.

И Петро, и Арета покидали Медяшкино со слезами на глазах. Везла их всё та же спокойная и на всё согласная Ржинка, которая так всем полюбилась, что её решили оставить себе. А впереди их ждала неизвестность.

Эпилог 1

Спустя четырнадцать с половиной лет

Холодное мартовское солнце пробилось сквозь тонкие шторы и осветило комнату.

Обычно Арета просыпалась в это время одна в постели, но сегодня на её талии лежала крепкая мужская рука. При попытке ведьмы перевернуться с живота на спину эта самая рука активизировалась и массирующими движениями заскользила вверх-вниз, от груди к бёдрам.

— М-м-м… — сонно простонала Арета. — Пропустишь утреннее собрание…

— Я отменил его вчера, — горячий влажный шёпот на ухо. — Ты помнишь, какой сегодня день?

А какой? Точно не день свадьбы. И не день рождения детей. Да и вообще…

— Нет, — честно ответила Арета, подумав, что Ричард в очередной раз придумал праздник, чтобы отдохнуть от кабальных королевских обязанностей, от которых ему так и не удалось откреститься.

— День, когда моя жизнь обрела смысл, когда в неё пришло счастье, — промурчал голос. — Ровно пятнадцать лет назад я впервые увидел тебя. И с первого взгляда влип.

— Ты даже помнишь дату?

— Двадцать первое марта. Это число прочно врезалось мне в память. Даже не верится, что мы вместе уже так давно.

— И мне, — улыбнулась она.

— Мне и вечности не хватит, чтобы налюбиться…

Каждый раз признания Ричарда звучали по-особенному, проникая в самую глубину души, заставляя млеть от удовольствия. В такие моменты Арете казалось, что вот оно, то самое максимальное счастье, выше которого нет ничего.

Тем временем руки Ричарда проворно расплетали рыжие ведьмины косы, и распущенные пряди шёлком проходили сквозь его пальцы.

— Ах! — Арета только сейчас заметила отсутствующую причёску. — Сейчас же утро!

— Хочу как тогда, в самом начале… Ты всё так же прекрасна, душа моя. Хотя нет… Я думал, такое невозможно, но ты стала ещё божественнее с годами.

— Вижу, отдых пьянит тебя не хуже креплёного вина?

— Не отдых, а ты, — заявил он.

На этот раз Арета не заметила, как лишилась сорочки. Ей казалось, что Ричард лишь приятно, полущекотно поглаживает её кожу, но всё это время он усердно и скрытно трудился, избавляя любимую от одежды.

Что ж… годы тренировок дают о себе знать.

В их выставленной напоказ нагруженной монаршей жизни лишь любовь помогала не сойти с ума. Поначалу Арете казалось, что она не справится, что такая жизнь не для неё, но семейное счастье затмило собой все сложности.

Справилась.

За четырнадцать с лишним лет она привыкла быть Её Величеством королевой Анной Ригерской и даже осознала, что находится на своём месте. В её силах улучшать жизнь в государстве. В её силах творить справедливость по букве закона. В её силах помогать тем, кто действительно нуждается в этом. Но самое главное, ей не приходится делать это в одиночку. Её семья — вот самая надёжная опора и любовь, бездонный океан сил и вдохновения.

***

Через три года после рождения первенца, которого назвали Любомир, у Ареты с Ричардом появились девочки-близняшки, Любава и Триша.

Различить как две капли похожих друг на друга сестричек порой затруднялись даже родители, хотя Арета лично выкормила их грудью и не отлынивала от материнских обязанностей. Девочки были словно отражениями друг друга: ангельские белокурые кудри, зелёные глаза и острая тяга к шалостям.

Если старший наследник отличался настойчивой неугомонной натурой, то его сестриц можно было сравнить только с ураганом, рождённым в хаосе.

Действовали Любава с Тришей всегда сообща: одна отвлекала жертву, другая творила безобразие.

Поначалу это были мелкие шалости типа посадить лягушку на платье кому-нибудь из придворных дам или выпустить под столом банку кузнечиков; затем, когда в малышках проснулась магия, в ход пошли заклинания «прозрачная ткань» (обычно у барышень, не приглянувшихся принцессам, страдал подол сзади и иногда грудь), «живая причёска» (когда вместо милых цветочков и бусин у жертвы из волос торчали когти, сушёные куриные лапки, тараканы и прочая жуть) или «песня кита» (звуки внутренних процессов организма у жертв громогласно раздавались на весь зал).

В общем, унаследованный от родителей дар жизни девочки применяли смело и широко, чем избавили короля с королевой от многолюдных званых трапез. Дамы использовали всевозможные предлоги, чтобы не приходить. Поэтому отныне за столом сидели в основном скучные дяденьки, а не разряженные профурсетки. Заодно и мама оторв-близняшек избавилась от конкуренток, претендующих на внимание короля.

Впрочем, самому Ричарду не было никакого дела, сидят за его столом светские красавицы или нет. Он не видел ничего, кроме семьи и государственных дел. То и другое требовало максимальной самоотдачи.

В народе молодого короля прозвали Ричард Феникс за то, что вскоре после войны с тёмными магами Ригер не только восстановился, но и уверенно набрал военно-политическую мощь.

Королевская Академия Магии тоже претерпела метаморфозы: теперь в неё принимали всех, кто обладает хотя бы искрой. Теперь каждый студент мог бесплатно развить зачатки дара хотя бы до базового уровня и получить достойную профессию.

Спустя пять лет после первого набора всех желающих состоялся самый многочисленный выпуск магов. И это был прорыв! Сотни молодых магов и магесс получили дорогу в достойное будущее.

Королева заслужила прозвище Анна Милосердная — за своё заботливое отношение к народу и умение прислушиваться к его голосу. Жители Ригера не знали более любимой и почитаемой правительницы. В некоторых храмах королеву Анну при жизни причислили к лику святых.

Тайна имени Ареты осталась при ней. Никто, кроме Ричарда, даже родные дети не знали настоящего имени королевы, и это спасло её от десятков проклятий и наговоров. Недоброжелатели решили, что королеву защищает сама богиня и в какой-то мере были правы.

Ни один враг не добрался до королевской семьи и не сумел навредить.

Вильгельм II, его мать, жена и шестеро детей остались во дворце в качестве возможных претендентов на престол, но бразды правления государства остались за ветвью рода, во главе которой стоял Ричард.

Кузен короля так и остался далёким от дел, а когда дети повзрослели, они с женой (его мать к тому времени умерла от старости) вернулись в родную деревню.

Арета с Ричардом терпеливо ждали, когда на престоле их сменит наследник, и делали всё возможное, чтобы передать в его руки процветающую страну. И у них это прекрасно получалось.

Осталось только дождаться заветного дня свободы.

Эпилог 2

— Питер! Питер! — звонкие голоса девушек настигли Петро возле академического тренировочного зала. — Мы хотели узнать… Ты ведь идёшь на зимний бал?

— Не сейчас, дамы, — отмахнулся от них. Танцы — последнее, о чём он сейчас готов думать.

Дело в том, что его младший брат Любомир, обладатель разрушительного дара боевой магии, снова устроил себе тайную тренировку с опасными огненными заклинаниями, да ещё без присмотра.

Чем могло закончиться столь рисковое предприятие, можно только представить…

И ужаснуться.

От происходящего в зале у Петро зашевелились волосы по всему телу.

Братишка вертелся вокруг своей оси и метал с рук в стену огненные шары. Те отскакивали и хаотически разлетались по всему залу, оставляя чёрные подпалины на серых, защищённых от любого воздействия, плитах.

Любомир, залитый потом с ног до головы, с азартом пулял свои смертельные игрушки и сам же от них уворачивался, считая себя, по-видимому, неуязвимым супергероем.

Тем временем в зале разверзся ад. Мало того что воздух превратился в пекло, так ещё повсюду сновали туда-сюда хаотические бесноватые сгустки плазмы.

— Эй, ты что творишь?! — закричал Петро, вознамерившись остановить безобразие.

— А-ха-ха! Я придумал крутейшую штуку! — поделился радостью Любомир, то сгибаясь, то подпрыгивая.

Говорят, сила есть — ума не надо. Но это всё враньё. Без ума далеко не уйдёшь. Тем более, если ты маг. Собственная необузданная сила — хуже врага.

У самого Петро тоже обнаружились зачатки магического дара, но искра настолько слабая, что годится лишь, чтобы зажечь светлячок. К двадцати трём годам Петро выжал из академической программы максимум и смирился с данностью. Магия — лишь магия. Это всё мелочи, ведь умом природа его наградила живым и цепким.

…в отличие от Любомира, которого матушке с отцом следовало назвать явно по-другому. Любодрак или Дракобой. Сам же подрастающий лиходей просил, чтобы его звали просто и скромно: Мир.

Петро с самого рождения Мира взял над младшим братишкой шефство, ибо няньки и гувернёры — товарищи ненадёжные, а через три года после рождения первенца мама родила дочек-близняшек. И с тех пор малышки отнимали львиную долю родительского внимания.

Так что Мир сызмала рос под защитой старшего брата, пусть не кровного, но разве ж это важно? Питера, как теперь его звали, Любомир обожал. И изрядно мотал старшему нервы, куда ж без этого.

Сейчас рыжий горе-боец подставился сразу под четыре огненных шара, летящих прямо в него с разных сторон.

— Упс… — игриво, со смешком воскликнул он, прикрывая лицо руками.

— Ми-и-ир! — Петро бросился на брата, прикрывая его собой и совершенно не думая, что огонь прожжёт не только одежду, но и плоть.

Жгучая, до слёз в глазах, боль пронзила левую лопатку, но, когда беснующийся огонь вокруг них потух, Петро первым делом проверил, цел ли брат.

— Ты зачем прыгнул на меня? Я же под щитом! — возмутился Мир. — А ты… — он заглянул брату за плечо и резко подскочил на ноги. — Я за целителем!

***

Пока Петро лежал на койке с зелёным лицом, Любомир очаровательно улыбался хорошенькой целительнице, которая старше его лет на десять, и вёл с ней ненавязчивую беседу.

— Индивидуальное обучение по тебе плачет, — ворчал Петро. — Ты же мне сказал, что пошёл в библиотеку! Как ты оказался в тренировочном зале?

— Хотел испробовать один приём. Кто ж знал, что ты кинешься меня спасать? Неужели ты думал, что я подставлюсь под огонь без щита? — умничал Любомир.

— Мне некогда было переходить на магическое зрение и разглядывать, достаточно ли сильные у тебя щиты! — уже откровенно возмущался старший брат. — Что мне было делать? Смотреть, как тебя поджаривает?

— Зато теперь поджарило тебя! — тоже вскипел Мир. — Вот поэтому я и не сказал тебе про тренировку! Паникёр! Вечно ты контролируешь каждый мой шаг. А я уже не маленький!

— А ведёшь себя именно так! — припечатал Петро и обратился к целительнице: — Инесс, какие прогнозы?

— Глубокие разрывы я зарастила, кровотечение остановила. Опасности для жизни больше нет. На оставшиеся повреждения моего резерва уже не хватит. С минуты на минуту должен прибыть целитель из дворца, — чётко и по делу ответила девушка, затем, чтобы не мешать пикировкам братьев, ушла.

Любомир изобразил проблемное лицо:

— Сам-то шибко взрослый, — проворчал он. — Без щита полез под огонь.

— С моей искрой только щиты и ставить! — огрызнулся Петро, но уже без былой злости. Всё-таки рану жгло гораздо меньше, да и, главное, Мир цел.

— Между прочим, профессор Фот гордится мной, — вспомнил младший. — Я его лучший студент! И я намерен довести искусство боя до совершенства. Будущему королю не пристало быть трусом, — голубые глаза Любомира хитро стрельнули из-под рыжей косой чёлки.

— Будущему королю не пристало без конца искать, чем бы убиться! — ответил Петро в пику брату.

— Ты не понимаешь! Это гениальная тактика, и я придумал её сам! Если выставить параллельно с ней максимальный щит, мне не будет равных на поле боя даже против целого отряда противников! Представляешь, как папа будет мной гордиться?

— Я с тобой поседею… — вздохнул Петро.

— Ничего, на новогоднем балу развеешься, — разулыбался Мир. — Как раз подлатают тебя, и будешь, как новенький. Вон, за тобой целая очередь кандидаток выстроилась.

— Кстати, по поводу бала: я не пойду на него. Обещал Настасье приехать. Буду свататься.

— О-о… Родителям рассказал?

— Да. Они не против. Я за тебя, балбеса, переживаю. Вечно несёшься сломя голову, а потом только думаешь, куда.

— Пф! Ничего со мной не случится. Мне четырнадцать. Справлюсь, — фыркнул он.

— Может, ты перейдёшь на индивидуальное обучение? Так всем будет спокойнее.

— Вот ещё! Справлюсь и без няньки! — тут за налётом бравады на его лице отразились подлинные эмоции. — Может, останешься на бал?

— Настасья написала, что к ней посватался подмастерье её отца. Я и так слишком долго тянул с предложением, — признался Петро. — Если не примчусь к ней, всю жизнь буду кусать локти.

— Ты и так слишком долго со мной возился, — вздохнул Мир. — Езжай. Уверен, Настасья дождётся тебя. Обещаю, что не убьюсь.

***

Щёки у Настасьи горели. Она сидела на кухонной лавочке и теребила подол платья. Надо же было такому случиться! Уже шесть лет она ждала, когда же к ней посватаются, и вот — сбылось — сразу два кандидата на её руку и сердце.

С одной стороны, Павел, папенькин подмастерье и преемник, ежедневно на виду. Толковый парень, сын тёти Груши, на которой семь лет назад женился папенька.

С другой, Петро (нынче Питер), который живёт в Ригере и крутится в самых верхах общества. Наверняка у него таких, как Настасья, пруд пруди. Пока ждёшь от него сватовства, можно состариться. Да и нужна ли ему деревенская деваха?

О Петро, который приезжал в гости дважды в году, Настасья мечтала уже давно. Вот как перерос он её на голову, да как раздался в плечах, так и поселился прочно в девичьих грёзах.

Настасье казалось, что он отвечает ей взаимностью, но время летело, а у Петро находились дела поважнее, чем любовь.

А когда Пашка предложил выйти за него, Настасья поняла, что сейчас решается её судьба. Согласится пойти за него — придётся жить без любви. Не согласится — рискует остаться старой девой.

Первым делом она настрочила письмо Питеру и отправила его с почтовым соколом.

Паша не нравился ей как мужчина, хоть тот и в ладу с папенькой, и сам воспитанный и трудолюбивый. Даром, что босяк, ну так они живут в одном доме, сводные брат с сестрой. Никуда не придётся съезжать. Быт налажен, родные рядышком.

Вроде бы хорошо, но…

Сердце девичье мечтало о том, кто далеко.

***

Питер явился спустя пять дней после отправки письма и прямо от калитки выпалил:

— Не выходи за него! Выходи за меня.

Настасья лишь горько и обиженно ухмыльнулась. Чего ждал столько лет? Томил её? Ни себе, ни людям.

Она вот возьмёт и откажет Питеру! И будет ему поделом! Даром, что сама потом будет безутешно оплакивать поломанную судьбу.

Но Петро, наглец этакий, отрицательного ответа не принял и увёл Павла на задний двор — поговорить по-мужски.

Теперь Настасья сидит на кухне, в тепле, из дому выглянуть боится. Вдруг подрались женихи?

Папенька с мачехой, как назло, в город укатили за покупками. Маруська уж семь лет как замуж вышла в соседнюю деревню. Некому поддержать морально.

«Тук-тук-тук!» — раздалось торопливое, затем парадная дверь скрипнула, послышалось шуршание снимаемой обуви и уверенные шаги в сторону кухни.

Петро не выглядел ни побитым, ни взволнованным. Как всегда, собранный, уверенный в себе и одетый с иголочки в тёплый зимний костюм.

— Ты прости, Настасьюшка, что не позвал тебя замуж раньше. Мой косяк.

— Что же из леди ригерских не выбрал? Они-то всяко поизящней будут… Я-то, вон, простая, — по-прежнему обиженно выдала она.

— Главное, что настоящая, — Петро улыбнулся так, что у Настасьи перехватило дух, и сел рядом. — Не глядят глаза на других.

— А на меня глядят что ли? Что-то непохоже…

— Да за Любомиром я всё нянькой ходил. Пестовал его, защищал от него же самого. И не заметил, как пролетело время. Опомнился — а своей-то жизни и нет.

— Разве найдётся в ней место для меня?

— Мир уже большой мальчик. Сам справится. Иди за меня, Насть. Жить будем, где захочешь.

— Прям в деревню к нам переберёшься, коли попрошу?

— Переберусь, — кивнул решительно.

— Вот и переберись! — провокационно заявила она.

— Свадьбу тоже тут справим?

— Тут! Маменькино свадебное платье в этом вашем Ригере засмеют, а оно мне дорого.

— Как скажешь, — снова разулыбался Петро. — Ну, раз всё готово, то и тянуть нечего. Договоримся со священником, нас поженят через неделю.

— Неделю?! Да папенька тебя за такое взашей из дому выставит! — перепугалась Настасья, естественно, не гнева отца, а слишком скорых перемен. Вот так, ждала-ждала, а всё ещё не готова к замужеству. Страшно.

— Не выставит. Папенька твой не дурак. Понимает, что с Павлом ты хорошей жизни не увидишь. И Павел это понимает. Моя ты, Настасья. Иди уже ко мне.

***

После свадьбы, на которой гуляла не только вся деревня, но и скрытые под личинами Ричард с Аретой, Настасья заявила, что желает посмотреть, как другие люди живут. Так что в Ригер вернулись не только король с королевой, но и молодожёны.

Жить в деревню Настасья больше не вернулась, влюбившись во дворец, модные наряды и балы.

Глеб, счастливо женатый на хлопотливой пекарше Агрофене, приветствовал высоких будущих родственников радушно, и ничто не напоминало о событиях прошлого. Да и к чему вспоминать о несбывшемся?

***

Вскоре после женитьбы Петро на Настасье в Элросе произошёл раскол власти, и часть приграничных земель отошла Ригеру, а вместе с ними и Медяшкино.

От Ригертона до Медяшкино проложили дорогу, чтобы удобно было ездить туда-обратно в гости.

Платон и Игнат, сыновья Аси и Алексея, тоже поступили в Королевскую Академию Магии с зачатками бытового дара, но пообещали после обучения вернуться жить в родную деревню.

Арета с Асей время от времени устраивали тайные дружеские посиделки, о которых знали только Ричард и Алексей. За душевными беседами забывались титулы, статусы и прочие регалии, и ведьма чувствовала себя той самой юной девушкой, к которой можно обратиться запросто на «ты». Ведь и у монархов есть человеческие потребности, и о них не обязательно знать посторонним. Счастье требует тишины.

Нибирра — карликовое государство, граничащее с Ригером.

Сегория — сильное государство, территориально находящееся между Ильхазом и Ригером. Сегорцы — агрессивный народ, живущий торговлей и завоеванием иноземных земель. Имеют напряжённые отношения с Ригером.

Нибирра — карликовое государство, граничащее с Ригером.

Таль-Виерра — крупное прибрежное торговое государство на юге материка.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Эпилог 1

Эпилог 2