Горящее небо Аорна [Анатолий Федорович Дроздов] (fb2) читать постранично, страница - 2

самолета задрался вверх. Машина сделала кульбит вокруг поперечной оси, не изменив направления движения. В какую-то долю секунды летела хвостом вперед! А затем выровнялась в горизонталь, но уже пропустив под собой ракеты.

—…Поражение двух Драконов, — сообщил безжизненный голос бортового компьютера, которому создатели не предусмотрели возможность добавить в интонацию хотя бы каплю торжества.

Благодаря умопомрачительному трюку Макса инфракрасные датчики самонаводящихся ракет на миг потеряли из виду раскаленную струю из сопла Рыцаря и вцепились за тепловой след двух Драконов. А у тех, массивных, не хватило времени и пространства на вираж против ракет, наверное, даже на отстрел ловушек.

В теории можно было нагнать первую парочку и пощекотать им брюшко пушечным огнем в маневренном бою. Но два сбитых Дракона за один вылет — результат фантастический, жадничать не стоит.

— Я — Леда-6. Иду домой! — сообщил о решении Максим, пытаясь унять дико бьющееся сердце, хлебнувшее адреналина через край…

Он открыл глаза. Высоко над ним — рукою не достать — белый потолок палаты. Рядом, на массивной стойке, медицинские приборы. Чуть жужжит насос, подающий воздух в легкие. Боль изломанного тела… Это был всего лишь сон… Но какой же, Господи, реальный! Он как будто вновь сжимал ручку управления незнакомого ему Р-400, каждой клеткой тела чувствуя маневр машины. Чудный сон — и горький. Никогда ему не сесть в кабину самолета. Никогда не ощутить мощь рвущейся в полет машины. Никогда не увидать раскинувшуюся за фонарем кабины голубую даль… От прихлынувшего к горлу чувства Макс чуть не зарыдал. Только одинокая слезинка, выкатившаяся из прижмуренного глаза, пробежала по щеке…

Теперь это не про него. И не для него.

Тем временем дверь палаты отворилась, и вошли две санитарки. Поздоровавшись, они привычно занялись туалетом пациента. Заменив подгузник, обтерли тело влажными салфетками, а затем переодели в новую пижаму. «Будут гости», — догадался Макс, и, конечно, не ошибся. Не прошло и получаса, как в палату заглянул интеллигентный мужчина лет примерно тридцати — в белом халате и в сопровождении врача. Гости сели у кровати, и мужчина начал:

— Уважаемый Максим Валерьевич! Я корреспондент агентства БелТА^[2], — он назвал свое имя и фамилию. — С разрешения врачей я хотел бы задать несколько вопросов. Вы не возражаете?

— Нет, — сказал Максим, вернее, прохрипел. Трубка, вентилирующая легкие, мешала говорить.

— Благодарю, — кивнул корреспондент. — Вам наверняка известно о происшествии на авиашоу в Украине в 2002 году. Летчики катапультировались из неисправного самолета и спаслись. Неуправляемый Су-27 рухнул в толпу зрителей. Погибло 77 человек, из них 28 детей, более пятисот получили ранения. Вы в аналогичной ситуации тянули до последнего, уводя истребитель в сторону от города, рискуя жизнью… Почему?

Отвечать было тяжело. Особенно после того, как ощутил себя в реальном, а не в учебном бою. Пусть даже во сне. Наяву же — больничная койка, пластиковая трубка во рту, подающая кислород. Если ее извлечь, упадет сатурация. Сердце и легкие не справляются без подпорок.

— Я не вспоминал о случившемся на Украине, — начал он невнятно, трубка все же здорово мешала. — Некогда мне было. Просто — взлет. Шасси и закрылки, а потом тревога — двигатель горит. Самолет заправлен до упора, подвесные баки. Под крылом — ракеты. Двинул РУД^[3], тяга — ноль, высота падает. А внизу Барановичи. Сначала частные домики. Потом микрорайон. Сотни. Тысячи людей…

Горло перехватило. Судорожно сглотнул слюну.

— И вы приняли решение?..

— Ручку влево. Дал педаль. Самолет ушел вбок со скольжением. Вытянул за город и катапультировался. Не хватило высоты — парашют раскрылся, но не погасил скорость падения.

Репортер выключил диктофон.

— Максим Валерьевич, дорогой! — произнес торжественно. — Не хочу предвосхищать события, но знаю достоверно: за свой подвиг вы представлены к званию Героя Беларуси. Подписание Указа Президентом ожидается на днях. Наши читатели желают вам скорейшего выздоровления.

Попрощался и ушел. «Хоть бы слова подобрал менее казенные», — подумал летчик. Еще бы ляпнул про «возвращение в строй».

Какой, к бениной маме, строй! У него множественные переломы позвоночника, ног, костей таза. Парализованы даже руки, хотя врачи обещают восстановить двигательные функции пальцев. О ногах речи не идет. Сколько-то протянет, раз не умер сразу. Служебную квартиру не отберут, понятно. Мэр Баранович уже пообещал ежедневный сестринский