Восемь музыкантов [Bagul Atayeva] (fb2) читать постранично, страница - 5

подобно всаднику, который обуздал двух жеребцов, решительно вел двух скрипачей «по своей дороге», заставляя их играть

грустные музыки. И виолончель среди всех инструментов идеально тому

поспособствовала. Потому что она прекрасно передает бешеный пульс

сердца при волнении. С ее помощью можно сообщить все переживания и

самое главное, можно выявить и воспроизвести на свет свой скрытый страх.

Потому что виолончель обладает неким грубым и настороженным тоном, что

вольно невольно внушает страх. Да, она может поведать всему миру о

скрытых чувствах человека, она может зажечь лампу в темно-тусклом краю

сознания. Тогда ты всей кожей ощущаешь, насколько глубоко находится

темная сторона души и насколько она трескается при высоком давлении

звука. В тот момент тебя берет под свои крылья панический страх, и тебе

кажется, что ты последний человек на земле, который остался наедине с ним.

С каким давлением страх рождается пересказывает пульс сердца. Наверное, только музыка способна пойти дальше при боязни. Потому что она никогда

не останавливается, не заканчивается, не достигнув цели. Она действует, словно та добыча, которая набрасывается на самого охотника при

смертельной безысходности. Словно мотылек, что бьется вокруг свечи, она

не оставляет в покое. Если ты проникся к музыке, тогда скорее всего, обратной дороги уже не будет. Она как тарантул выждет тебя, чтобы потом

целиком проглотить. Музыка бывает безжалостной, и она принимает себе

подобных, поэтому музыка не изменяет себе никогда, ни в коем случае. В

итоге, тебе приходится только смириться с ней, подчиняться, покоряться. И с

того момента ты признаешь свою смерть. Музыка со страхом заставляет тебя

принять свою смерть добровольно. Ты смиришься с тем, что уже покойник, что ты отойдешь в иной мир после финиша музыки. Для таких людей жизнь

заканчивается тогда, когда заканчивается музыка. Эти люди со смирением

относятся к неизбежному, они влюбляются в него и становятся чем-то вроде

7

половиной низменности и бесконечности. Они, зная, что только во время

музыки живут по-настоящему, торопятся высказаться о своих чувствах. В

связи с тем, что времени не хватает, они спешат, заблуждаются и, таким

образом, забывают о своем страхе. Но а после этого страх переходит на

дальний план, и он уже становится не столь важным, сколько желаемым

показать людям чувства. Ты становишься выше своего страха вместе с

музыкой, обретя новую жизнь, и умираешь ровно тогда, когда музыка

перестает звучать. Насчет каких чувств тебе выпало на долю рассказать, будет твоим последним желанием. Если один в поле не воин, а путник, тогда

у музыканта этим путником окажется его музыка и вопрос, что она поменяла

в жизни человека.

Музыканты закончили свой репертуар в одно и то же время. Требование

Джона Вудворта ночью играть в карты осталось без удовлетворения. Джон

винил в этом молодых музыкантов. Он хотел познакомить их со своим

давнишним приятелем-офицером Брайтли. Джон был одержим идеей

познакомиться поближе и поделиться тайнами корабля о том, что господа, ночью затаившиеся за тусклым светом и под дымом сигарет, могут оказаться

какими-нибудь миллионерами днем. Они как крысы, которые в темное время

суток покидают свои норы, часто проводили время в компании настоящего

шулера именно с наступлением темноты. У корабля, как и в жизни, была

видимая и невидимая сторона.

Около двух часов ночи корабль неожиданно покачнулся. Люди, уже

успевшие привыкнуть к размеренному плаванию, заметно ощутили его

толчок. Через час, начавший свой путь ровно в три часа корабль пришел бы к

трем часам ночи. Но, как всегда, подобно тем вещам, которые не сбываются, с разницей в один шаг, время вышло на дисбаланс. Уже многие пробудились

ото сна за исключением детей и стариков. Корабль сперва коротко, а потом

веско раскачало в то время, когда все торопились на палубу. Бегущие упали

так, как будто прямая линия внезапно превратилась в ломаную и образовала

некий барьер. Те, что были не закреплены, изменили свое место нахождения

и тем самым создали на корабле хаос. Дрожа от легкого ночного холода

собравшиеся всем коллективом, музыканты только от Уоллеса Хартли

узнали, что происходит. Брику даже улыбнулся той спешке людей и их

ответам, которые как ноты попадали в ритм местами. Уоллес Хартли

сообщил, что корабль скорее всего попал в зону невидимых на глаз воронок, что его очень тянет вниз и корабль теряет