Глас бесптичья [Константин Миг] (fb2) читать постранично, страница - 150

отозвать орла. В чём дело? Он поставил судьбу человечества выше судьбы родного человека или просто не способен вмешаться в битву? Его зверь перестал слушаться? Что ж, если его не могут остановить даже мои атаки…»

В его разуме, подобном машине, ровным строем пронеслось несколько мыслей. Каждая из них сложилась в единую картину, на которой Сфорце узрел спасительное решение. Он ухмыльнулся и прошептал, не спуская глаз с поля битвы: «Хорошо, пусть будет так. Но сколько бы вы ни упирались, вам не удастся избежать участи, уготованной этому миру. За сотни лет, что я прожил, я научился терпению, вы же непростительно молоды и горячи. Однажды вас не станет, а я вернусь на эту землю, и в следующий раз ничто не сможет мне помешать».

После этих слов, небо очистилось от дьявольских щупалец, и Сфорце, бледный словно покойник, исчез в мгновение ока. Вместе с ним пропал и Инстернис. Братья Раапхорст и Леон по-прежнему лежали ничком, едва способные поверить, что недавний ад закончился. Они до сих пор слышали вой, лязг металла и все остальные звуки инфернального побоища. Страх парализовал их, и прошло ещё около часа, прежде чем эовины попытались встать. Едва держась на ногах, не произнося ни слова, они посмотрели в небо и увидели, как Эрез, величественный и ужасающий, спускается на землю. Крылья двуглавого орла, казалось, были способны разогнать тучи, но небо по-прежнему было мрачным и неприветливым. Наконец, чудовище спустилось к создателю, и Евгений закрыл глаза, не в силах смотреть на свой ужасный шедевр. Орёл же, словно домашнее животное, склонил головы к творцу и легонько боднул его в плечо.

— Оставь меня, — прошептал Евгений. — Ты… Тебя не должно существовать… Ты…

— Не надо, — промолвил Леон. — Если бы не он, Сфорце сейчас направлялся бы к Вольтату, и будущее человечества оказалось под угрозой. Прошу, не казни ни себя, ни его… Вы единственные, кто смог предотвратить грядущий ужас. Этого довольно, чтобы забыть обо всех разногласиях, даже если они существуют в тебе одном.

— Значит, это действительно твоё творение? — со страхом глядя на Эреза, спросил Максим. — Да, а я думал, что я величайший ум этого столетия…

— Как ты… — побагровев от злости, прохрипел Евгений. — Как ты можешь шутить после всего, что произошло здесь прямо сейчас? Неужели ты не понимаешь, что я призвал на землю демона, который в любой момент может довершить распад человечества? Да, как вы можете быть так спокойны… Вы… Вы…

Удар по лицу заставил черноволосого эовина упасть навзничь. Максим, мрачный и суровый, навис над братом.

— Ты имеешь право бояться, ты имеешь право сомневаться, но сейчас не смей! Ты подумаешь об этом позже, когда падёт тирания Атерклефера, когда наступит мир, которого все мы так желаем. Только после того, когда наступит некое подобие баланса, ты сможешь сесть и подумать о содеянном. Отступать поздно. Прими это и двигайся дальше! — твёрдо сказал он.

Евгений, обескураженный и поражённый силой брата, которую тот проявил, почувствовал его правоту.

— Да, — сказал он, взявшись за руку Максима, когда тот протянул её, чтобы помочь брату встать. — Ты говоришь верные вещи. Я не буду отступать. Ещё слишком много нужно сделать…

— Вот и хорошо, — Леон улыбнулся. — Теперь нам надо возвращаться. Наверняка, господин и госпожа Альстрайм с нетерпением ждут новостей. Как же чудесно, что всё кончилось, вы наконец-то встретились и…

Бывший солдат «Клингенрайс», впервые за долгое время испытавший настоящую радость, вдруг замолк, заметив мрачные выражения лиц братьев Раапхорст.

— О, Леон, ещё ничего не кончилось. Сфорце сбежал, и в его руках по-прежнему находится величайшее оружие в мире. Он найдёт, как его применить, он найдёт новых союзников, и тогда мы снова столкнёмся с ним, а пока… Пока мы должны быть начеку каждый день, каждый час, ведь иначе стерильное будущее этого чудовища может стать настоящим. Мы не имеем права терять бдительность, не имеем права расслабляться… Пока у нас есть отсрочка, мы обязаны стать сильнее и привнести в царство повсеместного хаоса хоть капельку спокойствия.

Сказав так, Евгений посмотрел вдаль, будто желая разглядеть нечто, скрытое за горизонтом. В этот миг мужчина отчётливо почувствовал близость существ, близких с ним по духу: Пьера, Адела, Коби, Леона и Невелис, верного Эреза, и на душе эовина, несмотря на только что произнесенные пророческие слова, стало тепло и светло. Отчего-то он вспомнил Елену, и слабая улыбка появилась на его лице. Он думал о счастье, и мысли эти наполняли его живительной силой, силой, которая в будущем пригодится для неизбежной битвы.

— Мы не можем исправить мир, но это и не нужно, — минутой позже, произнес эовин. — Наравне с белым всегда будет существовать чёрный цвет. Наравне с добром будет существовать зло. Нам нужно лишь привести их к равновесию. И миг, когда это случится, станет мигом нашего триумфа.