Очередной безграмотный технологически автор, у которого капитан милиции в XI веке ухитряется воспроизвести револьвер, казнозарядное ружье, патрон, и даже нарезную артиллерию...
Трусливая Европа, которая воевать не умеет etc etc...
Вобщем, стандартный набор российского патриота :)
Интересно другое... Всегда читерство основано на использовании технологий, в свое время разработанных именно этой самой жуткой Европой. Это не смущает? :)
До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
профессор, что скажет, увидев их, фрау Ратцингер? Сам того не сознавая, он, должно быть, пробормотал что-то, потому что незнакомец на секунду прервал свое занятие, чтобы бросить на него равнодушный взгляд.
Закончив с граффити, незнакомец убрал баллончик с краской в сумку и подошел к профессору. Боль от перебитых костей сделалась невыносимой, и у профессора начался жар. Поле зрения ограничивалось растекающимся извне мраком, так что швейцарец представлялся ему как бы стоящим в конце туннеля. Бенджамин Штерн заглянул в серые глаза, пытаясь отыскать признаки безумия, но не обнаружил ничего, кроме холодного интеллекта. Этот человек не расист-фанатик, подумал он, а профессионал.
Незнакомец слегка наклонился.
– Не хотите ли покаяться, профессор Штерн? Облегчить душу?
– О чем вы… – он скорчился от боли, – …говорите?
– Все очень просто. Не хотите ли вы покаяться в грехах?
– Вы – убийца, – пробормотал, теряя сознание, профессор.
Убийца улыбнулся, поднял пистолет и дважды выстрелил жертве в грудь. Бенджамин Штерн почувствовал, как содрогнулось его тело, но боли уже не ощутил. Он прожил еще несколько секунд и успел увидеть, как незнакомец опустился на колени рядом с ним и приложил к его влажному лбу холодный палец. Швейцарец произнес какие-то слова. Латынь? Да, профессор знал, что не ошибся.
Ego te absolve a peccatis tuis, in nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti. Amen.[3]
Бенджамин Штерн посмотрел киллеру в глаза.
– Но я еврей, – прошептал он холодеющими губами.
– Это не важно, – ответил убийца.
Потом он приставил пистолет к виску профессора и выстрелил в последний раз.
2
Ватикан
В четырехстах милях к югу от Мюнхена, на склоне холма в самом центре Рима раскинулся огражденный высокой стеной сад, по тенистой дорожке которого прогуливался старик в белой с кремовым отливом сутане и мантии. В свои семьдесят два года он двигался уже не очень быстро, но тем не менее выходил в сад каждое утро и около часа бродил по тропинкам, вдыхая напоенный запахом сосен воздух. Его предшественники расчистили сад именно для того, чтобы предаваться здесь, в ничем не нарушаемой тиши, неспешным размышлениям.
Старику в сутане больше нравилось встречаться с людьми, настоящими людьми, а не заискивающими кардиналами курии и иностранными сановниками, являющимися ежедневно только для того, чтобы приложиться к перстню с изображением самого известного рыбака – святого Петра. На некотором удалении всегда следовал швейцарский гвардеец, выполнявший в таких случаях роль не столько охранника, сколько спутника.
Время от времени старик в сутане останавливался, чтобы перекинуться парой слов с ватиканскими садовниками. По натуре он был человеком любопытным и считал себя в некотором роде ботаником. Иногда старик брал в руки садовые ножницы и помогал подрезать розы. Однажды сопровождающий гвардеец обнаружил его стоящим на четвереньках и, предположив худшее, вызвал «скорую помощь», а сам поспешил к главе Римско-католической церкви, который, как выяснилось, всего лишь решил вырвать сорняк.
Самые близкие видели, что святой отец чем-то обеспокоен. Добродушие и обаяние, казавшиеся ласковым дыханием весны после тягостно-суровых последних дней Поляка, померкли. Сестра Тереза, непреклонная монахиня из Венеции, управлявшая папским хозяйством, обратила внимание на явную потерю аппетита. Даже сладкие бисквиты, которые обычно подавали по утрам с кофе, все чаще оставались нетронутыми. Нередко, входя в папский кабинет на третьем этаже Папского дворца, она заставала понтифика распростертым на полу, погруженным в молитву, с закрытыми глазами.
Карл Брюннер, командир швейцарских гвардейцев, стал замечать, что святой отец подолгу простаивает на ватиканских стенах, устремив взгляд за Тибр, предаваясь тяжелым раздумьям. На протяжении многих лет Брюннер охранял Поляка и видел, как сильно сказалось на нем бремя папской власти. В разговоре с сестрой Терезой он сказал, что такова доля каждого папы – нести на своих плечах тяжкий груз ответственности.
Время от времени даже самые праведные выходят из себя. Уверен, Господь даст ему силы, чтобы все преодолеть. Мы еще увидим прежнего Пьетро.
Сестра Тереза не разделяла его уверенности. Уж кто-кто, а она хорошо знала, как сильно не хотел Пьетро Лукчези браться за эту работу. Приехав в Рим на похороны Иоанна Павла II и для участия в конклаве, которому предстояло избрать его преемника, тихоголосый и малорослый кардинал из Венеции даже не входил в расширенный список возможных кандидатов, потому как явно не обладал качествами, необходимыми главе Римско-католической церкви.
Впрочем, ничто в его поведении и не указывало на стремление занять Святой престол. Те пятнадцать лет, которые он проработал в Римской курии, были самыми несчастными в его карьере, и он не испытывал ни малейшего желания возвращаться в эту деревеньку на Тибре, с ее вечными
Последние комментарии
8 часов 31 минут назад
11 часов 20 минут назад
1 день 21 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 14 часов назад