Танник [Владимир Яковлевич Ленский] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
VI.
Через Леваду, для сокращения пути, к Пслу изредка проходили мужики в огромных чеботах и барашковых шапках и бабы, босые, с подоткнутыми выше колен юбками. Скучая, томясь одиночеством, Чеканов пробовал заговаривать с ними, но ничего из этого не выходило: если мужик попадался трезвый, то он хмуро, недоверчиво сторонился, только искоса окидывая его неприязненным взглядом, и молча проходил мимо; пьяный же начинал нести такую дичь, что решительно ничего нельзя было понять. Один мужик, бывший сильно навеселе, остановившись против террасы, стал рассказывать Чеканову о каких-то широких лугах, лежащих за Миргородом. Говорил он долго, бестолково. Чеканов слушал и ничего не понимал. Воспользовавшись небольшой паузой, во время которой мужик набивал табаком свою люльку, он спросил: -- Что ж это за луга? Тот закурил люльку, оперся спиной о дерево, расположившись поудобней, и, довольный, что разговор завязался, оживленно подхватил: -- Та луга ж, такие широченные, та большие, верстов на двадцать! Идешь, идешь и конца-краю не видно!.. -- Где? -- Та за Миргородом же!.. Широченные -- верстов на двадцать, а может и больше!.. -- Ну, так что? -- Так отто ж я и говорю, что луга такие большие, конца-краю не видно. Аж за самым Миргородом!.. -- Чьи луга? -- А кто его знает! Луга та луга -- широченные, верстов на двадцать!.. Это была бесконечная, нудная канитель, продолжавшаяся около часу, Почему эти луга так занимали мужика -- Чеканов так и не узнал. Глухое раздражение овладевало им, ему хотелось схватить этого бестолкового человека и хорошенько встряхнуть его, чтобы добиться от него чего-нибудь определенного. Мужик же остался очень доволен разговором и обещал прийти еще "побалакать" об этих замечательных лугах за Миргородом... Однажды днем, лежа на своей кровати в томлении безвыходной скуки, Чеканов услыхал какие-то странные крики и громкий, похожий на собачий вой, смех, раздававшийся вблизи террасы. Он вскочил и вышел на террасу... Жалкое, оборванное существо, с идиотским лицом, обросшим почти до глаз бородой, качалось у крыльца на несгибавшихся, парализованных ногах и с бессмысленным смехом дразнило своей блинообразной фуражкой Лабона. Из дверей кухни слышался смех Одарки, визгливо кричавшей: -- Танник, та иди ж сюда, дам сахару!.. Танник -- так звали это оборванное существо -- не обращал на нее никакого внимания и продолжал водить своей фуражкой около носа Лабона. Презрительно отвернувшийся от него пес делал вид, что ему нет никакого дела до Танника, но его черный нос морщился и вздрагивал, и верхняя губа поднималась, угрожающе оскаливая острые клыки. Покосившись на него красным глазом, Лабон вдруг сдержанно зарычал, точно предупреждая: лучше не трогай!.. Ему, видимо, не хотелось связываться с этим жалким подобием человека; он долго крепился, хотя его и корчило всего от одного вида истрепанной фуражки Танника. Но тот не унимался, фуражка все ближе и ближе вертелась около его носа, а сам Танник вызывающе ржал и гоготал, захлебываясь от восторга -- и Лабон, в конце концов, почувствовав себя глубоко оскорбленным, с грозным рычанием вскочил на ноги, рванул Танника за полу пиджака и повалил его на землю. Это ему не стоило большого труда, так как тот едва держался на своих парализованных ногах. Кусать его Лабон не стал -- ему нужно было только отвязаться от этого надоедливого дурака. Повалив его с ног, он тотчас же бросил его и, ворча, отошел в сторону... Не ожидавший такого неприятного конца своей забавы, ошеломленный Танник с недоумением смотрел на пса, не понимая, что случилось. Он удивленно показывал Чеканову пальцем на Лабона, точно спрашивал его, что это значит, недоуменно повторяя: -- Э-ы-ы?.. Э-ы-ы?.. Потом его губы скривились гримасой злобы, он раскрыл рот, харкнул и ожесточенно плюнул в сторону Лабона. Пес презрительно отвернулся и только глухо заворчал... С трудом поднявшись с земли, Танник вытер рукавом грязь с фуражки и, качаясь из стороны в сторону на широко расставленных ногах, пошел к Одарке на кухню. На полдороге он остановился, обернулся к Чеканову, радостно оскалил свои белые, крепкие зубы и крикнул, указывая пальцем на стоявшую в дверях Одарку: -- Не-нню!.. Это, по-видимому, означало -- женщина. Тупое лицо Танника, с маленькими, бессмысленными глазками и покатым идиотским лбом, приняло животное, похотливое выражение. Он залился
Последние комментарии
1 час 49 минут назад
1 час 51 минут назад
14 часов 34 минут назад
17 часов 22 минут назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 12 часов назад