Человек смотрящий [Марк Казинс] (fb2) читать постранично, страница - 2

осваивать новую игрушку. Местá на траурном мероприятии не были расписаны (за исключением нескольких, зарезервированных для самых высоких гостей), и она не подозревала, что будет сидеть рядом с Бараком Обамой, пока он с супругой не направился к свободным стульям слева от нее. Да, ее снимок – откровенное бахвальство, и невозможно поверить, что она совершенно не думала о пиаре, но в то, что она действовала под влиянием минуты, верится легко. Импульсивное желание крикнуть: «Посмотрите, где я сейчас!» – свойственно всем людям, и в чем-то оно даже трогательно, это понятная человеческая реакция на бег времени и зыбкость памяти. То же самое можно сказать и о туристах с фотокамерами. Они потратили кучу денег, заработанных нелегким трудом, чтобы съездить на другой конец света. И теперь, когда им нужно столько всего посмотреть – по два города за день! – они призывают на помощь свой мобильный телефон или цифровую камеру, им просто хочется, чтобы деньги и время были потрачены не зря, даже если глаза и память их подведут. Да, вернувшись домой, они будут надоедать друзьям фотографиями Эдинбургского замка или Эйфелевой башни, но через десять лет при взгляде на эти снимки им вспомнятся попутчики, или короткая остановка в пути – наспех заглотить кусок пиццы с пивом, – или собственное, тогда еще молодое, лицо… И в них что-то всколыхнется и перенесет их в прошлое, к той давней поездке. А что касается вашего ребенка, который не отлипает от смартфона, – да, это действует на нервы, да, чаще всего он смотрит всякую чушь, но это еще не повод объявлять войну экранам, так можно договориться до того, что смотреть вообще вредно. Мало ли какую чушь люди читают – и думают, если на то пошло. Глядя на экран, ребенок, особенно наделенный талантом видеть, непременно обнаружит то, что разбудит его мысль. Многое из того, что мы видим, может эксплуатировать, ограничивать или оскорблять наше сознание, и я в своей книге не пытаюсь уклониться от подобных тем, но не меньше меня интересует, как зрение обогащает нашу жизнь.

Во всяком случае, мою жизнь оно обогатило. В школе учитель английского заставлял нас в классе читать вслух «Большие надежды» Чарльза Диккенса – обычная практика, нацеленная на то, чтобы дети сообща получили удовольствие от романа. Многие мои однокашники очень любили эти уроки и без запинки, с выражением читали, причем на разные голоса – за Пипа, Джо, мисс Хэвишем и других персонажей. Читали они замечательно – слова как бы сами собой выскакивали из раскрытой книги. О себе я этого сказать, увы, не могу. Когда я смотрел на печатную страницу, слова выглядели примерно так, как на врезке слева.

Унылая однотонная гранитная плита. Твердая и непроницаемая. Зато я с легкостью погружался в картинки (вроде той фотографии с видом из окна моей спальни сегодня утром) – нырял в них, как в воду. Они манили меня, завораживали, в них была ясная структура, их легко было прочитать, не то что страницу печатного текста! Мне всегда нравилось смотреть – это доставляет удовольствие, обостряет чувства, дает пищу уму и подогревает любопытство. Когда мне грустно, я иду бродить по городу, в котором живу, и смотрю на людей. Когда я изнемогаю от работы, я взбираюсь на гору и с высоты смотрю вокруг, насколько хватает глаз. Когда я вдали от дома, я достаю телефон, смотрю на фотографии женщины, с которой живу, и мне становится не так одиноко. Когда у меня есть свободное время, я отправляюсь смотреть на произведения искусства, на архитектуру, на природные ландшафты. Смотреть – для меня это как бальзам на душу и заодно понятная система координат, поэтому моя профессиональная жизнь тоже строится на зрительных образах. Большинство моих фильмов говорит о том, как важно смотреть. Каждый из них мог бы начинаться с короткого слова «смотри». Завершив работу над своей десятой картиной и осознав, что моя героиня после случившейся с ней беды возвращается к жизни благодаря тому, что смотрит на город, в котором живет (Стокгольм), – и к тому же заметив, что у меня начинает слабеть зрение и теперь мне нужны очки, – я решил написать эту книгу.

Письмо поля Сезанна Эмилю Бернару, 1905 © The Samuel Courtauld Trust, The Courtauld Gallery, London

В художественных колледжах полно людей вроде меня – тех, кто больше «дружит» с образами, чем со словами; немало их и на технических факультетах, в рок-группах и на футбольных полях. Просто некоторые люди лучше умеют смотреть, чем читать. И если вы из этой породы, то моя книга будет вам особенно полезна. Возможно, вам еще нет двадцати, или вы студент-гуманитарий, или один из так называемого широкого круга читателей, не важно, какого возраста. А возможно, вы хорошо разбираетесь в визуальной культуре и скажете, что многое из написанного в этой книге всем давно известно и, наоборот, что-то важное не нашло в ней отражения. Пусть так. Это ведь не энциклопедия, и я намеренно предлагаю здесь сугубо личный взгляд на вещи.

В нашем путешествии я буду не единственным