Плахта [Ирина Говоруха] (fb2) читать постранично, страница - 3

размножается быстрее холеры, гепатита и чумы. Распространяется со скоростью света. Поднявший меч и поставивший на колени десяток жаждет лицезреть униженную тысячу. Безнаказанно уничтоживший маленький город спит и видит, чтобы прихлопнуть одной левой — большой. Аппетиты растут быстро. Эго раздувается индюшиной бородой. Скипетр обрастает украденным золотом. Жажда отныне утоляется исключительно кровью.

Война не имеет понятия о совести и чести.

Ей неведомы любовь и милосердие.

Она не слышит мелодий Шумана и Глинки. Не отличает васильковый и персидскую синь. Не ощущает вяжущего айвового вкуса. Не испытывает умиления и щемящей грусти.

В ее глазах — бронированные линзы, а в груди — железный легочный ствол.

На ногах вместо изящных туфель — гусеничная лента. Взамен шелкового платка — баллистический шлем.

Война — злобная, мстительная, обезумевшая тетка. И если мы ее не остановим, очень скоро она остановит всех нас.

Пролог

Книгу начала писать на десятый день войны. Она состоит из осколков, фрагментов и обрывков фраз. Из животного страха, распирающей боли и отчаяния. Веры и неверия. В ней рассказы женщин, потерявших мужей и детей. Истории мариупольцев, харьковчан, одесситов. Жителей Бучи, Гостомеля, Изюма, Северодонецка и Чернигова. Людей, далеких от войны, но задетых войной за живое.

На ее страницах не будет воссоздания боевых действий. Подробностей вражеских атак и разведывательных операций. Только истории обычных украинцев, далеких от войны. Многодетных и бездетных женщин. Пенсионерок и совсем юных девушек. Рассказы бухгалтеров, учителей младших классов, поваров, мастеров маникюра и инженеров-конструкторов. Волонтеров, медиков, юристов и матерей, находящихся в декретном отпуске. Тех, кто никогда не держал в руках оружие. Тех, кто даже мысли не допускал о возможной войне…

Они рассказывают просто. Как есть. Не пытаясь что-то пригладить, приукрасить или упростить. Вот семилетняя девочка умоляет об еще одной печеной картофелине, но у матери была только одна. Ее ровесница спрашивает, когда закончится этот день, а он все длится. Кто-то заталкивает в глубокую рану детские ползуны. Пытается угомонить кровь. Единственный сын звонит с войны и говорит: «Спи, мама». Учительница музыки в разнесенной квартире играет для своих соседей на фортепиано. Окон давно нет, поэтому слышимость идеальная. Лишившийся рассудка бродит улицами Ирпеня и кричит: «Хватит!» У девятилетнего ребенка при звуках падающей бомбы начинается рвота. Бывшая актриса декламирует в бомбоубежище «Кайдашеву сім’ю».

Каждая описанная судьба — неоспоримая правда.

Каждый авианалет отмечен датой, молитвой и криком из-под земли.

Я написала эту книгу, чтобы люди, живущие в Европе, Северной и Южной Америке, на острове Пасхи и неподалеку Озера пяти цветов, смогли увидеть нашу войну без кривых зеркал. Смогли услышать ее так, как слышу я, как женщина, играющая на фортепиано, и девочка, умоляющая о картошке, испеченной в золе.

Глава 1. Начало

Войну, где восстает на брата брат,

Всевышний проклянет стократ.

Рабиндранат Тагор

24 февраля мне исполнилось сорок четыре года. Проснулась в пять утра, чтобы приготовить завтрак и поработать над книгой. Мужа рядом не было, видимо, встал еще раньше, чтобы подогнать текущие дела. Наша дочь Тоня безмятежно спала.

Спустя минуту мы встретились в коридоре, и я сразу же поняла, что случилось страшное. Первым делом подумала о родителях. Они у нас пожилые и, как большинство людей в возрасте, обремененные недомоганиями. У мужа дрожали руки и губы. Он меня обнял и сказал:

— С днем рождения. Прошу, не пугайся, но только что началась война.

Прежний мир рухнул. Все стало неважным: сырники, которые собиралась печь и все вспоминала, куда засунула ваниль, книга, находящаяся уже на финише (осталось только углубить любовную линию), желание осенью отдохнуть в турецком отеле Club Marco Polo. Неважными стали покупка весеннего пальто, интервью, запланированное на вторник, субботний поход в кино и визит с дочерью к логопеду (она не выговаривает «Ш», «С», «Р»), спор с мужем насчет правильного питания, генеральная уборка и сегодняшний семейный обед в ресторане «Черноморка». Все вытеснило одно слово с тяжелой уродливой энергией. Казалось бы, всего пять букв, два коротких слога, а сколько в них заключено горя и беды.

В домах напротив стремительно включался свет. Казалось, в одну секунду проснулся большой миллионный город. В каждом окне пульсировал страх, открывались створки и выползало наружу рыхлое замешательство. Люди с серыми полотняными лицами и наспех собранными тюками выбегали во двор и грузились в машины. С ужасом посматривали на небо с рыскающими беспилотниками. Плакали ни свет ни заря разбуженные дети. Лаяли собаки и шипели коты. Через пятнадцать минут все дороги превратились в одну многокилометровую пробку. У