2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
случится.
– Я тоже… – смущенно шепнула Шарлиз. Говорить связно ей становилось все труднее, потому что губы Робера уже скользили в ложбинке между ее грудями.
Он расстегнул шифоновую блузку Шарлиз и чуть замешкался с застежкой тонкого кружевного лифчика. Теперь она не старалась сдерживать нахлынувшее возбуждение, особенно когда ладони мужа начали ласкать ее грудь. Когда Шарлиз закрыла глаза, отдаваясь во власть его рук и подстраиваясь под движения его тела, Робер возбужденно прошептал:
– Наконец-то ты станешь моей настоящей женой.
Еще несколько секунд – и он окончательно раздел ее и замер, любуясь наготой своей любимой. Откровенное желание в глазах Робера вызвало у нее легкую дрожь.
– Не нужно стесняться меня, chere! – сказал он при виде румянца, полыхавшего у нее на щеках, и стыдливо опущенных ресниц. – Я хочу увидеть и ощутить каждый дюйм твоего восхитительного тела, хочу, чтобы и ты узнала меня так же хорошо!
Он разделся быстро и без тени смущения. Ему и нечего стесняться, отметила про себя Шарлиз. У Робера было стройное мускулистое тело и длинные ноги легкоатлета.
Она придвинулась ближе, ее губы заскользили по его коже от подбородка по груди, плоскому мускулистому животу… Под поцелуями Шарлиз его кожа горела, словно приглашая к еще более рискованным исследованиям. Но когда она достигла губами его бедер и пылающей плоти, он со стоном подхватил ее и жадно поцеловал в губы.
– Я хотел бы, чтобы это доставило тебе удовольствие, но… я могу не удержаться, – прошептал он, прерывисто дыша.
– Мы оба так долго этого ждали. – Она улыбнулась, ее губы полуоткрылись в ожидании.
– Я больше не в силах ждать.
Робер страстно целовал Шарлиз, его язык раздвигал ее губы, проникая вглубь, затем он подхватил ее на руки и понес к кровати. Не выпуская любимую из объятий, он опустил ее на покрывало и лег сверху, их ноги тесно сплелись.
Тела обоих пылали от жара, сжигавшего их изнутри. Острое наслаждение пронизывало все тело Шарлиз, нарастая с каждым толчком языка Робера, с каждой лаской его опытных пальцев.
– Ты нужен мне… Я хочу тебя… – простонала она, раздвигая ноги.
– Вот то, что я хотел услышать… – С этими словами он взял ее, взял яростно и нежно, сгорая от томления и страсти.
Почувствовав, как его плоть заполняет ее тело, Шарлиз испытала такой восторг, что, уже не сдерживаясь, выкрикнула его имя. Робер лишь обнял ее крепче, дрожа от страсти. Их движения становились все быстрее и ритмичнее, вознося обоих на вершины небывалого блаженства. На пике этого наслаждения их захлестнула волна столь сильных чувств, что ни время, ни пространство больше не имели значения.
Они лежали, постепенно остывая, опустошенные и счастливые, обессиленные, способные лишь нежиться в объятиях друг друга…
Наконец Шарлиз подняла на Робера счастливый взгляд.
– Я всегда мечтала, чтобы моя первая брачная ночь была прекрасной и бурной, но такого я и представить себе не могла. Я люблю тебя, Робер.
Его руки сжались вокруг ее тела еще крепче.
– Никогда не устану слышать это из твоих уст. Я ведь думал, что потерял тебя навсегда, особенно когда понял, что даже Дэниэл тебя не остановит…
– Сначала я и осталась только из-за него. А потом мне стало казаться, что он будет счастлив здесь и без меня, ведь у нас с тобой дела пошли совсем худо…
– Мы оба вели себя глупо. – Робер нежно коснулся ее щеки. – Мы нужны ему, и ты, и я. Почему бы нам не усыновить его официально? Ты готова к этому?
– Это замечательно! – радостно воскликнула Шарлиз. – Вполне готова. Я вообще гораздо раньше оказалась готова к роли матери, чем к роли жены.
– Я думал и об этом. – Его пальцы с опасной вкрадчивостью заскользили по ее бедру. – Мы могли бы подумать о братике или сестричке для Дэниэла.
Ребенок Робера! Она задохнулась от счастья.
– Я согласна на обоих… – пролепетала Шарлиз.
– Тогда не стоит терять времени…
Его рука настойчиво ласкала ее бедра, но она отстранилась.
– Мы должны позвонить в госпиталь, Робер.
Его лицо приобрело озабоченное выражение, и он взглянул на часы.
– Ты права. Мама, наверное, уже проснулась.
Робер позвонил в больницу, и его быстро соединили с Жозефиной. Он начал расспрашивать пострадавшую об ее самочувствии… и неожиданно протянул трубку Шарлиз. На лице Робера читалось удивление и любопытство.
– Я хочу поблагодарить вас. – Голос Жозефины звучал совершенно по-иному, чем обычно. – Доктор рассказал, что вы сделали для меня.
– Что вы, я не сделала ничего особенного. Просто у меня случайно оказалась та же группа крови.
– Нет, Шарлиз, дорогая, мы обе знаем, что это был поступок. Не думаю, что вы простите меня за мое отношение к вам, но все равно прошу прощения. Жаль, что я уже не могу извиниться перед вашей сестрой.
– Вы пережили ужасный день, мадам. – Шарлиз говорила медленно. – Давайте поговорим обо всем позже, когда вы поправитесь.
– Думаете, это снотворное на меня так влияет? Ничего подобного. Этот несчастный случай лишь помог мне
Последние комментарии
8 часов 9 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 8 часов назад