Пряничный домик [Марина Фурман] (fb2) читать постранично, страница - 2

через двадцать лет она станет второй Молли Уизли. Женщиной, в жизни которой нет и не было ничего, кроме семьи.

Джинни всхлипнула и крепко обняла его.

— В этот день через десять лет я буду твоей женой, Гарри. Я обещаю.

* * *

По крайней мере, Джинни точно знала, чего хочет. С ним самим все далеко не так просто.

Два долгих года после того, как Гарри, успешно сдав экзамены, навсегда распрощался с древними стенами Хогвартса, он потратил на судебные тяжбы, где попеременно выступал то свидетелем, то обвиняемым. Он приходил в Министерство Магии каждый день, как на работу, и за два года возненавидел его сильнее, чем Волдеморта за все семь лет обучения. Иногда у Гарри создавалось впечатление, что он один кормит половину всех юристов и журналистов в этой стране. Вторую половину кормил Снейп, но тот, по крайней мере, был мертв и потому не обязан являться на слушание своего дела.

Гарри такой роскоши себе позволить не мог. Он считал себя обязанным погибшим в этой войне, ради них он пытался восстановить справедливость. Но справедливость была гибкой скользкой дрянью и раз за разом ускользала от него. Единственное дело, которое удалось довести до конца, — дело Снейпа. Для мертвеца Министерству было не жаль награды, и он получил ее. Посмертно.

Но с тех пор, как Джинни покинула «Нору» (согласно своему контракту, она должна была жить в непосредственной близости от места тренировок), жизнь в доме Уизли стала для него совершенно невыносимой. Гарри еще мог противостоять Молли — она слишком ценила его, чтобы в открытую требовать чего-то, но Рону, который давил на него с принятием решения о карьере аврора, противопоставить было нечего. Общая детская мечта — сражаться со «злом» на стороне «добра», когда-то объединявшая друзей, теперь их разделяла. За последнюю пару лет вокруг этих понятий у Гарри отросли здоровенные кавычки, а у Рона — нет. Он все еще видел мир поделенным на плохих и хороших, темных и светлых, и его, конечно же, еще не тошнило от Министерства.

Положение осложнялось тем, что рядом не было Гермионы, чтобы поставить Рона на место. Она поступила в Университет Волшебства, наплевав на радужные перспективы карьеры в Министерстве Магии. На резонный вопрос Артура, гордо тряхнув каштановыми кудрями, она заявила, что для того, чтобы перебирать бумажки, не нужно было с риском для жизни заканчивать Хогвартс. Гермиона могла просто остаться с родителями-магглами в немагическом мире и стать, к примеру, секретарем. Она собиралась посвятить свою жизнь изучению самой Магии, и Гарри знал, что однажды этот мир еще услышит о профессоре Гермионе Джин Грейнджер.

В один прекрасный день Гарри собрал вещи и, ничего никому не объяснив, уехал из «Норы».

К черту Министерство, к черту Уизли, к черту Мальчика-Который-Выжил! Все, чем он занимался после окончания Хогвартса, бессмысленно. Ближайшие десять лет он, по большому счету, никому ничего не должен, а его собственные желания — семья и дом — недоступны.

Хотя почему же? Дом в Годриковой Впадине как раз ждал его с распростертыми объятиями, зияя темными дверными проемами и скалясь от радости выбитыми оконными стеклами.

Эту развалину проще было снести и построить заново, но Гарри располагал достаточным количеством денег и свободного времени, чтобы попытаться реставрировать дом самостоятельно. Он поселился на первом этаже и первые несколько месяцев спотыкался о подставленные тут и там под дождевую воду ведра, спал на куче тряпья у горящего камина, но упорно продолжал день за днем выгребать из помещения мусор и обломки отвалившейся отделки. Ничего из вещей его родителей в этом доме давно не осталось. Гарри предполагал, что их растащили на сувениры еще до того, как корзинка с его тщедушным тельцем коснулась порога дома на Тисовой улице.

Никто никогда не учил его ремонтировать жилище, и поначалу дело шло из рук вон плохо, но у него не осталось ничего, кроме этого дома, и с остервенением, достойным узника замка Иф, ковыряющего обломком ложки стену своей камеры, Гарри день за днем продолжал работу. Поразмыслив, он отказался от использования магических средств и инструментов. В противном случае пришлось бы общаться с волшебниками, а этого ему меньше всего хотелось, когда его колдография не сходила с первых полос газет вот уже несколько лет. Магглы же, населяющие провинциальные города, с удовольствием продавали строительные материалы, делились секретами ремесла и, что самое приятное, знать не знали ничего о Гарри Поттере.

Заклятие маскировки, когда-то наложенное на дом, пришлось обновить после того, как Гарри однажды провел целый день, наблюдая из-под мантии-невидимки за двумя журналистами, перевернувшими его убогое жилище вверх дном в поисках его самого. Представители четвертой власти магического мира и не подозревали, насколько близки были к многократному круциатусу и обливиэйту, когда отпускали мерзкие комментарии по поводу