Секретарша на витрине. Двадцать пять странных историй из практики регрессионного терапевта [Ханс ТенДам] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (32) »
История вторая Рождённый в панике
Он полицейский. Далеко за пятьдесят, типичный мужчина из Брабанта, католического юга Нидерландов, с его особенным протяжным говором. Надёжный, добрый, даже мягкий. Но внешность обманчива, говорит он. Когда он на службе, у него появляются странные, нездоровые мысли. Если я сейчас на полной скорости въеду на тротуар, то вот те двое мужчин и та женщина мгновенно умрут. Если я позволю машине въехать вон в то дерево, то мгновенно умру. Он сосуд, полный скрытой агрессии. Он боится, что с ним что-то не так. Он беспокоится, сильно беспокоится. Откуда берутся эти нездоровые мысли? Он что, садист? Или мазохист? Или, может быть, и то, и другое? Что он чувствует прямо сейчас, когда об этом говорит? Напряжение. Просто пойдите назад в тот момент, когда вы первый раз чувствовали это напряжение. Ему три года, и он гуляет с мамой и папой вдоль пруда. На болотистом берегу лежит упавшее дерево. Отец на нём балансирует, и матери это очень не нравится. Он вот-вот угодит в грязь в воскресном костюме! К этому месту приближаются другие гуляющие. Скоро они увидят, как он выставляет себя дураком! Может, он поскользнётся прямо в тот момент, когда они подойдут! Матери стыдно до смерти. Она шипит, вся взвинченная, что он должен немедленно сойти с этого бревна. Теперь уже его отец злится на жену. Сын чувствует это едва сдерживаемое напряжение между отцом и матерью. Он ощущает чувство паники и тоже становится напряжённым. Но гуляющие проходят мимо, и ничего не происходит. И только настроение к тому времени изрядно испорчено. Когда они идут дальше, мать слишком сильно сжимает его руку. Мальчику больно, но он не осмеливается что-то сказать или заплакать. Я пытаюсь выудить из этой ситуации как можно больше, ищу заложенный постулат[2], но не могу найти ничего, кроме того, что такое напряжение между его родителями в то время не было чем-то необычным. Какой-нибудь более поздний опыт этого напряжения? Это тоже ни к чему не приводит. Тогда я иду другим путём: к более раннему опыту напряжения. И тогда мы попадаем в яблочко. Он получает впечатления о своём рождении. Он слышал об этом рассказы. Младенец застрял, его мать теряла много крови. Акушерка в панике, мать в панике, отец, — все в панике. В опасности жизнь и матери, и ребёнка. Затем, наконец, приходит доктор, которого вызвали. Он тоже встревожен, ругается и начинает паниковать. Роды длились четыре часа, и он и его мать едва выжили. Пока он об этом рассказывает, его тело начинает прогибаться назад, и вот он уже лежит на диване, с выгнутой спиной, со слезами напряжения и боли на глазах. Никогда прежде — и никогда после этого — я не боялся, что соматика[3] сессии может нанести вред, но на этот раз я уже не был так уверен. На мгновение я испугался, что он и в самом деле переломит себе спину. Я чередую «Прочувствуй всё» с «Высвободи всё напряжение этого опыта из своего тела прямо сейчас; отпускай, отпускай». Он закатывает глаза и стонет, что ощущает это во всём теле. Младенец, по-видимому, засел плечом за лобковой костью матери, и его рука застряла. Он так напряжён, что становится совершенно негибким и застревает. Дюйм за дюймом его нынешнее тело движется по дивану назад, соскальзывая с него. Я, насколько могу, стараюсь его поймать. На полу его скованное тело с прогнутой спиной продолжает двигаться, дюйм за дюймом. Он потеет. Он выбивается из сил, и затем обмякает. Он расслабляется, и ему нужно в уборную. На этот момент наша сессия длится более полутора часов. Когда он возвращается, то рассказывает о процессе своего рождения немного больше, о чём знает из рассказов. О боже, опять начинается! Тело берёт своё, и напряжение возвращается в полную силу. На этот раз он позволяет себе сразу рухнуть на пол. У меня большой кабинет, в котором можно проводить даже групповые занятия, и его медленное движение по полу начинается снова. Я ничего не делаю, только остаюсь рядом и постоянно повторяю, что его тело всё помнит и может это отпустить. И что он может отправить всё напряжение, которое впитал от других, обратно им. Он плачет от облегчения, когда я это предлагаю, но физическая судорога не ослабевает. Через час он шепчет с закрытыми глазами: Всегда так происходит на этих ваших сессиях? Я уверяю его, что ещё не сталкивался с этим настолько сильно и- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (32) »
Последние комментарии
19 часов 29 минут назад
19 часов 32 минут назад
20 часов 29 минут назад
20 часов 52 минут назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад