Дом номер тринадцать. Домовой шалит [Айгуль Малахова] (fb2) читать постранично, страница - 3

совсем растерялся, не зная, что ответить. Деньги у бабушки на самом деле были. Тётя Вера не так давно показала Павлику карту золотистого цвета:

— Пашенька, я хотела, чтобы ты знал, где лежат деньги. Здесь то, что смогла накопить твоя бабушка. Я тоже на эту карту откладываю понемногу. Мы с бабушкой мечтали, что тебе когда-нибудь сделают операцию. Сейчас медицина ещё не умеет лечить такие травмы, как у тебя, но прогресс движется. Вдруг, что-нибудь придумают? Показываю на всякий случай, где она лежит. Мало ли что… — уклончиво сказала она, не желая пугать ребёнка.

Карта лежала в старинном серванте, как закладка в одной из книг, «Бесах» Достоевского. Всё это мгновенно пронеслось в голове Павлика, пока он, хлопая глазами, смотрел на изменившееся лицо Артура. Ещё пару минут тому назад светившееся доброжелательной улыбкой — теперь оно стало серьёзным и злым, как будто натянуло ледяную маску.

— Чё молчишь? Где деньги? — Артур с размаху плюхнулся на диван, не сводя испытующего взгляда с мальчика.

— Я не знаю, — прошептал Павлик, опустив глаза и покрываясь красными пятнами.

— Да ладно, — недоверчиво протянул Артур и нахмурился. Потом его глаза заискрились внезапной радостью от пришедшей в голову мысли, — Ну, типа я поверил. Жадничаешь, Паша? Но поделиться придётся всё равно. Даю тебе сутки на то, чтобы выяснить, где бабули твоей бабули.

Он засмеялся, довольный своей шуткой, а потом мгновенно стал серьёзным и всем телом потянулся к мальчику. На его лице играла хищная улыбка:

— А ты выяснишь, где они лежат. И отдашь. И знаешь, почему? Потому, что тётушка у тебя единственная. Если вдруг ей на голову упадёт кирпич или какой-то обдолбыш ножом пырнёт в подворотне — ты останешься совсем один! Понимаешь, о чём я?

Павлик громко проглотил слюну. Да, теперь он всё понял.

— И ещё, если вдруг в твою маленькую головёшку придёт идея обратиться в полицию и меня закроют. У меня много друзей. Даже если меня рядом не будет, мои ребята будут рядом. Понял?!

Он угрожающе навис над Павликом, глаза горели нехорошим огнём. Мальчик почувствовал, как к горлу подкатился удушающий ком. Вспомнил все свои страхи о том, что тёти Веры не станет и едва не задохнулся от горечи, заполнившей всё внутри. Даже слюна казалась полной полынного вкуса. Подумал Паша и о дружках Артура. Он не смог вымолвить ни слова, только кивнул.

Телефон парня разразился какофонией звуков, от чего Павлик невольно вздрогнул. Взглянув на экран, Артур ответил:

— Да я у убогого, скоро буду уже, — небрежно бросил он в трубку и усмехнулся Павлику. — Не ссы, малой! Всё будет норм. Береги тётушку. Завтра приду. Надеюсь, ты меня понял, — Издевательски потрепал его по голове Артур и не оглядываясь, направился в прихожую.

Хлопнула дверь, а Павлик ещё долго сидел, пытаясь проглотить омерзительный ком, вставший поперёк горла. Он вытирал жгучие слёзы, а слово, улетевшее неведомому собеседнику, крутилось в голове, исчезая и вновь выныривая на поверхность, как белый носок, нечаянно затесавшийся в тёмное бельё, крутящееся в барабане стиральной машины. Убогий! Это про него, про Пашу. И хотя он плохо понимал смысл этого слова, шестое чувство подсказывало, что это что-то очень оскорбительное. Но больше всего мальчика терзало то, что он должен украсть деньги у тёти Веры. А что, если именно это и убьёт её? Мысли отчаянно метались в черепной коробке.

Когда пришла тётя, Павлик долго молчал, а потом вдруг подъехал к ней.

— Тёть Вер, а что такое «убогий»? — непослушными губами выговорил Павлик.

На несколько секунд повисло тягостное молчание. Потом тётя Вера присела на корточки перед ним. Лицо её странно кривилось.

— Тебе… кто это сказал, мальчишки? — спросила она, покусывая губы.

Паша отрицательно помотал головой.

— Услышал… — пробубнил он.

Тетя Вера пыталась придумать что-то очень правильное, найти нужные слова, но они всё не находились.

— Послушай, Павлик. Те, кто это говорит — сами убогие. Ты — не можешь ходить, а они обделены милосердием. И умом. Надо пожалеть их и больше с такими не общаться. Ты не можешь ходить и пока мы с эти ничего не можем поделать. Но у тебя всегда есть выбор. Можешь сидеть и жалеть себя, а можешь стремиться к чему-нибудь, — тётя Вера включила телевизор и пощёлкала каналами в поисках необходимого. Найдя нужный, она сказала: — Посмотри — это параолимпийские игры. В них участвуют люди, которым в жизни повезло не так сильно, как обычным людям. Я не говорю, что обязательно всем инвалидам надо стать спортсменами. Надо найти свой путь. И я верю в то, что ты найдёшь. Постарайся не копить в себе злость к людям. Многие просто не могут понять, каково это — быть не таким, как все. А ты считай, что это дар. Весь мир перед тобой. Хочешь — развивай в себе спортивный талант, хочешь — рисуй или пиши. У тебя хорошие рисунки получаются, я видела.

Павлик задумался. Но его захлёстывала горечь обиды и жалость к себе. Он слушал тётю и не слышал. Всё время думал об Артуре и