Возвращение в Эгос [Арина Малых] (fb2) читать постранично, страница - 4

шорты. Снял сандалии и размял испачканные в земле пальцы ног.

— А белый домик… — грустно начал Миротвор.

— В дом я хожу только по ночам, и то не всегда. Когда еду надо приготовить. Здесь спокойнее. Этот тоннель и укрытие сделали мои родители, еще когда я был маленький. Мы с отцом здесь прятались и играли. Потом я сюда перебрался, когда начался серый бунт.

— Серый бунт?

— Ну да.

— Пожалуйста, расскажи, что случилось, — Миротвор прислонился к земляной стене.

— Похоже, ты действительно, давно у нас не бывал. Откуда ты вообще взялся?

— Я обязательно тебе расскажу, только сейчас, прошу тебя, сообщи, что случилось?

Марат переместился на соседний матрас и прилег на бок.

— Были у нас магистры. Которые творили, что хотели. Любой мог к ним прилететь, стукануть на соседа или сказать, что кто-то не так посмотрел или что-то не так сделал. Народ терпел, потому что в целом все были довольны жизнью. Мама говорила, что давным-давно магистры были справедливые и честные, но потом они стали называть себя избранными. Начали строить себе огромные дома с бассейнами. Одеваться в роскошные одежды. Устроили закрытые клубы, в которых пускали только таких же избранных… Кто только вообще это придумал — избранные? — Марат нахмурился и замолчал.

— Прошу, продолжай, — тихо проговорил Миротвор.

— Короче. Был у нас такой магистр Майк…

— Майк, подожди, я его помню. Высокий, статный красавец. Кажется, он увлекался поэзией.

— Не знаю насчет поэзии, но увлекся он очень сильно одной женщиной Симоной, которая была женой художника с верхнего кольца. Нашел какой-то предлог, спилил этому художнику крылья и отправил на «Остров». Симона сначала верила Майку, он рассказывал ей всякие гадости про мужа. Да что там говорить, все верили магистрам, мои родители тоже верили. А потом Симона случайно узнала о том, что Майк все придумал. Воспользовался своей властью и выслал художника, чтобы завладеть Симоной. Она полетела на «Остров», чтобы вызволить мужа, но к тому моменту его уже убили. Симону схватили местные, и ее след затерялся. Она успела отправить сообщение — клич в инфополе, что магистры нас обманывают. Это было последней каплей, которая переполнила чашу терпения эгосийцев. Так моя мама говорила, — пояснил Марат и продолжил: — Поднялся страшный кипишь. На наш уровень стали слетаться люди со всех колец. Небо стало серым от множества крыльев. Его потом так и назвали — серый бунт. Майка поймали и казнили. Остальные магистры попрятались кто — куда. Их долго искали, нашли и тоже всех поубивали. А дальше пошло-поехало. Остановить волну ненависти было уже невозможно, это тоже мама так говорила, — снова пояснил он. — Один из магистров был чьим-то братом, другой — мужем, третий — другом. Жажда мести подняла новую череду убийств. Стало опасно не то, что куда-то летать, а из дома выходить! Мама говорила, что долго сдерживаемая агрессия прорвалась наружу и люди стали одержимы. Им не нужны были причины для убийства и это безумное истребление уже не остановить. Некоторые, такие как мы, забаррикадировались в домах и оборонялись. Но большинство вооружились и продолжали нападения. Сначала использовали подручные средства: вилы, топоры, ножи. Потом придумали лук и стрелы.

— Помогали микромеханизмы?

— Мимы? Поначалу да. Потом в начавшемся хаосе все их колонии случайно истребили.

Миротвор прикрыл глаза ладонью.

— В этой войне почти никто не уцелел. За последние три месяца я не видел ни одного живого человека, — продолжал Марат. — Но явно кто-то остался. И эти кто-то стреляют в меня из луков и швыряют ножи.

— А ты не пробовал с ними поговорить?

— Ага, что я дурак? Я буду с ними разговаривать, а они мне стрелу в живот. Не. Лучше пока не высовываться. Про это укрытие никто не знает. Тут отсиживаюсь. Может они там друг друга перебьют, тогда я спокойно вылезу и вернусь домой.

— Как ты об этом узнаешь?

— Когда фона никакого не будет в инфополе, тогда все — понятно, что кроме меня никого не осталось. Или кто-то нормальный выйдет на связь… Одному-то тоже плохо.

— А сейчас есть голоса в инфополе?

— Немного, но есть. Ругаются. Иногда раздаются такие слова, которых я никогда не слышал. Поэтому я стараюсь передвигаться быстро. Жарю что-нибудь в доме в камине и скорее сюда.

Делаю вылазки за водой. Прочитал в инфополе, как ловить рыбу и ставить силки на зайцев. Добывать пищу тоже ночью приходится, это неудобно. Проще всего воровать яйца из гнезд и охотиться на птиц. Но с птицами возни много — надо перья ощипывать, я это не люблю.

Марат замолчал и почесал затылок. Миротвор тяжело вздохнул и спросил:

— А как те, кто на «Острове»?

— А я почем знаю? — Марат пожал плечами. — Когда отца и маму убили, — он запнулся. — Это произошло, когда напали на наш дом. Отец защищал нас с мамой. Мы успели улететь и спрятались здесь. Но маму тоже вскоре застрелили из лука. Она пыталась набрать воды, там ее подстерегли и выпустили в нее пять стрел. Я долго ее