Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
идите, кино рядом, — сказал Веденеев. — Аванс нужен?
— Да вроде нужен, — говорю я. — Четвертак. На баню.
— Хо-хо! Запаритесь! Держи. — Веденеев достает из кармана два четвертных. — Получите — отдадите. Я пошел — дела.
— Что, двинули? — спрашивает Вовка.
— Ага.
После бани, красные, тяжелые, сидим молча. Слушаем, как мурлычет в сердце грусть-тоска.
— Скучаете, индюки?
Валька… Ох, зачем ты пришел…
— Чего носы повесили, а? Отвыкли от людей?
— От жуликов мы отвыкли, — встает Вовка.
Я придвигаюсь ближе.
— Вы чего? — растерянно смотрит Валька. — А-а-а, догадливые… — Он вскидывает голову, локтями раздвигает нас и проходит к столу. — За тем и пришел.
Валька роется в кармане и выбрасывает на стол серую книжечку:
— Тут семьсот с небольшим. У пьяного брал. Нехорошо, конечно, а что сделаешь? На прииск иногда залетают настоящие бичи. Трезвого в минуту обчистят.
— А остальные? — спрашивает Вовка. — Неужели…
— Сестра у него на «материке» без мужа, с двумя пацанами. Он, как приезжал, первым делом ей отстукивал. Почти половину. Не жилец, говорит, она, болезнь у нее какая-то трудная. Как отыскать ее теперь?
Сначала мы молчим, переваривая эту новость. Вот ведь как, прилепили человеку ярлык и решили, что все ясно. А он-то, оказывается, свой в доску парень… Был и есть.
— Найдем, — говорит Вовка. — Раз плюнуть.
— Если посылал, на почте копии квитанций с адресом есть, — добавляю я.
— Точно! — кричит Валька. — Ну, действуйте, а я побегу, вечером в рейс. Живите хорошо!..
— И так бывает, — задумчиво говорит Вовка, когда за Валькой закрывается дверь.
— Удобная у тебя мораль, Вовка, — неожиданно для самого себя говорю я. — «Не наше дело» называется. На этой морали человечество три формации отмахало. И в четвертой ухитряются некоторые, живут.
— Это ты слишком, — обижается Вовка. — Но не надо лезть во всякую дырку. Затычка, она и есть затычка. Попользуются и выбросят.
— А ты не затычкой, ты фонтаном лезь.
— Что ты привязался? Вместе жили год, и я всегда делал, как все.
— Давай проверим еще раз, — спокойно говорю я. — Завтра утром отыщем адрес сестры бригадира и пошлем ей деньги. И те и свои. Хоть бы по половине. Как?
Я испытующе смотрю на него. У Вовки чуть подрагивают губы.
— Идет, — вдруг говорит он. — Только чуть меньше. Тысячу в апреле по моему заявлению отправили жене — аванс требовали под хибару. Можешь проверить.
Мы глядим друг другу в глаза и начинаем потихоньку смеяться. Громче и громче.
— Ладно, — говорит Вовка, — посмеялись… Побегу я. До вечера.
Смотри ты, выдержал, думаю я. Теперь он и в своей прекрасной усадьбе будет жить как надо. Такое не забудешь. Ну, а я что буду делать? Снова в тундру? С геологами? И — порядок? Не совсем так. Последнее время я мучительно искал причины Ленкиного молчания. Искал сложное, а нашел простое. Что связывало нас? Первое школьное чувство, робкие поцелуи в подъезде, кино на мамины деньги… Все чужое, не наше. И чувства чужие, из книг и фильмов… Вот все и разладилось, не успев по-настоящему начаться.
Я иду среди исхлестанных пургами домов по крупной гальке. Здесь все улицы засыпаны галькой. От весенней грязи и летней пыли.
Иду и подкидываю на ладони кристалл касситерита. Он сияет всеми гранями. Так и человек. Сотни граней. И в каждой — неповторимое.
Навстречу идет Рита.
— Здравствуйте!
— А вы совсем почернели, — смотрит на меня Рита. — Это ваш домик там, за прииском?
— Наш.
Мы тихо идем по улице. Я достаю из кармана и отдаю ей тот самый конверт с летящим лайнером, который увел его от нас, поманив счастьем… Я нашел его в ватнике Леонида, который он снял тогда, чтобы надеть свитер.
— Я привез вам его тетрадь.
— Значит, она не пропала? Как хорошо… Но вы оставьте ее себе — у меня есть письма, в них все его стихи…
— Спасибо, — говорю я. — Где вы теперь?
— Работаю. На промприборе. Девчата организовали на прииске бригаду. А вы?
— Пойду в поле с геологами. Хочу глянуть на речку Паляваам. Мы с ней крестники, но еще не виделись.
— Далеко, — говорит она. — Там тяжело.
— Работа, — пожимаю я плечами.
Мы давно уже вышли из поселка, домики тесной кучкой толпятся за спиной, а вокруг лежит тундра.
Похрустывает под ногами галька. Высоко над головами курлычут птицы. Немереное у них за крылом. И у меня самого такое чувство, словно после долгого и трудного путешествия я возвращаюсь в давно утерянный и вновь найденный дом.
Последние комментарии
8 часов 26 минут назад
16 часов 26 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад