В пределах Африки [Николай Караев] (fb2) читать постранично, страница - 4

уголка его рта вытекла струйка крови. Тело самурая обмякло, голова упала на грудь – словно невидимый кукловод устал держать нити в напряжении.

– Проклятые дикари! – закричал дон Густаво что было мочи. – Небеса отомстят вам за смерть неустрашимого Тоширо Шимуры, потомка древнего самурайского рода, славы и гордости Японской империи! Боже, – обратился он к багровым небесам, – прошу тебя, пощади душу моего друга! Пусть он не знал, как молиться Тебе, но в сердце его, свидетельствую, жила истинная вера! Язычники! – из последних сил обратился граф де Ориноко к толпе пигмеев, что замерли, разинув безобразные рты. – О злокозненное племя! Господь покарает вас, ибо Он отличает праведников от преступников!

Злокозненное племя смотрело уже не на него, а на драгоценную хрустальную сферу, в которую только что ударила невесть откуда взявшаяся молния. Под воинственный рокот небес сфера, утеряв способность парить над земной поверхностью, упала и с оглушительным треском раскололась. Пигмеи в ужасе заверещали.

Из трещины вырвался фонтан пламени, спустя мгновенье превратившийся в огромную огненную птицу. Взмахнув светлыми крылами, птица устремилась ввысь.

Одни туземцы ошарашенно наблюдали за чудесным созданьем, кое превратилось в звезду на дневном небе, а потом и вовсе исчезло из виду; другие, побоязливее, спешно упали ниц и уткнулись лицами в землю. Наиболее храбрые из пигмеев осмелились поднять все три глаза на распятых великанов-чудотворцев. Однако пригвожденные к крестам тела, вне сомнения, не принадлежали уже живым существам. Дон Густаво де Ориноко и его друг, доблестный самурай Тоширо Шимура, были мертвы.

Они не жили примерно минуту сорок секунд – пока оба не досчитали до ста.

Потом первопроходец космических джунглей и герой безбрежной пустоты дон Густаво открыл глаза. Шимура последовал его примеру.

– Улетела, – констатировал самурай. – Красивая, правда?

– Очень красивая. Жаль, что мы не успели ее сфотографировать.

– У нас так и так не было фотоаппарата.

– Даже если бы и был – отобрали бы вместе с оружием. И руки у нас у обоих заняты. И вы позабыли главное: мы были мертвы.

– Кстати об оружии: не забыть бы мне свою катану. А вам – ваши ботфорты.

– Кажется, и то и другое присвоил себе негодный карлик, возомнивший себя главным шаманом этого забытого Всевышним места.

– Думаю, ему недолго осталось наслаждаться своими привилегиями. Поклоняться больше некому.

– В Европе в таких случаях говорят: sic transit gloria mundi!

– Как изрек Конфуций: “Гуляй себе свободно и не забивай голову мыслями о славе…”

Дон Густаво помог Шимуре слезть с креста. Пигмеи отбежали на почтительное расстояние и стали что-то заунывно вопить, потрясая крошечными кулачками.

– О чем они вопят так злобно? – спросил дон Густаво.

Шимура прислушался.

– Они говорят: “Так нечестно! Не считается! Нельзя умирать понарошку!…”

– Хм! – сказал дон Густаво. – А ловить огненных птиц и заключать их в стеклянные шары – честно? О двойная мораль варварских племен!

– И не говорите.

– Пора домой. А то папа будет нервничать.

Шимура заткнул катану за пояс, подмигнул Антону и продекламировал:

– Мне здесь вовсе не одиноко, – возразил Антон.

Они неторопливо зашагали в сторону джунглей. Дон Густаво протянул самураю шоколадный батончик.

– Спасибо, мой друг! – Шимура на ходу поклонился. – Так вот, возвращаясь к нашим баранам. Понимаете, какая штука… Один великий мудрец Востока подметил, что человек при рождении нежен и слаб, а при наступлении смерти тверд и крепок. Но если стараться избегать твердости и крепости – тогда что?

– Тогда, – рассудительно отвечал дон Густаво, – получается, ты не умрешь.

– Никогда-никогда?

– Ну… наверно. Никогда-никогда. А что гласит по этому поводу бусидо?

– Хм. Надо поразмыслить на досуге…

Стая трехглазых бандерлогов отвлеклась от своих бандерложьих дел и с удивлением воззрилась на самурая и испанского гранда, что бесстрашно прогуливались по джунглям. Самурай остановился, взмахнул мечом и открыл сияющий портал. Помахав руками кому-то в багряном поднебесье, Тоширо Шимура и дон Густаво де Ориноко покинули пределы Африки.