Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
буксире очаровательную шестнадцатилетнюю девушку ("мама, ну куда ты меня волочишь? какой ещё Яков Натанович? а то я сама не знаю какой у меня голос…"), худенькая, тридцатипятилетняя измождённая непосильными трудами женщина остановилась как вкопанная:
— Он что, уже здесь? Но он мне по телефону сказал, что не раньше девяти будет…
— Вот именно! — тут же, возмущённо защебетала в спину ей Любимая Доченька, — а мы припёрлись сюда…, время только двадцать минут девятого, можно было ещё…, ой, мамочка, какая же ты худющая у меня! Одна кожа да кости! Я чуть нос об тебя не сломала! — попыталась пошутить, растормошить чем-то смертельно встревоженную Мать её единственный ребёнок.
— Этого не может быть…, это невозможно, — вырвался стон откуда-то из самого глубины естества Умирающей от Горя души, и позабыв обо всём и вся, Юлия бросилась НА ЗОВ.
Распахнув решительно дверь и королевским жестом отстранив попытавшуюся было остановить её Капитону("ой, Юлечка, прости, а я было тебя не узнала"), вспорхнула на сцену.
— Ксюшенька! Деточка моя! — попыталась остановить и обнять неотступно следующую за матерью, испуганную её поведением девушку Капитолина Исааковна.
— ТЫ…, — как задыхаясь от удушья, еле выдавила из себя жена "пожирая" взглядом лицо многократно оплаканного, навсегда потерянного мужа.
— Как же так, Юрочка? — как в бреду, еле слышно шептала бледная до синевы, находящаяся в полуобморочном состоянии женщина, — ведь я же так ждала тебя…, как меня все ругали когда я рожать решила, "карьера" балетная ко всем чертям…, а потом, как только из роддома мама меня забрала, сначала "похоронка", а потом гроб…, а я не верила…
— Она тогда так страшно об этот гроб головой билась, так страшно кричала, "не верю, это не он, откройте, дайте мне посмотреть на него", еле-еле успокоительные уколы подействовали, — горестно тихо прокомментировала снизу Капитолина Исааковна.
— А ты, Юрочка, почему ты? Где ты был?
— Неужели ты думаешь, что я не вернулся бы к тебе если бы мог? — по-детски обиженно вскинулся привставший со стула, виновато поникший головой, мужчина, — ты же, как никто, знаешь мою ЛЮБОВЬ к тебе, — пристально вгляделся в непроглядно чёрные очи своей любимой, — прости меня…, трудно тебе пришлось, а я вот никак! Никак не мог, поверь мне, пожалуйста…
— Я тебе верю…
— Боже мой, родная моя, как же я виноват перед тобой…, как ты все эти годы…, одна…, или?
— Вот ещё! — гордо вскинула подбородок "снежная королева", — ты! Ты — мой один единственный муж, был, есть и будешь!
— Ну что же ты? — тут же умерив свою заносчивость, умоляюще простонала, — если ты меня, — пошарив руками, найдя и притянув, обняв, приоткрывшую рот от изумления дочь, — НАС! Хоть немного любишь, подойди, обними, скажи что это не сон, не видение, что ты теперь с нами НАВСЕГДА…
— Отец Савватий, — раздалось от входа в зрительный зал хриплое покашливание. Неслышно вошедший внутрь, богатырского облика, белый как Дед Мороз, монах, приблизившись к сцене удивительно лёгкими для его возраста и могучего тела шагами, бухнул к ногам подошедшего к рампе Юрия брезентовый вещмешок, — вот, "роба" Ваша "рабочая", как Вы просили…, просто я ТУДА пришёл, а мне говорят, что мол отец Савватий отошёл ненадолго, сюда мол, а я ждал, ждал, — пожав плечами, виновато разведя руки и хлопнув себя по бокам, — а время идёт, вот я и решил…
— Всё правильно ты решил, отче, — кротко успокоил его Высший по Рангу, — ты как раз вовремя…
— Капитона, — обратился к недоумевающе бегающей взглядом старушке, — пойдём я переоденусь, и тебе это, — ещё раз оглядел свой концертный костюм, — мне уже ненужное отдам…
Неведомо как всё понявшая и осознавшая Юлия, оглянувшись в сторону ведущих на сцену ступенек, и как будто решив что бежать до них далеко, отчаянно прыгнула прямо со сцены к ногам широко заулыбавшегося ей старого монаха.
— Да как Вы смеете! Я буду жаловаться! Как вы смеете снова забирать его у меня?! — ткнула худеньким пальчиком в спину уходящего за кулисы Музыканта.
— Мама, мамочка, успокойся! — попыталась оттянуть её, по нормальному сбежавшая вслед за ней, Ксения.
— Ну почему? — как ударившись об любвеобильный взгляд заскулила, заюлила бесстрашная женщина перед ласково разглядывающим её монахом.
— А ты удивительная красавица, — как-то просто, искренне проговорил тот разглядывая испитое, раньше времени постаревшее личико, — теперь я понимаю, почему он, — кивнул головой в сторону ушедшего со сцены, — до сих пор так страдает без тебя…
— Что Вы такое говорите? — как подросток засмущалась и раскраснелась Юлия, — я сейчас уже совсем…, да и раньше то, все мальчишки, почему то стороной, "снежной королевой" дразнили, даже как будто побаивались, только один Юра не так…, а девчонки так вообще, ведьмой обзывали…
— Да какая же ты ведьма? — протестующе затряс бородой монах, — ты Ангел! Ксюшенька, — обратился к прижавшейся сбоку к матери девушке "оруженосец", — твой
Последние комментарии
1 день 1 час назад
1 день 11 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 9 часов назад