Надзиратель планеты Земля (СИ) [Екатерина Михайлова] (fb2) читать постранично, страница - 3

секретный характер, – даже для отдела, чья деятельность и так засекречена.

По моим личным каналам я получил информацию о разработке Северными Штатами Америки некоего проекта под названием «Пустошь». Это технология на основе использования энергии темной материи.

Министр выдержал небольшую паузу. Сердце Найтвуда глухо стукнуло. Ему показалось, что этот звук эхом прокатился по всей комнате.

– Но, сэр, ни у кого в мире сейчас нет таких технологий.

– Мы тоже так думали. Но у нас есть данные, что Северные Штаты в тайне ото всех открыли такую технологию. Эта информация тщательно проверена. У них не просто есть технология, оружие уже находится в разработке.

Найтвуд сглотнул комок, подступивший к горлу. В голове звенело. Он постарался заставить голос звучать буднично.

– В таком случае, сэр, это полностью изменит расклад сил на мировой арене.

Министр угрюмо кивнул.

– Я хочу, чтобы Вы лично проанализировали эту информацию и оценили наши шансы в новой игре. Докладывать будете лично мне. Все ясно?

– Да, сэр.

– Тогда приступайте.

***

Найтвуд сидел на мягком диване в приемном покое. Делать было нечего, так что он занимался тем, что рассматривал других посетителей, оказавшихся в комнате вместе с ним. Помимо него тут находилось еще три человека. Лысеющий пожилой мужчина на кресле напротив читал газету, ни на кого не обращая внимания, будто оказался здесь случайно. Пара средних лет тихо перешептывалась. Скромно, но опрятно одетая женщина все время держала мужчину за руку. Он затравленно озирался, подскакивая на месте всякий раз, как за дверью раздавались голоса.

Одна из белых ламп, протянувшихся по потолку на всю длину коридора, болезненно мигала, словно в предсмертной агонии. Найтвуд старался не смотреть на нее, опасаясь, что белый до рези в глазах свет снова вызовет приступ мигрени. Из кабинета высунулась молодая медсестричка, назвав фамилию из списка. Нервный тип вскочил с места и, сгорбившись, пропал за дверью. Найтвуд пожалел, что не прихватил с собой ничего почитать.

Через полчаса мужчина появился из кабинета. Сгорбленные плечи и шаркающая походка. Жена снова схватила его за руку и увела прочь по коридору. Найтвуд смотрел им вслед, пока медсестра не назвала его фамилию.

Он вошел в кабинет с белыми стенами, заклеенный плакатами на тему важности здорового образа жизни и профилактики заболеваний. Молодой врач, сверкающий идеальной улыбкой, как на осточертевшей рекламе зубной пасты, приветливо пригласил его сесть в потертое черное кресло. Найтвуду тут же захотелось въехать ему по застывшей в довольстве физиономии. Чтобы отвлечь себя от этой мысли, он угрюмо уставился в окно, которое смотрело на серую стену отделения напротив.

– Мы получили результаты МРТ, – заговорил доктор Улыбчивый. – К сожалению, мои опасения сбылись. Только не надо волноваться. Помните, что с возможностями современной медицины, в 50% случаев возможна долгая, почти полноценная жизнь.

– Послушайте, доктор… Риглис, – Найтвуд вгляделся в бейдж молодого врача. – Давайте пропустим вступление. Просто скажите мне результат.

Доктор Риглис, как хороший актер, мигом убрал с лица сочувствующее выражение. Теперь оно застыло маской профессионала, выступающего с докладом на конференции.

– У вас обнаружена опухоль в височной доле. Три с половиной на два и восемь сантиметра.

– Большая, – только и выдавил Найтвуд, вглядываясь в лицо Риглиса, пытаясь прочесть на нем ответы еще до того, как врач произнесет их.

– Да, большая. – Доктор отложил результаты исследований, сложив руки на столе в доверительном жесте. – Анализы показали, что опухоль злокачественная. Это рак. А из-за размеров и положения, опухоль неоперабельна.

Рак. Это слово, будто произнесенная во весь голос неуместная реплика в переполненном людьми зале. Рак? Нет, этого не может быть. Это невозможно. Только не с ним. Только не сейчас.

Рот перекосила кривая усмешка. Доктор поднял брови, глядя на его реакцию. Найтвуд знал про стадии отрицания, через которые проходят все больные, узнающие о смертельном диагнозе. Потому-то его и позабавила собственная реакция. Для него это не было отрицанием. Не так, как для других. Ведь и он не такой, как все остальные. По крайней мере, он продолжал в это верить.

Ирония в том, что в его мире медицина давно научилась бороться с таким заболеванием, как рак. Оно ушло в прошлое, как оспа или чума на Земле. Но здесь… рак все еще является бичом этого мира, унося каждый год сотни тысяч жизней. Пугая хуже начала третьей мировой. Хуже страшилок о том, что такая страна, как Северные Штаты Америки, может завладеть оружием массового поражения.

Для него это заболевание никогда не представляло угрозы. По крайней мере, так он считал. Он всегда ощущал себя выше землян. Не лучше, но более продвинутым. Словно пастырь над стадом, если тут уместно это, почти библейское, сравнение. Тем более Найтвуд был