Шу-шу. Из воспоминаний о Владимире Ильиче Ленине [Глеб Максимилианович Кржижановский] (fb2) читать постранично, страница - 5

года мне разрешили поездку в Шушенское.

Накануне нового, 1898 года Владимир Ильич писал своей матери: «У меня теперь живёт вот уже несколько дней Глеб, получивший разрешение на 10-дневную поездку ко мне. Живём мы отлично и очень много гуляем, благо погода стоит большей частью очень тёплая. После одного дня, когда мороз доходил, говорят, до 36°R (недели полторы назад) и после нескольких дней с метелью («погодой», как говорят сибиряки), установились очень тёплые дни, и мы охотимся очень усердно, хотя и очень несчастливо. Зимой какая уж тут охота! Прогулки зато приятные».

А в другом письме к ней он писал: «Праздники были нынче в Шу-шу-шу настоящие, и я не заметил, как прошли эти десять дней. Глебу очень понравилась Шу-ша: он уверяет, что она гораздо лучше Теси (а я то же говорил про Тесь! Я над ним подшучивал, что, мол, там лучше, где нас нет)…»

В этом письме Владимир Ильич просил прислать нот для меня, он постоянно заботился о товарищах больше, чем о самом себе. Правда, это не мешало ему мило, необидно, как только он один умел это делать, подшучивать над моей страстью к пению. Как-то после окончания ссылки сестра Владимира Ильича — Мария Ильинична Ульянова («Маняша», как звал её Ленин) показала мне его письма из Шушенского.

«На вопрос Маняши, — писал Ильич, — какой у Глеба голос. Гм, гм! Должно быть, баритон, что ли. Да он те же вещи поёт, что и мы, бывало, с Марком^[3] «кричали» (как няня выражалась)».

Владимир Ильич особенно любил песню о борьбе за свободу: «Смело, товарищи, в ногу» и переведённые мною с польского языка революционные песни «Варшавянка» и «Беснуйтесь, тираны».

Как-то нам, ссыльным революционерам, удалось собраться всем вместе. Нам нужно было поговорить, об очень важных политических вопросах. Обсуждением руководил Владимир Ильич.

А когда мы кончили работу, он же был зачинщиком веселья.

В жизни Ленин был очень простым, общительным, весёлым человеком.

— Такой учёный человек и такой простой! — говорили про него сибирские крестьяне.

Всё в нём привлекало. И то, как он насмешливо прищуривал глаз, и даже то, как он картавил. Я очень любил, когда он, сунув пальцы под мышки за жилет, чуть склонив голову к плечу, начинает стремительно ходить по комнате. Было в этой его позе что-то удивительно милое.

Смеялся Владимир Ильич от души, до слёз, как может смеяться только очень хороший человек. Недаром его так любили дети, и он так любил детей.

Но он мог быть и суровым, когда это требовалось для блага народа.

Ленин очень любил Некрасова. Он часто повторял некрасовские строчки:

ЗА РАБОТОЙ

Владимир Ильич всегда очень много работал. И в ссылку и в тюрьму ему присылали массу книг. Мы дивились, когда он успевал их прочитывать. А ведь он не просто читал книги, он тщательно изучал их, делал выписки, заметки. В ссылке Ленин написал свыше тридцати работ, в числе их и большую книгу — «Развитие капитализма в России». И при этом для заработка он вынужден был переводить книги с английского и немецкого языков.

Владимир Ильич всё делал страстно, с увлечением. Когда я был у него в Шушенском, он вставал всегда первым, рано утром, и начинал энергично трясти меня:

— Вставай, лежебока!

Умывшись ледяной водой, сделав гимнастику и позавтракав, Ленин садился за работу.

Владимир Ильич во всём любил порядок и чистоту. Комната его была опрятно убрана. Все вещи лежали на своих местах. Одежда его тоже была аккуратна, никогда, даже в домашней обстановке, он не ходил одетым небрежно.

А какой идеальный порядок был у него на столе! Всё всегда было на месте, ничего не приходилось искать.

Работал Ленин необычайно сосредоточенно, сразу же целиком погружался в работу, и видно было, что она доставляет ему наслаждение.

Писал Владимир Ильич чётким «бисерным» почерком, с изумительной быстротой. Листки с выписками выглядели у него так же аккуратно, как и переписанные набело рукописи.

Этих листков с выписками из книг и с заметками было у Владимира Ильича огромное количество. Ведь только для того чтобы написать «Развитие капитализма в России», он прочёл больше шестисот книг!

Особенное внимание он уделял статистическим сборникам: из цифровых данных — «точных и бесспорных фактов» — создавалась правдивая картина положения в стране. Вспоминая Шушенское, я так и вижу Владимира Ильича со счётами, на которых он часами складывал цифры, сопоставлял, сравнивал и затем снова проверял их на счётах.

Иногда он вдруг откладывал книгу в сторону и прохаживался по комнате, раздумывая над прочитанным, потом вновь углублялся в чтение.

Он любил обдумывать свои мысли на ходу. Нередко во время