Герой по найму [Игорь Александрович Шенгальц] (fb2) читать постранично, страница - 5

кивком. Имя, и правда, говорило само за себя. Боярин Крив был широко известен в Велиграде и за его пределами в первую очередь своим огромнейшим состоянием. Но немалую толику той известности добавляли всевозможные слухи, сплетни и домыслы. Именно с его именем связывали прошлогоднее исчезновение богатыря Милорада, который однажды жестоко избил Крива. Конечно, не просто так избил, а за дело. Впрочем, подробности произошедшего никто не знал и доказать причастность боярина к исчезновению богатыря было невозможно.

— А теперь к делу! Ты ведь знаешь, добрый молодец, что завтра за день?

Игги подумал.

— Конец седмицы.

— Правильно, — кивнул Крив. — А что случится в полдень?

Игги надоела игра в вопросы.

— Послушайте, уважаемый! Давайте без загадок. Я предпочитаю, чтобы вы точно сформулировали условия того дела, которое намереваетесь мне поручить. А так же подробно рассказали обо всем, что с этим связано. Тогда и только тогда я смогу вам помочь. В противном случае, никакие деньги роли не сыграют…

Крив нахмурился. Видно было, что не привык он к такому тону. Игги ждал вспышки гнева, но Крив внезапно растянул губы в сладчайшей улыбке. Улыбка эта понравилась Джубе меньше всего.

— Правильно, — боярин ласково взглянул на Игги, чем вызывал у того чувство почти мистического ужаса. — Так и надо! Я вижу, что не ошибся в тебе. Именно подобный герой мне и нужен. Смелый и отважный, не боящийся ничего и никого! Расскажу все с самого начала, со всеми подробностями, будь покоен!

Крив собрался с мыслями и неприятно хрустнул костяшками пальцев. Джуба заставил себя не поморщиться.

— Завтра, ровно в полдень, наш любимый и уважаемый царь Громослав, после долгих и глубоких размышлений, объявит первое испытание.

Об этом Игги был наслышан. В харчевне который вечер судачили по поводу испытаний, спорили до хрипоты, даже ставили предварительные ставки, хотя толком еще ничего не было известно.

Джуба даже подумал было организовать подпольный тотализатор, но Осьма, на правах владельца заведения, опередил его в этом благородном начинании.

Дело было в следующем: дочери Громослава, прекрасной царевне Веселине, недавно исполнилось полных пятнадцать весен. Это означало, что она вступила в брачный возраст и, конечно, от женихов отбоя не было. Со всех окрестных земель и дальних стран в Тридевятоземелье потянулись потенциальные кандидаты. Громослав, не желая никого обидеть, долго размышлял, как поступить в данной ситуации.

И, наконец, решил все сделать по совести, то есть справедливо. Хотя обычно эти два понятия никак между собой не пересекаются.

Неделю назад глашатаи объявили царскую волю. Потенциальный жених мог просить руки Веселины только в том случае, если он сумеет доказать на деле, что достоин столь высокой чести. Для этого претендент должен будет пройти три испытания. Этим он приобретет необходимый авторитет в глазах царя и народа, и получит, помимо прекрасной царевны, полцарства в приданное, а в дальнейшем и вторую половину^[7].

Решение царя явилось полной неожиданностью для многочисленных придворных, но вызвало неподдельную симпатию к Громославу, как среди людей знатных, так и у простого народа, заранее предвкушавших занимательное зрелище.

Но главное — царь допустил до испытаний любого желающего. Будь ты хоть наследник престола соседней страны, а хоть и крестьянский сын, все равно мог поучаствовать и, чем боги не шутят, победить.

Народ ликовал и недоумевал одновременно. Это было слегка чересчур. Чтобы каждый оборванец без роду и племени да имел возможность заполучить руку царевны Веселины, а в придачу и ее пышное девичье тело вместе с золотой косой до пола — гордостью молодой царевны, да еще и полцарства — неслыханно!

Никто не сомневался в том, что испытания, придуманные Громославом, станут на редкость сложными и опасными, и все же, сама потенциальная возможность стать царевым зятем будоражила народные умы, даря несбыточные надежды.

Впрочем, Громослав, хоть и славился своей нетипичной для царя демократичностью, все же желал единственной и горячо любимой дочери самого лучшего, поэтому во избежание наплыва женихов из совсем уж бедных слоев общества, он ввел обязательный сбор с каждого кандидата, назвав сумму в тысячу золотых. Сумма была громадная и для большинства неподъемная, к тому же в случае возможной неудачи обратно не возвращалась. Этим условием ловко обеспечивалось участие только тех, кто действительно был настроен серьезно и готов был играть по-крупному, и, вдобавок, доставляло практически непреодолимые сложности для людей простых, не обремененных широкими возможностями.

Но чисто теоретически шанс был у каждого.

Этим и отличается хороший царь от плохого. Хороший должен уметь создать главное — видимость равных возможностей, а так же иллюзию собственной неподкупности и справедливости. Тогда довольны будут все, и богатые и бедные, а в итоге, так или иначе, все