Очаровательная незнакомка [Эйна Ли] (fb2) читать постранично, страница - 2

мальчик.

Руарк увидел, как женщина, дойдя до кромки воды, остановилась, обняла негра и негритянку и поцеловала мальчугана. В это время капюшон упал с ее головы, и Руарк невольно присвистнул от восхищения — так хороши были ее волосы, черные и блестящие как вороново крыло.

Затем она начала подниматься по трапу вслед за мужчиной, несшим ее саквояжи. На полпути женщина остановилась и бросила прощальный взгляд на холм у реки. Дождь намочил ей волосы, и теперь влажные, пряди создавали некий атласный нимб вокруг ее головы. Тяжело вздохнув, она продолжила свой путь по трапу.

Через несколько минут и трап, и канаты были убраны. Послышался веселый гудок, и «Красавица Байо», запыхтев, вновь устремилась вперед по могучей Миссисипи.

Дрожа, несмотря на духоту, Энджелин стояла на палубе и с грустью наблюдала за тем, как постепенно увеличивается расстояние между пароходом и берегом. Взмахнув на прощание рукой, она увидела, как три вымокшие от дождя фигурки помахали ей в ответ.

Затянувшись в последний раз дорогой сигарой, Руарк выбросил окурок. Тот описал в воздухе грациозную дугу и скрылся в пенистых волнах. После этого Руарк покинул палубу и возвратился к прерванной игре. Его одолевали думы…

Сложив руки на груди, Энджелин в отчаянии огляделась. В крошечной каюте не было ничего, кроме пары грубых коек, расположенных одна над другой, и маленького передвижного умывальника, на котором стояли щербатый кувшин и таз. Хоть бы крошечное оконце или иллюминатор! Но даже их не было…

Молодая женщина зажгла лампу. Ну что же, решительно сказала она себе, придется с этим мириться. Они не могут себе позволить более дорогую каюту на верхней палубе. Проезд до Сент-Луиса, да вдобавок еда и стойло для Храброго Короля практически истощили их и без того скудные средства.

Сняв мокрый плащ, Энджелин повесила его на один из вбитых в стену крюков. С него стали стекать струйки дождевой воды. Девушка взяла с умывальника таз и подставила его под плащ, чтобы вода не растекалась по полу.

Генри Скотт, отец Энджелин, вошел вслед за дочерью в каюту и опустил на пол два саквояжа.

— Ну, мы тут отлично устроимся! — как всегда жизнерадостно, объявил он. — Все наладится, детка, поверь мне!

— Надеюсь, — с грустью отозвалась Энджелин.

Она села на койку, где матрасом служила тонюсенькая соломенная подстилка.

— Пойду-ка я взгляну на конягу, — сказал Генри и поспешно удалился.

Он понимал, как удручена его дочь тем, что им пришлось оставить свой дом, но не находил нужных слов, чтобы ее утешить.

Храбрый Король, встревоженный тем, что очутился в незнакомом стойле, которое к тому же постоянно трясло от качки, беспокойно фыркал и бил копытами о палубу.

Генри потрепал жеребца по шее.

— Ну-ну, парень, — успокаивающе проговорил он — певуче и чуть картаво, за последние сорок лет так и не сумев избавиться от своего шотландского акцента.

Зайдя в стойло, он принялся чистить коня пучком соломы. Движения эти ласкали и успокаивали животное. Вскоре жеребец уже настолько пришел в себя, что стал методично жевать грубый корм, пока Генри продолжал поглаживать его блестящую шерсть.

Несколько минут после ухода отца Энджелин просидела неподвижно. Перспектива сна на короткой койке, с которой наверняка будут свисать ноги, повергла ее в такое уныние, что она даже всплакнула. Подавленное настроение навело и на другие грустные мысли. Если бы только были живы мать и брат!.. Но Роберт пропал без вести в Виргинии, а мама умерла дома. Двое из многочисленных жертв войны…

Да, много солдат погибло на войне, подумала девушка. Причем с обеих сторон — и конфедераты, и янки. Ее лицо снова омрачилось. А сколько жен янки умерло от голода или от недостатка лекарств…

Энджелин прикрыла глаза, чтобы отогнать неприятные воспоминания, но слезы выкатились из-под ее опущенных ресниц и поползли по щекам. Почувствовав влагу на плечах, Энджелин поняла, что мокрые волосы намочили ей одежду. Она поспешно вскочила и вытерла слезы. Нет смысла сидеть и предаваться грустным мыслям, раз ничего нельзя изменить. Может быть, отец прав и им действительно удастся начать новую жизнь в Миссури.

Она распаковала саквояжи и развесила скудную одежду на крючках. У нее осталось лишь два платья — бальное из голубого атласа и простое повседневное из бело-розового канифаса. Энджелин тут же дала себе слово, что, как только они получат первый доход с конного завода, она купит себе новое платье.

Вытерев волосы, девушка тщательно причесалась и переоделась в простую блузку и юбку. В каюте не было стульев, поэтому в ожидании отца Энджелин прилегла на койку и почти мгновенно уснула.

Над рекой уже спустилась мгла, когда Генри, наконец, вернулся в каюту. Он зажег лампу, и его дочь тут же проснулась.

— Папа, неужели ты до сих пор ходил в мокрой одежде? — попеняла ему Энджелин. — Так и простудиться недолго!

В синих глазах Генри мелькнула лукавая усмешка.

— На этот счет у меня есть надежное средство, детка. Хлебну глоточек — и никакая