Гендерный принцип космонавтики [Михаил Леккор] (fb2) читать постранично, страница - 5

привязки. При чем для особо одаренных уточняю – такая у вас одних. Начальники, одумавшись, решили провести. На следующих курсах тоже будет учебно-боевая практика, но уже с конкретной привязкой, скорее всего, либо штурманская, либо механиком.

- Сейчас скажу первый и последний раз, щоб больше не переспрашивали, – это по поводу куда и как идти на корабли. Вы не подумайте, что все такие счастливые – пойти, посмотреть и отказаться. Нет, такой вариант будет первый и последний раз. Следующие курсанты будут просто направляться на конкретные корабли.

Впрочем, это так. Не для этого я вас собрал. Умные и так поймут, дуракам по шнобелю поймем посильнее и побольнее – образумятся. Кто куда направлен, тот и должен пойти. Добровольно-обязательно. Понятно?

Лазарчук вызывающе посмотрел на курсантов, как добропорядочный сталинист на либералов-офицеров. Таковых учащиеся никогда не видели, но предполагали об их наличии из новостных каналов и, частично, из политических сказок и небылиц. Впрочем, со старшиной они спорить не собирались и смирено на него уставились.

Старослужащий свирепо уставился на курсантов, не увидел у них вызова, успокоился, уже спокойнее заговорил:

Сегодня я проводил у вас распределение, как на плацу, так и у себя в голову. Вы четверо победили – из них трое смазливых, один умный. Морозов, - окликнул он грубо курсанта, неосторожно скривившего губы в саркастической улыбке, – будешь оттачивать свой ум на мне, отрежу первичные признаки половых органов – яйца то есть, – но из института не отчислю, с помощью ректората пойдешь в команду 6, понял?

- Так точно! - скорехонько вскочил Валя. Стоя, он оказывался выше, и это немного нервировало старшину. Поэтому курсант продолжал стоять, хотя мог и спокойно сесть.

Гендерный вопрос всегда был актуальным, пусть престарелые адмиралы и отказывают ему в существовании. Команда 6 у них появилась в прошлом году, когда, вопреки сопротивлению моряков на всех уровнях, в российском флоте появились курсанты нетрадиционной сексуальной ориентации.

На западных космических флотах они были уже давно, а вот в российском флоте, благодаря целенаправленному и постоянному сопротивлению, они отсутствовали. Бог их миловал, голубые и розовые (как их называли в обычной русской жизни) и люди нетрадиционной ориентации (как примерно их ориентировали на Западе) на русских кораблях еще не присутствовали.

На Западе с этим смириться не могли. Надо было учить цивилизации этих грубых русских медведей. И для начала встроить в их ряды геев. Надо учится западной культуре. Пускай мучаются, не одним же европейцам мучаться!

Западные джентльмены все хорошо провернули. Сначала, президенты и премьеры (или как еще их называют) сумели включить в повестку дня на высшем уровне вопрос о деятельности нацсексменьшинств в космосе. Формально, рассматривалось состояние голубых и розовых во всех странах. Иначе бы русские не согласись, да еще со скандалом уехали с саммита, а потом прислали на Запад грозное предупреждение.

На практике же, западные политики быстренько отчитались, а потом сообща все принялись за русского президента.

В общем, за три часа обсуждения, ряд значительных уступок в экономической и геополитической сферах России и их президент, после нескольких оговорок, все же уступил и согласился на принятие в российский космический флот голубых и розовых.

Не надо думать, что это произошло быстро. Только включение в повестку дня саммита заняло несколько лет. За это время в России сменились два президента, а Валя неспешно проучился в средней школе и благополучно перешел в старшую, сдав в восьмом классе экзамены.

Затем пошли другие препятствия. В общем, Морозов учился уже в 3 курсе общекосмического военного института, когда сексуальным меньшинствам разрешили поступать во флотские учебные заведения, в том числе и в их вуз (не больше десяти в год) и только на указанные специальности (см. 964сс).

Убогополовые были зачислены в специальную 116 группу (затем номер менялся в зависимости от курса). Учились они хорошо и в обычной жизни были компанейскими парнями и девчонками, но прошлый холодок оставался не только у начальства, но и у простых курсантов. Когда нескольких из них (не их наказания, просто по глупости) в прошлом году решили перевести в эту группу, то трое подали заявления об отчислении из института, а один попытался отравиться лекарствами.

Начальству пришлось срочно брать задний ход. Заявления испарились, как будто их и не было. Их проконсультировал юрист, мягко сообщив, что они не имеют права подавать такого рода заявления. Отравившегося сначала лечили в учреждении скорой помощи и лечебнице, а потом бесплатно в санатории.

После этого ректор пригласил их всех к себе, извинился за перевод (!), парням дали некоторые финансовые прерогативы и, ликвидировав приказ в их же присутствии, убедили считать вопрос закрытым. Популярности убогополовым это не принесло.

Но угроза