Саргассово море [Надежда Васильевна Чертова] (pdf) читать постранично, страница - 4

пока насчет секты,— строго наказал
он.— Я немного подготовлюсь и позову Лаврову к себе.
А ты ступай... отдыхай. Вот тебе и сто пять процентов
нормы,— прибавил он и невесело усмехнулся.

К

II

атерина Лаврова действительно была сектан_______ ткой, баптисткой, «сестрой во Христе».
Завод давал Катерине верный кусок хлеба, руки де­
лали привычное дело, душою же она жила особой,
отдельной от цеха и от завода жизнью, куда более бо­
гатой — так она считала,— нежели жизнь неверующего.
Если смены не мешали, она ходила на каждое собрание
12

секты, три раза в неделю, а день без моления считала
пустым и прожитым зря.
Никто не мешал Лавровой вести такую жизнь. На за­
воде знали, что она загородница и всегда спешит уехать
«до хаты», а дома ждал ее только муж, давно уже счи­
тавший, что она отбилась от рук. Катерина же так понима­
ла, что отбилась она от земной, мелкой суеты, ничтожной
перед вечностью, которая ожидает бессмертную душу в
чертогах божиих.
Неожиданное награждение не обрадовало, а скорее
напугало ее.
Первой мыслью было: ошибка это, не могут, не долж­
ны ее награждать.
«Люди, зачем вы меня трогаете? — едва не закричала
она.— Мои награды — там, у господа!..»
Но сквозь потрясенность, сквозь испуг она успела
заметить, что работницы, окружившие ее, были рады
за нее. «Ишь расшумелись... вас касается,— с не­
приязненным удивлением думала она, пряча глаза.—
Вот узнаете... тогда чего запоете... Я же не напра­
шивалась...»
Она не умела обманывать, да и вера запрещала при­
бегать ко лжи. Когда же нельзя было сказать правды, упор­
но молчала. Промолчала она и на митинге. Но нестерпимо
было даже подумать о том, чтобы идти в Кремль за этим
ненужным, суетным награждением.
Когда Степанида простилась с ней у заводских ворот,
Катерина не на вокзал заспешила, а в молитвенный дом.
Только там, среди «братьев и сестер», могла как-то
разрешиться ее мука...
Но, проделав длинный путь по городу и добравшись
наконец до знакомого переулка, она еще издали поняла,
13

что опоздала: молитвенный дом — старый реформатский
храм — был наглухо заперт. Она все-таки поднялась на
крыльцо и постояла возле темных дверей.
Что сказали бы ей «братья и сестры»?
Наверное бы сказали: получай орден, если заработа­
ла, но ты-то ведь знаешь, где и какая награда тебя
ожидает!
Но как же с совестью быть? Ведь если б т е, заводские,
знали, что Катерина сектантка, никакой бы награды ей не
вышло. Положим, не к чему ей всем и каждому объяв­
лять о своей вере, положим, никто из неверующих не
может считать веру преступлением. Но все-таки получает­
ся какой-то обман. Обман, в котором она виновата и
не виновата...
Сейчас Катерина испытывала такую жажду утешения,
что невольно ждала чуда: вдруг заскрипят, отворятся
заветные двери и... Но нет, двери не отворились, и она
медленно зашагала по переулку, не теряя надежды
встретить кого-нибудь из «братьев и сестер».
Встретился ей один только пьяный человек, едва не
сбивший ее с ног, а привычная дорога в электричке на
этот раз далась с трудом и мукой. Все ее раздражало —
и шум, и многолюдье, и суетные разговоры... Потом, ког­
да шла от станции до дому, неверные ноги дважды занес­
ли ее в какие-то ямины, где она по колено увязла в
ноздреватом мартовском снегу.
Дом, как она и ожидала, встретил ее глухим молча­
нием. Муж Василий ушел в ночную смену. Она кое-как
прибралась, вытащила из теплой печи горшок с вареным
картофелем, поужинала и, торопливо раздевшись, по­
гасила свет.
И как только легла, как только перестала двигаться в
14

постели, мысли с новой силой стали одолевать ее. Ска­
зать ли мужу? Но она перестала говорить ему о себе, жи­
ла с ним вместе и — отдельно, как бы запертая на семь
замков. Давным-давно так жила, с того самого дня и ча­
са, когда погибла Еленка...
Катерина поднялась, села на постели, взгляд слов­
но магнитом притянуло к пустому углу за печкой — там
когда-то стояла деревянная кровать дочери.
Комната была слабо освещена луною, глядевшей в
окно, от неверного, мерцающего света лохматые пятна
вещей как бы шевелились. Только в пустом углу чернела
неподвижная, бездонная темнота. Там жила Еленка. Те­
перь Еленке было бы двадцать два года...
Катерина всплеснула руками, закричала на весь дом
и упала лицом в подушки.
И раньше с нею такое случалось: настигнет беда, ма­
лая или большая, откроется материнская рана и бьет
свежая кровь. Но, кажется, никогда еще старое горе не
поражало с такой силой.
Она попробовала отбиться отчаянным криком, хотела
зажечь свет, но руки у нее не поднялись, не было сил.
А чернота Еленкиного угла притягивала к себе, всасывала
в свою бездонную глубину.
Обессиленная Катерина поддалась наконец страшно­
му воспоминанию, оно обрушилось на нее тяжкой грома­
дой, властно сметая с пути все остальное.
Материнская память стала рисовать в мучительных
и